— Твой слуга, мой муж, умер, и ты знаешь, что он чтил Господа. А теперь его заимодавец пришёл, чтобы забрать обоих моих мальчиков в рабство.
— Как мне помочь тебе? Скажи мне, что у тебя есть дома?
— У твоей служанки ничего нет, — сказала она, — лишь горшок масла.
— Ступай и попроси у соседей пустые сосуды, да набери их побольше.
— Дай мне ещё один.
Но он ответил:
— Ни одного сосуда больше нет.
И масло перестало течь.
— Пойди, продай масло и расплатись с долгами, а на то, что останется, ты с сыновьями сможешь жить.
— Я знаю, что человек, который часто заходит к нам, — святой Божий человек.
— Позови эту шунамитянку.
Он позвал её, и она пришла к нему.
— Скажи ей: «Ты так хлопотала ради нас. Что для тебя сделать? Может, замолвить о тебе слово перед царем или начальником войска?»
Она ответила:
— Я живу среди своего народа.
Гиезий сказал:
— Да вот сына у неё нет, а её муж уже стар.
— Позови её.
Он позвал её, и она встала в дверях.
— Нет, мой господин, — возразила она, — не обманывай свою служанку, Божий человек!
Отец велел слуге:
— Отнеси его к матери.
— Прошу, пошли мне одного из слуг и ослицу, чтобы мне быстро съездить к Божьему человеку и вернуться.
— Все будет хорошо, — ответила она.
— Веди. Не останавливайся, пока не скажу. —
Увидев её издалека, Божий человек сказал своему слуге Гиезию:
— Смотри! Это шунамитянка!
— Здоровы, — сказала она.
— Оставь её! Она в большом горе, но Господь утаил это от меня и не сказал мне.
— Заправь полы плаща под пояс, возьми в руку мой посох и беги. Если встретишь кого, не приветствуй, и если кто будет приветствовать тебя, не отвечай. Положи мой посох мальчику на лицо.
— Верно, как и то, что жив Господь и жив ты сам, — я не отстану от тебя.
Тогда он поднялся и пошел за ней.
— Мальчик не пробудился.
— Позови шунамитянку.
И тот сделал это. Когда она пришла, он сказал:
— Возьми своего сына.
— Поставь большой котел и свари для этих людей похлебки.
— Божий человек, в котле смерть! — и не стали есть похлебку.
— Принесите муки.
Он бросил её в котел и сказал:
— Разливай людям, чтобы они ели.
И в котле не осталось ничего вредного.
— Отдай людям, пусть едят, — сказал Елисей.
Но Елисей ответил:
— Отдай людям, пусть едят. Ведь так говорит Господь: «Они наедятся, и ещё останется».
Толкование Далласской семинарии
б. Масло для вдовы пророка (4:1−7)
4Цар 4:1. Место, где жила эта вдова, не указано, но, по всей вероятности, это произошло в одном из городов, где имелись пророческие общины, или школы (возможно, в Вефиле, Галгале или Иерихоне). Из того, что у пророка была жена, явствует, что общины эти не были по своему характеру монашескими. Вдова обратилась к Елисею в час горькой нужды, сославшись на то, что ее покойный муж был человеком верным Господу. Брать в рабство за долги было довольно распространенным обычаем на древнем Востоке; держались его и евреи (Исх 21:2; Лев 25:39).
4Цар 4:2−7. Чаще чем пророк Илия Елисей совершал чудеса в ответ на просьбы людей о той или иной конкретной нужде. Елей, или оливковое масло (ничего другого в доме у вдовы не было), употреблялось в пищу и в качестве горючего. Очевидно, Елисей не хотел, чтобы чудо наполнения елеем множества порожних кувшинов из одного полного произошло на глазах у всех — потому и велел вдове «запереть дверь за собою». Непосредственными свидетелями этого чуда должны были стать лишь те, ради кого оно совершалось. Но, надо думать, позднее, со слов вдовы и ее сыновей, о чудесном благодеянии Иеговы в отношении тех, кто хранил Ему верность, узнали их соседи и друзья.
Елисей назван здесь человеком Божьим; так нередко называли пророков (толкование на 1:9).
в. История сонамитянки (4:8−37)
Женщины на Ближнем Востоке почитались существами низшего порядка. Однако из этой, как и из предыдущей истории (а также из многих других, записанных на страницах Библии), видно, как чутко относится к их нуждам и переживаниям Бог.
4Цар 4:8−10. 1) Господний дар (4:8−16). В отличие от предыдущей истории, здесь речь идет о состоятельной женщине, имевшей мужа. Город Сонам, где она жила, находился неподалеку от Изрееля, и Елисей, по-видимому, пользовался ее гостеприимством всякий раз на пути в Самарию, Изреель и другие города. О вере этой женщины в Иегову свидетельствует ее горячо доброжелательное отношение к Его пророку. В духовном плане она, видимо, была человеком более чутким, чем ее муж (толкование на стих 23). Однако и он согласился на предложение жены выстроить для Елисея специальную гостевую комнату на кровле (горницу), чтобы он всегда мог пользоваться ею.
4Цар 4:11−13. Захотелось и Елисею воздать этой паре добром за добро. Из его предложения сонамитянке замолвить о ней слово у власть имущих видно, что, несмотря на свое непримиримое противостояние религиозной политике Иорама, известным влиянием при дворе пророк все-таки пользовался. Однако женщина ни в чем не нуждалась и всем была довольна: среди своего народа я живу, отвечает она.
4Цар 4:14−16. Слуга пророка Гиезий, когда женщина вышла из комнаты, заметил своему господину, что сына нет у их гостеприимной хозяйки и едва ли будет, потому что муж ее стар. И снова велел Елисей позвать женщину. А когда она пришла и стала в дверях, сообщил ей, что через год, в это время родит она сына. Иметь много детей было вопросом чести для каждой израильтянки; родить сына было бы для нее великой радостью. Сонамитянка о такой радости уже и не мечтала. О сильном волнении, охватившем ее при словах Елисея, свидетельствует ее реакция на них: нет, не обманывай рабы твоей, не сули мне пустые надежды!
4Цар 4:17−23. 2) Рождение и смерть ребенка. Обещание Елисея сонамитянке было дано по воле Божьей, и, подобно Саре (сравните Быт 18:12−13; 21:2), которая родила Исаака по обетованию Божью, родила сына и Сонамитянка. По прошествии нескольких лет, когда ребенок был еще, видимо, совсем маленьким, отправился он в дни жатвы к отцу своему на поле. Стояла сильная жара, и у мальчика внезапно разболелась голова. Его отнесли домой, к матери. Но облегчение не наступило; вероятно, у ребенка случился солнечный удар, и через несколько часов он умер.
Мысли матери немедленно обратились к Елисею: только он мог помочь ей. Судя по всему, от мужа женщина смерть ребенка скрыла (стих 21), возможно, потому, что если бы он узнал об этом, то не отпустил бы ее к Елисею. Желание жены отправиться к человеку Божью удивило его: сегодня ведь не религиозный праздник, возразил он; можно предположить, что духовные потребности этого человека были поверхностными и ограничивались совершением необходимых ритуалов. Хорошо, произнесла жена, видимо, в значении «ну ладно, оставь «, дабы не пускаться в дальнейшие объяснения и не тратить времени зря.
4Цар 4:24−26. 3) Мольба матери (4:24−31). Примечательно, что женщина знала, где искать пророка, и отправилась на ослице, в сопровождении слуги, прямо к горе Кармил, высившейся в нескольких километрах от Сонама. Узнав ее, еще издали, Елисей послал ей навстречу Гиезия, чтобы спросил, все ли здоровы в ее семье. Не желая терять время на объяснения со слугой, она ответила, что все здоровы. Ей нужен был Елисей. Только на него, как на человека Божья, была ее надежда.
4Цар 4:27−28. Подойдя к Елисею, она упала перед ним и ухватилась за ноги его (жест смирения и вместе — отчаяния). Видя, каким глубоким горем охвачена душа сонамитянки, Елисей сказал, что на этот раз Господь скрыл от него и не объявил ему то, чему должно было случиться с ней. Довольно характерно для человека, пережившего потрясение, начинать не с того, что именно произошло, а с того, что он чувствует в связи с происшедшим. Смысл слов сонамитянки (стих 28) в том, что надежды, казалось бы, сбывшиеся, все-таки обманули ее, и лучше бы ей вовсе не родить этого сына, чем теперь потерять его.
4Цар 4:29−31. Пророк понял, что ребенок сонамитянки умер. Он послал, было, слугу Гиезия, с посохом своим (символом своей власти как пророка Господнего), велев ему положить посох на лице ребенка. Возможно, Елисей не исключал, что Бог явит Свою силу и в случае, если посохом воспользуется его слуга, но, более вероятно, хотел преподать некий урок... Обращает на себя внимание его наставление Гиезию никого не приветствовать по дороге и не отвечать ни на чьи приветствия (на Востоке в те времена на долгие и витиеватые приветствия при встрече тратилось очень много времени).
Мать сказала, однако, что не отступится от Елисея, пока он не пойдет с нею. (О «форме клятвы», к которой она прибегает в стихе 30, в ком., на 3Цар 17:1.) И тогда Елисей вошел за нею. Но Гиезий опередил их и, придя в дом сонамитянки, положил посох пророка на лице ребенка, как тот велел ему. Результата не последовало, и Гиезий поспешил навстречу своему господину, чтобы сообщить ему об этом.
4Цар 4:32−35. 4) Пророк совершает чудо (4:32−37). Сцена воскрешения Елисеем умершего ребенка напоминает сцену воскрешения Илией сына сарептской вдовы (3Цар 17:19−23), но отнюдь не идентична ей. Елисей остался в горнице наедине с умершим, он даже запер за собою дверь, видимо, нуждаясь в предельной сосредоточенности в молитве.
От тесного физического контакта с пророком, но по действию Божией благодати в ответ на его молитву, тело ребенка начало согреваться. Тогда Елисей встал и прошел по горнице взад и вперед, изливая (как это можно предположить) душу в горячей настойчивой молитве. И снова простерся на оживающем уже маленьком теле. И тогда жизнь полностью возвратилась в него; воздух наполнил легкие, и ребенок стал чихать, а потом открыл глаза.
4Цар 4:36−37. Позванная в горницу Сонамитянка с чувством безграничной благодарности приняла из рук Елисея своего воскресшего сына.
Итак, поручая Гиезию испытать действие пророческого посоха на умершем ребенке, Елисей, скорее всего, имел в виду преподать урок тем, кто узнают о происшедшем, и посрамить при этом Ваала. Вечно живой Бог не прибегает к «волшебной палочке» и не действует посредством фетишей (каковым сам по себе мог бы считаться посох Елисея), но отвечает на просьбы тех, кто истинно и глубоко веруют в Него (сравните 3Цар 17:21−22). Потому и не ожил ребенок, когда слуга пророка просто положил на него посох своего господина, т. е. как бы коснулся его «волшебной (магической) палочкой». К магии прибегали идолопоклонники, в частности, почитатели Ваала; не в силу благодати свыше верили они, а в силу ритуальных действий.
г. Ядовитая похлебка (4:38−41)
4Цар 4:38−41. Как-то во время пребывания Елисея в Галгале, в обществе сынов пророческих, которыми он руководил, возникла ситуация, наглядно подтвердившая то, чему Елисей учил. Важное значение имеет, что случилось это во время голода (возможно, того самого, ссылки на который встречаем и позднее в 6:25; 7:4; 8:1). (Заметим, что все эти истории, иллюстрирующие служение Елисея, излагаются не в хронологическом порядке, но подобраны автором в определенной последовательности на основании общей темы, сходных выводов, какие следовали из них, географической общности действия и т. п.). Итак, придя к своим ученикам в дни голода, Елисей готовился накормить их тем, что удастся раздобыть, и велел Гиезию (или другому слуге) поставить большой котел для похлебки.
Одни из пророков отправился в поле собрать, что найдет, и попались ему дикорастущие плоды, которых он не знал. (На основании употребленного здесь еврейского слова полагают, что это были несъедобные дикие огурцы, по виду напоминавшие, однако, обычные, любимые в тех местах.) И, возвратившись, накрошил их в котел с похлебкою, но когда пророки стали ее есть, то содрогнулись от отвратительного вкуса. Возможно, их тут же стало тошнить, рвать.
И решили они, что отравились, и подняли крик. Тогда Елисей добавил в похлебку муки. Наверное, в то голодное время у него было ее совсем немного, но благоприятное действие на похлебку она оказала не количеством и даже не пищевыми свойствами своими, а благодатью, проявившейся через человека Божия, который кинул муку в котел.
В дни Елисея люди, отвернувшиеся от Господа и Его закона, более всего страдали от голода духовного. Пытаясь «насытиться», они впитывали в себя яд лжерелигий, центральной фигурой которых был Ваал. Поклонение ему казалось им безвредным и даже притягательным, так как сулило «насыщение», однако, всякая лжерелигия таит в себе смерть. В древнем Израиле Божий пророки препятствовали распространению идолопоклонства; ревностной проповедью слова Господнего они снижали его смертоносный эффект.
д. Умножение хлеба (4:42−44)
4Цар 4:42−44. Город Ваалшалиша находился неподалеку от Галгала, и эпизод, описываемый здесь, мог иметь место вскоре после предыдущего в дни голода. Законных священников и левитов в Северном царстве в то время не было (3Цар 12:31); очевидно, поэтому некто, веровавший в Иегову, желая в соответствии с законом (Чис 18:13; Втор 18:4) — принести плоды своего первого урожая (хлебный начатки) Богу, принес их Елисею, человеку Божию. Елисей же велел своему слуге накормить двадцатью ячменными хлебцами и сырыми зернами множество людей.
По словам слуги, их было сто (речь, по всей вероятности, шла об общине сынов пророческих; сравните 4:38). Этого же мало на всех! — возразил слуга, но Елисей повторил ему, чтобы роздал хлебцы и зерна людям: Господь, мол, говорит ему: «насытятся и останется». Так и вышло: малым количеством пищи насытились сто человек, и еще осталось, по слову Господню. Слухи об этом чуде распространились по всей стране (сравните 3Цар 17:7−16).