— Что делают здесь эти евреи?
Ахиш ответил:
— Это же Давид, который был слугой Саула, царя Израиля! Он у меня уже больше года, и с того дня, когда он покинул Саула, я не нашел в нём ничего плохого.
— Отошли этого человека назад, пусть возвращается на место, которое ты ему определил. Он не должен идти с нами на войну, иначе он обратится против нас во время сражения. Чем ещё он мог бы примириться со своим господином, как не головами наших людей?
«Саул сразил тысячи, а Давид — десятки тысяч?»
— Верно, как и то, что жив Господь: ты честен, и мне было бы приятно позволить тебе служить со мной в войске. С того дня, когда ты пришёл ко мне, и до сегодняшнего дня я не нашел в тебе ничего плохого, но вожди тебя не одобряют.
— Я знаю, ты был в моих глазах хорош, как Божий ангел, но филистимские вожди сказали: «Он не должен идти с нами на войну».
29:1 И собрали Филистимляне все ополчения свои. Этот стих возвращает к событиям, излагавшимся в 28:1, 2. Повествование о них было прервано, чтобы рассказать о визите Саула к волшебнице (28:3−25).
в Афеке. Возможно, это тот же Афек, что и упоминаемый в 4:1. Этот город находился к северу от Гефа и Азота. К нему филистимляне стянули свои силы, перед тем как продолжить продвижение на север (ст. 2).
в Изрееле. Изреель находился севернее горного массива Гелвуй и несколько южнее Сонама. То обстоятельство, что израильтяне уже находились в Изрееле, в то врем как филистимляне еще только собирали свои силы в Афеке, свидетельствует, что первый шаг навстречу гибели был сделан самим Саулом.
29:3 Евреи. См. ком. к 4:6.
29:4 чтоб... не сделался противником нашим на войне. Военачальники филистимлян были менее склонны, чем Анхус, доверять Давиду, помня, вероятно, о неожиданном дезертирстве из их рядов евреев во время одной из прежних битв с Израилем (14:21).
29:5 Не тот ли это Давид, которому пели в хороводах. См. 18:7; 21:11.
29:8 что я сделал..? Когда-то Давид вполне искренне задавал этот вопрос Саулу, протестуя против несправедливости с его стороны (26:18), но теперь это не более чем уловка. В действительности Давид успел сделать много такого (27:8−12), что могло бы вызвать у Анхуса, будь он проницательнее, серьезные подозрения.
почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя. Так же, как и в 28:2, двусмысленность сказанного Давидом очевидна, но она опять ускользает от Анхуса. Ему не приходит в голову задуматься о том, кого Давид именует «господином моим, царем» — Анхуса? Саула? или, может быть, самого Господа?
29:9 в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий. Ахнус не ошибается в своей оценке Давида, но, к сожалению, Давид и Анхус по-разному представляют себе ангелов и Бог у них не один и тот же.