— Притворись плачущей. Оденься в траур и не умащай себя благовониями. Веди себя как женщина, которая провела много дней, оплакивая умершего.
— Помоги мне, о царь!
— Что у тебя за беда?
Она сказала:
— Увы, я вдова, мой муж умер.
— Иди домой; я распоряжусь о тебе.
— Господин мой, царь, пусть вина ляжет на меня и на семью моего отца, а царь и его престол будут невиновны.
— Если кто-нибудь скажет тебе что-либо, приведи его ко мне, и он больше тебя не тронет.
— Тогда пусть царь помянет Господа, своего Бога, чтобы не позволить мстителю за кровь убивать дальше и чтобы мой сын не погиб.
— Верно, как и то, что жив Господь, — сказал он, — с головы твоего сына не упадет на землю ни один волос.
— Позволь твоей служанке сказать слово господину моему царю.
— Говори, — ответил он.
— Почему же ты тогда замыслил подобное против Божьего народа? Разве, говоря так, царь не обвиняет самого себя? Ведь царь не вернул своего изгнанного сына.
— Не утаи от меня того, о чем я спрошу тебя.
— Пусть господин мой царь говорит, — сказала женщина.
— Не рука ли Иоава с тобой во всем этом?
Женщина ответила:
— Верно, как и то, что ты жив, господин мой царь, — никто не может уклониться ни вправо, ни влево от того, что говорит мой господин, царь. Да, это твой слуга Иоав научил меня сделать это и вложил эти слова в уста твоей служанки.
— Хорошо, я сделаю это. Ступай, возврати юношу Авессалома.
— Сегодня твой слуга узнал, что нашел у тебя расположение, господин мой царь, потому что царь исполнил просьбу своего слуги.
— Пусть он идет к себе домой; он не должен видеть моего лица.
Авессалом пошел к себе домой, не увидев царского лица.
— Видите Иоавово поле возле моего, у него там ячмень. Идите и подожгите его.
И слуги Авессалома подожгли поле.
— Почему твои слуги подожгли мое поле?
— Вот я посылал к тебе сказать: «Приди, чтобы мне послать тебя спросить у царя: зачем я пришёл из Гешура? Мне было бы лучше, если бы я всё ещё оставался там!» Я хочу видеть лицо царя, а если я в чем-нибудь виноват, пусть он предаст меня смерти.
Примирение Давида с Авессаломом
2Цар 14:2. И послал Иоав в Фекою, и взял оттуда умную женщину и сказал ей: притворись плачущею и надень печальную одежду, и не мажься елеем, и представься женщиною, много дней плакавшею по умершем;
Фекоя — на юг от Иерусалима, между Вифлеемом и Хевроном.
2Цар 14:7. И вот, восстало все родство на рабу твою, и говорят: «отдай убийцу брата своего; мы убьем его за душу брата его, которую он погубил, и истребим даже наследника». И так они погасят остальную искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на лице земли.
«Все родство» — убитого.
2Цар 14:9. Но женщина Фекоитянка сказала царю: на мне, господин мой царь, да будет вина и на доме отца моего, царь же и престол его неповинен.
«Царь же и престол его неповинен» — в предотвращении кровавого возмездия убийце (см. Чис 35:6, 11−32; Втор 4:42; 19:3, 4; Нав 20:3).
2Цар 14:11. Она сказала: помяни, царь, Господа Бога твоего, чтобы не умножились мстители за кровь и не погубили сына моего. И сказал царь: жив Господь! не падет и волос сына твоего на землю.
«Помяни, царь,» свое обещание и, ради «Господа Бога твоего», исполни его, чтобы не умножились мстители за кровь и не погубили сына моего.
2Цар 14:13. Он сказал: говори. И сказала женщина: почему ты так мыслишь против народа Божия? Царь, произнеся это слово, обвинил себя самого, потому что не возвращает изгнанника своего.
«Почему ты так мыслишь против народа Божия?» т. е. почему ты, государь, так решительно выступаешь против древнего обычая израильского народа мстить за неповинную кровь убитого кровью убийцы, а сам оказываешься до некоторой степени повинным в том же, так как до сих пор взыскиваешь изгнанием с сына твоего Авессалома за пролитую им кровь брата своего Амнона?
2Цар 14:14. Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного.
Если щадит согрешившего и приемлет отверженного сам Бог, то нам ли, ничтожеству, превосходить Его своей строгостью к согрешившим?
2Цар 14:24. И сказал царь: пусть он возвратится в дом свой, а лица моего не видит. И пошел Авессалом в свой дом, а лица царского не видал.
«А лица моего не видит» — в знак того, что возвращение Авессалома на родину еще не обозначало полного прощения его в совершенном им преступлении.
2Цар 14:26. Когда он стриг голову свою, — а он стриг ее каждый год, потому что она отягощала его, — то волоса с головы его весили двести сиклей по весу царскому.
Сикль «по весу царскому» — то же, что сикль «священный», введенный в употребление Моисеем. Вес и стоимость священного сикля равнялись двум древним (меньшего веса и стоимости) сиклям, т. е. священный сикль в отношении веса равнялся 1 лоту, а в отношении стоимости — 86 копейкам (см. Библейскую Археологию Архимандрита Иеронима, т. I, с. 268−289).
2Цар 14:29. И послал Авессалом за Иоавом, чтобы послать его к царю, но тот не захотел прийти к нему. Послал и в другой раз; но тот не захотел прийти.
Очевидно, что Иоав хлопотал за Авессалома не столько из преданности к последнему, сколько из желания сделать приятное Давиду (ср. 2Цар 14:1−3).
2Цар 14:32. И сказал Авессалом Иоаву: вот, я посылал за тобою, говоря: приди сюда, и я пошлю тебя к царю сказать: зачем я пришел из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лице царя. Если же я виноват, то убей меня.
Положение опального при дворе, после прежнего почета и ласки, показалось Авессалому труднопереносимым, и он прибег к очень решительным мерам, чтобы увидеть Иоава и упросить его ходатайствовать перед царем о полном помиловании своего виновного сына.
2Цар 14:33. И пошел Иоав к царю и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он пришел к царю, [поклонился ему] и пал лицем своим на землю пред царем; и поцеловал царь Авессалома.
«И поцеловал царь Авессалома» — в знак его прощения.