— Учитель, мы поймали эту женщину на месте преступления, она изменила мужу!
Иисус склонился и писал пальцем на земле.
— Кто из вас без греха, пусть первым бросит в неё камень. —
— Женщина, где твои обвинители? Разве никто не осудил тебя?
— И Я тебя не осуждаю, — сказал Иисус. — Иди и больше не греши.[59]
— Я — свет миру[60]. Тот, кто идет за Мной, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.
— Но ведь Ты Сам свидетельствуешь о Себе, значит, Твое свидетельство недействительно.
— Даже если Я и Сам свидетельствую о Себе, Мое свидетельство истинно, потому что Я знаю, откуда Я пришёл и куда Я иду. Вы же не имеете никакого понятия ни о том, откуда Я пришёл, ни о том, куда Я иду.
— Где же Твой Отец?
Иисус ответил:
— Вы не знаете ни Меня, ни Моего Отца. Если бы вы знали Меня, вы бы знали и Моего Отца.
— Я ухожу, и вы будете искать Меня, и умрете во грехе вашем. Туда, куда Я иду, вы не сможете прийти.
— Он что, собирается покончить с Собой? Может, это Он имеет в виду, когда говорит: «Туда, куда Я иду, вы не сможете прийти»?
— Вы отсюда, с земли, а Я пришёл свыше. Вы принадлежите этому миру, а Я этому миру не принадлежу.
— Я вам с самого начала говорю, кто Я такой, — ответил Иисус. —
— Когда вы вознесете[63] Сына Человеческого, тогда и узнаете, что Я есть Тот, за Кого Себя выдаю, и что от Себя Я не делаю ничего, а говорю то, чему Отец научил Меня.
— Если вы будете верны Моему учению, то вы действительно Мои ученики.
— Мы потомки Авраама и никогда не были никому рабами. Как это мы можем «стать свободными»?
— Говорю вам истину: каждый, кто грешит, — раб греха.
— Если бы вы были детьми Авраама, — ответил Иисус, — вы бы делали дела Авраама,
— Мы не какие-нибудь незаконнорожденные, — говорили они, — у нас один Отец — Сам Бог.
— Если бы Бог был вашим Отцом, то вы любили бы Меня, потому что Я пришёл от Бога, и вот Я здесь. Я пришёл не Сам от Себя, Меня послал Он.
— Ну разве мы не правы, когда говорим, что Ты — самарянин[65], и притом в Тебе демон!
— Теперь мы точно знаем, что Ты одержим демоном! Авраам умер, и все пророки умерли, а Ты говоришь, что кто исполняет Твое слово, тот никогда не вкусит смерти.
— Если Я славлю Самого Себя, то слава эта ничего не значит. Меня прославляет Мой Отец, Которого вы называете своим Богом,
— Говорю вам истину, ещё до того, как Авраам родился, Я Есть![67]
8:1−11 Женщина, взятая в прелюбодеянии
Большинство исследователей считают, что данный раздел не должен находиться в этом месте Евангелия от Иоанна. Во многих древнейших рукописях он либо опущен, либо помечен звездочками как сомнительный. В одних рукописях он помещен в конце этого Евангелия, а в других — после Лк 21:38. С другой стороны, он известен с глубокой древности, и у нас нет оснований предполагать, что он не представляет подлинную традицию.
Это событие произошло в то время, когда Иисус учил в храме (2). Книжники и фарисеи разыскали Иисуса, когда Он был окружен народом. Они намеревались поймать Его в ловушку, вынудив поссориться с властями (6). Решающим вопросом было отношение Иисуса к Моисееву закону. Не теряя времени, религиозные лидеры привлекают внимание к заповеди Моисея о прелюбодеянии. Поддержит ли Иисус Моисеев закон, осудив женщину? Книжники и фарисеи знали, что если Он поступит так, то гражданские власти не позволят исполнить приговор. Или Он уйдет от ответа, оправдывая тем самым преступление этой женщины? Он не сделал ни того, ни другого (7), заставив отвечать самих обвинителей. Призвав тех, кто без греха, первым бросить камень, Иисус оставил вопрос на их совести. Он превратил правовой софизм в нравственную проблему. Уход обвинителей (9), начиная от старших до последних, выявляет поучительный смысл этой истории. Нет нужды спорить о том, что Иисус писал перстом на земле. Его присутствия было достаточно, чтобы все обвинители почувствовали себя неловко и разошлись, пока, наконец, не осталось никого, кроме Иисуса и женщины.
В последних словах Иисуса к женщине (11) сочувствие соединяется со строгим повелением. Из отношения Иисуса к женщине явствует, что Он не оправдывал прелюбодеяние. Такое сочетание подлинной справедливости и глубокого сострадания труднодостижимо, но это прекрасный пример того, как церковь должна взаимодействовать с людьми.
8:12−59 Иисус — свет миру
8:12−30 Возражения против свидетельства Иисуса. Этот отрывок является продолжением гл. 7, поэтому ст. 12 должен следовать непосредственно за 7:52, а образ света необходимо рассматривать как вытекающий из образной системы Праздника кущей. Заметьте, что свет связан здесь с жизнью, как и в прологе (ср.: 1:4, 5, 9, 10). Это одно из самых известных изречений, начинающихся словами «Я есмь», выявляющее личностную природу истинного света. Непосредственным поводом могло стать зажжение светильников в «женском дворе» храма, символизирующее огненный столп. Образ усилен напоминанием о темном пути, по которому люди идут благодаря яркому свету. Всякий отбившийся от света оказывается во тьме. Использование глагола «ходить» в переносном значении особенно характерно для писаний Иоанна.
Фарисеям не понравился властный тон Иисуса (13), но Иисус заметил, что свидетельство о Самом Себе необязательно неистинно. Ранее Иисус уже говорил о достоверности Своего свидетельства (ср.: гл 5) и теперь возобновляет эту тему. О всяком свидетельстве можно судить по его основанию, и здесь Иисус заявляет о знании Своей цели, которая неведома Его слушателям (14). Подразумевается, что их суждение поверхностно (15). Слова Иисуса Я не сужу никого могут означать либо то, что суд не является целью Его миссии, либо то, что он судит не так, как его критики. Последнее, как показывает ст. 16, больше соответствует контексту. Суд Иисуса — это не отдельные суждения, а процесс, неразрывно связанный с целью всей Его жизни и потому истинный. Закон признавал превосходство свидетельства двух человек над свидетельством одного (17). Когда Иисус говорит о законе вашем, Он не отмежевывается от оппонентов в Своем отношении к закону, а просто ссылается на принцип, который они не могли не признавать. Обращение Иисуса к свидетельству Отца снова подтверждает тесную связь между посланным и пославшим. Вопрос в ст. 19 обнаруживает заблуждение фарисеев, принимающих небесного Отца, о Котором говорит Иисус, за Его обычного отца. Они были совершенно не способны воспринять мысль о Божественной миссии Иисуса, поэтому неудивительно, что их не убеждало заявление Иисуса о подтверждении Его свидетельства Отцом. В их глазах свидетельство отсутствующего было несостоятельно.
Они спросили «Где Твой Отец?», а не «Кто он?», но Иисус ответил именно на второй вопрос. В этом ответе слова если бы вы знали Меня говорят о том, что критики Иисуса совершенно Его не понимали. Отсутствовало у них и истинное понимание Бога. Иисус не мог показать более ясно, что Он Сам является средством достижения истинного знания Бога.
Ст. 20 дает представление об обстановке, в которой протекала эта беседа. Сокровищница, вероятно, находилась в «женском дворе» храма — месте проведения народных собраний. Но главный интерес Иоанна составляет богословская подоплека того, что Иисус не был арестован — еще не пришел час Его. Иоанн неоднократно указывает, что попытки людей помешать служению Иисуса срывались, потому что их планы не совпадали с Божественным замыслом (ср.: 7:44). Иисус уже говорил о Своем уходе (7:34), и вот Он снова озадачивает своих слушателей. Казалось бы, слова умрете во грехе вашем (21) мало связаны с предыдущим высказыванием, но если мы придадим значение тому, что слово грех стоит в единственном числе, то поймем, что речь идет о грехе отвержения Мессии. Из-за этого они не воспользуются благами Его искупительной работы. Если наше предположение верно, то «поиски» следует понимать в духовном смысле. Поэтому Иисус сказал, что они не могут идти туда, куда идет Он. Сходное высказывание встречается в 13:33, но там оно имеет несколько иной смысл, так как адресовано ученикам. А здесь единственное, до чего смогли додуматься иудеи, было самоубийство (22). Ст. 23−24 выявляют глубокое расхождение между ними и Иисусом. Это было различие между земным и небесным взглядами на вещи.
Слова если не уверуете, что это Я свидетельствуют о важном значении веры в явление Иисуса. «Я» напоминает здесь о великих ветхозаветных утверждениях «Я есмь» (ср.: Исх 3:14). Это предполагает самобытие Мессии и отражает требование сознательного отношения к личности Иисуса (еще яснее это выражено в ст. 58). Неудивительно, что высказывание «Я есмь» оказалось выше понимания иудеев, что явствует из их следующего вопроса — кто же Ты? Понимание личности Христа — это решающий компонент христианской веры. Ответ Иисуса на их вопрос загадочен (25). Перевод с греческого в NIV гласит: «Я именно тот, о ком Я все время говорил», тогда как в RSV сказано: «...от начала сущий». (В русской синодальной Библии так же.) Еще один вариант толкования — «И зачем Я говорю с вами?» (RSV mg.), но это не соответствует контексту. Но есть и другая возможность — понимать эти слова в значении «Прежде всего Я есть тот, о ком Я говорю», что соответствует контексту и сообщает еще большую выразительность высказыванию «Я есмь».
Иисус оставляет их вопрос без ответа, чтобы вернуться к теме суда (26). Он дважды напомнил, что они умрут в грехах, но Ему есть еще что сказать. Он снова утверждает истинность Своего свидетельства на основании истинности Того, Кто Его послал. Все, что Он говорит миру, — это то, что Он слышал от Отца. Ст. 27 снова говорит о безнадежном непонимании. Ответ Иисуса на их недоумение поразителен. Когда вознесете Сына Человеческого (28), по-видимому, относится к распятию, но как это согласуется с контекстом? По всей вероятности, Иисус подразумевал откровение Отца, которое осуществится посредством распятия, рассматриваемого в этом Евангелии как акт прославления (ср.: 12:23). И тогда имеющие глаза поймут, что миссия Иисуса была освящена властью Отца. Понимание личности Иисуса приходит в результате воскресения, которое следует иметь в виду, хотя здесь оно не упоминается. Иисус снова привлекает внимание к нерасторжимой связи между Отцом и Сыном. Это утверждение можно противопоставить воплю оставленности (Мф 27:46; Мк 15:34). Но одно не противоречит другому, так как здесь говорится о постоянной связи, а там — о временном испытании. Говоря о Своем угождении Отцу (29), Иисус снова дает понять меру Своего согласия с Отцом. Замечание, что многие уверовали, откликнувшись на учение Иисуса, отражает надежду Иоанна, что результат воздействия его Евангелия будет таким же (ср.: 20:31).
8:31−41 Сущность свободы. Чтобы познать истину, уверовавшим необходима была полная преданность учению Иисуса (31−32). Похоже, что «верующие» достигли стадии признания веры, но описанная ниже беседа показывает, что настоящими верующими они еще не стали. Речь идет о важности связи между истиной и свободой. Истина никогда не ведет к рабству. Эта мысль вызвала недоумение фарисеев, ибо они были уверены, что не нуждаются в свободе (33). Их учение было обременительно для других, но сами они не признавали, что подчинение сложной системе их установлений ведет к рабству. Заявляя о своем происхождении от Авраама (33), эти люди показывали, что их представлению о статусе «детей Авраама» недостает нравственного содержания. В ответ Иисус высказывает важную мысль (истинно, истинно говорю вам), которая раскрывает истинную природу духовного рабства и подчеркивает сущность свободы (34). Поскольку никто не свободен от греха, все по необходимости являются рабами греха. Это относится и к потомкам Авраама. Права, которыми обладают раб и сын, резко противоположны (35), и это помогает выявить различие между рабством и свободой. Слова истинно свободны будете (36) означают, что истинная свобода может возникнуть только с помощью Сына. Затем Иисус возвращается к их доводу об Аврааме и указывает на несообразность того, что называющие себя потомками Авраама желают убить несущего слово Бога (37). Главная мысль этого фрагмента состоит в том, что родословие, которое так много значило для иудеев, не ведет к нравственному и духовному сходству с патриархом. Выражение слово Мое не вмещается в вас говорит о духовной закоснелости его слушателей. Надо полагать, что истинные потомки Авраама приняли бы слово Иисуса. Противопоставление Отца и отца вашего становится понятным в свете ст. 44.
Иудеи не могли освободиться от сознания важности именования Авраама своим отцом (39). Это отражает широко распространенное убеждение, что великие заслуги Авраама доступны его потомкам. Своим ответом Иисус вносит поправку: истинный потомок определяется нравственным, а не национальным критерием. Истинные дети Авраама должны поступать в согласии с делами Авраама, и тогда было бы невозможным для них стремление убить Иисуса (40). Повторное упоминание отца вашего (41), имевшее целью их дальнейшее разоблачение, вызвало негодующий протест. Ввиду того, что их происхождение от Авраама было поставлено под вопрос, они решили объявить своим отцом Самого Бога. Некоторые считают, что слова мы не от любодеяния рождены могут быть косвенным указанием на клевету о рождении Иисуса. Но более вероятно, что иудеи были возмущены нежеланием Иисуса признать их право называться потомками Авраама, что превращало их в духовно незаконнорожденных.
8:42−47 Дети дьявола. Далее Иисус указывает на другое следствие истинного происхождения от Авраама — вы любили бы Меня (42). Истинные дети Бога не могут не любить Сына Божьего. Иисус снова подтверждает, что Его миссия — от Бога. Он не позволит Своим слушателям забыть об этом. Но предубеждение их было настолько сильно, что они не могли слушать (43). Мысль о нравственном бессилии получает дальнейшее развитие в обвинении, что их отец дьявол. Смысл этого обвинения очень широк. Рассуждение проходит три стадии: дьявол — убийца, вы стремитесь убить меня, следовательно, вы его дети. Наиболее характерная особенность дьявола, выделенная здесь, — ненависть к истине. Обратите внимание на выражения не устоял в истине, нет в нем истины, лжец и отец лжи (44). Последнее выражение может означать «отец лжеца», что придает ему более личный характер. Вывод в ст. 45 говорит о том, что неприятие истины выдает в слушателях Иисуса склонность ко лжи. Иисус превращает их отношение к Себе в решающий критерий — почему вы не верите Мне? Поскольку Он говорит истину, все противоречащее Ему — ложь. Неверие Его оппонентов подразумевает не только то, что Он говорит неправду, но и то, что Он повинен в грехе (46). Ход мысли в ст. 47 таков: все, кто слушает слова Божьи, происходят от Бога; вы не слушаете слова Божьи, следовательно, вы не от Бога. Это второй шаг в споре, затеянном слушателями Иисуса по поводу Его оценки их духовного состояния, отличающейся от их собственной.
8:48−59 Заявления Иисуса о Самом Себе. Последняя часть этой главы посвящена заявлениям Иисуса о Самом Себе и рассказу о силе противодействия этим заявлениям. Обвинение Иисуса, что Он самарянин, да еще и одержимый бесом, обнаруживает полное неуважение к Нему со стороны иудеев (48). Первое обвинение свидетельствует, что ненависть иудеев к Иисусу была сродни их отношению к самарянам. Второе, более серьезное обвинение, спровоцировано Его словами в ст. 44. В ответ Иисус указывает на нелепость предположения, что одержимый бесом может делать что-либо во славу Отца, и добавляет, что судить о Нем может только Отец (50). Это уводит спор из сферы противостояния их мнения мнению Иисуса. Точку зрения Иисуса поддерживает Сам Бог.
Слова в ст. 51 тот не увидит смерти вовек следует понимать в смысле «не испытает ужасов смерти». Это связано с обещанием Иисуса дать верующим жизнь вечную. И снова оппоненты понимают Иисуса неправильно, истолковывая указание на смерть в буквальном смысле (52). С их точки зрения, факт, что Авраам и пророки умерли, превращает утверждение Иисуса в бессмыслицу. Примечательно, что они заменяют Иисусово слово увидит на вкусит, полагая, что Иисус имеет в виду физическую смерть. Прямой вопрос Неужели Ты больше отца нашего Авраама? (53) подразумевает, что иудеи считали это невозможным. Они, скорее, были готовы славить пророков, чем Иисуса. На следующий вопрос — чем Ты Себя делаешь? — Иисус отвечает, что не славит Себя (54); это дело Его Отца. И снова Иисус заявляет, что Он, в отличие от Своих слушателей, имеет особые отношения с Отцом и знает Его (55).
В ст. 56 мы сталкиваемся с удивительным утверждением — Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой. Невольно возникает вопрос — когда это могло иметь место? Надо полагать, что речь идет о некоем видении. Согласно иудейскому преданию, Авраам был способен прозревать будущее. Некоторые усматривают в этом намек на радость Авраама в связи с рождением Исаака (Быт 17:17). Это возможно, особенно если рассматривать рождение Исаака как обетование благословения всем народам (ср.: истолкование этого обетования Павлом в Рим 4 и Гал 3). В высшей степени оно исполнилось в Христе. И увидел и возрадовался, очевидно, указывает на ясновидение Авраама, которое проистекало из его веры, хотя некоторые связывают это с эпизодом жертвоприношения Авраама. Иудеи исказили смысл слов Иисуса, спросив: Тебе нет еще пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама? (57), но в ответ Иисус делает категорическое заявление. Слова прежде нежели был Авраам, Я есмь указывают на Его предвечное существование. Я есмь следует истолковывать здесь как заявление о Своей Божественности, и иудеи восприняли это именно так (59). Невозможно было сделать это заявление о превосходстве Иисуса над Авраамом более эффектным способом! Иудеи не могли придумать ничего другого, кроме как побить камнями Того, Кто столь безапелляционно заявляет о Своем существовании до Авраама. В том, что Иисус скрылся (Иоанн не сообщает как), просматривается постоянная тема этого Евангелия — Его время в руках Божьих.