Толкование Далласской семинарии
1. ВЕРУЮЩИЙ И ЗАКОН (7:1−6)
Рим 7:1−3. Стихи 1−6 связаны по смыслу с 6:14, тогда как 6:15−23 является «вставкой» или отступлением, содержащим в себе пространный ответ на вопрос, поставленный в 6:15. Заявление о том, что верующий, уподобившийся Иисусу Христу в Его смерти, не находится больше «под законом» (6:14), не должно было удивить читателей послания, поскольку они были людьми, «знающими закон».
Однако не только их, римских верующих из евреев, не могло удивить оно: ведь и язычникам тоже был известен этот принцип: «закон имеет власть над человеком, пока он жив». Эту очевидную истину Павел иллюстрирует на примере брака. «Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрет муж, она освобождается от закона замужества». Закон связывает ее с мужем, пока он жив, и не ясно ли, что смерть его освобождает жену от законного брака!
«Посему, если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею», — продолжает Павел. Верно и обратное: если же умрет муж, она свободна от закона (7:2) и не будет прелюбодейцею, вышедши за другого мужа. Вдову, вновь выходящую замуж, нельзя обвинить в прелюбодеянии.
Рим 7:4−6. В этих стихах Павел применяет свой пример к верующему и закону в их отношении друг другу. Он говорит: Так и вы, братия мои, умерли для закона (в греческом оригинале — «были преданы смерти» — как был ей предан Иисус). Как умер верующий для греха (6:2) и тем освободился от него (6:18, 22), так умер он и для закона, а, значит, освободился от него (6:14; сравните с Гал 2:19). Подобно жене, выходящей из-под власти мужа после его смерти, и верующий не подвластен более закону. Это освобождение от закона он получает через Тело Христа, преданное смерти на кресте, и именно по этой причине.
Вследствие происшедшего христианин подпадает под власть «другого» — «принадлежит другому, Воскресшему из мертвых» (сравните Рим 6:4, 9). Этот «другой», конечно, Господь Иисус Христос. В каком-то смысле верующие связаны с Ним, как связана невеста с женихом. Поэтому Церковь называется Его невестою (Еф 5:25). Цель Бога во всем этом — достичь такого положения, чтобы мы «приносили плод» Ему (стих 4; сравните Рим 6:22; Гал 5:22−23; Флп 1:11).
Только духовно живая личность в состоянии приносить духовный плод, и плод этот — святая жизнь (сравните Ин 15:4−5). Лишь вступив в брак со Христом, можем мы производить духовное потомство (приводя ко Христу новых последователей) и иные духовные плоды. Заметьте, что от обращения во 2-м лице — «вы» в 4 стих Павел в 5 и 6 стихах переходит к «мы», включая и себя самого в число тех, о ком говорит.
«Ибо, когда мы жили по плоти» (буквально «когда мы были во плоти» — употребленное здесь греческое слово «сарх» часто означает «греховную природу»; это же слово — в Рим 7:18, 25), — пишет далее апостол, — тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших. Здесь описано состояние ныне верующего человека до его обращения (6:19).
Доводя до сознания человека, что то-то и то-то запрещено, закон тем самым «обнаруживал» греховный характер человеческих поступков и действий, как это ясно из 7:7−13. Именно в этом смысле находились «под законом» и неспасенные язычники. Соответственно «плоды», приносимые неверующими, были не «плодами Богу» (стих 4), но «плодами смерти» (стих 5). Мысль эта — о том, что грех ведет к смерти, многократно повторена Павлом (5:15, 17, 21; 6:16, 21, 23; 7:10−11, 13; 8:2, 6, 10, 13).
«Но ныне», отождествившись со Христом, верующие мертвы для закона. И как вдова освобождается от обязательств, налагаемых на нее брачными узами, так и верующий освобождается от уз закона и греха, «обнаруживаемого» им. Цель такого освобождения — в том, — чтобы нам служить Богу (в оригинале — «чтобы нам быть рабами Богу» сравните 6:6, 16, 17−18, 20, 22) в обновлении духа, а не по ветхой букве.
Под словом «дух», написанным здесь с маленькой буквы, может подразумеваться духовность в ее противопоставлении мертвой букве письменного документа, каковым был закон. И тогда высказанная тут мысль — в том, что верующие не живут более по «ветхости» закона, но руководствуются в жизни «новизной» своего возрожденного духа. Однако выражение «в обновлении духа» может относиться и к Духу Святому, как к источнику новой жизни (толкование на «дух» и «букву» в 2Кор 3:6).
2. ЗАКОН И ГРЕХ (7:7−13)
Касаясь Моисеева закона в своей беседе об отождествлении верующего со Христом и его смерти для греха, апостол не может не прийти к вопросу о взаимосвязи закона и греха.
Рим 7:7−8. «Что же скажем? Неужели от закона грех?» — и снова отвечает Павел своим категорическим «Никак!» (сравните толкование на 3:4). Закон обнаруживает грех (7:5), но это никак не означает, что он греховен сам по себе. Далее Павел скажет, что закон «свят» (стих 12) и «духовен» (стих 14). А тут он объясняет, каким образом законом познается грех (сравните с 3:19−20). И для большей конкретности рассматривает это на примере желания. Закон говорил: «не пожелай» (Исх 20:17; Втор 5:21), однако, это лишь разжигало в людях желания; здесь в значении «похоти».
Павел познал грех как некое действующее начало, и похоть (нечистые желания) — как одно из конкретных проявлений его, а также то, что осознание этого начала или принципа в действии приходит через закон. И апостол описывает, как именно действует он. Живущий во всяком человеке грех, «взяв повод от заповеди» (буквально «воспользовавшись заповедью как исходным пунктом», — тут греческое слово аформен, означающее военную базу, с которой осуществляются военные операции; сравните 7:11), «произвел во мне всякое пожелание».
Таким образом причиною греха является не закон, а греховное начало, действующее в каждом человеке. Но конкретные заповеди закона возбуждают это греховное начало, стимулируя его к действию в нарушение заповедей, которые, таким образом, принимают характер преступления (4:15; сравните с 3:20; 5:13б,20). Так что, как заключает Павел: «без закона грех мертв». Это, конечно, не значит, что грех не существовал бы, если бы не было закона (5:13), однако, до того, как пришел закон, грех был менее активен, ибо закон не только обнаруживает, но и возбуждает «греховные страсти» (7:5).
Интересно отметить, что, начиная с 7 стиха и до конца этой главы, Павел говорит от первого лица, ссылаясь на свои личные переживания и опыт. До этого он говорил «они» и «вы» или «мы», включая в число тех, к кому обращался, и себя самого. Но теперь он отталкивается от собственного опыта, уповая на то, что Дух Святой поможет его читателям применить сказанное к самим себе.
Рим 7:9−12. Выражение «я жил некогда без закона» некоторые понимают обобщенно — как относящееся ко всему опыту человечества в период между изгнанием Адама и Евы из рая и получением закона Моисеем. Однако оснований для такого понимания нет. Апостол, очевидно, говорит о собственном опыте, то есть о себе самом в детском и даже в юношеском возрасте, когда в полной мере он еще не понимал значения Божиих заповедей.
Под словами «но когда пришла заповедь» подразумевается не «когда заповедь была дана через Моисея», но — личное прозрение Павла, когда он, еще до своего обращения, вдруг осознал смысл той же заповеди «не пожелай» во всей ее полноте. В результате греховное начало, всегда жившее в нем, заявило о себе явно и в полный голос («грех ожил») — посредством нарушения упомянутой заповеди. А это привело к тому, что Павел умер духовно (сравните 6:23а) — умер по приговору закона, который он нарушил. Заповедь «не пожелай» дана была в помощь людям, чтобы они поняли, как им нужно жить, однако, на деле, она стала причиной смерти, потому что в человеческих сердцах царствует грех.
Повторив мысль относительно взаимосвязи между грехом и заповедью, выраженную в 7:8, апостол заявляет (стих 11): «грех обольстил меня». В отрыве от закона грех пребывает в как бы дремлющем пассивном состоянии, однако, «взяв повод от заповеди», он обнаруживает свою силу, управляющую поступками людей и их действиями.
Таким образом и соблазняет грех людей (в греческом оригинале — слово, буквально означающее «уводить в сторону»; сравните 2Кор 11:3; 1Тим 2:14) и, соблазнив, ведет их к смерти (буквально «убивает»), но не к физической смерти, а к духовной. Грех — это внутренний враг человека (Быт 4:7). Закон же не только не грешен (Рим 7:7), но свят, и заповедь («не пожелай», которая, будучи частью закона, как бы представляет его в целом) свята и праведна и добра.
Рим 7:13. Далее Павел предвосхищает другое возможное недоумение, могущее возникнуть у читателей относительно связи между грехом и законом. Только что он упомянул, что «заповедь добра» и вот теперь спрашивает: «Итак неужели доброе сделалось мне смертоносным?» Следует его категорическое «Никак» (сравните толкование на 3:4), а за ним — объяснение. Греховное начало в человеке, а не закон приносит ему смерть (5:12).
Грех использует заповеди, которые добры сами по себе, как средство убивать человека, а потому грех становится крайне грешен посредством заповеди. Живущий в человеке грех использует как отдельные заповеди, так и весь закон в целом — «святые, праведные и добрые», — чтобы явить свою противную и противящуюся Богу сущность и продемонстрировать силу своего воздействия на человека.
3. ВЕРУЮЩИЙ И ГРЕХ (7:14−25)
Рим 7:14. Чтобы понять сущность внутренней борьбы, сопутствующей процессу освящения каждого верующего, нужно рассмотреть отношение между верующим и живущим в нем грехом. Стих 14 знаменует собой переход Павла от одной темы (стихи 7−13) к другой. Заявление «закон духовен» (сравните с 12 стих) не только является выводом из сказанного апостолом перед этим, но и соответствует общепризнанному факту. Ведь закон дан Богом, Который есть Дух (Ин 4:12), и открывает людям волю Божию относительно того, как им жить.
Выдвигая самого себя в качестве примера, Павел говорит: «а я плотян» (т. е. «сделан из плоти»; и в этом — суть проблемы). Кроме того, «я… продан греху» (грамматическое построение греческой фразы свидетельствует, что в этом, грешном, состоянии «я нахожусь и поныне»; смысл ее тот же, что я «под грехом» — сравните Рим 3:9.
Ссылаясь на свой личный опыт в 7:14−25, Павел последовательно пользуется настоящим временем, в отличие от чаще употребляемых им двух форм греческого прошедшего времени (несовершенного и так называемого «аориста»). Очевидно, подчеркивая этим, что описывает собственную борьбу — как христианина, в котором все еще живет грех, стремящийся удержать под своим воздействием его повседневную жизнь.
Фраза «продан греху» относится к состоянию невозрожденного человека, однако, грех продолжает жить и в верующем человеке, который все еще подлежит физической смерти (в наказание за грех). Другими словами, грех, живущий в христианине, продолжает предъявлять на него права как на свою собственность и после обращения того к Господу.
Рим 7:15−17. Павел начинает с того, что прямо говорит: «Ибо не понимаю, что делаю». Он подобен маленькому мальчику, который честно отвечает на вопрос, почему он делает то, что делать не следовало: «Не знаю». Что-то непонятное и необъяснимое толкает человека на те или иные поступки. Продолжая выражать свое недоумение, Павел говорит: «потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Подобное заявление мог бы сделать невозрожденный человек в момент своего наивысшего нравственного прозрения, но и человек возрожденный мог бы заявить то же самое.
Нет никаких оснований думать, будто Павел не имел в виду собственное — как верующего человека — состояние на тот момент. Апостол говорит: «соглашаясь с законом; что он добр». Греч, слово колос, переведенное тут как «добрый», буквально значит «прекрасный, замечательный, отличный», тогда как в стихе 12 «заповедь добра» в оригинале звучит как «заповедь полезна, справедлива» (греческое слово «агате»). По этой-то причине и приходит Павел к выводу: «А потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех». Это, конечно, не означает, что Павел хочет избежать личной ответственности за свои действия — он лишь говорит о противоречии, конфликте между его желаниями, намерениями и грехом, живущим в нем.
Рим 7:18−20. Личный опыт подсказывает Павлу, что «закон добр» (стих 16). Но с другой стороны апостол откровенно признает: «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, во плоти моей доброе» (сравните стих 5, 25). Он имеет в виду не физическую плоть, но то присущее человеку греховное начало, которое проявляет себя в делах, диктуемых ему разумом и плотью (телом). В подтверждение последнего своего заявления Павел поясняет: «потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу» (другими словами: «не могу это свое желание осуществить»).
И далее Павел несколько другими словами повторяет то, что сказал во второй половине стиха 15, а в стихе 20 повторяет мысль, высказанную в стихе 17. Апостол признает, что даже и в нем верующем живет греховное начало, которое когда-то владело им как своим рабом и все еще действует в нем, заставляя совершать вещи, которые ненавистны ему, и мешая ему делать то, что он хотел бы делать. С этой проблемой сталкиваются все верующие.
Рим 7:21−23. Апостол Павел был человеком, который стремился извлекать выводы из своего жизненного опыта: «Итак я нахожу закон», — пишет он; другими словами — «итак я прихожу к выводу, что действует некий закон». Понятно, что речь в данном случае не о законе Моисея, но о некоем принципе, о том, что следует из опыта. В 8:2 речь тоже идет не о законе Моисея, а о некоем действующем принципе (греческое слово «номос»).
Этот закон, или принцип, о котором говорит Павел в 7:21, выражается в постоянном присутствии злого начала в человеке, которое заявляет о себе, коль скоро человек проявляет намерение сделать добро. Павел подчеркивает тот факт, что «по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (сравните с 7:25). Выражение «внутренний человек» встречаем также во 2Кор 4:16 и Еф 3:16. Псалмопевец Давид тоже находил удовольствие в законе Божием, о чем говорил неоднократно (к примеру, Пс 118:16, 24, 47; сравните с Пс 1:2).
Благодаря пережитому им духовному возрождению верующий человек получает способность любить духовные истины. Однако на основании своего личного опыта Павел свидетельствует и о другом законе, действующем внутри него. Это закон греха. Павел называет его «живущим во мне грехом» (Рим 7:17, 20); прилежит мне (делать) злое (стих 21) в англ. Библии переведено как «злое тут как тут».
Закон греха постоянно действует в двух направлениях: противоборствует «закону ума» верующего и делает его «пленником» греха, живущего в «членах» его. Другими словами, греховное начало не прекращает «военных действий» против новой природы христианина, пытаясь взять над нею верх и подчинить ее себе (стих 14, 25 и 6:17, 19−20) с тем, чтобы верующий поступал в угоду греху. Павел называет эту новую природу «законом ума моего» (сравните 7:25) — по причине ее способности воспринимать нравственные законы и выносить суд, опираясь на критерии морали.
Итак, несмотря на то, что верующий принял Иисуса Христа в свое сердце и соединился с Ним в Его смерти и воскресении, и несмотря на его старания прославлять Христа всей своей жизнью и поведением, своею силою он не в состоянии успешно сопротивляться собственной греховной природе. Потому-то и преследуют его разочарование и терпит он поражения.
Рим 7:24−25. С горечью восклицает Павел: «Бедный я человек!» Собственное состояние, описанное апостолом, очень похоже на состояние Лаодикийской церкви, как описано оно Иоанном (Откр 3:17). И вот Павел спрашивает: «Кто избавит меня от сего тела смерти?» Он сознает, что пока находится в этом теле, постоянно будет сталкиваться с проблемой живущего в нем греха, одолеть который своими силами так и не сумеет. Здесь он называет свою человеческую плоть «телом смерти», а в Рим 6:6 — «телом греховным».
Оба названия имеют общий смысл: грех действует через человеческое тело (сравните 6:6, 12−13, 19; 7:5, 23), обрекая его на смерть (6:16, 21, 23; 7:10−11, 13). Ответ Павла на собственный вопрос звучит ликованием и торжеством: «Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим!» Этот ответ продиктован верой апостола в конечную победу Иисуса Христа, плоды которой Он разделит со Своим народом.
Как верою отождествились с Ним христиане в смерти Его и воскресении здесь и теперь, так соединятся они со своим Господом, воскресшим и вознесшимся, в вечности, обретя новые тела, навсегда освобожденные от всякого греха (8:23; Флп 3:20−21). Но в этой, земной, жизни Павел приходит в отношении себя к грустному выводу: «Итак, тот же самый я умом (моим) служу закону Божию, а плотию закону греха» (7:15, 18, 23). Ожидая упомянутого освобождения, верующий все еще претерпевает в себе столкновения между своим обновленным «умом» (или новой своей природой, наделенной способностями, которых прежде у нее не было) и прежней своей греховной натурой с ее злыми возможностями и способностями.