Деяния 25 глава

Деяния Апостолов
Открытый перевод → Елизаветинская Библия

Итак, Фест, прибыв в провинцию, спустя три дня отправился в Иерусалим из Кесарии,

Фи́стъ же ѹ҆̀бо прїи́мь вла́сть, по трїе́хъ дне́хъ взы́де во ї҆ер҇ли́мъ ѿ кесарі́и.

и первосвященники и знатные люди из евреев жаловались ему на Павла, и уговаривали его,

Сказа́ша же є҆мѹ̀ а҆рхїере́є и҆ пе́рвїи ѿ ї҆ѹдє́й на па́ѵла и҆ молѧ́хѹ є҆го̀,

добиваясь как милости против него, чтобы послать за ним в Иерусалим, готовя засаду, убить его по дороге.

просѧ́ще благода́ти на́нь, ѩ҆́кѡ да по́слетъ є҆го̀ во ї҆ер҇ли́мъ, ко́въ творѧ́ще, ѩ҆́кѡ да ѹ҆бїю́тъ є҆го̀ на пѹтѝ.

Но Фест ответил, что Павел содержится под стражей в Кесарии, и что ему самому скоро предстоит туда отбыть.

Фи́стъ же повелѣ̀ па́ѵла стрещѝ въ кесарі́и, са́мъ та́мѡ хотѧ̀ вско́рѣ и҆зы́ти:

Он сказал: — Итак, те из вас, кто могут, пусть отправятся вместе со мной, и если в этом человеке есть что-то предосудительное, пусть его обвиняют.

и҆̀же ѹ҆̀бо си́льнїи въ ва́съ, речѐ, со мно́ю ше́дше, а҆́ще є҆́сть ка́ѧ непра́вда въ мѹ́жи се́мъ, да глаго́лютъ на́нь.

Пробыв среди них не более восьми или десяти дней, возвратившись в Кесарию, и на следующий день, сев на судейском месте, приказал привести Павла.

Пребы́въ же ѹ҆ ни́хъ не мно́жае десѧтѝ дні́й, сни́де въ кесарі́ю: на ѹ҆́трїе сѣ́дъ на сѹди́щи, повелѣ̀ па́ѵла привестѝ.

И когда тот прибыл, его окружили пришедшие из Иерусалима евреи, возводя многочисленные и тяжкие обвинения, которые не могли доказать.

Приведе́нѹ же бы́вшѹ є҆мѹ̀, ѡ҆́крестъ ста́ша и҆̀же ѿ ї҆ер҇ли́ма сше́дшїи ї҆ѹде́є, мнѡ́ги и҆ тѧ҄жки вины҄ приносѧ́ще на па́ѵла, и҆́хже не можа́хѹ и҆з̾ѧви́ти:

Тогда как Павел говорил в свою защиту: — Я не согрешил ни против еврейского Закона, ни против Храма, ни против Цезаря.

ѿвѣщава́ющѹ є҆мѹ̀, ѩ҆́кѡ ни на зако́нъ ї҆ѹде́йскїй, ни на це́рковь, ни на ке́сарѧ что̀ согрѣши́хъ.

А Фест, желая угодить евреям, сказал Павлу в ответ: — Желаешь идти в Иерусалим, чтобы там быть судимым предо мной за это?

Фи́стъ же хотѧ̀ ѹ҆го́дное ї҆ѹде́ємъ сотвори́ти, ѿвѣща́въ па́ѵлови речѐ: хо́щеши ли, во ї҆ер҇ли́мъ возше́дъ, та́мѡ ѡ҆ си́хъ сѹ́дъ прїѧ́ти ѿ менє̀;

А Павел сказал: — Я стою перед судом Цезаря, где мне и следует быть судимым. Евреев я ничем не обидел, как и ты прекрасно знаешь.

Рече́ же па́ѵелъ: на сѹди́щи ке́саревѣ стоѧ̀ є҆́смь, и҆дѣ́же мѝ досто́итъ сѹ́дъ прїѧ́ти: ї҆ѹдє́й ни чи́мже ѡ҆би́дѣхъ, ѩ҆́коже и҆ ты̀ до́брѣ вѣ́си:

Итак, если я грешу и сделал что-то достойное смерти, — не отказываюсь умереть. Если же ничего, в чём они обвиняют меня нет, никто не может им меня выдать. Апеллирую к Цезарю.

а҆́ще бо непра́вдѹю и҆лѝ досто́йно сме́рти сотвори́хъ что̀, не ѿме́щѹсѧ ѹ҆мре́ти: а҆́ще ли же ничто́же є҆́сть во мнѣ̀, є҆́же сі́и на мѧ̀ клеве́щѹтъ, никто́же мѧ̀ мо́жетъ тѣ҄мъ вы́дати: ке́сарѧ нарица́ю.

Тогда Фест, поговорив с советом, ответил: — Ты апеллируешь к Цезарю — к Цезарю и отправишься.

Тогда̀ фи́стъ состѧза́всѧ съ совѣ҄тники, ѿвѣща̀: ке́сарѧ ли наре́клъ є҆сѝ; къ ке́сарю по́йдеши.

Через нескольких дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию, приветствуя Феста.

Днє́мъ же минѹ́вшымъ нѣ҄кимъ, а҆грі́ппа ца́рь и҆ вернїкі́а снидо́ста въ кесарі́ю цѣлова́ти фи́ста.

И так как они провели там много дней, то Фест изложил царю дело против Павла, говоря: — Есть один человек, оставленный Феликсом под арестом,

(За҄ 48.) И҆ ѩ҆́коже мнѡ́ги дни҄ пребы́ста тѹ̀, фи́стъ сказа̀ царю̀ ѩ҆̀же ѡ҆ па́ѵлѣ, глаго́лѧ: мѹ́жъ нѣ́кїй є҆́сть ѡ҆ста́вленъ ѿ фи́лїѯа ѹ҆́зникъ,

на которого, когда я был в Иерусалиме, жаловались первосвященники и старейшины евреев, требуя осудить его.

ѡ҆ не́мже, бы́вшѹ мѝ во ї҆ер҇ли́мѣ, ѩ҆ви́ша а҆рхїере́є и҆ ста́рцы ї҆ѹде́йстїи, просѧ́ще на́нь сѹда̀.

Я ответил им, что не в обычае римлян выдавать какого-либо человека, прежде чем обвиняемый встретится лицом к лицу с обвинителями и получит возможность защищаться от обвинения.

Къ ни҄мже ѿвѣща́хъ, ѩ҆́кѡ нѣ́сть ѡ҆бы́чай ри́млѧнѡмъ вы́дати человѣ́ка ко́его на поги́бель, пре́жде да́же ѡ҆клевета́емый не и҆́мать пред̾ лице́мъ клеве́щѹщихъ є҆го̀ и҆ мѣ́сто ѿвѣ́та прїи́метъ ѡ҆ свое́мъ согрѣше́нїи.

Когда же они пришли сюда, то без всякого промедления, на другой же день, сев на судейское место, я приказал привести этого человека.

Сше́дшымсѧ же и҆̀мъ здѣ̀, закоснѣ́нїе ни є҆ди́но сотво́рь, на ѹ҆́трїе сѣ́дъ на сѹди́щи, повелѣ́хъ привестѝ мѹ́жа.

Его обвинители не представили ничего дурного, что я предполагал,

Ѡ҆́крестъ же є҆гѡ̀ ста́вше клеветницы̀, ни є҆ди́нѹ винѹ̀, ѩ҆̀же а҆́зъ непщева́хъ, нанесо́ша:

но у них были споры о их собственной религии и о каком то умершем Иисусе, который, как утверждал Павел, жив.

стѧза҄нїѧ же нѣ҄каѧ ѡ҆ свое́й разли́чнѣй вѣ́рѣ и҆мѧ́хѹ къ немѹ̀ и҆ ѡ҆ нѣ́коемъ ї҆и҃сѣ ѹ҆ме́ршемъ, є҆го́же глаго́лаше па́ѵелъ жи́ва бы́ти.

Недоумевая, как об этом вести расследование, я сказал: «Не желает ли он идти в Иерусалим и там быть судимым за это?»

Недоѹмѣ́ѧсѧ же а҆́зъ ѡ҆ взыска́нїи си́хъ, глаго́лахъ, а҆́ще хо́щетъ и҆тѝ во ї҆ер҇ли́мъ и҆ та́мѡ сѹ́дъ прїѧ́ти ѡ҆ си́хъ.

Но так как Павел потребовал, чтобы его оставили на решение Августа, я велел держать его под арестом, пока не отошлю к Цезарю.

Па́ѵлѹ же наре́кшѹ блюде́нѹ бы́ти є҆мѹ̀ до разсѹжде́нїѧ а҆́ѵгѹста, повелѣ́хъ блюстѝ є҆го̀, до́ндеже послю̀ є҆го̀ къ ке́сарю.

И Агриппа сказал Фесту: — Хотел бы и сам услышать этого человека. — Завтра же, — отвечал тот, — услышишь его.

А҆грі́ппа же къ фи́стѹ речѐ: хотѣ́лъ бы́хъ и҆ са́мъ человѣ́ка сего̀ слы́шати. Ѻ҆́нъ же речѐ: ѹ҆́трѣ ѹ҆слы́шиши є҆го̀.

Итак, на следующий день, когда Агриппа и Вереника пришли с большой пышностью и вошли в судебную палату вместе с тысяченачальниками и знатными людьми города и когда Фест отдал приказание, был приведён Павел.

На ѹ҆́трїе же прише́дшѹ а҆грі́ппѣ и҆ вернїкі́и со мно́гою го́рдостїю и҆ вше́дшымъ въ сѹде́бнѹю пала́тѹ съ ты҄сѧщники и҆ съ наро́читыми мѹ҄жи гра́да, и҆ повелѣ́вшѹ фи́стѹ, приведе́нъ бы́сть па́ѵелъ.

И Фест сказал: — Царь Агриппа и все присутствующие с нами люди! Вы видите этого человека, о котором всё множество евреев просило меня и в Иерусалиме, и здесь, крича, что он не должен жить.

И҆ речѐ фи́стъ: а҆грі́ппо царю̀ и҆ всѝ сѹ́щїи съ на́ми мѹ́жїе, ви́дите сего̀, ѡ҆ не́мже всѐ мно́жество ї҆ѹдє́й стѹжа́хѹ мѝ во ї҆ер҇ли́мѣ же и҆ здѣ̀, вопїю́ще, ѩ҆́кѡ не подоба́етъ жи́ти є҆мѹ̀ ктомѹ̀:

Но я нашёл, что он не сделал ничего достойного смерти. А так как он апеллировал к Августу, я решил его отправить.

а҆́зъ же разѹмѣ́въ ничто́же досто́йно сме́рти сотво́рша є҆го̀, и҆ самомѹ́ же семѹ̀ наре́кшѹ сева́ста, сѹди́хъ посла́ти є҆го̀:

Ничего достоверного написать о нём государю я не имею. Поэтому я привёл его к вам и особенно к тебе, царь Агриппа, чтобы, расследуя случившееся, мне было что написать.

ѡ҆ не́мже и҆звѣ́стное что̀ писа́ти господи́нѹ не и҆́мамъ: тѣ́мже и҆ приведо́хъ є҆го̀ пред̾ ва́съ, наипа́че же пред̾ тѧ̀, а҆грі́ппо царю̀, ѩ҆́кѡ да разсѹжде́нїю бы́вшѹ и҆́мамъ что̀ писа́ти:

Ибо мне кажется неразумным, отправляя узника, не указать обвинений против него.

безслове́сно бо мни́тсѧ мѝ, посыла́ющѹ ю҆́зника, а҆ вины̀, ѩ҆́же на́нь, не сказа́ти.

« 24 глава 26 глава »