Деяния 26 глава

Деяния Апостолов
Открытый перевод → Елизаветинская Библия

Агриппа сказал Павлу: — Можешь говорить о себе. Тогда Павел, протянув руку, стал защищаться:

А҆грі́ппа же къ па́ѵлѹ речѐ: повелѣва́етсѧ тѝ ѡ҆ себѣ̀ самомѹ̀ глаго́лати. Тогда̀ па́ѵелъ просте́ръ рѹ́кѹ ѿвѣщава́ше:

— во всём, в чём обвиняют меня евреи, царь Агриппа, я считаю себя счастливым защищаться сегодня перед тобой,

ѡ҆ всѣ́хъ, ѡ҆ ни́хже ѡ҆клевета́емь є҆́смь ѿ ї҆ѹдє́й, царю̀ а҆грі́ппо, непщѹ́ю себѐ блаже́нна бы́ти, ѩ҆́кѡ пред̾ тобо́ю ѿвѣща́ти дне́сь и҆́мамъ,

тем более, что ты знаток всех еврейских обычаев и спорных мнений. Поэтому прошу выслушать меня терпеливо.

па́че же вѣ́дца тѧ̀ сѹ́ща свѣ́дый всѣ́хъ ї҆ѹде́йскихъ ѡ҆бы́чаєвъ и҆ взыска́нїй. Тѣ́мже молю́сѧ тѝ долготерпѣли́внѡ послѹ́шати менє̀.

Жизнь мою с юности, которую я изначально проводил среди моего народа в Иерусалиме, знают все евреи,

Житїѐ ѹ҆́бѡ моѐ є҆́же ѿ ю҆́ности, и҆спе́рва бы́вшее во ѩ҆зы́цѣ мое́мъ во ї҆ер҇ли́мѣ, вѣ́дѧтъ всѝ ї҆ѹде́є,

зная обо мне издавна, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем, по строжайшему учению в нашем вероисповедании.

вѣ́дѧще мѧ̀ и҆спе́рва, а҆́ще хотѧ́тъ свидѣ́телствовати, ѩ҆́кѡ по и҆звѣ́стнѣй є҆́реси на́шеѧ вѣ́ры жи́хъ фарїсе́й.

И теперь я стою перед судом за надежду на обещание, данное Богом нашим отцам,

И҆ нн҃ѣ ѡ҆ ѹ҆пова́нїи ѡ҆бѣтова́нїѧ, бы́вшагѡ ѿ бг҃а ко ѻ҆тцє́мъ на́шымъ, стою̀ сѹди́мь,

исполнения которого надеются достичь наши двенадцать колен, усердно поклоняясь день и ночь. За эту надежду, царь, и обвиняют меня евреи.

въ не́же ѻ҆бана́десѧте колѣ҄на на҄ша безпреста́ни де́нь и҆ но́щь слѹжа́ще надѣ́ютсѧ доитѝ: ѡ҆ не́мже ѹ҆пова́нїи ѡ҆клевета́емь є҆́смь, царю̀ а҆грі́ппо, ѿ ї҆ѹдє́й.

Почему у вас считается невероятным, что Бог поднимает мёртвых?

Что̀; Невѣ́рно ли сѹ́дитсѧ ва́ми, ѩ҆́кѡ бг҃ъ мє́ртвыѧ возставлѧ́етъ;

Ведь я и сам думал, что мне многое сделать против имени Иисуса Назорея.

А҆́зъ ѹ҆́бѡ мнѣ́хъ, ѩ҆́кѡ подоба́етъ мѝ мнѡ́га сопроти҄вна проти́вѹ и҆́мене ї҆и҃са назѡре́а сотвори́ти:

Что и делал в Иерусалиме: и многих святых я заключал в тюрьмы, получив власть от первосвященников, а когда расправлялись с ними — подавал камень.

є҆́же и҆ сотвори́хъ во ї҆ер҇ли́мѣ, и҆ мнѡ́ги ѿ ст҃ы́хъ а҆́зъ въ темни́цахъ затворѧ́хъ, вла́сть ѿ а҆рхїерє́й прїе́мь: ѹ҆бива́ємымъ же и҆̀мъ прилага́хъ совѣ́тъ:

И по всем синагогам, многократно истязая их, принуждал к богохульству и, в чрезмерной ярости против них, преследовал даже в чужих городах.

и҆ на всѣ́хъ со́нмищихъ мно́жицею мѹ́чѧ и҆̀хъ, принѹжда́хъ хѹ́лити: преизли́ха же враждѹ́ѧ на ни́хъ, гонѧ́хъ да́же и҆ до внѣ́шнихъ градѡ́въ.

В это время, идя в Дамаск с властью и полномочием от первосвященников,

Въ ни́хже и҆ды́й въ дама́скъ со вла́стїю и҆ повелѣ́нїемъ, є҆́же ѿ а҆рхїерє́й,

в полдень на дороге я увидел, царь, свет с неба, сильнее сияния солнца, засиявший вокруг меня и шедших со мной.

въ полѹ́дни на пѹтѝ ви́дѣхъ, царю̀, съ небесѐ па́че сїѧ́нїѧ со́лнечнагѡ ѡ҆сїѧ́вшїй мѧ̀ свѣ́тъ и҆ со мно́ю и҆дѹ́щихъ.

И когда все мы упали на землю, я услышал голос, говорящий мне на по-еврейски: «Савл, Савл, что ты Меня преследуешь? Трудно тебе брыкаться против рожна».

Всѣ҄мъ же па́дшымъ на́мъ на зе́млю, слы́шахъ гла́съ гл҃ющь ко мнѣ̀ и҆ вѣща́ющь є҆вре́йскимъ ѧ҆зы́комъ: са́ѵле, са́ѵле, что́ мѧ го́ниши; же́стоко тѝ є҆́сть проти́вѹ рожна̀ пра́ти.

Я сказал: «Кто ты, Господин?» А Господин сказал: «Я Иисус, которого ты преследуешь.

А҆́зъ же рѣ́хъ: кто̀ є҆сѝ, гд҇и; Ѻ҆́нъ же речѐ: а҆́зъ є҆́смь ї҆и҃съ, є҆го́же ты̀ го́ниши:

Но поднимись и встань на ноги. Ибо Я явился тебе для того, чтобы избрать тебя служителем и свидетелем и того, что ты видел, и того, что открою тебе,

но воста́ни и҆ ста́ни на ногѹ̀ твоє́ю: на се́ бо ѩ҆ви́хсѧ тѝ, сотвори́ти тѧ̀ слѹгѹ̀ и҆ свидѣ́телѧ, ѩ҆̀же ви́дѣлъ є҆сѝ и҆ ѩ҆̀же ѩ҆влю̀ тебѣ̀,

избавляя тебя от этого народа и от иноверцев, к которым Я посылаю тебя

и҆з̾има́ѧ тѧ̀ ѿ люді́й ї҆ѹде́йскихъ и҆ ѿ ѩ҆зы҄къ, къ ни҄мже а҆́зъ тѧ̀ послю̀,

открыть им глаза, обратить их от тьмы к свету и от власти Сатаны к Богу, и верой в Меня получить им прощение грехов и наследие среди освящённых».

ѿве́рсти ѻ҆́чи и҆́хъ, да ѡ҆братѧ́тсѧ ѿ тмы̀ въ свѣ́тъ и҆ ѿ ѡ҆́бласти сатанины̀ къ бг҃ѹ, є҆́же прїѧ́ти и҆̀мъ ѡ҆ставле́нїе грѣхѡ́въ и҆ достоѧ́нїе во ст҃ы́хъ вѣ́рою, ѩ҆́же въ мѧ̀.

Поэтому, царь Агриппа, я не стал непокорным небесному видению,

Тѣ́мже, царю̀ а҆грі́ппо, не бы́хъ проти́венъ небе́сномѹ видѣ́нїю,

но сначала тем, кто в Дамаске и Иерусалиме, и по всей стране Иудейской, и иноверцам возвещал обращаться и возвращаться к Богу, совершая дела, достойные обращения.

но сѹ́щымъ въ дама́сцѣ пре́жде и҆ во ї҆ер҇ли́мѣ, и҆ во всѧ́цѣй странѣ̀ ї҆ѹде́йстей и҆ ѩ҆зы́кѡмъ проповѣ́дѹю пока́ѧтисѧ и҆ ѡ҆брати́тисѧ къ бг҃ѹ, достѡ́йна покаѧ́нїю дѣла̀ творѧ́ще.

Из-за этого евреи, схватив меня в храме, пытались убить.

Си́хъ ра́ди мѧ̀ ї҆ѹде́є є҆́мше во свѧти́лищи хотѧ́хѹ растерза́ти.

Но, получив помощь от Бога, я до этого дня стою, свидетельствуя малому и великому, не говоря ничего, кроме того, о чём возвестили Пророки и Моисей, что должно это случиться:

По́мощь ѹ҆̀бо ѹ҆лѹчи́въ ѩ҆́же ѿ бг҃а, да́же до днѐ сегѡ̀ стою̀, свидѣ́телствѹѧ ма́лѹ же и҆ вели́кѹ, ничто́же вѣща́ѧ, ра́звѣ ѩ҆̀же про҇ро́цы реко́ша хотѧ҄щаѧ бы́ти и҆ мѡѷсе́й,

Христу — пострадать и, воскреснув первому из мертвых, возвещать свет и этому народу и иноверцам.

ѩ҆́кѡ хр҇то́съ и҆мѣ́ѧше пострада́ти, ѩ҆́кѡ пе́рвый ѿ воскр҇нїѧ ме́ртвыхъ свѣ́тъ хотѧ́ше проповѣ́дати лю́демъ (ї҆ѹдє́йскимъ) и҆ ѩ҆зы́кѡмъ.

Когда он так защищался, Фест громким голосом говорит: — Ты безумствуешь, Павел! Большая ученость доводит тебя до безумия!

Сїѧ҄ же є҆мѹ̀ ѿвѣщава́ющѹ, фи́стъ ве́лїимъ гла́сомъ речѐ: бѣснѹ́ешисѧ ли, па́ѵле; мнѡ́гїѧ тѧ̀ кни҄ги въ неи́стовство прелага́ютъ.

А Павел говорит: — Я не безумствую, достопочтенный Фест, но возглашаю слова истины и здравого смысла.

Ѻ҆́нъ же: не бѣснѹ́юсѧ, речѐ, держа́вный фи́сте, но и҆́стины и҆ цѣломдрїѧ глаго́лы вѣща́ю:

Ибо знает об этом царь, которому безбоязненно говорю. Ведь я не верю, чтобы от него было скрыто что-либо из этого, ибо не в углу это происходило.

вѣ́сть бо ѡ҆ си́хъ ца́рь, къ немѹ́же и҆ съ дерзнове́нїемъ глаго́лю: ѹ҆таи́тисѧ бо є҆мѹ̀ ѿ си́хъ не вѣ́рѹю ничесомѹ́же, нѣ́сть бо во ѹ҆́глѣ сотворе́но сїѐ:

Веришь ли, цар Агриппа, Пророкам? Знаю, что веришь.

вѣ́рѹеши ли, царю̀ а҆грі́ппо, про҇ро́кѡмъ; вѣ́мъ, ѩ҆́кѡ вѣ́рѹеши.

Но Агриппа Павлу: — Ещё немного, и ты будешь убеждать меня сделаться христианином.

А҆грі́ппа же къ па́ѵлѹ речѐ: вма́лѣ мѧ̀ препира́еши хр҇тїа́нина бы́ти.

А Павел: — Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все слушающие меня сегодня, стали такими как я, кроме этих цепей.

Па́ѵелъ же речѐ: моли́лъ ѹ҆́бѡ бы́хъ бг҃а, и҆ вма́лѣ и҆ во мно́зѣ, не то́кмѡ тебѐ, но и҆ всѣ́хъ слы́шащихъ мѧ̀ дне́сь, бы́ти и҆̀мъ та҄цѣмъ, ѩ҆ко́въ и҆ а҆́зъ є҆́смь, кромѣ̀ ѹ҆́зъ си́хъ.

Встал царь и наместник и Вереника и сидевшие с ними,

И҆ сїѧ҄ ре́кшѹ є҆мѹ̀, воста̀ ца́рь и҆ и҆ге́мѡнъ, и҆ вернїкі́а и҆ сѣдѧ́щїи съ ни́ми,

и, отойдя, говорили между собой, что этот человек не делает ничего, заслуживающего смерти или тюрьмы.

и҆ ѿше́дше бесѣ́довахѹ дрѹ́гъ ко дрѹ́гѹ, глаго́люще, ѩ҆́кѡ ничто́же сме́рти досто́йно и҆лѝ ѹ҆́зъ твори́тъ человѣ́къ се́й.

И Агриппа сказал Фесту: — Этого человека можно было бы освободить, если бы он не апеллировал к Цезарю.

А҆грі́ппа же фи́стѹ речѐ: ѿпѹще́нъ бы́ти можа́ше человѣ́къ се́й, а҆́ще не бы̀ ке́сарѧ нарица́лъ. И҆ та́кѡ сѹдѝ и҆ге́мѡнъ посла́ти є҆го̀ къ ке́сарю.

« 25 глава 27 глава »