3. Участь «храма»
Лука начинает этот раздел описанием того, как Иисус приходит в храм, чтобы очистить его. Но вскоре становится ясно, что иудейские лидеры не готовы допустить очищение. Это была их тщательно охраняемая система веры и жизни, и они не допустят никаких посягательств на нее. С другой стороны, Иисус не позволит ей остаться. Поэтому Он и они с этого времени вступают в смертельную схватку. Со своей стороны, «первосвященники же и книжники и старейшины народа искали погубить Его» (19:47). И наоборот, когда кто-то из Его слушателей, забыв суть того, о чем Он говорил, упоминает о великолепии храма (21:5), Иисус, со Своей стороны, дает ответ, касающийся не только здания, но и всей религиозной системы, которую оно символизировало: «Придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено» (21:6). Иисус против нераскаявшегося иудаизма; каждый из них предвидит крушение другого.
Остаток гл. 21 представляет собой так называемый «синоптический апокалипсис» в изложении Луки, раскрытие Иисусом событий будущего, которые присутствуют во всех первых трех Евангелиях. Этот отрывок представляет для нас большой интерес и большую трудность, и у нас здесь нет ни времени, ни места, чтобы рассматривать его во всех подробностях. Но в данном контексте (осуждение Иисусом храма и всего, что стоит за ним) Его рассуждение о будущем делает очевидным два момента.
1) Участь Иерусалимского храма
В столкновении двух систем — искаженной религии Израиля и новой веры Иисуса — никто уступать не собирался. И сначала, как мы увидим в следующих двух главах, иудеи, казалось, начали побеждать. Им удалось уничтожить Иисуса. Но Он уже сказал раньше (см. Евангелие от Иоанна): «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Как поясняет Иоанн: «Он говорил о храме Тела Своего» (Ин 2:19, 21). Тело в обоих смыслах, физическое тело Иисуса и его мистическое тело, то есть церковь, должно начать новую жизнь: будет воздвигнут новый храм. В конечном счете, битву выиграл Иисус, и Он предсказывает в 21:20−24, что разрушен будет старый храм, то есть иудаизм такой, каким он был в те дни.
У нас не остается сомнений по поводу того, как и когда осуществятся эти пророчества. То, что Иисус говорит о появлении нового тела (или храма), исполнилось, с одной стороны, в воскресении, с другой — в Пятидесятницу. Старая оболочка просуществовала еще сорок лет, но в 70 г. н. э. пришли «дни отмщения, да исполнится все написанное» (21:22), и «запустение» Иерусалима, окруженного римскими войсками (21:20), делает конец старой системы общественным и историческим фактом.
2) Участь «храма» в каждом человеке
Раскрывая будущее, Иисус смотрит дальше разрушения Иерусалимского храма и иудейской системы. Он говорит о пришествии «Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою», о пришествии «Царствия Божьего», о том дне, который «как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному» (21:27, 31, 35). Другими словами, Он смотрит в то будущее, когда Он вернется во всеобщий храм, место, где каждый человек, в конце концов, встретится с Богом.
Перед тем как предупредить о пришествии двух судов — над евреями (21:20) и над всеми остальными (21:25), — Иисус делает предупреждение другого рода. Его ученики спросили: «Учитель когда же это будет? и какой признак, когда это должно произойти?» (21:7). И хотя Иисус дает пространный ответ о знамениях, нам следует выделить здесь, как это делает Эллис (Ellis, pp. 241f), «знамения эпохи» и «знамения конца».
Он рассказывает ученикам о том, какие будут знамения конца: они будут очевидными. «Когдаже увидите Иерусалим, окруженный войсками» (21:20), — это будет концом евреев; «И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою» (21:27), — это будет концом света.
Иисус отвергает такое толкование пророчества, в котором все нынешние события складываются таким образом, чтобы показать, как нам еще далеко до судного дня. Как и те, кто видел осаду Иерусалима, те, кто увидит пришествие Сына Человеческого, будут знать, что суд не только приближается, но в действительности он уже настал. Это и только это есть знамение о конце света. Все другие знамения указывают не на конец, которого мы ожидаем, но на конец эпохи, в которой мы живем. Периодически между первым и вторым пришествием Христа в мире будут происходить перевороты (21:8−11) и гонения церкви (21:12−19). От учеников требуется «отвергать обычные апокалиптические толкования политических потрясений. Это знамения эпохи, но не конца». Это будет время не для того, чтобы мы подсчитывали дни до прихода Господа, но время «для свидетельства» (21:13).
Поэтому в Своих заключительных словах Иисус призывает быть бдительными и верными, готовыми в любое время к Его приходу в храм. В этот день святая святых-место, где человек и Бог встречаются лицом к лицу, — перестанет быть темной комнатой в древнем здании восточного города; оно расширится до пределов всего мира. В этот день все религии и все, что их замещает, подвергнутся рассмотрению Христа. Он решит, достойны ли места в храме все наши воззрения и понятия о Боге, мире, жизни и нас самих. Следует ли им «предстать пред Сына Человеческого», или их необходимо вымести?
2. Осуждение «храма»
Сейчас Иисус возвращается к храму. Что с ним делать — старой унаследованной религией Его народа? Что случается с человеческими убеждениями и понятиями, когда Иисус обследует их?
«И вошел в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих» (19:45). Обычно этот отрывок называют «Изгнанием из храма»; и именно это здесь и происходит. Иисус приходит посмотреть на то, что сделали евреи со своим особым родством с Господом. Он находит многое, отчего нужно очистить это место, много грязи и мусора, которые нужно вынести. Большинство эпизодов, которые следуют далее в гл. 20, — это повествование о том, как иудеи пытались заманить Иисуса в ловушку. Но каждую такую попытку Он превращает в их разоблачение. Он безжалостно разоблачает ошибки и зло их традиционной, искаженной религии.
Зло, накопившееся в иудаизме во времена Иисуса, было не чуждо Иерусалимскому храму. Когда Иисус входит в наш «храм» и осматривает нашу веру и жизнь, мы тоже обнаруживаем что-то, от чего нужно очиститься.
1) Религия, сосредоточенная на человеке (20:1−18)
«Скажи нам, какою властью Ты это делаешь», — спрашивают Иисуса иудейские лидеры (20:2). Предмет обсуждения и в споре в 20:1−8, и в притче Иисуса в 20:9−18 — какое право имеет Иисус говорить и поступать так.
Спор возвращается от вопроса о власти Господа к вопросу о власти вестника, предшествующего Ему, — Иоанна Крестителя. Авторитет Иоанна был таким же высоким, как и всегда, хотя со времени его смерти прошло уже два или три года. И первосвященники не посмели оспаривать его. Дело в том, что его власть и власть его Господа выстоят или падут вместе; первосвященники не могли признать власть Иоанна, не признав при этом и власти Иисуса. Поэтому их атака по этой линии была сорвана. Однако злоба иудеев не ослабевала, и это побудило Иисуса рассказать притчу о злых виноградарях.
Иудейские лидеры могли не знать, как ответить на предыдущий вопрос Иисуса, но они, несомненно, поняли значение притчи (20:19). На их изначальный вопрос о том, какое право имел Иисус говорить и поступать так, в притче давался ясный ответ, что Он имеет на это все права. Виноградник в притче — это Израиль (Ис 5:1−7), тогда как иудейские лидеры — это виноградари, которые должны заботиться о нем, Иисус — это последний из всех посланных хозяином виноградника, чтобы принести ему плоды. Он действительно был самым важным из всех посланников, ибо он был сыном хозяина. Иисус имеет все права осуждать храм. По сути, Он Сам (если изменить метафору) — самый главный камень в этом храме (20:17).
Они пытаются призвать Его к ответу, на самом же деле это Он бросает им вызов. В этом нетрудно узнать общепринятое поведение, когда человек пытается сохранить за собой право последнего голоса. Этому, говорим мы, я могу поверить; тому я даже подчинюсь, но остальное я не готов принять. В конечном счете, я сам решаю, что должно и чего не должно быть в моем храме, Здесь я готов поспорить даже с Самим Иисусом.
Так думают не только «умные» люди, хотя они особенно подвержены этому. Отношение типа «Я знаю лучше» — это не плод ни нашего образования, ни ума, ни здравого смысла, ни интуиции (хотя все это может способствовать такому поведению), но гордости человеческого сердца.
От такой религии нужно поскорее избавляться. Мы не можем позволить себе эгоцентричную веру. Мы должны почитать Его, ибо храм, в котором отвергается главный краеугольный «камень» (20:17), не может простоять долго. Этот «камень» всегда должен быть в центре и за ним должно быть последнее слово.
2) «Религиозная» религия (20:19−26)
Вопрос о римских налогах был еще одной попыткой дискредитировать Иисуса, которая, как и первая, возымела обратное действие. Они хотели, чтобы Он либо одобрил плату дани, что сделало бы Его предателем по отношению к иудаизму, либо осудил это, что обнаружило бы Его непокорность римским завоевателям.
Но Своим ответом Иисус, во-первых, обошел их уловку, во-вторых, установил принцип христианского отношения к государству, которое с тех пор стало нормой для христианской церкви, и, в-третьих (что с нашей точки зрения самое важное в контексте Евангелия от Луки), Он обличил еще одно зло в храме.
Евреи полагали, что должно быть преданным либо иудейской вере, либо римскому государству. Их узкий взгляд не мог вместить оба этих состояния сразу. Но Иисус отвечает, что мы должны отдавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (20:25). Его религия охватывает все сферы жизни — и мирскую, и священную, — и Ему есть что сказать о каждой из них.
Поэтому Он отвергает «религиозную» религию, которая делит жизнь на несколько непроницаемых отсеков (мир кесаря воспринимается как отдельный, обособленный отсек) и заставляет вспоминать о Боге только тогда, когда и это принято — по воскресеньям, в соборах, с единоверцами. И получается, что эта территория принадлежит Богу, а та — кесарю. Я говорю с точки зрения обеих территорий, говорит Иисус, а вы понимаете это не так, как понимаю Я. Вы должны научиться жить в обеих этих областях, соотносить их друг с другом и осознавать, что истинная вера в Бога прольется и в кесарево отделение, и во все другие. Нам необходимо избавиться от такой разделенной религии.
3) Небиблейская религия (20:27−40)
Далее следует вопрос, основанный на Писании. «Моисей написал» (20:28; цит. Втор 25:5), что бездетную вдову должен взять в жены брат мужа, чтобы родить ребенка, если это возможно, и таким образом сохранить семейное имя; а саддукеи, отвергающие воскресение (20:27), придумали нелепую историю о семи братьях, которые по очереди женились на одной и той же женщине, что должно было вызвать проблемы при воскресении — если таковое существовало.
Интересно отметить, что на этот вопрос, имеющий «библейское» основание, согласно другим двум Евангелиям, Иисус отвечает самым резким упреком: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией» (Мф 22:29; Мк 12:24). И далее Он демонстрирует это с помощью довода, который нам может показаться необычным, но для них был очень убедителен — о воскресении ясно говорится в Писании, которое, по их словам, они читали.
Иисус открывает самый полный смысл слов из Исх 3:6, и Его довод звучит так: «Если во времена Моисея, когда Авраам уже давно почил. Господь говорил, что Он Бог Авраама, значит, должен был быть Авраам, для которого Он был Бог! Человек, с которым Бог имел живые отношения, должен был быть живым, несмотря на то что физически уже мертв».
Их религия полна незрелых понятий о том, что говорит Писание. Вы напрасно цитируете Мне Библию, возражает Иисус, если явно не поняли то, о чем она в действительности говорит. Религии, которая так фривольно относится к Писанию, несмотря на все старания доказать обратное, нет места в храме. Как эгоцентричную и «религиозную» религию, небиблейскую религию также необходимо вымести из храма.
4) Безрассудная религия (20:41−44)
Теперь настала очередь Иисуса задавать вопросы. Он показывает Своим слушателям богословские воззрения иудейских лидеров, а именно мнение о том, что Христос, долгожданный Мессия, будет потомком царя Давида, когда вскоре придет в этот мир. Ибо Писание говорит (снова Он обращается к Писанию), что Христос — это Господь Давида. Как потомок Давида, Христос стоит ниже его; как его Господь, Он, очевидно, стоит выше.
«Что? — могли бы воскликнуть они, — Ты хочешь сказать, что наши лидеры заблуждались и в этом тоже?»
«Ни в коем случае, — ответил бы Иисус, — это совсем не то, что Я имею в виду. Мой вопрос: Как они могут говорить, что Христос — это и потомок, и Господь Давида? Они совершенно правы, говоря это. Но почему? На каком основании они это говорят?»
«И никто не мог отвечать Ему ни слова», — говорит Матфей (Мф 22:46), тогда как у Луки фрагмент заканчивается ответом Иисуса.
Но этого недостаточно. Показав им три их отклонения от истинной религии, Иисус соглашается с одним их утверждением только для того, чтобы показать, что они не имеют ни малейшего понятия, почему они в это верят. И насколько велика такая религия? Человек из массы субхристиан, нехристиан и даже антихристиан неожиданно открывает, что у него есть что-то правильное, — и затем сдается, не будучи в состоянии привести основания для своей веры. «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответе кротостью и благоговением» (1Пет 3:15). Безрассудной религии также нет места в храме, как и всем другим искажениям, которые мы рассмотрели до этого момента. Бессмысленно принимать истину, не осознав ее. Это то же, что глотать пищу, предварительно не разжевав.
5) Показная религия (20:45 — 21:4)
Наконец, Иисус осуждает религию, рассчитанную на внешний эффект. Книжники любят, чтобы их замечали и почитали, в то время как на самом деле их нравственность выдержит испытание только на религиозный обман: они вполне готовы использовать свое влияние, чтобы насытить свою жадность, и объедать «домы вдов» (20:47).
Некоторые комментаторы полагают, что следующая история о бедной вдове и ее скромном даре в сокровищницу храма (21:1−4) никак не связана с 20:45−47, несмотря на то что и там, и там упоминается «вдова». Но здесь в этой женщине нетрудно увидеть поучительное отличие от книжников, которых Иисус только что обвинял. Он, видящий человеческие сердца» понимал, что две монеты, которые она пожертвовала, составляли все ее «пропитание». Ее полная преданность, которой не увидел никто, кроме Иисуса, абсолютно противоположна религии иудейских лидеров, бесчувственной и показной.
Им принадлежит пятый тип религиозного мусора, который получит «большее осуждение» (20:47) и будет вынесен из храма. Именно такой мусор, обнаруженный Иисусом, загрязнял старую еврейскую веру и искажает веру тысяч людей, живущих сегодня.