Апокалипсис 15 глава

Апокалипсис откровение Иоанново
Русского Библейского Центра → Библия говорит сегодня

Русского Библейского Центра

1 Я увидел новое знамение на небе, великое, необычайное: семь ангелов и с ними семь последних пагуб. Этими пагубами завершалась Божья ярость.
2 Я увидел стеклянное море, пополам с огнем. На стеклянном море стоят победители, те, кто попрал зверя и его изваяние и число его имени. Победители держат кифары Божьи
3 И поют песнь Божьего раба Моисея и песнь Агнца: «Велики и дивны Твои дела, Господи Боже Вседержитель. Праведны Твои пути, Царь народов, — в них правда.
4 Кто не убоится Тебя, Господи, не прославит Твоего имени?! Ты один свят. Все народы придут поклониться Тебе. Открылся порядок Твой праведный».
5 После этого я посмотрел, и вижу: отворился небесный Храм — скиния свидетельства.
6 Вышли из Храма семь ангелов с семью пагубами, и на них — чистые полотняные, ослепительно белые ризы, перехваченные по груди золотым поясом.
7 Одно из четырех животных подало семи ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом во веки веков живущего Бога.
8 И закурился весь Храм Божьей славой и силой. И никто не может заходить в Храм, пока не сделают своего дела семь пагуб семи ангелов.

Библия говорит сегодня

11. ШЕСТОЕ ВИДЕНИЕ: ВСТУПЛЕНИЕ В СЦЕНУ 5 (15:1)

Язвы, изливающиеся из семи чаш, — это тема следующего крупного раздела Откровения. Следовательно, вновь возникает вопрос: где начинается этот раздел (сцена 5) — здесь, в 15:1, или Иоанн по-прежнему наблюдает сцену 4 — «драму истории»?

Если мы решим, что в 15:1 начинается новый раздел, то возникнет несколько своеобразных моментов: (1) сцена 5 начинается без обычного предварительного «оповещения», не меняется ни обстановка, ни точка обзора; (2) когда в 15:5 меняется точка обзора, то это не становится вступлением в новую сцену; (3) сцена 4 состоит из пяти видений вместо семи; (4) в предполагаемом открытии сцены 5 звучит песня победы (15:2−4), а это гораздо больше напоминает кульминацию, чем поднятие занавеса; (5) трудно понять, почему эту песню понадобилось втискивать между первым явлением Иоанну ангелов с язвами в 15:1 и их фактическим приходом в 15:5.

Если, с другой стороны, новый раздел начинается в 15:5, то все эти странности исчезают. Фраза «я увидел» в 15:1 и 15:2 служит вступлением к шестому и седьмому видениям сцены 4; видение 7 (победоносная песня из 15:2−4) действительно является зенитом сцены 4, а фраза «отверзся храм скинии свидетельства на небе» действительно вводит нас в сцену 5. Причина, по которой видение 6 становится как бы предисловием к последующей сцене, разъяснится в процессе нашего дальнейшего изучения.

12. СЕДЬМОЕ ВИДЕНИЕ: ПЕСНЬ ПОБЕДЫ (15:2−4)

15:5 — 16:21 СЦЕНА 5: НАКАЗАНИЕ МИРУ

Семь чаш проливаются
ЕДИНСТВО ДРАМЫ

Мы уже разбирали в связи с 15:1, почему (в согласии с нашим способом анализа книги) сцена 5 начинается не там, а здесь, в 15:5. Осталось ответить на вопрос, почему, если это так, необходимо «предварительное» появление несущих язвы ангелов сцены 5 здесь, в 15:1, еще до окончания сцены 4. Причина этого очевидна. И нельзя сказать, что это явление беспрецедентно. Два аналогичных случая прольют свет на то, почему видения Иоанна обладают такой особенностью.

а. Примеры

Иерусалим и Вавилон, святой Божий город и его нечестивый двойник, — оба они впервые появляются именно таким образом.

Название «Вавилон» впервые появляется, без какого-либо предупреждения, в 14:8, посреди сцены 4. Одна из четырех великих сил, определяющих конфликты нашей эпохи, — это то, что мы назвали идеологией христианской веры. В видении 4 сцены 4 ее составляющие показаны как благодать, приговор и предостережение. Вторая часть «тройной» вести — это провозглашение падение великого Вавилона, «потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы». Если участь Вавилона должна была обозначать участь чего-то, упомянутого ранее в сцене 4, то самым вероятным кандидатом на «должность второго я» этого города являются либо один из зверей, либо они оба.

Во второй раз Вавилон упоминается в 16:9, в конце сцены 5, где описываются последние бедствия и конец истории. Когда рушатся города различных народов, «великий город» также гибнет — Бог вспоминает Вавилон.

После этих двух «предварительных» упоминаний в поле нашего зрения наконец-то появляется сам Вавилон. Сцена 6 целиком посвящена ему. В ней показано его падение и еще многое другое.

Ближе к концу сцены 6 Иерусалим называется его соперником и наследником (19:7). И уже в конце сцены 7, где показано происходящее после «кончины века»,
Иерусалим появляется вновь, сходящим с небес (21:2).Оба этих появления являются предвестниками сцены 8, которая (так же, как и в случае со сценой 6 и Вавилоном) целиком посвящена Иерусалиму.

Так что, каков бы ни был смысл или значение таких появлений-«предвестников», но предварительное явление ангелов, несущих язвы, полностью гармонирует с этим образцом. В первый раз мы также видим их в конце сцены 4, еще до начала сцены 5, целиком посвященной им.

б. Выводы

Все это подтверждает уже высказанную ранее точку зрения, что события в Откровении излагаются не в хронологическом порядке. Не непрерывный ход событий составляет единство драмы. В конце сцены 4 о Вавилоне говорится, что он пал; в конце сцены 5 он попадает в поле зрения вершащего правосудие Бога и падает; а в сцене 6 он, по крайней мере в начале, полон жизни. Здесь яснее, чем в каком-либо другом месте, мы видим, что порядок сцен, как Иоанн их видел, ни в коей мере не совпадает с хронологическим порядком описываемых в них событий. Что бы ни служило связующей нитью драмы, но только не последовательность повествования.

Сцены связаны воедино более тонким способом. Мы осознаем это, когда проследим существующие между ними взаимосвязи на примере трех только что упомянутых объектов — ангелов, несущих язвы, Вавилона и Иерусалима.

В сцене 4 рассматривается духовный конфликт, непрерывно происходящий в истории. Четыре видения, описывающие четыре противоборствующие силы, необходимо дополнить пятым. Оно показывает, что в итоге все зависит от Бога. Он не допустит, чтобы схватка продолжалась без конца. Когда урожай созреет, Он будет действовать. И этим Своим действием Он окончательно расправится со Своими противниками. Ибо Он не только «человеколюбивый и милосердый», но и «не оставляющий без наказания» Бог (Исх 34:6−7). С Ним надо считаться как с Богом, карающим зло. Отсюда — шестое видение, в котором мы видим ангелов наказания. Эта тема вновь подхватывается после завершения сцены 4. Именно она является основным содержанием сцены 5.

То же самое происходит и с Вавилоном. Общество и философия, представленные двумя зверями, — вот что в свое время будет названо Вавилоном. Тот факт, что он обречен с самого начала, составляет существенную часть христианской вести, которая сама по себе является одной из основных сил, выступающих против Вавилона (сцена 4, видение 4). Несущие язвы ангелы после своего предварительного появления в этой же сцене затем расширяют поле своего действия, и далее им посвящается уже целая отдельная сцена, где и появляется Вавилон — жатва, созревшая для наказания (сцена 5, чаша 7). Так происходит наше знакомство с ним. После этого уместно предположить, что ему, в свою очередь, будет посвящена отдельная сцена.

В сцене 6 описывается, как повергаются в руины все аспекты его «карьеры». Последнее заявление относительно Вавилона касается его преемника — Святого города Иерусалима (сцена 6, слово 7). Далее, в сцене 7, подводится итог духовным реалиям — «драме на заднем плане истории». И под этим углом зрения в апогее драмы мы смотрим на Иерусалим (сцена 7, видение 7). Описываемое в сцене 8 абсолютно выходит за временные и исторические рамки. Вавилон и дракон растворились, как сон; ночь миновала, настало утро. Седьмые части всех первых семи сцен сливаются в одну ослепительную панораму вечности. И что же увидел Иоанн? Он увидел, как Святой город Иерусалим заполняет собой всю сцену 8. Анализом этой сцены мы в свое время и завершим эту книгу.

1. СЦЕНА 5 ОТКРЫВАЕТСЯ: ЗА ЗАНАВЕСОМ — БОЖИЙ ГНЕВ, КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ ИЗБЕЖАТЬ (15:5 — 16:1).

Храм, уже отворявшийся в начале сцены 4, сейчас отворяется вновь. Но сейчас он уже не совсем такой же. Не то чтобы существовало два храма: хотя храм всегда означает место пребывания Бога, но «расположение» храма может быть разным. В одном смысле, храм находится повсюду. В сцене 4 показана космическая схватка. Когда поднялся занавес, то что же мы увидели? «Храм» в очень широком смысле этого слова — все Божье творение. В другом, религиозном смысле, бывают особые обстоятельства, при которых Бог обещает встречаться с человеком. Во времена Моисея это означало скинию: «Там буду открываться сынам Израилевым» (Исх 29:43). Именно такого рода встреча, или скорее столкновение, показано в сцене 5. В ней мы видим не просто храм, а храм в этом втором, особом смысле. Он отворяется, чтобы выпустить семерых ангелов, несущих язвы.

С самых первых дней появления скинии ее называли «скинией свидетельства», или «скинией собрания». Говоря проще, это был шатер свидетельства или шатер встреч (Исх 38:21; 33:7). Первое название означало, что скиния свидетельствует о присутствии и характере Бога, в особенности о Его святости. Люди из колена Левия, специально призванного к этому служению, следили за ним и располагали свои шатры вокруг него: «А если приступит кто посторонний, предан будет смерти... А левиты должны ставить стан около скинии откровения, чтобы не было гнева на общество сынов Израилевых» (Чис 1:51, 53). Второе название означало, что хотя Бог, разумеется, присутствует повсюду, но здесь Он делает Свое присутствие видимым. С того самого дня, как скиния была поставлена, днем над ней стояло облако, а ночью — огненный столб (Чис 9:15). Именно там Бог встречался со Своими людьми. Но Его характер остался таким же — святым: облако не только покрывало скинию сверху, но и наполняло ее изнутри: «И слава Господня наполнила скинию» (Исх 40:34).

Во время этой первой славной демонстрации фактического Божьего присутствия среди Своих людей даже Моисей, непосредственно разговаривавший с Ним на горе Синай, не мог войти в шатер (Исх 40:34 и далее; ср. 3Цар 8:10 и далее; Ис 6:1−5).

Но в пятой сцене Откровения святость Божья предстает перед нами как нечто ужасное. Вся сцена пропитана страхом — не благоговением и почтением, которое ощущали Моисей, Соломон и Исаия, когда видели, как слава Божья наполняет Его дом, а ужасом в чистом виде. Эту атмосферу изначально создают одеяния, которые носят Ангелы, и данные им чаши. Их вид совсем не мрачен — напротив, они ослепительны, подобно их Господу в 1:13 и далее. Они излучают «неприступный свет», в котором обитает Бог (1Тим 6:16), «лучи, пронзающие насквозь, подобные сверхтвердому монолиту». Противники Христа не в состоянии вынести натиска такой благости и чистоты.

Более того, чаши ангелов наполнены гневом Бога, живущего во веки веков, и «страшно впасть в руки Бога живого» (Евр 10:31). Это означает, что в то время как наша жизнь так или иначе заканчивается — либо насильственной смертью, либо естественным образом, — Он продолжает жить. Бомба взрывается, дым рассеивается, пыль оседает — Он по-прежнему здесь. Или, другими словам, шум жизни затихает, лихорадочная суета будней отдаляется от нас, наша работа сделана, и мы начинаем ждать — когда же, наконец, настанет желанный покой. Но Он, как и прежде здесь, и с Ним надо считаться. «Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; Но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну; ей, говорю вам, того бойтесь» (Лк 12:4−5). В фильмах ужасов есть классическая ситуация — вы бежите, скрываясь от чего-то страшного, прячетесь за какими-нибудь баррикадами и затем обнаруживаете, что оказались запертыми внутри них. Такова Небесная Охота 1, только это охота суда, а не милосердия. «Кто из нас может жить при огне пожирающем?» (Ис 33:14). Так наказывает святой, живой Бог: семикратно, и это наказание подобно тому, которое Израиль просил для язычников (Пс 78:12). Но точно такое же наказание грозило самому Израилю за неповиновение (Лев 26:18 и далее). Оно — символ полного, или скорее настоящего и реального наказания. И так же, как «звезды с путей своих сражались с Сисарою» (Суд 5:20), здесь сама природа становится орудием и проводником гнева Божьего. Соответственно, одно из четырех животных становится фактическим источником бедствий, которые ангелы изливают из своих чаш. «Он вооружит творение, чтобы наказать Своих врагов», говорит еврейская Книга Мудрости (5:17, ИБ).



2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.