По Матфею 27 глава

Евангелие по Матфею
Русского Библейского Центра → Елизаветинская на русском

С наступлением утра собрались и совещались первосвященники и старейшины о предании Иисуса смерти.

Утру же бывшу, совет сотвориша вси архиерее и старцы людстии на Иисуса, яко убити его:

Связанного, повели Его и передали прокуратору Пилату.

и связавше его ведоша и предаша его понтийскому пилату игемону.

Иуда предатель понял, что Иисуса ведут на казнь, и раскаялся, вернул тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам.

Тогда видев иуда предавый его, яко осудиша его, раскаявся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем,

Он сказал: «Я согрешил, предал невинную кровь». А они говорят ему: «Наше дело сторона. Это твоя печаль».

глаголя: согреших предав кровь неповинную. Они же реша: что есть нам? ты узриши.

В Храме Иуда больше не оставался, бросил сребреники, пошел и удавился.

И поверг сребреники в церкви, отиде: и шед удавися.

Первосвященники подобрали монеты и говорят: «Не годится класть их в сокровищницу. На них кровь».

Архиерее же приемше сребреники, реша: недостойно есть вложити их в корвану, понеже цена крове есть.

Посовещались и купили на них поле гончара для погребения иностранцев.

Совет же сотворше, купиша ими село скудельничо, в погребание странным:

Так это место до сих пор и зовется Полем крови.

темже наречеся село то село крове, до сего дне:

Сбылось слово, сказанное через пророка Иеремию: «И взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, за которого положили цену сыны Израиля,

тогда сбыстся реченное иеремием пророком, глаголющим: и прияша тридесять сребреник, цену цененнаго, егоже цениша от сынов израилев,

И отдали их за поле гончара, как указал мне Господь».

и даша я на село скудельничо, якоже сказа мне Господь.

Иисус стоял перед прокуратором. Прокуратор спрашивает Его: «Ты что, иудейский царь?». Иисус сказал: «Это ты так говоришь».

Иисус же ста пред игемоном. И вопроси его игемон, глаголя: ты ли еси Царь иудейский? Иисус же рече ему: ты глаголеши.

На обвинения первосвященников и старейшин Иисус не отвечал вовсе.

И егда нань глаголаху архиерее и старцы, ничесоже отвещаваше.

Тогда Пилат говорит Ему: «До Тебя что, не доходит, сколько против Тебя показаний!».

Тогда глагола ему пилат: не слышиши ли, колика на тя свидетелствуют?

К удивлению прокуратора Иисус не отвечал, не говорил ни слова.

И не отвеща ему ни к единому глаголу, яко дивитися игемону зело.

По обычаю, на праздник Пасхи прокуратор освобождал одного узника, за которого просила толпа.

На (всяк) же праздник обычай бе игемону отпущати единаго народу связня, егоже хотяху:

В ту пору в тюрьме находился известный Иисус Варавва.

имяху же тогда связана нарочита, глаголемаго варавву:

Обращаясь к собравшимся, Пилат сказал: «Кого, по-вашему, мне отпустить: Иисуса Варавву или Иисуса, называемого Христом?».

собравшымся же им, рече им пилат: кого хощете (от обою) отпущу вам: варавву ли, или Иисуса глаголемаго Христа?

Он понимал, что Иисуса привели к нему из зависти.

Ведяше бо, яко зависти ради предаша его.

Между тем, когда он сидел в судейском кресле, его жена передала ему через посланца: «Не трогай Неповинного. О Нем был мне сегодня нехороший сон».

Седящу же ему на судищи, посла к нему жена его, глаголющи: ничтоже тебе и праведнику тому: много бо пострадах днесь во сне его ради.

Но первосвященники и старейшины подбили толпу просить за Варавву, а для Иисуса требовать казни.

Архиерее же и старцы наустиша народы, да испросят варавву, Иисуса же погубят.

И когда прокуратор спросил: «Которого из двух, повашему, я должен отпустить?» — ему ответили: «Варавву».

Отвещав же игемон рече им: кого хощете от обою отпущу вам? Они же реша: варавву.

Пилат говорит: «Как мне быть с Иисусом, называемым Христом?». Все в один голос сказали: «Этого на крест!».

Глагола им пилат: что убо сотворю Иисусу глаголемому Христу? Глаголаша ему вси: да распят будет.

Прокуратор говорит: «Какое зло Он сделал?» — но они еще громче закричали: «На крест!».

Игемон же рече: кое убо зло сотвори? Они же излиха вопияху, глаголюще: да пропят будет.

Все было бесполезно: дело шло к мятежу. Пилат велел принести воды, вымыл руки перед толпой и сказал: «Этой крови нет на моей совести. Спрос будет с вас».

Видев же пилат, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, приемь воду, умы руце пред народом, глаголя: неповинен есмь от крове праведнаго сего: вы узрите.

И всем народом люди ответили: «Его кровь — на нас и на наших детях!».

И отвещавше вси людие реша: кровь его на нас и на чадех наших.

Тогда он отпустил Варавву, а Иисуса, бичевав, отдал на крестное распятие.

Тогда отпусти им варавву: Иисуса же бив предаде (им), да его пропнут.

Солдаты прокуратора отвели Иисуса в преторию. Там Его окружила вся когорта.

Тогда воини игемоновы, приемше Иисуса на судище, собраша нань все множество воин:

С Иисуса сняли одежду, надели на Него красный солдатский плащ,

и совлекше его, одеяша его хламидою червленою:

Сплели и водрузили Ему на голову венок из колючек, сунули в правую руку палку и, падая на колени, глумливо кричали: «Здравствуй, иудейский царь!» —

и сплетше венец от терния, возложиша на главу его, и трость в десницу его: и поклоньшеся на колену пред ним ругахуся ему, глаголюще: радуйся, Царю иудейский.

И плевали в Него, били палкой по голове.

И плюнувше нань, прияша трость и бияху по главе его.

Перестав наконец глумиться, сняли с Него плащ, одели в прежнее и повели на распятие.

И егда поругашася ему, совлекоша с него багряницу и облекоша его в ризы его: и ведоша его на пропятие.

Стали выходить — встретили Симона киренейца и заставили его нести крест Иисуса.

Исходяще же обретоша человека киринейска, именем симона: и сему задеша понести крест его.

Когда пришли на Голгофу, то есть Лобное Место,

И пришедше на место нарицаемое голгофа, еже есть глаголемо краниево место,

Иисусу дали вина, стращенного с желчью. Он пригубил, но пить не стал.

даша ему пити оцет с желчию смешен: и вкушь, не хотяше пити.

Распяли Его. По жребию поделили одежду.

Распеншии же его разделиша ризы его, вергше жребия:

Сидели под Ним и караулили.

и седяще стрежаху его ту:

Дощечка над головой Иисуса называла Его вину: «Иисус, царь иудейский».

и возложиша верху главы его вину его написану: сей есть Иисус, Царь иудейский.

Вместе с Иисусом были распяты два разбойника, один по левую, другой по правую сторону.

Тогда распяша с ним два разбойника: единаго о десную, и единаго о шуюю.

Проходили люди и, тыча на Иисуса, со злорадством

Мимоходящии же хуляху его, покивающе главами своими

Говорили: «Ну что, разрушил Храм? Поставь его в три дня! Спаси Самого Себя! Если Ты Божий Сын, сойди с креста!».

и глаголюще: разоряяй церковь и треми денми созидаяй, спасися сам: аще Сын еси Божий, сниди со креста.

В том же глумливом тоне первосвященники, книжники и старейшины говорили:

Такожде же и архиерее ругающеся с книжники и старцы (и фарисеи), глаголаху:

«Других спасал, а Самого Себя спасти не может. И это израильский царь! Нет, пусть сойдет с креста — тогда поверим.

иныя спасе, себе ли не может спасти? аще Царь израилев есть, да снидет ныне со креста, и веруем в него:

Ссылался на Бога, говорил: “Я — Божий Сын.” А Бог не заступился. Видать, не очень-то нужно».

упова на Бога: да избавит ныне его, аще хощет ему. Рече бо, яко Божий есмь Сын.

С такой же злостью говорили о Нем и разбойники, распятые вместе с Ним.

Тожде же и разбойника распятая с ним поношаста ему.

С полудня тьма разошлась по всей земле и продлилась до третьего часа.

От шестаго же часа тма бысть по всей земли до часа девятаго:

Около третьего часа Иисус громко закричал: «Эли! Эли! Лема савахтани?» (это значит «Боже Мой! Боже Мой! Зачем Ты Меня оставил?»).

о девятем же часе возопи Иисус гласом велиим, глаголя: или, или, лима савахфани? еже есть, Боже мой, Боже мой, вскую мя еси оставил?

Караульные услышали и говорят: «Он Илью зовет».

Нецыи же от ту стоящих слышавше глаголаху, яко илию глашает сей.

Один из них побежал, намочил губку в солдатском вине и на пруте поднес Ему пить.

И абие тек един от них, и приемь губу, исполнив же оцта, и вонзе на трость, напаяше его.

Другие караульные ему говорят: «Отойди! А то не видно, придет Илья спасать Его или нет».

Прочии же глаголаху: остави, да видим, аще приидет илиа спасти его.

Иисус еще раз громко вскрикнул и испустил дух.

Иисус же, паки возопив гласом велиим, испусти дух.

И тут надвое, сверху донизу, разодралась завеса в Храме. Земля содрогнулась. Потрескались каменные толщи

И се, завеса церковная раздрася на двое с вышняго края до нижняго: и земля потрясеся: и камение распадеся:

И отверзлись гробницы. Мертвый народ Божий ожил и целыми толпами

и гроби отверзошася: и многа телеса усопших святых восташа:

Вышел из гробниц. После Его воскресения они стали заходить в святой город, и там их видели многие жители.

и изшедше из гроб, по воскресении его, внидоша во святый град и явишася мнозем.

Содрогание земли и все, что за этим последовало, поразило центуриона и его людей, карауливших Иисуса. В ужасе они говорили: «Это и вправду был Божий Сын!».

Сотник же и иже с ним стрегущии Иисуса, видевше трус и бывшая, убояшася зело, глаголюще: воистинну Божий Сын бе сей.

За всем этим издали наблюдали женщины, — те, что, прислуживая Иисусу, шли за Ним толпой из Галилеи, —

Бяху же ту и жены многи издалеча зрящя, яже идоша по Иисусе от галилеи, служащя ему:

Среди них Мария Магдалина, Мария, мать Иакова и Иосифа, и мать сыновей Зеведеевых.

в нихже бе мариа магдалина, и мариа иакова и иосии мати, и мати сыну зеведеову.

Вечером пришел еще один ученик Иисуса, богач Иосиф из Аримафеи.

Позде же бывшу, прииде человек богат от аримафеа, именем иосиф, иже и сам учися у Иисуса:

Он пришел к Пилату просить тело Иисуса. Пилат приказал отдать тело.

сей приступль к пилату, проси телесе Иисусова. Тогда пилат повеле дати тело.

Иосиф взял тело, обмотал его чистым полотном

И приемь тело иосиф, обвит е плащаницею чистою

И отнес в новую гробницу, которую сам выдолбил в скале. Он привалил к двери гробницы тяжелый камень и ушел.

и положи е в новем своем гробе, егоже изсече в камени: и возвалив камень велий над двери гроба, отиде.

Мария Магдалина и другая Мария сидели прямо напротив гробницы.

Бе же ту мариа магдалина и другая мариа, седяще прямо гроба.

Назавтра, после дня Приготовления, собрались у Пилата первосвященники и фарисеи

Во утрий же день, иже есть по пятце, собрашася архиерее и фарисее к пилату,

И говорят: «Сударь! Помнится, что обманщик, когда был еще жив, говорил: “Через три дня воскресну.”

глаголюще: господи, помянухом, яко льстец он рече, еще сый жив: по триех днех востану:

Вели охранять гробницу все эти три дня, а то ученики выкрадут Его и будут говорить: встал из мертвых. А уж этот последний обман наделает вреда еще больше, чем первый».

повели убо утвердити гроб до третияго дне, да не како пришедше ученицы его нощию украдут его и рекут людем: воста от мертвых: и будет последняя лесть горша первыя.

Пилат ответил: «Стража у вас есть. Идите и караульте, как вам нужно».

Рече же им пилат: имате кустодию: идите, утвердите, якоже весте.

Они пошли и установили охрану гробницы: опечатали камень и назначили караул.

Они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею.

« 26 глава 28 глава »