По Луке 15 глава

Евангелие по Луке
Русского Библейского Центра → Елизаветинская Библия

Грешники, такие, как сборщики податей, и другие, любили приходить послушать Иисуса.

Бѧ́хѹ же приближа́ющесѧ къ немѹ̀ всѝ мы́тарїе и҆ грѣ҄шницы, послѹ́шати є҆гѡ̀.

Фарисеям и книжникам это не нравилось. Они говорили: «С грешниками приветлив и с ними ест».

И҆ ропта́хѹ фарїсе́є и҆ кни́жницы, глаго́люще, ѩ҆́кѡ се́й грѣ́шники прїе́млетъ и҆ съ ни́ми ѩ҆́стъ.

Тогда Иисус рассказал им притчу:

Рече́ же къ ни҄мъ при́тчѹ сїю̀, глаго́лѧ:

«Кто из вас, у кого в стаде из сотни овец потеряется на пустынном пастбище одна овца, не уйдет от девяноста девяти и не будет ходить, пока не найдет пропавшую?

кі́й человѣ́къ ѿ ва́съ и҆мы́й сто̀ ѻ҆ве́цъ, и҆ погѹ́бль є҆ди́нѹ ѿ ни́хъ, не ѡ҆ста́витъ ли девѧти́десѧти и҆ девѧтѝ въ пѹсты́ни, и҆ и҆́детъ в̾слѣ́дъ поги́бшїѧ, до́ндеже ѡ҆брѧ́щетъ ю҆̀;

С какой радостью он взвалит ее себе на плечи, когда найдет!

И҆ ѡ҆брѣ́тъ возлага́етъ на ра҄мѣ своѝ ра́дѹѧсѧ:

А дома созовет друзей и соседей и скажет: “Радуйтесь со мной! Нашлась моя пропавшая овца.”

и҆ прише́дъ въ до́мъ, созыва́етъ дрѹ́ги и҆ сосѣ́ды, глаго́лѧ и҆̀мъ: ра́дѹйтесѧ со мно́ю, ѩ҆́кѡ ѡ҆брѣто́хъ ѻ҆вцѹ̀ мою̀ поги́бшѹю.

Говорю вам: вот так и на небе будут больше рады одному покаянному грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которым не в чем каяться.

Гл҃ю ва́мъ, ѩ҆́кѡ та́кѡ ра́дость бѹ́детъ на нб҃сѝ ѡ҆ є҆ди́номъ грѣ́шницѣ ка́ющемсѧ, не́жели ѡ҆ девѧти́десѧтихъ и҆ девѧтѝ пра́вєдникъ, и҆̀же не тре́бѹютъ покаѧ́нїѧ.

И какая женщина, если у нее есть десять драхм и одну потеряет, не зажжет огня и в поисках монеты не выметет все углы в доме, пока не найдет!

И҆лѝ ка́ѧ жена̀ и҆мѹ́щи де́сѧть дра́хмъ, а҆́ще погѹби́тъ дра́хмѹ є҆ди́нѹ, не вжига́етъ ли свѣти́лника, и҆ помете́тъ хра́минѹ, и҆ и҆́щетъ прилѣ́жнѡ, до́ндеже ѡ҆брѧ́щетъ;

Вот нашла, созывает подруг и соседок и говорит: “Радуйтесь со мной! Нашлась моя потерянная драхма.”

И҆ ѡ҆брѣ́тши созыва́етъ дрѹги҄ни и҆ сосѣ́ды, глаго́лющи: ра́дѹйтесѧ со мно́ю, ѩ҆́кѡ ѡ҆брѣто́хъ дра́хмѹ поги́бшѹю.

Говорю вам: вот так и Божьи ангелы радуются одному покаянному грешнику».

Та́кѡ, глаго́лю ва́мъ, ра́дость быва́етъ пред̾ а҆́гг҃лы бж҃їими ѡ҆ є҆ди́номъ грѣ́шницѣ ка́ющемсѧ.

И стал рассказывать: «У одного человека было два сына.

(За҄ 79.) Рече́ же: человѣ́къ нѣ́кїй и҆мѣ̀ два̀ сы҄на:

Младший сын говорит отцу: “Отец! Выдай мне из наследства мою сыновнюю долю.” И отец поделил имущество.

и҆ речѐ ю҆нѣ́йшїй є҆ю̀ {ѿ ни́хъ} ѻ҆тцѹ̀: ѻ҆́тче, да́ждь мѝ досто́йнѹю ча́сть и҆мѣ́нїѧ. И҆ раздѣлѝ и҆́ма и҆мѣ́нїе.

Прошло не так много времени, и младший сын взял выручку и ушел в дальнюю страну, жил там распутно и промотал свою долю.

И҆ не по мно́зѣхъ дне́хъ собра́въ всѐ мні́й сы́нъ, ѿи́де на странѹ̀ дале́че, и҆ тѹ̀ расточѝ и҆мѣ́нїе своѐ, живы́й блѹ́днѡ.

Он прожился совсем и оказался в крайней нужде. А тут еще в стране разразился голод.

И҆зжи́вшѹ же є҆мѹ̀ всѐ, бы́сть гла́дъ крѣ́покъ на странѣ̀ то́й, и҆ то́й нача́тъ лиша́тисѧ.

Тогда он пошел и нанялся к одному тамошнему жителю. Тот послал его в поле пасти свиней.

И҆ ше́дъ прилѣпи́сѧ є҆ди́номѹ ѿ жи́тєль тоѧ̀ страны̀: и҆ посла̀ є҆го̀ на се́ла своѧ҄ пастѝ свинїѧ҄.

И он был рад пробавляться стручками, которые ели свиньи. Ничего другого ему не давали.

И҆ жела́ше насы́тити чре́во своѐ ѿ рожє́цъ, ѩ҆̀же ѩ҆дѧ́хѹ свинїѧ҄: и҆ никто́же даѧ́ше є҆мѹ̀.

Тут он опомнился и говорит: “Сколько батраков у моего отца едят, ешь не хочу, а мне голодная смерть?!

Въ себе́ же прише́дъ, речѐ: коли́кѡ нае́мникѡмъ ѻ҆тца̀ моегѡ̀ и҆збыва́ютъ хлѣ́бы, а҆́зъ же гла́домъ ги́блю;

Пойду-ка я к отцу. Скажу ему: “Отец! Я виноват перед Небом и перед тобой.

Воста́въ и҆дѹ̀ ко ѻ҆тцѹ̀ моемѹ̀, и҆ рекѹ̀ є҆мѹ̀: ѻ҆́тче, согрѣши́хъ на нб҃о и҆ пред̾ тобо́ю,

Я потерял право называться твоим сыном. Отошли меня к батракам.”

и҆ ѹ҆жѐ нѣ́смь досто́инъ нарещи́сѧ сы́нъ тво́й; сотвори́ мѧ ѩ҆́кѡ є҆ди́наго ѿ нає́мникъ твои́хъ.

И с этим идет к отцу. Отец увидел сына еще издали и сжалился над ним, побежал навстречу, обнял его и поцеловал.

И҆ воста́въ и҆́де ко ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀. Є҆ще́ же є҆мѹ̀ дале́че сѹ́щѹ, ѹ҆зрѣ̀ є҆го̀ ѻ҆те́цъ є҆гѡ̀, и҆ ми́лъ є҆мѹ̀ бы́сть, и҆ те́къ нападѐ на вы́ю є҆гѡ̀, и҆ ѡ҆блобыза̀ є҆го̀.

Сын говорит ему: “Отец! Я виноват перед Небом и перед тобой! Я потерял право называться твоим сыном...”

Рече́ же є҆мѹ̀ сы́нъ: ѻ҆́тче, согрѣши́хъ на нб҃о и҆ пред̾ тобо́ю, и҆ ѹ҆жѐ нѣ́смь досто́инъ нарещи́сѧ сы́нъ тво́й.

А отец сказал рабам: “Скорей принесите лучшую ризу и оденьте его, дайте ему на руку перстень и обуйте его в сандалии.

Рече́ же ѻ҆те́цъ къ рабѡ́мъ свои҄мъ: и҆знеси́те ѻ҆де́ждѹ пе́рвѹю и҆ ѡ҆блецы́те є҆го̀, и҆ дади́те пе́рстень на рѹ́кѹ є҆гѡ̀ и҆ сапогѝ на но́зѣ:

Приведите и зарежьте откормленного теленка. Сядем есть и праздновать:

и҆ приве́дше теле́цъ ѹ҆пита́нный заколи́те, и҆ ѩ҆́дше весели́мсѧ:

Этот мой сын был мертв и ожил, пропадал и нашелся.” И начался праздник.

ѩ҆́кѡ сы́нъ мо́й се́й ме́ртвъ бѣ̀, и҆ ѡ҆живѐ: и҆ и҆зги́блъ бѣ̀, и҆ ѡ҆брѣ́тесѧ. И҆ нача́ша весели́тисѧ.

Старший сын возвращался с поля. Подходит к дому и слышит, будто поют и пляшут.

Бѣ́ же сы́нъ є҆гѡ̀ ста́рѣй на селѣ̀: и҆ ѩ҆́кѡ грѧды́й прибли́жисѧ къ до́мѹ, слы́ша пѣ́нїе и҆ ли́ки:

Он подзывает челядинца и спрашивает, что это значит.

и҆ призва́въ є҆ди́наго ѿ ѻ҆́трѡкъ, вопроша́ше: что̀ (ѹ҆̀бо) сїѧ҄ сѹ́ть;

Челядинец ему отвечает: “Вернулся твой брат, жив и здоров. По этому случаю твой отец зарезал откормленного теленка.”

Ѻ҆́нъ же речѐ є҆мѹ̀, ѩ҆́кѡ бра́тъ тво́й прїи́де: и҆ закла̀ ѻ҆те́цъ тво́й телца̀ ѹ҆пита́нна, ѩ҆́кѡ здра́ва є҆го̀ прїѧ́тъ.

Брату стало досадно, и он не хотел заходить. Вышел отец, стал звать его.

Разгнѣ́васѧ же, и҆ не хотѧ́ше вни́ти. Ѻ҆те́цъ же є҆гѡ̀ и҆зше́дъ молѧ́ше є҆го̀.

Но он сказал отцу: “Я столько лет, как раб, тружусь на тебя и ни разу тебя не ослушался. А ты не дал мне и козленка, чтобы я хоть как-нибудь угостил друзей.

Ѻ҆́нъ же ѿвѣща́въ речѐ ѻ҆тцѹ̀: сѐ толи́кѡ лѣ́тъ рабо́таю тебѣ̀, и҆ николи́же за́пѡвѣди твоѧ҄ престѹпи́хъ, и҆ мнѣ̀ николи́же да́лъ є҆сѝ козлѧ́те, да со дрѹ҄ги свои́ми возвесели́лсѧ бы́хъ:

А когда этот твой сын промотал наследство со шлюхами и вернулся, ты зарезал для него откормленного теленка.”

є҆гда́ же сы́нъ тво́й се́й, и҆з̾ѧды́й твоѐ и҆мѣ́нїе съ любодѣ́йцами, прїи́де, закла́лъ є҆сѝ є҆мѹ̀ телца̀ пито́маго.

Отец сказал ему: “Чадо! Ты всегда со мной, и все мое — твое.

Ѻ҆́нъ же речѐ є҆мѹ̀: ча́до, ты̀ всегда̀ со мно́ю є҆сѝ и҆ всѧ҄ моѧ҄ твоѧ҄ сѹ́ть:

А с того нельзя было не устраивать на радостях праздник, что этот твой брат был мертв и ожил, пропадал и нашелся”».

возвесели́тижесѧ и҆ возра́довати подоба́ше, ѩ҆́кѡ бра́тъ тво́й се́й ме́ртвъ бѣ̀, и҆ ѡ҆живѐ: и҆ и҆зги́блъ бѣ̀, и҆ ѡ҆брѣ́тесѧ.

« 14 глава 16 глава »