Думаю, что Бог определил нам, апостолам, выйти в конце, как выходят последними смертники. Предстали мы зрелищем перед ангелами и перед людьми, как на арене.
Однако мне кажется, что Бог сделал нас, апостолов, последними из последних, осуждёнными на смерть, так как мы стали зрелищем для всего мира: для Ангелов и для людей.