Деяния 23 глава

Деяния
Слово Жизни → Синодальный перевод (СВ)

Павел посмотрел на Синедрион и сказал: — Братья, вплоть до сегодняшнего дня я с чистой совестью жил перед Богом.

Павел, устремив взор на синедрион, сказал: «Мужи братья! Я всей доброй совестью жил пред Богом до сего дня».

Тут первосвященник Aнания приказал стоявшим рядом с Павлом ударить его по губам.

Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам.

Павел тогда сказал: — Бог ударит тебя, стена ты подбеленная! Ты сидишь здесь, чтобы судить меня по закону, а сам нарушаешь закон, приказывая бить меня!

Тогда Павел сказал ему: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная! Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня».

Те, кто стоял рядом с Павлом, сказали ему: — Как ты смеешь оскорблять Божьего первосвященника?

Предстоящие же сказали: «Первосвященника Божьего поносишь?»

Павел ответил: — Братья, извините, я не знал, что он первосвященник, ведь Писание говорит: "Не говори плохо о вожде твоего народа".

Павел сказал: «Я не знал, братья, что он первосвященник, ибо написано: „Начальствующего в народе твоем не злословь“».

Павел знал, что одни из них были саддукеями, а другие — фарисеями, поэтому он громко сказал Синедриону: — Братья, я фарисей, сын фарисея, и меня судят за надежду на воскресение мертвых.

Павел же, узнав, что тут одна часть саддукеев, а другая — фарисеев, возгласил в синедрионе: «Мужи братья! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят».

Когда он это сказал, между фарисеями и саддукеями разгорелся спор, и собрание разделилось,

Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось.

потому что саддукеи говорят, что нет ни воскресения, ни ангелов, ни духов. Фарисеи же во все это верят.

Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни ангела, ни духа; а фарисеи признают и то и другое.

Поднялся крик, некоторые учителя закона из фарисеев встали и решительно заявляли: — Мы не находим в этом человеке ничего плохого. Что, если ему говорил дух или ангел?

Поднялся большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: «Ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или ангел говорил ему, не будем противиться Богу».

Спор разгорелся настолько, что трибун, опасаясь, как бы Павла не разорвали на части, приказал солдатам забрать его от них силой и увести в казарму.

Но так как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они не растерзали Павла, повелел воинам сойти, взять его из среды их и отвести в крепость.

Следующей ночью к Павлу пришел Господь и сказал: — Не бойся! Как ты свидетельствовал обо Мне в Иерусалиме, так будешь свидетельствовать и в Риме.

В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: «Дерзай, Павел, ибо как ты свидетельствовал обо Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме».

Наутро иудеи собрались и поклялись ничего не есть и не пить до тех пор, пока не убьют Павла.

С наступлением дня некоторые иудеи, сговорившись, заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла.

В заговоре участвовало более сорока человек.

Было же более сорока сделавших такое заклятие.

Они пошли к первосвященникам и старейшинам и сказали: — Мы поклялись ничего не есть, пока не убьем Павла.

Они, придя к первосвященникам и старейшинам, сказали: «Мы клятвой заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла.

Вы же и Синедрион попросите трибуна привести его к вам якобы для того, чтобы поближе познакомиться с его делом. A мы будем наготове и убьем его еще до того, как он дойдет сюда.

Итак, ныне же вы с синедрионом дайте знать тысяченачальнику, чтобы он завтра вывел его к вам, как будто вы хотите точнее рассмотреть дело о нем; мы же, прежде нежели он приблизится, готовы убить его».

Об этом заговоре узнал племянник Павла. Он пошел в казарму и рассказал об этом Павлу.

Услышав об этом умысле, сын сестры Павла пришел и, войдя в крепость, уведомил Павла.

Тогда Павел подозвал одного из центурионов и сказал ему: — Отведите этого мальчика к трибуну, у него есть что-то важное сказать ему.

Павел же, призвав одного из сотников, сказал: «Отведи этого юношу к тысяченачальнику, ибо он имеет нечто сказать ему».

Тот отвел мальчика к трибуну и доложил: — Заключенный Павел позвал меня и попросил привести этого мальчика к тебе. У него есть что-то важное сказать тебе.

Тот, взяв его, привел к тысяченачальнику и сказал: «Узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто сказать тебе».

Трибун взял мальчика за руку, отвел его в сторону и спросил: — Что ты хочешь мне сообщить?

Тысяченачальник, взяв его за руку и отойдя с ним в сторону, спрашивал: «Что такое имеешь ты сказать мне?»

Тот сказал: — Иудеи решили просить тебя привести завтра Павла в Синедрион, якобы для того, чтобы подробнее узнать о нем.

Он отвечал: «Иудеи договорились просить тебя, чтобы ты завтра вывел Павла пред синедрион, как будто они хотят точнее исследовать дело о нем.

Но ты этому не верь, потому что в засаде его поджидают более сорока человек. Они поклялись не есть и не пить, пока не убьют его. Они стоят наготове и только ждут твоего согласия исполнить их просьбу.

Но ты не слушай их; ибо его подстерегают более сорока человек из них, которые заклялись не есть и не пить, доколе не убьют его; и они теперь готовы, ожидая твоего распоряжения».

Трибун отпустил мальчика и наказал ему: — Никому не говори о том, что ты только что мне рассказал.

Тогда тысяченачальник отпустил юношу, сказав: «Никому не говори, что ты объявил мне это».

Трибун вызвал двух центурионов и приказал им: — Подготовьте двести солдат, семьдесят всадников и двести копьеносцев для выхода в Кесарию через три часа после того, как стемнеет.

И, призвав двух сотников, сказал: «Приготовьте мне воинов пеших двести, конных — семьдесят и стрелков — двести, чтобы с третьего часа ночи шли в Кесарию.

Приготовьте Павлу коня и смотрите, чтобы Павел был в безопасности доставлен к правителю Феликсу.

Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к правителю Феликсу».

И он написал такое письмо:

Написал и письмо следующего содержания:

"От Клавдия Лисия Досточтимому правителю Феликсу. Приветствую тебя.

«Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу — радоваться.

Этот человек был схвачен иудеями, и они собирались уже убить его, но я подоспел с воинами и спас его, так как узнал, что он римский гражданин.

Этого человека иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он римский гражданин.

Желая узнать, в чем они его обвиняют, я привел его в их Синедрион.

Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их

Я понял, что обвинение связано со спорными вопросами их закона и что он не виновен ни в чем, заслуживающем смерти или тюремного заключения.

и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков.

Мне также стало известно, что против него составлен заговор, и я сразу же отослал его к тебе, велев обвинителям представить обвинения против него тебе".

А как до меня дошло, что иудеи злоумышляют против этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров».

Солдаты, выполняя приказ, взяли Павла и повели его ночью в Aнтипатриду.

Итак, воины, взяв Павла, по данному им приказанию, повели его ночью в Антипатриду.

На следующий день они отправили его с всадниками дальше, а сами возвратились в казарму.

А на другой день, предоставив конным идти с ним, возвратились в крепость.

Когда всадники прибыли в Кесарию, они отдали правителю письмо и передали Павла.

А те, придя в Кесарию и отдав письмо правителю, представили ему и Павла.

Правитель прочитал письмо и спросил Павла, из какой он провинции. Узнав, что Павел из Киликии,

Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и, узнав, что из Киликии, сказал:

он сказал: — Я выслушаю тебя, когда сюда придут твои обвинители, — и приказал содержать Павла под стражей во дворце Ирода.

«Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители». И повелел ему быть под стражей в Иродовой претории.

« 22 глава 24 глава »