Деяния 27 глава

Деяния
Слово Жизни → Синодальный перевод (СВ)

Когда было решено, что мы отправимся в Италию, Павла и других заключенных передали центуриону Августовой когорты по имени Юлий.

Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику полка Августа по имени Юлий.

Мы сели на адрамитский корабль, который должен был заходить в порты Aсии, и отправились в путь. С нами был македонянин Aристарх из Фессалоник.

Мы взошли на адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около асийских мест. С нами был Аристарх, македонец из Фессалоники.

На следующий день мы причалили в Сидоне. Юлий хорошо обращался с Павлом и позволил ему навестить друзей, чтобы они позаботились о его нуждах.

На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием.

Мы опять вышли в море и прошли Кипр с подветренной стороны, чтобы избежать встречного ветра.

Отправившись оттуда, мы из-за встречных ветров плыли под прикрытием Кипра.

Мы пересекли море от берега Киликии и Памфилии и причалили в Мирах Ликийских.

И, переплыв море напротив Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские.

Там центурион нашел александрийский корабль, направлявшийся в Италию, и посадил нас на него.

Там сотник нашел александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него.

Мы долго и медленно продвигались вперед и в конце концов, хотя и с трудностями, но прибыли в Книд. Ветер был встречный, и мы подплыли к Криту со стороны Салмоны.

Медленно плавая многие дни и едва поравнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне.

С трудом продвигаясь вдоль побережья, мы прибыли в место, называемое Хорошие Пристани, недалеко от города Ласеи.

Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

Так как мы потеряли уже много времени и плавание становилось опасным, потому что даже пост уже прошел, Павел предупредил их:

Но так как прошло много времени и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал,

— Я вижу, что наше путешествие будет сопряжено с большой опасностью и тяжелым ущербом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

говоря им: «Мужи! Я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни».

Центурион же вместо того, чтобы послушать Павла, последовал совету капитана и владельца корабля.

Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла.

Порт этот был непригоден для зимовки, и большинство решило отправиться дальше, чтобы, если получится, доплыть до Финика и там зазимовать. Финик был пристанью на Крите, открытой на юго-запад и северо-запад.

А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если возможно, дойти до Финика, пристани критской, открытой юго-западному и северо-западному ветрам, и там перезимовать.

Подул легкий южный ветер, и решив, что он-то им и нужен, моряки подняли якорь и поплыли вдоль побережья Крита.

Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, держась берега, вдоль Крита.

Немного времени спустя с острова подул ураганный ветер, называемый эвракилоном.

Но вскоре с острова поднялся ураганный ветер, называемый эвроклидон.

Он подхватил корабль, который не мог двигаться против ветра. Тогда мы отдались на волю волн и носились, гонимые ветром.

Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам.

Мы оказались с подветренной стороны маленького острова Клавда. Там нам с большими трудностями удалось удержать спасательную лодку.

И, набежав на один островок, называемый Клавда, мы едва могли удержать лодку.

Когда ее подняли на корабль, матросы провели канаты под кораблем и обвязали его. Из страха сесть на мель на песчаной косе Сирт, они спустили плавучий якорь и продолжали плыть.

Подняв ее на борт, взяли канаты и стали обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились.

Шторм так сильно бросал корабль, что на следующий день стали сбрасывать груз за борт.

На другой день из-за сильного разбушевавшегося шторма начали выбрасывать груз,

На третий день они своими руками выбросили за борт корабельные снасти.

а на третий мы своими руками выбросили оснастку корабля.

Несколько дней не было видно ни солнца, ни звезд, а шторм все бушевал. Мы уже потеряли всякую надежду на спасение.

Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звезд и продолжалась сильная буря, то наконец исчезла всякая надежда на наше спасение.

Люди долго ничего не ели. Тогда Павел встал среди них и сказал: — Вам следовало послушаться моего совета и не отплывать от Крита, тогда у вас не было бы этих бед и потерь.

И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: «Мужи! Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы этих бедствий и ущерба.

Но сейчас ободритесь, никто из вас не погибнет, только корабль разобьется.

Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Прошлой ночью мне явился ангел Бога, которому я принадлежу и которому служу.

Ибо ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь

Он сказал мне: "Павел, не бойся. Ты должен предстать перед императором, и Бог по своей милости даровал жизнь всем, кто плывет с тобой".

и сказал: „Не бойся, Павел! Ты должен предстать пред кесарем, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобой“.

Так что не бойтесь! Я доверяю Богу и верю, что все будет так, как Он мне сказал.

Поэтому ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Корабль будет выброшен на какой-нибудь остров.

Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров».

На четырнадцатые сутки, когда нас все еще носило по Aдриатическому морю, в полночь матросы определили, что мы приближаемся к земле.

В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи, корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле,

Они замерили глубину, и оказалось, что глубина была около тридцати шести метров.

и, вымерив глубину, нашли двадцать саженей; потом, на небольшом расстоянии вымерив опять, нашли пятнадцать саженей.

Матросы боялись, что нас ударит о камни, и спустили с кормы четыре якоря, молясь о том, чтобы скорее наступил день.

Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря и ожидали дня.

Они попытались бежать с корабля и стали спускать спасательную лодку, делая вид, что хотят опустить якорь с носа корабля.

Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа,

Павел сказал центуриону и солдатам: — Если эти люди не останутся на корабле, то вам не спастись.

Павел сказал сотнику и воинам: «Если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись».

Тогда солдаты перерубили канаты, державшие лодку, и она упала в море.

Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала.

На рассвете Павел стал уговаривать людей поесть. — Последние четырнадцать дней вы постоянно в напряжении и ничего не ели, — сказал он.

Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: «Сегодня четырнадцатый день, как вы в ожидании остаетесь без пищи, не принимая ничего.

— Я настоятельно советую вам поесть. Это поможет вам спастись, потому что ни у кого из вас даже волос с головы не упадет.

Потому прошу вас принять пищу — это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы».

Сказав это, Павел взял хлеб, поблагодарил за него Бога перед всеми, разломил и стал есть.

Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть.

Людей это ободрило, и все стали есть.

Тогда все ободрились и также приняли пищу.

Всего на борту нас было 276 человек.

Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Когда люди досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая зерно в море.

Насытившись же пищей, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море.

На рассвете они не узнали показавшуюся землю, но увидели бухту с песчаным берегом, на который они решили выбросить корабль, если удастся.

Когда настал день, землю не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились по возможности пристать с кораблем.

Обрубив якоря и пустив их в море, матросы освободили рули, подняли малый парус и направили судно к берегу.

И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу.

Корабль налетел на песчаную косу и застрял на ней. Нос глубоко увяз и был неподвижен, а корму разбивали волны.

Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силой волн.

Солдаты решили убить всех заключенных, чтобы никто из них, выплыв, не сбежал.

Воины решили было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Но центурион хотел спасти Павла и остановил их. Он приказал тем, кто мог плавать, прыгать в воду первыми и плыть к берегу.

Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от этого намерения и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю,

Остальные должны были добираться на досках и на том, что осталось от корабля. Таким образом все спаслись на берег.

прочим же — спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю.

« 26 глава 28 глава »