25:1 Осенью 60 г. н.э. император Нерон назначил римским правителем Иудеи Порция Феста. Кесария была политическим центром римской провинции Сирии, в которую входила и Иудея. Через три дня Фест отправился из Кесарии в Иерусалим, религиозную столицу вверенной ему территории.
25:2−3 Хотя прошло уже два года с тех пор, как Павел был переведен в Кесарию, иудеи не забыли о нем и их жгучая ненависть не угасла. Полагая, что могут рассчитывать на милость нового правителя, первосвященник и знатнейшие из иудеев вновь выдвинули обвинения против Павла и попросили отправить его в Иерусалим для суда над ним. Возможно, они имели в виду, что его должен судить синедрион, но действительный их план состоял в том, чтобы устроить засаду и убить его по дороге.
25:4−5 Но Фест, конечно же, был проинформирован об их предыдущем заговоре убить Павла и о сложных мерах, предпринятых иерусалимским тысяченачальником, чтобы тайно вывезти его в Кесарию. Он отказал им в просьбе, но обещал дать возможность выступить с показаниями против Павла, если они смогут прийти в Кесарию.
25:6−8 Проведя в Иерусалиме восемь или десять дней, Фест возвратился в Кесарию и на другой день назначил суд. Иудеи устремились в атаку, выдвинув против Павла много тяжких обвинений, но не сумев доказать ни одного из них. Почувствовав слабость своих обвинителей, апостол удовлетворился простым отрицанием какого бы то ни было преступления ни против закона, ни против храма, ни против кесаря.
25:9−11 В какой-то момент могло показаться, что Фест готов согласиться с требованием иудеев отправить Павла в Иерусалим на суд синедриона. Однако он не хотел делать это без согласия узника. Разумеется, Павел понимал, что, если он согласится, ему никогда не попасть в Иерусалим живым. Поэтому он отказался, заявив, что суд в Кесарии вполне подходит для этого разбирательства. Если он совершил преступление против Римской империи, он готов умереть за это. Но если он не виновен в таком преступлении, то как на законных основаниях он может быть передан в руки иудеев? Тогда, в полной мере воспользовавшись правами римского гражданина, апостол Павел и произнес свои незабываемые слова: Требую суда кесарева.
Было ли обращение Павла к кесарю оправданным? Не следовало ли ему полностью положиться на Господа и не снисходить до зависимости от своего мирского гражданства? Было ли это одной из «ошибок Павла»? Мы не можем ответить на этот вопрос со всей определенностью. Насколько нам известно, именно обращение к кесарю помешало тогда его освобождению, но даже если бы он и не потребовал суда кесаря, он так или иначе попал бы в Рим
25:12 Фест кратко поговорил со своими советниками, «правоведами», о том, как принято поступать в подобном случае. Затем он сказал Павлу, возможно, весьма раздраженно: «Ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься».
25:13 Спустя некоторое время после описанных событий царь Агриппа II и его сестра Вероника прибыли в Кесарию, чтобы поздравить Феста с новым назначением. Агриппа был сыном Ирода Агриппы I, который убил Иакова и заключил в темницу Петра (Деян 12). Его сестра была женщиной необычайной красоты. Хотя историки приписывают ей весьма сомнительные поступки, включая связь с собственным братом, НЗ ничего не говорит о ее характере.
25:14−16 Они остановились в Кесарии довольно надолго, и Фест решил рассказать Агриппе о проблеме, возникшей в связи с узником по имени Павел. Сначала он подробно рассказал о требовании иудеев вынести Павлу поспешный приговор без официального судебного процесса. Изображая себя сторонником и защитником соблюдения надлежащих юридических процедур, он рассказал, как настаивал на судебном процессе, в котором обвиняемый может лицом к лицу встретиться со своими обвинителями и иметь возможность защищаться.
25:17−19 Когда дело дошло до суда, Феликс обнаружил, что узник не виновен ни в каком преступлении против империи. Дело касалось скорее споров с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив.
25:20−22 Затем Фест рассказал о своем предложении Павлу идти в Иерусалим и об обращении Павла к Августу (здесь титул, а не имя кесаря). Это, разумеется, создавало проблему. Отправляя узника в Рим, нужно было выдвинуть против него обвинение. Какое? Так как Агриппа был иудеем и хорошо знал догматы иудаизма, Фест надеялся, что он поможет ему составить подходящее обвинение.
Говоря о Спасителе мира, Фест использовал выражение «какой-то Иисус». Стоит повторить комментарий Бенгеля по этому поводу: «И так говорит какой-то жалкий Фест о Том, перед Кем все должны преклонять колени».
25:23 На другой день было назначено официальное слушание. Агриппа и Вероника прибыли с великой пышностью. Их сопровождали тысяченачальники и знатнейшие граждане. Затем приведен был Павел.
25:24−27 И снова Фест рассказал историю этого дела: о настойчивых требованиях иудеев казнить Павла; о том, что он, Фест, не нашел за апостолом никакой вины, достойной смерти, и об обращении Павла к кесарю. Это поставило Феста в трудное положение: он вынужден был выполнить требование Павла и послать его к Нерону, хотя никаких законных оснований для суда не было. Фест прямо сказал, что надеется на помощь Агриппы: в конечном счете, действительно, было бы нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него. Процесс напоминал скорее слушания, чем суд. На нем не присутствовали обвинявшие Павла иудеи, и от Агриппы не ждали обязывающего к чему-либо решения.