Деяния 27 глава

Деяния
Слово Жизни → Открытый перевод

Когда было решено, что мы отправимся в Италию, Павла и других заключенных передали центуриону Августовой когорты по имени Юлий.

Когда решено было отплыть нам в Италию, то передали и Павла и некоторых других заключённых сотнику из когорты Августа, по имени Юлий.

Мы сели на адрамитский корабль, который должен был заходить в порты Aсии, и отправились в путь. С нами был македонянин Aристарх из Фессалоник.

Сев на адрамитский корабль, которому предстояло плыть вдоль берегов Асии, мы отчалили. С нами был македонец Аристарх из Фессалоник.

На следующий день мы причалили в Сидоне. Юлий хорошо обращался с Павлом и позволил ему навестить друзей, чтобы они позаботились о его нуждах.

На другой день пристали в Сидоне. Юлий, человеколюбиво обращаясь с Павлом, позволил ему пойти к друзьям и воспользоваться их попечением.

Мы опять вышли в море и прошли Кипр с подветренной стороны, чтобы избежать встречного ветра.

И отправившись оттуда, мы плыли под прикрытием Кипра, из-за встречных ветров,

Мы пересекли море от берега Киликии и Памфилии и причалили в Мирах Ликийских.

и переплыв море, напротив Киликии и Памфилии, мы пристали в Мирах Ликии.

Там центурион нашел александрийский корабль, направлявшийся в Италию, и посадил нас на него.

Там сотник, найдя александрийский корабль, плывущий в Италию, посадил нас на него.

Мы долго и медленно продвигались вперед и в конце концов, хотя и с трудностями, но прибыли в Книд. Ветер был встречный, и мы подплыли к Криту со стороны Салмоны.

За много дней, медленно плавая, мы с трудом дошли до Книда. Из-за неблагоприятного ветра, обогнув Крит напротив Салмоны,

С трудом продвигаясь вдоль побережья, мы прибыли в место, называемое Хорошие Пристани, недалеко от города Ласеи.

и с трудом, проплывая вдоль Крита, пришли в некое место, называемое Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

Так как мы потеряли уже много времени и плавание становилось опасным, потому что даже пост уже прошел, Павел предупредил их:

Но, так как прошло немало времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел убеждал,

— Я вижу, что наше путешествие будет сопряжено с большой опасностью и тяжелым ущербом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

говоря им: — Люди, я вижу, что плавание это будет с ущербом и большим убытком не только для груза и для корабля, но и для нашей жизни.

Центурион же вместо того, чтобы послушать Павла, последовал совету капитана и владельца корабля.

Но сотник больше доверял кормчему и судовладельцу, нежели сказанному Павлом.

Порт этот был непригоден для зимовки, и большинство решило отправиться дальше, чтобы, если получится, доплыть до Финика и там зазимовать. Финик был пристанью на Крите, открытой на юго-запад и северо-запад.

А так как пристань была непригодна для зимовки, большинство давало совет отплыть оттуда — не смогут ли они как-нибудь добраться до Финика, критской гавани, обращённой к северо-востоку и юго-востоку, и перезимовать там.

Подул легкий южный ветер, и решив, что он-то им и нужен, моряки подняли якорь и поплыли вдоль побережья Крита.

И когда слегка подул южный ветер, они, подумав, что уже получили желаемое, выбрали якорь и поплыли ввиду Крита.

Немного времени спустя с острова подул ураганный ветер, называемый эвракилоном.

Но вскоре на него обрушился ураганный ветер, называемый «экракилон».

Он подхватил корабль, который не мог двигаться против ветра. Тогда мы отдались на волю волн и носились, гонимые ветром.

А корабль подхватило так, что он не мог противостоять, мы отдались ветру и нас носило.

Мы оказались с подветренной стороны маленького острова Клавда. Там нам с большими трудностями удалось удержать спасательную лодку.

Проскочив мимо одного островка, называемого Клавда, мы едва смогли справиться со шлюпкой.

Когда ее подняли на корабль, матросы провели канаты под кораблем и обвязали его. Из страха сесть на мель на песчаной косе Сирт, они спустили плавучий якорь и продолжали плыть.

Подняв её, стали использовать канаты, обвязывая корабль. И опасаясь наскочить на Сирт, спустили плавучий якорь и так носились.

Шторм так сильно бросал корабль, что на следующий день стали сбрасывать груз за борт.

А так как нас сильно било бурей, на другой день начали выбрасывание,

На третий день они своими руками выбросили за борт корабельные снасти.

и на третий день собственноручно сбросили оснастку корабля.

Несколько дней не было видно ни солнца, ни звезд, а шторм все бушевал. Мы уже потеряли всякую надежду на спасение.

И так как в много дней не показывались ни солнце, ни звезды, и свирепствовала немалая буря, — в конце концов, у нас стала пропадать всякая надежда спастись.

Люди долго ничего не ели. Тогда Павел встал среди них и сказал: — Вам следовало послушаться моего совета и не отплывать от Крита, тогда у вас не было бы этих бед и потерь.

Они долго не ели, и тогда Павел, став среди них, сказал: — Надо было, о люди, послушав меня, не отходить от Крита и избежать этой беды и ущерба.

Но сейчас ободритесь, никто из вас не погибнет, только корабль разобьется.

Но теперь призываю вас ободриться, ибо никто из вас не потеряет жизнь, кроме корабля.

Прошлой ночью мне явился ангел Бога, которому я принадлежу и которому служу.

Потому что Ангел Бога, Которому принадлежу, и Которому служу, явился этой ночью,

Он сказал мне: "Павел, не бойся. Ты должен предстать перед императором, и Бог по своей милости даровал жизнь всем, кто плывет с тобой".

говоря: «Не бойся, Павел! Ты должен предстать перед Цезарем, и вот, Бог даровал тебе всех, плывущих с тобой».

Так что не бойтесь! Я доверяю Богу и верю, что все будет так, как Он мне сказал.

Поэтому ободритесь, люди, ибо я верю Богу что будет так, как мне сказано.

Корабль будет выброшен на какой-нибудь остров.

И нас должно выбросить на какой-нибудь остров.

На четырнадцатые сутки, когда нас все еще носило по Aдриатическому морю, в полночь матросы определили, что мы приближаемся к земле.

А когда наступила четырнадцатая ночь, как нас носило по Адрии, около полуночи моряки стали догадываться, что приближаются к какая-то земле.

Они замерили глубину, и оказалось, что глубина была около тридцати шести метров.

И, опустив лот, нашли двадцать сажен, потом, на небольшом расстоянии, опустив лот снова, нашли пятнадцать сажен.

Матросы боялись, что нас ударит о камни, и спустили с кормы четыре якоря, молясь о том, чтобы скорее наступил день.

Боясь, как бы нас не выбросило куда-нибудь на скалистые места, бросили с кормы четыре якоря и ждали наступления дня.

Они попытались бежать с корабля и стали спускать спасательную лодку, делая вид, что хотят опустить якорь с носа корабля.

А когда моряки хотели бежать с корабля и спустили шлюпку в море, делая вид, что хотят вытянуть якоря с носа,

Павел сказал центуриону и солдатам: — Если эти люди не останутся на корабле, то вам не спастись.

Павел сказал сотнику и солдатам: — Если они не останутся на корабле — не можете быть спасены.

Тогда солдаты перерубили канаты, державшие лодку, и она упала в море.

Тогда солдаты отсекли верёвки у шлюпки и дали ей упасть.

На рассвете Павел стал уговаривать людей поесть. — Последние четырнадцать дней вы постоянно в напряжении и ничего не ели, — сказал он.

А пока день еще не наступил, Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: — Сегодня четырнадцатый день вы проводите в ожидании голодные, ничего не вкусив.

— Я настоятельно советую вам поесть. Это поможет вам спастись, потому что ни у кого из вас даже волос с головы не упадет.

Поэтому прошу вас принять пищу, ведь это послужит вашему спасению. Ибо ни у кого из вас и волос с головы не пропадет.

Сказав это, Павел взял хлеб, поблагодарил за него Бога перед всеми, разломил и стал есть.

Сказав это и взяв хлеб, он поблагодарил Бога пред всеми, и, разломив, начал есть.

Людей это ободрило, и все стали есть.

Тогда все ободрились и сами приняли пищу.

Всего на борту нас было 276 человек.

А было на корабле двести семьдесят шесть человек.

Когда люди досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая зерно в море.

И, насытившись пищей, стали облегчать корабль, выбрасывая пшеницу в море.

На рассвете они не узнали показавшуюся землю, но увидели бухту с песчаным берегом, на который они решили выбросить корабль, если удастся.

А когда настал день, земли они не узнавали, но заметили какой-то залив, имеющий берег, на который и решили, если смогут, вывести корабль.

Обрубив якоря и пустив их в море, матросы освободили рули, подняли малый парус и направили судно к берегу.

И, сняв якоря, бросили их в море, одновременно ослабив веревки рулей и подняв передний парус по ветру, держали к берегу.

Корабль налетел на песчаную косу и застрял на ней. Нос глубоко увяз и был неподвижен, а корму разбивали волны.

Попав на песчаную отмель, посадили корабль на мель. Нос, застряв, остался недвижим, а корма разрушалась силою волн.

Солдаты решили убить всех заключенных, чтобы никто из них, выплыв, не сбежал.

И решением воинов было убить узников, чтобы кто-нибудь не уплыл и не убежал.

Но центурион хотел спасти Павла и остановил их. Он приказал тем, кто мог плавать, прыгать в воду первыми и плыть к берегу.

Но сотник, желая спасти Павла, помешал их намерению и приказал умеющим плавать, бросившись первыми, выбираться на землю,

Остальные должны были добираться на досках и на том, что осталось от корабля. Таким образом все спаслись на берег.

а остальным, кому — на досках, кому — на чем-нибудь от корабля. И так получилось, что все были спасены на землю.

« 26 глава 28 глава »