Комментарии Иоанна Златоуста 3

Толкование Иоанна Златоуста
Аверинцев: отдельные книги → Толкование Иоанна Златоуста

Толкование Иоанна Златоуста

3(б). «И потому, не терпя более, мы восхотели остаться в Афинах одни» — это сказал он вместо: мы решились. «И послали Тимофея, брата нашего и служителя Божия и сотрудника нашего в благовествовании Христовом» (3:1, 2). И это говорит, не Тимофея возвышая, а им воздавая честь тем, что послал к ним сотрудника и служителя благовествования, говоря как бы так: отвлекши от дел, мы послали к вам служителя Божия и споспешника нашего во благовестии Христовом. Потом показывает и причину: «чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено» (ст. 3). Что здесь говорит (апостол)? Так как искушения учителей смущают учеников, а он тогда находился среди многих искушений, как и сам говорит: «сатана нам препятствовал», — то говорит это для их ободрения. Смысл его слов такой: и раз и два хотел я идти к вам, но не мог, потому что встречалось много препятствий. И это, вероятно, смущало их, так как ученики смущаются не столько от собственных искушений, сколько от искушений учителей, подобно тому, как воин не столько приходить в смущение от своих собственных искушений, сколько тогда, когда увидит раненым своего вождя. «Укрепить вас», — говорит. Следовательно, посылал Тимофея для того, чтобы они не смущались, а не потому, что будто заметил какой-либо недостаток в вере их, или нужду научить их чему-либо. «Утвердить вас и утешить в вере вашей, чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено» (ст. 3−4). Не должно, говорит, смущаться, потому что ничего необыкновенного и неожиданного не случается с нами. И этого довольно было для ободрения их. Видишь ли, что и Христос для того же предсказывал ученикам Своим? Послушай, в самом деле, что говорит Он: «И вот, Я сказал вам [о том], прежде нежели сбылось, дабы вы поверили, когда сбудется» (Ин 14:29). Много, поистине много (служит) к утешению учеников, когда они слышат от наставников о том, что с ними случится. Как больной, если наперед услышит от врача, что с ним будет то и то, не слишком смущается; а если случится с ним что-нибудь неожиданно, так что и сам врач приходит в недоумение, и болезнь превышает его искусство, то больной тоскует и смущается, — так и здесь. Павел, предвидя это, предсказал им: «будем страдать», — говорит, — «как и случилось, и вы знаете». Не о том только говорит (апостол), что случилось, но и о том, что он предсказывал многое другое, что также сбылось. «Так нам суждено». Следовательно, не только прошедшими искушениями не должно тревожиться и беспокоиться, — а это и значит: смущаться, — но и будущими, если бы таковые случались. «Так нам суждено».

4. У кого из нас есть уши слышать, пусть слышит: на это предназначен христианин. «Так нам суждено», — (апостол) говорит о всех верующих. «Так нам суждено», — а мы, точно предназначенные к неге, избегаем страданий. Почему же однакож мы избегаем страданий? В самом деле, нас не постигло ни время скорби, ни искушение, кроме как человеческое (1Кор 10:13). Благовременно и к вам сказать: «Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха» (Евр 12:4); или лучше, не это благовременно к вам сказать, — а что? То, что вы еще не отрешились от привязанности к имуществу. Тем (евреям), которые лишились всего своего достояния, действительно, уместно было сказать это; но тем, которых имение цело, скажу следующее: у кого из вас разграблено имущество за Христа? Кто бит был палицами? Кто обижен, даже словами? Чем ты можешь похвалиться? На что можешь надеяться? Христос столько претерпел за нас «бывших некогда отчужденными и врагами» (Кол 1:21); а мы на какие можем указать страдания, которые претерпели за Него? Страданий за Него мы не переносили никаких, между тем блага, которые получаем от Него, бесчисленны. Откуда у нас возьмется дерзновение в «оный день» (2Тим 1:18)? Ужели вы не знаете, что и воин тогда только может заслужить внимание царя, когда покажет ему множество ран и язв? Если же не может показать ни одного отличного подвига, то, хотя бы не нанес никакого оскорбления, будет считаться в ряду последних. Но теперь, скажут, не время брани. А если бы оно было, то, скажи мне, кто бы стал сражаться? Кто бы напал (на врагов)? Кто бы разогнал полчище? Вероятно, никто. В самом деле, когда я вижу, что ты не презираешь имущества для Христа, то как я поверю тебе, что ты ни во что вменишь язвы? Скажи, благодушны ли вы к оскорбляющим вас и благословляете ли их? Ты этого не делаешь и не повинуешься. Ты не делаешь того, что не соединено с опасностью: будешь ли переносить, скажи мне, удары, причиняющие столь великую боль и скорбь? Ужели вы не знаете, что во время мира надобно упражняться в военном искусстве? Не видите ли, как эти воины и тогда, когда вовсе не угрожает война, а царствует глубокий мир, вычистивши оружие, вместе с своими вождями, обучающими их военному искусству, почти каждый день выходят на открытые и широкие поля, и с величайшим тщанием упражняются в военном деле? Делал это кто из воинов духовных? Ни один. Вот почему на войне мы робки и нерадивы, и всякий удобно может нас захватить в плен. И какое безрассудство не считать настоящего времени временем войны, когда Павел взывает: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим 3:12), и когда сам Христос говорит: «В мире будете иметь скорбь» (Ин 16:33), и когда тот же блаженный Павел громогласно взывает: «Наша брань не против крови и плоти», и еще: «станьте, препоясав чресла ваши истиною» (Еф 6:12, 14)? И никто из них не сказал тогда: зачем ты нас вооружаешь, когда нет войны? Зачем понапрасну налагаешь на нас труды, — облекаешь воинов в броню, когда можно покоиться и отдыхать? А если бы кто сказал так, то получил бы в ответ: тогда-то особенно и нужно заботиться о войне, когда ее еще нет. В самом деле, кто заботится о войне во время мира, тот страшен будет и во время войны; а кто неопытен в военном деле, тот и во время мира больше будет тревожиться. Почему? Потому что он станет плакать над своим имуществом и жалеть, что не в состоянии защитить его, так как имущество человека робкого, неопытного и непривыкшего к сражениям принадлежит всякому храброму и умеющему воевать. Итак, во-первых, я вооружаю вас по этой причине, а потом — потому, что все время нашей жизни есть время борьбы. Как и каким образом? Диавол нападает всегда. Послушай, что о нем сказано: он ходит, рыкая как лев, желая поглотить (1 Пет. 5:8). На нас устремляется бесчисленное множество плотских страстей, которые нам необходимо указать (здесь), чтобы напрасно не обольщаться. Скажи мне: что не ведет войны с нами? Богатство, красота, удовольствие, сила, власть, зависть, слава, высокомерие? Против нас воюет не только наша собственная слава, препятствуя нам нисходить до смиренномудрия, но и слава других, возбуждая в нас зависть и ненависть. А что сказать про противоположные (состояния): бедность, незнатность, бесславие, уничижение, совершенное бессилие? Но это (зарождается) в нас; а со стороны других людей (восстают против нас) злоба, коварство, козни, клеветы, бесчисленные обманы. Тоже и со стороны демонов: начальства, власти, миродержители тьмы века сего, духи злобы. Иными бываем в радости, иными — в печали; то и другое может отклонять от прямого пути, равно как и здоровье и болезнь. Откуда не дается повода к греху? Если хотите, я, начав и от Адама, расскажу вам с начала? Что погубило первозданного? Удовольствие, яства и страсть любоначалия. Что — следующего за ним сына его? Зависть и ненависть. Что современников Ноя? Плотские удовольствия и происходящие от них пороки. Что — сына его? Наглость и дерзость. Что — содомлян? Наглость, распутство и пресыщение (Иез 16:49). А часто и бедность производит это. Вот почему один мудрец сказал: «нищеты и богатства не давай мне» (Прит. 30:8). Вернее сказать — не богатство и не бедность, а наша воля, которая не умеет пользоваться ни тем, ни другим. «Знай», — говорит мудрый, — «что ты посреди сетей идешь» (Сир 9:18).

5. Чудно сказал блаженный Павел: «Так нам суждено». Не сказал просто: мы терпим искушения, но: «Так нам суждено», вместо: мы на это родились. Это наш долг, это наша жизнь, — и ты ищешь покоя? Перед тобой нет палача, терзающего ребра твои и принуждающего принести жертву; но стоит перед тобой сильное желание богатства и корыстолюбие, исторгающее у нас глаза. Никакой воин не возжег для нас костра, и не положил нас на (раскаленную) решетку; но разжжение плотское сильнее того воспаляет душу. Не предстоит царь, обещая бесчисленные блага и угрожая муками; но предстоит неистовая страсть к славе, которая сильнее его прельщает нас. Подлинно (нам предстоит) великая, и очень великая борьба, если мы захотим бодрствовать: и настоящее время имеет венцы. Послушай, что говорит Павел: «А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его»(2Тим 4:8). Если ты лишился сына любимого, единородного, воспитанного в великом богатстве, подававшего о себе добрые надежды, и единственного твоего наследника, то не сокрушайся, но благодари Бога, и прославляй взявшего (его), и в этом отношении ты будешь ничем не ниже Авраама: как тот отдал сына Богу, когда Он повелел, так и ты не сокрушался, когда Он взял у тебя.

Ты впал в тяжкую болезнь, и многие приходят к тебе и убеждают унять боль — одни заговорами, другие привязками, третьи иным чем-либо? Но ты, ради страха Божия, перенес (болезнь) мужественно и непоколебимо, и решился лучше претерпеть все, нежели позволить сделать что-нибудь идольское? Это доставляет тебе мученический венец; и не сомневайся в этом. Как это и каким образом? Я скажу тебе. Как тот мужественно переносит боль, причиняемую пытками, чтобы не поклониться кумиру, так и ты переносишь страдания, причиняемые болезнью, чтобы только не нуждаться ни в чем таком, что она предлагает и не исполнять ее повелений. Но первые (страдания) сильнее? Зато последние продолжительнее; следовательно, равносильны. А часто даже последние бывают сильнее. В самом деле, скажи мне, когда внутренний жар мучит и палит, и ты, несмотря на убеждения других, отверг нашептывания, то не мученический ли венец возложил на себя? Еще: лишился кто-нибудь денег? Многие советуют идти к гадателям; но ты, по страху Божию, так как это запрещено, решился лучше не получить денег, нежели преступить заповедь Божию? Ты имеешь равную награду с тем, кто раздал деньги бедным. Если, лишившись (денег), ты будешь благодарить (Бога) и, имея возможность идти к гадателям, решишься лучше не получить их, нежели получить таким образом, то равную будешь иметь прибыль с тем, кто расточил их для Бога. Ведь как этот, по страху Божию, раздал их нуждающимся, так и ты, по страху же Божию, не получил их обратно от похитивших. В нашей власти и обижать себя самих и не обижать; а другой никто не властен. И если хотите, мы объясним это самым (случаем с) воровством. Вор проломал стену, вломился в сокровищницу, унес многоценные золотые (сосуды) и дорогие камни, словом: все сокровище похитил, — и не был пойман. Случай неприятный, по-видимому наносящий вред, но на самом деле нет, — и от тебя зависит обратить это или во вред, или в прибыль. Но каким образом, скажут, это может быть прибылью? Попытаюсь показать, каким образом. Если ты хочешь, будет великою прибылью, а если не хочешь, будет вредом, тягчайшим прежнего. Подобно тому, как между художниками опытный в искусстве употребляет данное вещество как должно, а неопытный только портит и делает себе убыток, так бывает и в (подобного рода) обстоятельствах. Итак, каким образом будет прибылью? Если ты будешь благодарить Бога, если не будешь горько плакать, если будешь говорить словами Иова: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял» (Иов 1:21). Что ты говоришь: «Господь взял»? Вор взял: и как же, говоришь, ты можешь сказать: «Господь взял»? Не удивляйся. И Иов о том, что отнял дьявол, говорил: Господь взял. Если же он дерзнул так сказать, то как же не сказать тебе, что Господь взял то, что взял вор? Скажи мне, кому ты (более) удивляешься? Тому ли, кто истощил свое имение на бедных, или Иову — за эти слова. Ужели он, не подавая тогда (т. е., среди страданий) милостыни, заслуживает менее в сравнении с тем, кто подавал? Не говори: я не заслуживаю милости; это случилось не по моей воле; вор взял, когда я и не знал, и не хотел того; какая будет мне награда? И у Иова взял, когда он не знал и не хотел. Тем не менее он совершил подвиг. И тебе можно получить такую же награду, какую получил бы ты, раздав свое имущество добровольно. И мы по справедливости более удивляемся тому, кто переносит обиды с благодарением, нежели тому, кто добровольно раздает (имение). Почему? Потому что один находит утешение в похвалах и (в свидетельстве своей) совести и имеет благие надежды, и, когда уже наперед мужественно решился на то, чтобы лишиться денег, тогда жертвует ими; а другой, будучи еще привязан к деньгам, насильно лишен был их. А не все равно, наперед решившись оставить деньги, потом расточить их, и лишиться, еще владея ими. Если ты будешь говорить те же слова, какие Иов, то получишь блага, гораздо большие и важнейшие, нежели он. Он получил вдвое здесь; а тебе Христос обещал воздать сторицею. Ты, по страху Божию, не богохульствовал, не прибегал к гадателям, воздавал благодарение (Богу), претерпевая обиды? Ты уподобился тому, кто презирает (свое богатство), так как этого не было бы с тобою, когда бы ты наперед не презрел его. При том не одно и то же презирать деньги, по долговременном размышлении, и перенесть лишение, внезапно случившееся. Так потеря обращается в прибыль, и дьявол не только не повредит тебе, но еще послужит к пользе.

6. Но когда происходит тяжкий вред? Тогда, когда ты причиняешь вред (своей) душе. В самом деле, скажи мне, вор лишил тебя денег? Но для чего ты сам себя лишаешь спасения? Для чего, жалуясь на обиды, которые терпишь от других, сам себя ввергаешь в большие напасти? Вор, может быть, поверг тебя в бедность; а ты, как злодей, вредишь себе в деле, особенно важном для тебя. Он лишил тебя внешних благ, которые впоследствии и против твоей воли оставили бы тебя; а ты отнимаешь у себя вечное богатство. Опечалил ли тебя диавол, отнявши деньги? Опечаль и ты его, воздав (Богу) благодарение, и не дай ему порадоваться. Если ты ходил к гадателям, то возвеселил его; если возблагодарил Бога, то нанес ему смертельный удар. И гляди, что происходит: несмотря на то, что ты сходишь к гадателям, ты не найдешь денег, потому что не их дело знать (где твои деньги), а если бы случайно и сказали — где, то ты и свою душу погубишь, и подвергнешься осмеянию своих братий, и снова дурным образом их (деньги) потеряешь. Демону, зная, что ты неравнодушно переносишь потерю (денег), из-за них отрицаешься и Бога, возвращает тебе их опять для того, чтобы вновь иметь повод обольстить тебя. Но не удивляйтесь, если бы и сказали гадатели (где деньги). Демон бестелесен, он всюду обходит, сам он вооружает грабителей, — такие дела происходят не без демона. Следовательно, если он вооружает их, то знает, где прячут (деньги), — ему нельзя не знать своих слуг. Это и неудивительно. Если увидит, что ты скорбишь о потере, то причиняет тебе и другую. Если же увидит, что ты посмеиваешься и презираешь, то уступит с этого пути. Подобно тому, как мы стараемся врагам своим сделать то, что причиняет печаль, и, если увидим, что они не опечаливаются, то, не имея возможности уязвить их, отступаем от них, так и дьявол.

Да что говорить? Разве ты не знаешь, как плывущие по морю не только не заботятся о деньгах во время бури, но даже и бросают, что имеют. И никто не скажет: что ты делаешь, человек? Ты помогаешь буре и кораблекрушению? Прежде нежели волна отняла у тебя богатство, ты сам делаешь это собственными руками? Зачем ты прежде кораблекрушения подвергаешь себя кораблекрушению? Пожалуй, и сказал бы это какой-нибудь простец, вовсе незнакомый с морскими опасностями; но мореплаватель, хорошо знающий, что производит тишину, и что возбуждает бурю, посмеется над тем, кто говорит такие слова. Я, скажет он, для того-то и бросаю, чтобы не погрузиться в волнах. Так точно и человек, искушенный опасностями и напастями жизни, когда видит наступающую бурю и духов злобы, желающих произвести кораблекрушение, бросает и остальные деньги. У тебя случилась покража? Подавай милостыню, и этим ты облегчишь корабль. Тебя ограбили разбойники? Отдай остальное Христу. Таким образом утешишься и в прежней потере. Облегчи корабль, не удерживай оставшегося, чтобы судно не потонуло. Те (мореплаватели), для спасения тел, выбрасывают груз и не дожидаются, пока набежавшая волна опрокинет судно; а ты, для спасения душ, ужели не остановишь кораблекрушения? Сделайте опыт, если не верите, умоляю вас, — сделайте опыт, и узрите славу Божию. Когда постигнет тебя что-либо прискорбное, подай тотчас милостыню, возблагодари (Бога) за то, что случилось, — и ты увидишь, какая радость наполнит душу. Польза духовная, хотя бы и малая, такова, что может покрыть всякий вещественный ущерб. Пока ты имеешь (что-либо) подать Христу, ты богат. Скажи мне, если бы к тебе ограбленному подошел царь и протянул руку, желая что-нибудь принять от тебя: ужели ты не почел бы себя богаче всех, когда и при такой бедности царь не стыдится тебя? Чтобы не быть ограблену, победи только самого себя, — и победишь козни дьявола. Ты можешь получить великую прибыль. Презрим богатство, чтобы не презреть души. А как можно презреть его? Разве вы не знаете, что бывает с прекрасными телами и с теми, которые пленяются ими? Пока они находятся пред глазами, то (в душе) воспламеняется огонь и возгорается яркий пламень; но как скоро кто удалить их от глаз, все погаснет и успокоится. То же бывает и с богатством. Пусть никто не приобретает ни золота, ни дорогих камней, ни ожерельев: находясь перед глазами, они обольщают взор. А если хочешь быть богатым, то подобно древним собирай не золото, а необходимые вещи, чтобы от готового уделять и другим. Не будь пристрастен к украшениям. Такое богатство привлекает козни разбойников и нам причиняет заботы. Не приобретай золотых и серебряных сосудов; но пусть будут у тебя житницы, наполненные хлебом, вином и елеем, не для того, чтобы через продажу получить серебро, а для того, чтобы раздавать нуждающимся. Если мы будем удаляться от этих излишеств, то приобретем небесные блага; которые да получим все мы во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 4

«Посему и я, не терпя более, послал узнать о вере вашей, чтобы как не искусил вас искуситель и не сделался тщетным труд наш. Теперь же, когда пришел к нам от вас Тимофей и принес нам добрую весть о вере и любви вашей, и что вы всегда имеете добрую память о нас, желая нас видеть, как и мы вас, то мы, при всей скорби и нужде нашей, утешились вами, братия, ради вашей веры; ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе» (1Фес 3:5−8).

Попечительность ап. Павла об учениках. — Всякий грех — нечистота и всякая добродетель — чистота. Целомудрие Иосифа. — Не нужно помнить об обидах.

1. Сегодня предстоит нам вопрос, задаваемый многими и выводимый из многих мест (Писания). Какой же это вопрос? «Посему», — говорит, — «и я, не терпя более, послал узнать о вере вашей». Что ты говоришь? Ужели тот, кто так много знал, кто слышал неизреченные глаголы, кто восходил до третьего неба, не знал, даже находясь в Афинах, когда и небольшое было расстояние и недавно с ними разлучился, как сам говорит: «быв разлучены с вами на короткое время». Следовательно, и он не знал, что происходило с фессалоникийцами и был вынужден послать Тимофея, чтобы узнать о вере их: «как не», — говорит, — искусил вас искуситель и не сделался тщетным труд наш»? Что ж, если кто и сказал, что и святые не все знали? Что действительно они не все знали, в этом каждый может удостовериться из многих примеров, как древних, так и позднейших. Так Елисей не знал о жене (4Цар 4); так Илия говорил Богу: «остался я один, но и моей души ищут» (3Цар 19:10), и потому услышал от Бога: «оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]» (3Цар 19:18); так опять Самуил, посланный помазать Давида, говорит: «Господь сказал Самуилу: не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я [смотрю не так], как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1Цар 16:7). И это бывает по особенному попечению Божиему. Для чего и каким образом?

И для самих святых и для верующих в них. Подобно тому, как Бог попускает, чтобы были гонения, так и не дает им (святым) знать о многом, чтобы они смирялись. Потому-то и Павел говорил: «дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился» (2Кор 12:7). Опять же для того, чтоб и другие не слишком много о них воображали. В самом деле, если их считали богами из-за чудес, то тем более (так думали бы об них), если бы они всегда все знали. И об этом сам же (Павел) опять говорит: «чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня». (2Кор 12:6). Еще послушай, что говорит Петр, когда он исцелил хромого: «что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит» (Деян 3:12)? Если же, несмотря на то, что они так говорили и действовали, и при том в то время, когда они совершали немногие и маловажные чудеса, рождались о них неправые толки, то тем более (это могло случиться) при великих чудесах. Это было допускаемо и по другой причине. Именно, чтобы кто-нибудь не сказал, что они, как будто перестав быть людьми, совершали те подвиги, которые совершали, и чтобы оттого не предались все беспечности, — Бог являет, что и они немощны, чтобы через это у желающих оставаться в заблуждении отнять всякий предлог к бесстыдству. Вот почему (Павел) не знает; вот почему, и после многократных обещаний (придти), не приходит, чтобы узнали, что и он многого не знал. От этого немалая была польза. Ведь были, еще и такие, которые утверждали, что он — великая сила Божия, другие же говорили, что он такой-то и такой. Если бы этого не было (в Павле), то чего бы еще не подумали? Таким образом, хотя это и кажется в них (святых) недостатком, но если кто тщательно вникнет, для того ясно откроется и дивная сила их, и чрезмерность искушения. Каким же образом? Внимай. Если ты (Павел) выше сказал им: «Так нам суждено», и: «чтобы никто из вас не поколебался» — то для чего после этого посылаешь Тимофея, как бы опасаясь, чтобы чего не случилось вопреки твоему желанию? Но он делает это от преизбытка любви: любящие от пламенной ревности опасаются и за то, что безопасно, а это (происходит) от множества искушений. Правда, я сказал: «Так нам суждено»; но чрезмерное множество зол устрашило меня. Потому-то он не сказал, что, заметив в вас нечто худое, посылаю, но — «когда я не мог уже больше терпеть», что собственно происходило от любви. Что значит: «не искусил ли вас искуситель»? Видишь ли, что смущение в скорби есть действие диавола и его коварства? Когда он не может (поколебать) нас самих, то через нас колеблет слабейших, — что и служит признаком их крайнего и ничем неизвиняемого бессилия. Так поступил он с Иовом, возбудив (против него) жену. «Похули», — сказала она, — «Бога и умри». (Иов 2:9). Смотри, в какое искушение ввел ее. Но почему (апостол) не сказал: поколебал, а: искусил? Потому, говорит, что я опасался только, не подвергались ли вы искушению. Искушения от диавола он не называет колебанием, потому что тот только поколебался, кто уже принял обаяние его. О, как велика сердобольность Павлова! Он не заботился о скорбях и наветах (которым сам подвергался). А я думаю, что в это время он там находился (среди искушений), так как Лука говорит, что в Элладе он пробыл «пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями» (Деян 20:3).

2. Итак, он заботился не об опасностях, ему (угрожавших), но об учениках. Видишь ли, что он превзошел всякого отца по плоти? Мы в скорбях и опасностях перестаем помнить обо всех, а он так боялся и трепетал за детей, что даже того, кто был единственно для него утешением — Тимофея, сообщника и споспешника своего, послал к ним, (находясь сам) посреди опасностей. «И не сделался тщетным», — говорит, — «труд наш». Почему? Ведь если бы они и совратились, то не по твоей вине, не по твоему нерадению. Но все же и в этом случае, по причине сильной братской любви, я считал бы труд мой потерянным. «Чтобы как не искусил вас искуситель». Он искушает, не зная, одолеет ли. Но хотя бы он наступал и не зная, а мы знали бы, что мужественно преодолеем, — ужели мы не должны трезвиться? А что нападает на нас, не зная (одолеет ли), это показал на Иове. Злой тот дух говорил Богу: «Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?» (Иов 1:10, 11). Искушает и, если видит нечто слабое, нападает, а если — сильное, отступает. «И не сделался ли тщетным», — говорит, — «труд наш». Послушаем все, как трудился Павел. Не сказал: дело, но: труд; не сказал: и вы погибнете, но: труд наш. Поэтому, если бы что-нибудь и случилось, то (случилось бы) то, что было вероятным; но так как не случилось ничего, то большое диво. Мы, говорит, ожидали того, а случилось противное. Мы не только не получили от вас никакого усиления печали, но даже утешение. «Теперь же», — говорит, — «когда пришел к нам от вас Тимофей и принес нам добрую весть [5] о вере и любви вашей». «И добрую весть», — говорит. Видишь ли великую радость Павла? Не сказал: «возвестил», но: благовествовал, «принес добрую весть» — столь великим благом он считает их твердость в вере и любовь! И необходимо, чтобы усиливалась последняя, когда пребывает непоколебимою первая. Потому он и радовался о любви их, что она была признаком их веры. «И что», — говорит, — «вы всегда имеете добрую память о нас, желая нас видеть, как и мы вас», — то есть с похвалами. Не только когда мы находились у вас и когда совершали чудеса, но и теперь, когда мы пребываем вдали от вас, терпим побои и переносим бесчисленные бедствия, вы имеете о нас добрую память. Послушайте, как восхваляют и как ублажают учеников, сохраняющих добрую память о своих наставниках. Будем подражать им: (через это) мы доставим пользу себе самим, а не тем, которых любим. «Желая», — говорит, — «нас видеть, как и мы вас». И это их радовало. Для любящего ведь весьма приятно и утешительно, если любимый знает, что он любим. «То мы, при всей скорби и нужде нашей, утешились вами, братия, ради вашей веры; ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе». Что может сравниться с Павлом, который спасение ближних считал за свое собственное, имея такое же отношение ко всем, какое тело к членам? Кто бы мог ныне говорить таким языком? Или лучше: кто бы мог когда-либо помыслить так? Он не хотел, чтобы они изъявляли благодарность ему за перенесенные им ради их искушения; но им изъявляет благодарность за то, что не поколебались по причине искушений, с ним случившихся, говоря как бы так: вам предстояло более опасности от искушений, чем нам; вы более подвергались искушениям, нежели мы, — хотя вы и не страдали во время страданий наших. С тех пор, говорит далее, как Тимофей принес нам радостную весть, мы не чувствуем никакой горести, но «при всей скорби и нужде нашей, утешились вами», и не в скорби только, но и «при нужде» говорит. И подлинно, доброго учителя ничто не может смутить до тех пор, пока дела учеников текут по желанию его. «Утешились вами», т. е., вы нас подкрепили. Между тем, было наоборот, так как то, что они не изнемогли от страданий, а мужественно перенесли их, содействовало укреплению учеников. Но Павел представляет все с противоположной стороны, и обращает это в похвалу им: вы, говорит, нас умастили, вы нам дали вздохнуть, вы не допустили нас до того, чтобы мы чувствовали искушения. И не сказал: мы воодушевились, не сказал также: мы утешились, — а что же? Мы «теперь живы», показывая этим, что и искушением и смертью для себя считает не иное что, как их преткновение, почему и жизнью (считает для себя) их преспеяние. Каким образом кто-либо иной высказал бы (так) и печаль о немощи учеников, и радость? Не сказал: радуемся, но: «ибо теперь мы живы», разумея жизнь будущую.

3. Итак, без этого жизнь не считаем жизнью. Таковы должны быть расположения наставников и учеников, — и тогда не будет ничего неуместного. Потом, распространяя эту мысль, смотри, что он говорит: «Какую благодарность можем мы воздать Богу за вас, за всю радость, которою радуемся о вас пред Богом нашим, ночь и день всеусердно молясь о том, чтобы видеть лице ваше и дополнить, чего недоставало вере вашей?» (ст. 9−10). Вы, говорит, были для нас виновниками не только жизни, но и великой радости, — столь великой, что мы не в силах и возблагодарить достойно Бога. Успех ваш мы считаем, говорит, даром Божиим. Вы столько облагодетельствовали нас, что мы считаем это (делом совершившимся) по внушению Божию, или лучше — делом самого Бога, так как столь возвышенные чувствования несвойственны человеческой душе и заботливости. «Ночь и день всеусердно молясь» И это признак радости. Как земледелец, слыша о своем поле, которое он возделал, что оно изобилует плодами, нетерпеливо желает видеть сам то, что ему доставляет такое удовольствие, так и Павел — Македонию. «Ночь и день всеусердно молясь». Заметь гиперболу! «Чтобы видеть лице ваше и дополнить, чего недоставало вере вашей». Здесь возникает важный вопрос. Если ты теперь жив, потому что (фессалоникийцы) устояли, и Тимофей благовестил тебе их веру и любовь, и ты исполнен столь великой радости, что не можешь достойно возблагодарить Бога, — то как здесь говоришь ты о недостатке в их вере? Те слова не составляют ли лести? Никак, — да не будет! Выше он свидетельствовал, что они оказали великие подвиги и не менее перенесли, чем и церкви, находящиеся в Иудеи. Что же это значит? То, что они еще не всем учением воспользовались и не всему научились, чему надлежало научиться; и это он поясняет к концу (послания). А быть может, между ними были и состязания о воскресении, и много было таких, которые смущали их уже не искушениями и опасностями, но тем, что выдавали себя за учителей. Это-то он и называет: «недостаток веры», — и потому-то и выразился таким образом; не сказал: «утвердить», но: «дополнить». Когда он страшился за самую веру, то «послали», — говорит, — «Тимофея утвердить вас»; а здесь говорит: «дополнить, чего недоставало вере вашей», что более относится к научению, нежели к утверждению, подобно тому, как и в другом месте говорит: «да усовершит вас во всяком добром деле» (Евр 13:21). Совершенное же — то, чему не достает немногого, и оно восполняется. «Сам же Бог и Отец наш и Господь наш Иисус Христос да управит путь наш к вам. А вас Господь да исполнит и преисполнит любовью друг к другу и ко всем, какою мы исполнены к вам» (ст. 11, 12). Молиться не только внутренно, но и излагать молитву в послании, это — свойство чрезвычайной любви, свойство души пламенной и поистине непреоборимой, а также свидетельство о том, что молитвы приносились за них и там (в Элладе), и вместе оправдание в том, что они не пришли не по собственному произволу или нерадению. Он говорит как бы так: сам же Бог да прекратит искушения, отовсюду препятствующие нам иметь прямой к вам путь. «А вас Господь да исполнит и преисполнит». Видишь ли неудержимый порыв любви, выражающийся в этих словах? «А вас Господь да исполнит», — говорит он, — «и преисполнит» — вместо: да возрастит. Как бы с преизбытком, так можно сказать, он желает быть любимым от них. «Какою», — говорит, — «мы исполнены к вам», т. е., с нашей стороны уже есть (любовь к вам); желаем, чтобы была и с вашей. Видишь, куда хочет распространить эту любовь? Не только друг к другу, но и ко всем. В том поистине обнаруживается любовь по Богу, что (она стремится) обнять собою всех. Если же ты одного любишь, а другого нет, то твоя любовь — человеческая. Но наша не такова. «Какою мы исполнены к вам, чтобы утвердить сердца ваши непорочными во святыне пред Богом и Отцем нашим в пришествие Господа нашего Иисуса Христа со всеми святыми Его» (ст. 13). Показывает, что эта любовь приносит пользу им самим, а не тем, которых любят. Хочу, говорит, чтобы эта любовь преизбыточествовала настолько, чтобы не было никакого порока. Не сказал: утвердить вас, но: «сердца ваши», — «из сердца исходят злые помыслы»(Мф 15:19). Можно быть злым, не делая никакого зла, как то: иметь ненависть, неверие, быть коварным, радоваться несчастьям, быть недружелюбным, держаться превратного учения: все это — дело сердца. Быть чистым от всего этого составляет святость. Правда, святостью главным образом и по преимуществу называется целомудрие, так же как и нечистотою блуд и прелюбодеяние; но, вообще, всякий грех есть нечистота, и всякая добродетель чистота: «Блаженны», — говорит (Спаситель), — «чистые сердцем» (Мф 5:8), разумея под чистыми чистых по всему.

4. Знаю, что и другие пороки не менее оскверняют душу. Что (вообще) порок оскверняет душу, послушай, что говорит пророк: «Смой злое с сердца твоего, Иерусалим» (Иep. 4:14), и еще: «Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши» (Ис 1:16). Не сказал — (перестаньте) блудодеяния, потому что не один блуд, но и прочие пороки оскверняют душу, «чтобы утвердить сердца ваши непорочными во святыне пред Богом и Отцем нашим в пришествие Господа нашего Иисуса Христа со всеми святыми Его». Судиею тогда будет Христос; но мы не пред Ним, а и пред Отцом будем предстоять во время суда. Или здесь (апостол) разумеет то, что нам должно быть непорочными пред Богом, о чем и я всегда говорю, что именно — не пред лицом людей, а пред лицом Божиим, — в этом и состоит истинная добродетель. Итак, любовь делает непорочными, и при том воистину непорочными делает она. И когда я некоторому человеку однажды изъяснял это и говорил, что любовь делает нас непорочными, и что любовь к ближнему заграждает всякий вход греху, равно и о многом другом подробно рассуждал и говорил, — тогда один мой знакомый, подошедши ко мне, сказал: «а что же блуд? Разве нельзя и любить и блудодействовать? Ведь и это происходить от любви. Любостяжание, прелюбодеяние, зависть, коварство и прочее тому подобное может удалить нас от любви к ближним; но блуд каким же, говорит, образом?» Я сказал, что любовь может отсечь и это. Кто полюбит распутную женщину, тот будет стараться удалять ее и от других мужчин и сам не предаться греху с нею. Поэтому только тому, кто весьма ненавидит блудницу, свойственно творить с нею блуд, а истинно любящему ее — отклонять ее от этого постыдного дела. И нет, решительно нет ни одного греха, которого бы, подобно огню, не истребляла сила любви. Удобнее слабому хворосту устоять против сильного огня, нежели естеству греха против силы любви. Возрастим же эту любовь в душах своих, чтобы стать со всеми святыми. Ведь и они все благоугодили (Богу) любовью к ближнему. Отчего Авель убит, а не убил? Конечно оттого, что, сильно любя брата, не мог и помыслить об этом. Откуда Каин воспринял яд зависти? Впрочем, я не хотел бы называть его и братом Авеля, так как не утвердились в нем незыблемо основания любви. Чем заслужили похвалу два сына Ноевы? Не тем ли, что сильно любили отца и не могли видеть наготы его? А за что один подпал проклятию? Не за то ли, что не любил? Чем также Авраам прославился? Не любовью ли, с какою он заботился о племяннике, и тем, что ходатайствовал о содомлянах? Святые были весьма любвеобильны и сострадательны. Представь, как размягчается от любви Павел, даже огнь ни во что вменявший, адамантовый, твердый, непоколебимый, всегда сильный, проникнутый страхом Божиим, непреклонный! «Кто», — говорит он, — «отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим 8:35) Но и он, который так дерзает против всего этого и на суше и на море, который посмеивается, и адамантовым вратам ада, которого решительно ничто не останавливало, — этот адамант, когда увидел слезы некоторых возлюбленных, до того был сокрушен и растроган, что не мог скрыть сильного душевного волнения и тотчас сказал: «что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое» (Деян 21:13)? Что ты говоришь, скажи мне? Эту адамантову душу могла сокрушить слеза? Да, отвечает, против всего могу устоять, кроме любви. Она одолевает меня и порабощает. Так угодно Богу. Бездна вод не сокрушила его, а немногие слезы сокрушили: «что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое»? Подлинно, велика сила любви! Хочешь ли видеть его опять плачущим? Послушай, что говорит он в другом месте: «три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас» (Деян 20:31). От великой любви он боялся, чтобы не приключилось какого-либо вреда. И еще: «От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами» (2Кор 2:4). Что же Иосиф, скажи мне, этот твердый, устоявший против такого насилия, проявивший столько доблести против такого пламени любви, так славно подвизавшийся и преодолевший такое неистовство госпожи? Что тогда не соблазняло его? И красивое лицо, важность сана, многоценность и великолепие одежд, благовоние ароматов, — ведь и это может разнеживать душу, — слова самые нежные.

5. Вы знаете, что (женщина) любящая, и при том так сильно, не откажется ни от чего унизительного, приняв вид умоляющей (рабыни). До того поражена была страстью эта жена, носящая златотканные одежды и имевшая почти царское достоинство, что припадала может быть к коленам пленного раба, а может быть, и с плачем умоляла его, обнимая колена; и делала это не однажды, не дважды, а много раз. Тогда можно было видеть и ее весьма блестящий взор. Конечно, и украшалась она не кое-как, а с величайшею изысканностью, потому что старалась разными сетями уловить агнца Христова. Прибавь к этому и многие волхвования. И однако этот непреклонный, крепкий, твердый как камень, когда увидел братьев, которые его продали, ввергли в ров, предали, хотели убить, были виновниками его заключения в темницу и возвышения, когда от них услышал слова, опечалившие отца, — скажем, говорится, что он был пожран зверями (Быт 37:20), — поколебался, размягчился, смутился и заплакал, и, будучи не в силах преодолеть душевного волнения, выходя (к братьям), «скрепился» (Быт 43:31), т. е., обтер слезы. Что это? Ты плачешь, Иосиф? Но предстоящее не слез достойно, а гнева и ярости, негодования и строгого наказания и отмщения. У тебя в руках враги, братоубийцы; ты можешь вполне удовлетворить своему гневу. При том, это не будет несправедливостью, потому что не ты начнешь наносить обиды, а (только) отмстишь обидевшим. Не обращай внимания на свой сан: это случилось не по их намерению, а по воле Бога, изливающего на тебя милость Свою. Почему плачешь? Но он сказал бы: не дай Бог, чтобы я, приобрев у всех добрую славу, потерял все это через такое памятозлобие. Подлинно, (теперь) время слез. Я не лютее зверей: и те поступают согласно своей природе, какое бы зло ни потерпели. Я плачу, говорит, потому что меня это совершенно растрогало. Будем и мы подражать ему и станем оплакивать обидевших нас, а не гневаться на них, — они подлинно достойны слез, потому что соделывают себя повинными осуждению и наказанию. Я вижу, как вы теперь плачете, как радуетесь, удивляясь Павлу и изумляясь Иосифу, и ублажая (того и другого). Но если кто имеет врага, тот пусть его теперь приведет себе на память, пусть представит его в уме, чтобы сердце, пока еще оно согревается воспоминанием об этих святых, могло отложить ярость гнева и смягчить свою суровость и жестокость. Знаю, что по выходе отсюда, после того, как я перестану говорить, хотя и останется (в вас) некоторый жар и рвение, но уже не столь сильный, как теперь во время слушания. Итак, если кто покрылся инеем, то пусть отряхнет его. А памятозлобие действительно — иней и лед. Но воззовем к Солнцу правды, будем умолять Его, да ниспошлет лучи Свои и не будет более жестокого инея, а будет вода утоляющая жажду. Если огонь Солнца правды коснется нашей души, то ничего не останется в ней затверделого, ничего жестокого, ничего жгучего, ничего бесплодного. Все явится зрелым, все сладким, все исполненным великой приятности. Если будем любить друг друга, то этот луч низойдет (на нас). Дайте мне (возможность), умоляю, говорить об этом с усердием; пусть я услышу, что вы от этих слов получили некоторую пользу, что кто-нибудь из вас, выйдя отсюда, тотчас простер обе руки своему врагу, обнял его, прижал, облобызал, заплакал! Если бы он был даже зверь, если бы камень, если бы что-нибудь другое, то и тогда он смягчился бы от такого дружелюбия. Отчего в самом деле он твой враг? Поносил тебя? Но не причинил никакой обиды. Не из-за денег ли ты презираешь враждующего брата? «Прости его», — прошу — «прекратим всё». Время в нашем распоряжении, будем пользоваться им, как должно; разорвем греховные узы; прежде нежели предстанем на суд, сами разсудим друг друга. «Солнце», сказано, «да не зайдет во гневе вашем» (Еф 4:26). Пусть никто не медлит. Замедление производит закоснение. Если промедлишь сегодня, будет больше стыда; еще больше, если отложишь до завтра; несравненно больше, если до послезавтра. Не будем же срамить самих себя, но отпустим, чтобы отпустилось нам. А если отпустится, то мы наследуем все блага небесные во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веков. Аминь.



2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.