Иакова 4 глава

Соборное послание апостола Иакова
Синодальный перевод → Библия говорит сегодня

Синодальный перевод

1 Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?
2 Желаете — и не имеете; убиваете и завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не имеете, потому что не просите.
3 Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений.
4 Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу.
5 Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: «до ревности любит дух, живущий в нас»?
6 Но тем большую даёт благодать; посему и сказано: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать».
7 Итак, покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас.
8 Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам; очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные.
9 Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль.
10 Смиритесь пред Господом, и вознесёт вас.
11 Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья.
12 Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого?
13 Теперь послушайте вы, говорящие: «сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживём там один год, и будем торговать и получать прибыль»;
14 вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий.
15 Вместо того, чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое», —
16 вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло.
17 Итак, кто разумеет делать добро и не делает, тому грех.

Библия говорит сегодня

12. Как обрести мудрость. 4:1−10

Мы можем уверенно заявить, что есть два вида мудрости. Мы можем описать их так, чтобы у нас возникло желание отвергнуть один вид мудрости и устремиться к другому. Но вот тут возникает один вопрос, который когда-то очень давно Иов уже задавал: «Но где премудрость обретается?» (Иов 28:12). Если Иов задавал этот вопрос, можно быть уверенным, что и Иаков задаст его и поможет найти ответ!

На этом фактически основана связь между концом главы 3 и первыми десятью стихами главы 4. Перед нами уже знакомая картина. В 3:14, 16 Иаков предлагает нам список пороков: зависть (сильное стремление соблюсти собственные интересы) и сварливость (продвижение собственных интересов), неустройство (обеспокоенность) и все худое (все низкое, все недостойные дела). В 3:14 сказано: Но если в вашем сердце вы имеете; в оригинале эта фраза звучит точнее: «Поскольку в вашем сердце вы имеете» [ростое условное предложение с глаголом в изъявительном наклонении. Blass and Debrunner. A Greek Grammar of the New Testament. Para. 371: «…указывает на… акцент на реальность подобного предположения… и это условие рассматривается как реальное обстоятельство».]. Затем он приводит в пример вражды, распри, вожделения (1), желания (2), неверность и дружбу с миром (4). Эта новая тема начинается с вопроса (4:1) Откуда у вас..? Иаков хочет рассказать нам об истоках и корнях беспокойства, дурных чувств, враждебных взаимоотношений и всего остального, чтобы научить нас поступать правильно. Средство, которое Иаков рекомендует нам, по сути то же самое, что нашел Иов (Иов 28:28): «Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум». Но Иаков отвечает на этот вопрос по-своему, в несколько ином свете.

Симптомы и диагноз (4:1−5)

Эти пять стихов ведут в двух направлениях: стих 1 говорит о вражде и распрях, а стих 4 — о вражде против Бога. До середины стиха 2 Иаков рассказывает о нездоровых отношениях между христианами. Затем он уходит от этой темы объяснением: не имеете, потому что не просите. Что-то делает молитву верующего неэффективной. Не происходит общения с Богом, не дождаться Божьих благословений. А проблему-то можно обозначить одним и тем же словом. В стихе 1 причиной вражды и распрей называются вожделения. А в стихе 3 говорится, что христиане не получают ответа на молитвы, потому что все, что бы ни дал Бог, будет употреблено для ваших вожделений. Таким образом, одна сторона наших прегрешений — это действительно неправильные взаимоотношения верующих. А другое проявление этого греха — нарушение взаимоотношений с Богом. Корнем же всех проблем называются вожделения. Иаков завершает свои рассуждения на эту тему обращением к словам Писания (5).

Враждующие христиане (4:1−2а)

Начнем с того, что увидел Иаков во взаимоотношениях христиан (1−2а). Слова этих стихов пугающе резки: вражды, распри, воюющих, убиваете. Конечно, Иаков не имеет в виду настоящее убийство. Лексика войны — это метафоры, которые использовали и другие новозаветные авторы [Ни существительное вражда, или война (polemos), ни однокоренной глагол (polemeo) нигде, кроме послания Иакова, в метафорическом плане не употребляются, хотя оба этих слова использованы в Откровении, где речь идет о войне Господа и Его ангелов с сатаной (напр.: Откр 12:7) и о войне Иисуса против тех, кто вводил в соблазн Его Церковь (2:16). Существительное распри, ссоры (mache) и его однокоренной глагол (machomat) употреблены, напр., в 2Тим 2:23; Тит 3:9; Ин 6:52; 2Тим 2:24.]. Но слова Иакова обладают реальной силой и навевают на нас ужас. К сожалению, наш мир настолько греховен, что чувства наши притупились и мы не реагируем даже тогда, когда нам напоминают о войне. Опасения, что начнется «настоящая» война между так называемыми супердержавами, сделала менее пугающими локальные конфликты, происходящие во многих частях мира. Мы знаем, что после возможной ядерной войны произойдет полное опустошение, погибнет гигантское число людей. Это сделало нас менее чувствительными к тысячам смертей, которые вызваны применением так называемого обычного оружия. Сообщения в средствах массовой информации об убийствах во время пьяных драк и скандалов, которые происходят повсеместно, остаются незамеченными среди ежедневных сообщений о террористических актах и о жертвах войн. Мы — то поколение, которое в наименьшей степени способно чувствовать личное нравственное возмущение по отношению к лексике войны. Но, быть может, конкретные примеры помогут нам острее почувствовать боль войны. Представьте, что вас настигла и убила шальная или намеренно выпущенная в вас пуля и новость об этом достигает ваших близких, — это и есть война. Или же, вернувшись домой с фронта, вы обнаруживаете на месте вашего дома огромную воронку от бомбы, и ни вашего дома, ни ваших родных больше нет — это война. Либо вы оказались среди тех несчастных, кто каким-то чудом все же выжил после нанесенного ядерного удара, и вы видите во вздыбленной земле бесформенную массу того, из чего когда-то рука Создателя сотворила милую и обитаемую планету. Или же вы слышали (а некоторые из нас видели таких людей) о тех, в ком десятками лет теплился огонек надежды увидеть своего мальчика, не вернувшегося домой. Это война.

Иаков использует лексику войны, чтобы точнее и рельефнее обозначить противоречия, враждебность и недобрые чувства среди христиан. Он выбирает эти слова, чтобы мы могли ярче представить себе весь ужас подобных взаимоотношений. Он рассматривает взаимоотношения в церкви сквозь призму мировоззрения Бога. Он приводит факты (1а), говорит о нашем состоянии (1б) и о привычном положении вещей (2а).

Иаков рисует перед верующими, находящимися в рассеянии (1:1), гнетущую картину жизни в церкви и делает несколько общих замечаний. Он не думает, конечно, что все верующие беспрерывно воюют друг с другом, но, похоже, считает ссоры сами собой разумеющимися, потому что мир в церквах уже нарушен. Возможно, Иаков употребил слова вражды и распри лишь ради расширения синонимического ряда. Но если мы вдумаемся в различие значений этих слов, как это сделал Миттон, то сможем увидеть следующее. «Слово „вражда” предполагает продолжительное состояние враждебности», а распри — «отдельную вспышку активной вражды», т. е. длительную междоусобицу со вновь и вновь повторяющимися ссорами. К этим фактам и обращается Иаков.

Мы уже встречали слово члены (см.: 3:6) и говорили о нем. Основное, физическое значение этого слова — «органы». Оно приводит нас к расширенному пониманию значения тех функций и возможностей, что заложены в нашей природе и выражаются действием этого органа, или члена. Рассказывая о членах наших, Иаков рассказывает о нашей человеческой природе, отзываясь о ней очень нелестно. Он сравнивает нашу внутреннюю природу с вооруженным лагерем, солдаты которого готовы по первому же сигналу немедленно вступить в бой. Выражение вожделения, воюющие в членах ваших предполагает состояние постоянных внутренних противоречий. Например, когда мы делаем правильный выбор, внутри нас все равно бунтуют силы зла и мешают претворению в жизнь нашего решения делать добро (ср.: Рим 7:15−20). Иаков не дает полного анализа нашего внутреннего состояния, всех наших внутренних конфликтов, он касается лишь вражды и распрей, которые характеризуют наше отношение к другим людям. Все наши вожделения сродни тому непримиримому духу в вооруженном лагере внутри нас, когда мы готовы в любой момент объявить войну тому, кто встанет на пути получения наших личных удовольствий.

Наше состояние (1б) характеризуется устремленностью наших желаний, что выражено одним словом вожделения. Это слово, как и слова желаете и завидуете из стиха 2а [Слово вожделения, hedone, как в Лк 8:14, «наслаждения»; 2Пет 2:13, «удовольствие» и т. д.; желания = epithymeo, ср. с родственным существительным epithymia, Лк 22:15, «желание» (в русском Синодальном переводе употреблен глагол «желать» — примечание переводчика.). Завидуете, zeloo, — мы встречали это слово в форме существительного zelos в 3:14 (см. выше). Это слово употреблено в LXX в выражении о ревности Господа. Там оно по существу не несет в себе негативного значения. Оно означает «сильное чувство», но может выражать и чувство соперничества, конкуренции (напр.: Деян 7:9; 17:5) и даже греховную зависть.], означают устремленность к «удовольствиям», «наслаждениям». Подобная устремленность состоит на службе у нашей греховной природы. Соответственно, греховная наша сущность, настроив наше сердце на достижение того или иного удовольствия, не позволяет никому и ничему встать на своем пути: убиваете [Софи Лоуз настаивает на том, что Иаков мог бы яснее выразить свое намерение, если бы употребил слово «убивать» как метафору. Но, как ни странно, она не делает подобных замечаний о словах «вражда» и «распри» в ст. 1. Иаков же просто остается верен условностям полной метафоры, которая для него есть единственный способ выразить чрезмерную греховность ссор и враждебности между христианами.], препираетесь и враждуете (2). Такое состояние постепенно превращается в привычку [Пунктуация в стихе 2 достаточно точная, как видно из английских версий. RSV предлагает наиболее точный перевод. NIV, например, как альтернативный вариант дает перевод убиваете и завидуете… отдельным предложением. Основной смысл высказывания остается неизменным. Однако вариант NIV, ко всему прочему, передает неспособность охваченного вожделением «эго» достичь удовлетворения своих желаний — и даже убийство ради достижения цели не освобождает «эго» от господствующих над ним вожделений.].

Слова Иакова звучат так откровенно, так резко, что мы начинаем ощущать, как нам не хочется считать наши кратковременные разногласия и случайные перебранки серьезными грехами из разряда тех, о которых говорит Иаков. Но если мы станем на этот путь, мы только лишний раз докажем, что наши помыслы далеко не полностью отданы Христу. Когда Господь Иисус взялся донести до нас глубину и смысл шестой заповеди, Он напомнил о гневе, о замечаниях, которые унижают и оскорбляют другого человека, о ругательствах. Серьезность Своих намерений Он подтвердил примером: человек, собравшийся поклониться Богу, вдруг осознает, что у его брата есть что-то против него (Мф 5:21 и дал.)

[См. об этом комментарии Дж. Стотта (Стотт Дж. У. Нагорная проповедь. 2-е изд. СПб.: Мирт, 1999.).]. Конечно, Он не имел в виду проявление яростного и неправедного гнева или чего-то подобного. Он вовсе не подчеркивал, что эти эмоции относились к какому-то очень серьезному проступку, против которого мог бы возражать наш брат, Он не говорил об обвинении, с которым мы могли бы согласиться, — нет, это был простой пустяк, «что-нибудь». Разве Господь был не прав, преувеличивал, когда вынес все эти вопросы на рассмотрение под пунктом «не убивай»? Разве не прав был Иоанн, когда сказал, что всякий, кто не любит брата своего, подобен Каину (1Ин 3:11−12)? Не Писания преувеличивают отрицательное значение ссор и разногласий, а мы преуменьшаем важность правильных взаимоотношений. Мы улыбаемся, проявляя терпимость вовсе не там, где требуется, когда видим раздражительных или трудных в общении братьев и сестер; мы пожимаем плечами, если кто-то из наших братьев или сестер оступается. Но мы не должны пожимать плечами, не должны терпимо относиться к распрям.

Молитвы без ответа (4:2б-3)

Рассмотрев область взаимоотношений верующих, Иаков переходит к анализу наших взаимоотношений с Богом. И здесь все обстоит далеко не благополучно. Во-первых, молитва могла бы стать разрешением наших проблем (2б). Но мы (За) не получаем ответов на наши молитвы, и препятствия этому — наши же собственные вожделения (3б). Симптомы различны, но диагноз тот же. Мы видим, что наши слова не могут беспрепятственно устремляться вверх и что ответная линия тоже не работает. Общение с Богом нарушено. Снова разгорелись наши вожделения. Все, что мы просим, мы просим для себя.

О чем же думает Иаков: о конкретной молитве или о молитвах вообще? Если он имеет в виду конкретную молитву, то речь идет о том, чтобы просить мудрости (ср.: 1:5). Христианин, столкнувшийся с фактом нарушения общения с Богом или угрозы такового, вспоминает, что любой, кому недостает мудрости, может просить о ней. Но и в том и в другом случае Бог (как замечает Кальвин в толковании Ин 15:7) не отвечает на просьбы, если не соблюдаются определенные условия. Иаков желает знать, как показано в 1:5−8, действительно ли наши сердца принадлежат Господу, у Которого мы просим мудрости. Здесь же он обвиняет нас в одном: мы всегда стремимся удовлетворить прежде всего собственные желания. А потому молитва о мудрости, которая дает мир, остается без ответа. Иаков вовсе не отрицает, что Бог слышит нас, но утверждает: не получаете (3). Бог всегда слышит молитвы, а потому и нет молитв, на которые бы Он не ответил. Но нам в ответ может прозвучать «нет» или «пока нет», потому что мы пока не достойны небесного дара. Однако многие комментаторы говорят больше о молитве вообще, чем о конкретной молитве. Молитва вообще, а не молитва о мудрости осквернена упорством эгоистичного сердца, и поэтому «мы должны или очистить наши сердца, или прекратить молиться» [См.: Thomson J. G. S. S. Addressing the South of Ireland Convention on this passage in 1968.].

Именно о необходимости очистить наши сердца заставляет нас думать Иаков (6−10). Это и есть основополагающее начало мудрости, которой он хочет поделиться с нами. Но прежде он должен объяснить нам (и напугать этим), какое влияние оказывают вожделения (чувства, направленные на удовлетворение собственных интересов) на наши взаимоотношения с Богом (4) и что об этом говорит Писание (5).

Обратите внимание, Иаков здесь ничего не запрещает и не ведет обсуждения дозволенных и недозволенных желаний. Быть может, мы почувствовали бы себя в большей безопасности, если бы в этот список не вошли наши милые и невинные грешки, которые мы иногда себе позволяем! Но никто из нас не может избежать обвинения в старании угодить себе в первую очередь. А ведь самые высокие устремления человека при этом превращаются в грех, и низменные страсти становятся еще более омерзительными. Христианский служитель может посвятить себя бесконечной заботе о больных и благовестию неспасенным душам, отложив в сторону подготовку к проповеди. Можно назвать подобную ситуацию ошибочной «расстановкой приоритетов», но вполне возможно, что для него это лишь удовлетворение собственных желаний. Другие служители, наоборот, слышат только собственные проповеди. Спускаясь в воскресенье с кафедры, они уже представляют, как в следующее воскресенье будут подниматься на нее. Они могут говорить, что кафедра проповедника — прекраснейшее место для демонстрации пастырской любви к своему стаду и что они выполняют свою первоочередную задачу, но на самом деле они просто удовлетворяют собственную страсть. Очень полезно посмотреть в лицо фактам и признать, что это достаточно «мягкие» примеры; но чем грубее и откровеннее наши вожделения, тем печальнее результаты. Джон Бланчард правильно замечает: «…одно из наиболее удивительных свидетельств всемогущества Божьего — то, что даже отвергая своего Создателя, мы не можем полностью снимать напряжение, нарушать порядок, угождать себе и тешить себя, не заплатив при этом соответствующую цену» [Blanchard. Vol 3. P. 17.]. С одной стороны, этой ценой становится разрушение взаимоотношений с окружающими людьми, с другой же стороны — это разрыв отношений с Богом.

Прокладывая курс

Стих 4:4 Послания Иакова — это водораздел в последней из трех избранных им тем — о благочестивой и незапятнанной жизни. Как будто мы оглянулись назад, а теперь снова смотрим вперед.

В 3:13−18 Иаков сделал упор на два основных момента. Во-первых, доброе поведение (3:13) — результат истинной, или небесной, мудрости (3:17). Иная мудрость приводит к появлению всего худого (3:16). Во-вторых, эта мудрость свыше — словно семя, для роста которого необходимы особые условия, и она не принесет плода праведности без мира и тесного, доброго общения (3:18).

Вот в этом и коренится наша проблема! Вместе с Иаковом мы поднимаемся к ней словно по двум ступенькам: во-первых, общение в церквах, к прихожанам которых он обращается, отмечено враждой и распрями (4:1). Это не значит, что там совершаются убийства или происходят какие-либо яростные выпады христиан друг против друга. Иаков использует слова, которые отражают силу и неистовство, желая обнажить реальную гнусность любого случая нарушения общения среди народа Божьего: словно объявлена война, несущая смерть. Во-вторых, он безжалостно настаивает на раскрытии причины этой проблемы, которая сокрыта в самом сердце человека. Удовольствия, желания и потребности! Поиск и требование самоудовлетворения! Собственно говоря, очень полезно перечитать эти стихи (4:1−3) заново и обратить особое внимание на обыденность того, о чем ведет речь Иаков. Он не просто рассказывает о дурных, вредных, но порой устойчивых наклонностях, о желании настоять на своем и удовлетворить только свои нужды, что и приводит к войне и ссорам. Он раскрывает причину этого зла — у каждого из нас эгоцентрическое сердце, нами движет дух, диктующий стремление к удовлетворению лишь собственных интересов.

Это и есть воинствующая причина всех беспорядков. Но какая проблема возникает в связи с этим! Подумайте еще раз о том диагнозе, который поставил Иаков. Доброе поведение и благочестивая жизнь возрастают на основе истинной мудрости, а истинная мудрость требует настоящего мира. Наши сердца отказываются пребывать в мире — наши члены находятся в состоянии боевой готовности (4:1). Мы симпатизируем мудрости земной, душевной и бесовской, способной произвести на свет только зависть и сварливость (3:15−16; 4:2−3).

Рассуждая так с 3:13 и по 4:3, Иаков делится с нами открытием: у общественных проблем (нарушение общения между верующими) — частные причины (у многих из нас эгоистическое сердце). Если мы хотим получить сладкие плоды (благочестивая жизнь) праведности, то мы должны свершить глубокую, всепроникающую работу по исправлению собственного сердца.

А вот в следующих строках Иаков представляет нам проблему в ином контексте. Ибо восклицая Прелюбодеи и прелюбодейцы, он демонстрирует свою озабоченность не тем, что мы лжем друг другу, но тем, что мы пытаемся обмануть Бога, а в попытке удовлетворить собственные интересы становимся друзьями мира и врагами Господа (4:4). На духовном уровне наша проблема заключается в следующем: как установить правильные взаимоотношения с Богом и как хранить верность Ему.

Главное нарушение (4:4)

Стих 4 раскрывает два типа взаимоотношений с Богом. Первый из них наводит на мысль о супружеских взаимоотношениях, второй тип мы пока назовем политическими отношениями. Слова Прелюбодеи и прелюбодейцы! как бы указывают на случаи супружеской неверности, то есть на случаи нарушения брачных клятв [В AV — «прелюбодеи и прелюбодейцы», а в RSV — только «прелюбодейцы».]. Здесь Иаков затрагивает одну из излюбленных тем Библии. Избрание Господом Своего народа сравнимо с выбором невесты пылким молодым человеком (напр.: Ис 54:5; Иер 2:1−3; Иез 16:8 и дал.; Ос 2:14−20; Рим 7:1−6; 2Кор 11:2; Еф 5:22−33; Откр 19:7 и дал.). Библия не боится применять эту метафору, которая всерьез предполагает любовь и страстную интимность. Для наших ушей такое отношение к «благодати избрания» может быть несколько непонятным, но, говоря библейским языком, это не так, ибо, избирая людей, которые станут Ему очень близкими, Бог проявляет Свою глубочайшую любовь в действии (Втор 7:7−8; Еф 1:4−5). Это проявляется в решимости Бога сделать нас Его народом «во Христе» в самом полном, самом насыщенном и самом интимном союзе и общении с Собой.

А теперь что касается второго типа наших взаимоотношений с Богом, который мы назвали «политическим». Иаков хочет поведать нам о милости примирения. Два воюющих государства заключили мир, но одна из стран нарушила мирные соглашения, вернулась к прежним союзникам и вновь стала врагом только что обретенного друга. Задумаемся над этим примером. Вражда — это очень сильное слово со множеством тонких оттенков, вызывающее в памяти неизбежные последствия: разрыв отношений, нарушение договоров, возврат к прежнему положению дел. В самом основном значении этого слова вражда для нас просто невозможна. К миру с Богом мы пришли через кровь, пролитую Христом на кресте (Кол 1:20). Когда-то мы были врагами Богу, но теперь мы примирились с Ним (Рим 5:10). Это произошло еще тогда, когда мы враждовали с Богом. Примирение было даровано нам не на условии, что мы станем друзьями, но по воле Бога во Христе, что так будет. Был объявлен мир, и теперь любые конфликты могут разрешаться только мирным путем. Вполне возможно, что мои желания и моя решимость жить в мире с Богом (Рим 5:1) будут подвергаться испытаниям, но изменить эти новые взаимоотношения с Богом уже невозможно:

Мое имя у Него на ладони,
Мое имя написано у Него в сердце,
И я знаю, пока Он пребывает на небесах,
Никто не сможет заставить меня покинуть Его.

Вот какая истина должна торжествовать! Но мы, дети новой эры, иногда живем жизнью ветхозаветных времен. Иаков рассказывает нам, как опасна любая вражда — от семейных ссор до политических конфликтов. Нельзя обманывать себя, прикрываясь обыденностью и повседневной реальностью наших дней. Стороннему наблюдателю брак может казаться крепким и даже в ощущениях супругов оставаться тем, чем он был всегда, и все же при этом один из супругов может обманывать другого «на стороне». Поэтому Иаков призывает нас быть бдительными. Он резко противопоставляет слова дружба и вражда, доводя их до нашего сознания категоричным итак, которым он приводит к концу стих 4. Дружба и вражда — два непримиримых понятия. Мы делаем свой выбор: кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. Другими словами, нельзя обманывать себя и думать, что можно жить в тесной дружбе с Ним, когда помышления нашего сердца (кто хочет) влекут нас к удовольствиям мира. Иаков вовсе не пугает нас необходимостью принимать каждый день серьезные, исторические решения. Его мягкое «кто хочет» очерчивает все тот же круг наших маленьких, казалось бы, интересов, удовольствий и потребностей, показывает наше стремление удовлетворить прежде всего свои желания. Все это и тянет нас в мир, туда, где господство Христа не признается и где Его Слову не придают должного значения.

Свидетельство Писания (4:5)

Стих 4:5 Послания Иакова — это минное поле нерешенных проблем, открытое для всеобщего обозрения. Но место стиха в аргументации Иакова вполне обоснованно, и цель его выражена достаточно четко.

Например, совершенно ясно, что автор хочет довести до нашего сознания свою идею, используя пример из Писания, поэтому дальше мы в смущении останавливаемся. Дело в том, что выражение Иакова говорит Писание создает ощущение, что мы сейчас увидим цитату из Писания (напр.: Ин 19:37; Рим 4:3; Рим 9:17; Рим 10:11; Ср. Мк 12:10; Мк 15:28; Лк 4:21; Деян 1:16) или по меньшей мере ссылку на нее (ср.: Ин 7:38; Еф 5:14). Однако мы обмануты в своих ожиданиях. RSV смело ставит кавычки во второй части стиха, но эти слова невозможно отождествить ни с одним библейским стихом. Наша проблема усложняется еще и тем, что нет определенной уверенности в точности перевода этих слов (например, в переводах RV, RSV и NIV есть различия). Многие комментаторы сошлись во мнении, что Иаков использует формулировку говорит Писание, не цитируя какой-то определенный текст, а объясняя принятую в Писании точку зрения по этому вопросу. Однако список возможных ссылок у разных ученых разный, в зависимости от оценки того, что эти слова могли бы, по их мнению, означать [Многие толкователи полагают, что фраза говорит Писание предваряет цитату (или точку зрения) из Библии. Джон Бланчард, напротив, выдвинул интересное предположение, что этими словами Иаков заключает тему вражды, звучавшую в ст. 46, пытаясь яснее определить суть сказанного. Нет причины отвергать подобную версию. Бланчард считает, что Иаков подытоживает то, что Писание, как и Господь, очень серьезно относится к греху враждебности (напр.: Ис 1:24; Ис 63:10).].

Но что же на самом деле значат эти слова? [См. краткое изложение возможных переводов Миттона и аргументацию других комментаторов. Полный обзор различных толкований уведет настоящее исследование далеко в область технического комментария, а нам остается довольствоваться представлением основных правил для понимания этого стиха.] Даже не пытаясь разрешить все проблемы, волнующие комментаторов, можно все же высказать несколько соображений, которые помогут понять стих 5б. Во-первых, акцент в этой части стиха сделан на выражении до ревности. Что бы ни значила эта половина стиха, речь идет именно об этом. Слово «ревность» (phthonos) в Новом Завете и в греческом языке апокрифов «всегда употреблялось для выражения низменных человеческих или бесовских эмоций» (Лоуз). Пожалуй, оно более всего соответствует данному отрывку, вызывает у нас воспоминания о зависти (zelos) и сварливости (3:14), об удовольствиях, желаниях и стремлениях (4:1−3), которые нарушают наше общение с Богом. На первый взгляд кажется, что Иаков стремится объяснить, насколько греховны поиски удовольствий. Во-вторых, и это прямо следует из вышесказанного, слово «ревность», в виду своего подразумеваемого греховного значения, абсолютно не подходит для выражения Божественной ревности, как, например, использует это слово RSV. Мы не подвергаем сомнению истину о «Боге ревнителе» (ср.: Исх 20:5; Исх 34:14; Втор 4:24; Втор 5:9; Втор 6:15; Иез 39:25; Зах 1:14; Зах 8:2 и т. д). Ревность, не выходящая за определенные рамки, есть обязательный компонент истинной любви. С одной стороны, это бесконечное стремление к благополучию любимого человека, с другой — желание такой же сильной и верной ответной любви. Библия настаивает, что в этом смысле Бог испытывает ревность к Своему народу. Но никогда еврейские слова, обозначающие «ревность», не переводились на греческий язык словом phthonos, которое, кстати сказать, совсем не встречается в LXX. Лоуз совершенно правильно отмечает, что знакомство «автора послания Иакова» с LXX весьма сомнительно, чтобы он мог написать о ревности Божьей таким образом, который бы отрицал общепринятую лексику и принял бы другой (беспрецедентный) язык» [Элфорд, например, предлагает следующее: «Или вы думаете, что напрасно говорит Писание, что Дух, Который Он (Бог) в нас вложил, ревниво желает видеть нас Своими?» Вполне допустимая идея, но слово «ревниво» не может выражать Божественные чувства.].

В-третьих, ссылка на дух, живущий в нас, скорее всего указывает на дар Духа, обитающего в нас, чем на простое упоминание о человеческом духе, пребывающем в человеке. Если это просто человеческий дух, зачем говорить о нем живущий в нас? Зачем Иаков обращает внимание на тот факт, что наш дух, хоть и вовлеченный в наши греховные устремления, помещен в нас Господом? (В англ. оригинале стих 5б звучит так: дух, которому Он дал обитать в нас — примечание переводчика.) Конечно, это упоминание подчеркнет, что мы извратили грехом изначальный замысел Божий, но контекст не предполагает необходимости такого замечания. С другой стороны, если ссылка дается на Святого Духа, Который обитает в нас по воле Бога, тогда употребление глагола «дал обитать» (katoikizo), который больше нигде в Новом Завете не встречается, вполне оправданно и объяснимо. Тогда «тем большая благодать» стиха 6 лишь добавляет силы и красок к той великой благодати, о которой говорится в стихе 5 [См. понимание NIV духа в этом стихе как «духа человеческого». Такое понимание тоже вполне возможно.].

Обсудив этот вопрос, мы выяснили, что существует два варианта понимания стиха 5б. Первый вариант: «Или вы думаете, что Писание может говорить такие бессмысленные вещи: „Дух, Который обитает в нас по Его воле, томится в греховной ревности”?» [Такой перевод позволяет нам избежать вопросов о том, какой именно стих цитирует Иаков. Здесь автор указывает на ошибку своих читателей, которые представляют себе то, что Писание, совершенно очевидно, сказать никак не может.] Второй вариант: «Или вы думаете, что Писание может говорить бессмысленно и Дух, Который обитает в нас по Его воле, томится греховной ревностью?»

Оба перевода объединяет общее понимание: Божий Дух обитает в людях Божьих; недопустимо, чтобы присутствие Духа совмещалось с греховными устремлениями и удовлетворением собственных потребностей, которые разрушают мир в Церкви. Теперь нам известны три аспекта Божьей милости: благодать избрания (4а), благодать примирения (46) и благодать обитания в нас Духа (5б) — и как жаль, что им противоречат эгоизм некоторых верующих и вражда и распри, которые возникают на этой почве."

Тем большая благодать (4:6−10)

Поскольку стих 5 таит в себе много трудностей и неопределенностей, делать пространные выводы было бы неразумно. Но в свете предшествовавшего обсуждения (когда мы категорически исключили завистливую ревность Бога) слова Иакова можно трактовать однозначно. Он подчеркивает, насколько греховна наша человеческая природа, несмотря на то что Бог дал нам Духа (как в NIV); или же что эти греховные побуждения остаются в нас и даже преобладают, несмотря на то что теперь в нас обитает Святой Дух. Так или иначе, мы должны устремиться к Богу за поддержкой и помощью. Помощь приходит к нам «тем большей благодатью», о которой говорится в стихе 6.

Какое утешение мы находим в этом стихе! Мы чувствуем, что Бог неизменно на нашей стороне. Он никогда не раздумывает, восполнить ли наши нужды или повременить, у Него всегда готова для нас тем большая благодать. Он в избытке дает нам то, что нужно. Что бы мы ни теряли, ставя на первое место свое «я», мы не потеряем своего спасения, ибо у Него для нас в запасе тем большая благодать. Мы можем неправильно относиться к благодати нашего избрания, можем противоречить благодати примирения, можем обойти вниманием благодать обитания в нас Духа Святого — но Он тем большую дает благодать. Даже если бы мы обратились к Нему со словами: «Я получил совсем мало, этого недостаточно», Он бы ответил: «Что ж, ты можешь получить больше». Источники Его благодати никогда не иссякают, Его терпение никогда не кончается, Его щедрость не знает границ — Он тем большую дает благодать.

Но благодать Бога накладывает определенный отпечаток на человека. Иаков, указывая на достаточность Бога, говорит о нашей ответственности. В стихах 7−10 можно насчитать не менее десяти заповедей для послушания. Если в нас поселяется Дух (5б), это еще не значит, по мнению Иакова, что мы обретаем способность мгновенного и легкого освящения. Святой Дух может обитать в нас, даже если мы продолжаем следовать по пути удовлетворения только собственных интересов. Но Иаков не считает неиссякаемый источник благодати потоком, несущим нас по пути пассивного освящения. Победа никогда не давалась легко. Дары благодати и тем большей благодати ждут нас на пути нашего послушания и тем большего послушания. Бог, начинающий свою речь словами: «Вот моя благодать…», продолжает на одном дыхании: «…и мои заповеди для послушания».

Иаков указывает на связь между получением благодати и жизнью в повиновении при помощи двух слов: посему и итак (6б-7а). Во-первых, раз сказано, что Бог даровал нам тем большую благодать (6а), посему (6б) Писание поясняет, что дается она смиренным. Но это пока не полный ответ на жизненно важный вопрос, как же нам присоединиться к этой избранной категории людей. Отвечая на этот вопрос (итак, 7), Иаков выдвигает целый ряд условий смиренной жизни. В стихе 10 кратко сказано, к чему приводит их выполнение. Если мы смиримся пред Богом, Он вознесет нас. Другими словами, Библия не только раскрывает истину, но и объясняет, как надо поступить, чтобы не сойти с истинного пути. Истина заключена в бесконечной благодати (6), а чтобы получить эту благодать, нужно жить смиренной жизнью, все этапы которой перечислены в стихах 7−9.

Иаков начинает описание смиренной жизни с требования активной преданности Богу (7). Христиане не могут колебаться, они должны быть совершенно уверены, на чьей они стороне. Они должны жить так, чтобы окружающие не сомневались, что они полностью подчиняются Богу, что они непримиримые противники дьявола. Английский перевод слова покоритесь не совсем точно передает оригинальное значение греческого глагола. Дело в том, что некоторые способы передачи понятия покорности в английском указывают на окончание сопротивления, подразумевая наступление пассивности. Если использовать это значение, получается, что мы «покоряемся» высшим силам и понимаем, что дальнейшее сопротивление бесполезно. До конца войны мы будем бездействовать, если противник захватил нас в плен. Но то слово, которое использует Иаков, подразумевает, что мы «поступили на службу», провозгласили свою верность великому нашему Господину, желая участвовать в борьбе под Его знаменами. Господь Иисус «был в повиновении» (Лк 2:51) у своих родителей, а христиане, граждане государства Христа, должны быть «покорны» властям своей страны (Рим 13:1). В этих примерах употреблен глагол (hypotasso), который означает готовность подчиниться командам своего начальника и выполнить его волю. Фрэнсис Шеффер удачно и очень точно поясняет значение этого слова понятием «активная пассивность» [Schaeffer F. A. True Spirituality (STL, 1979). P. 57−59, 86−87.].

Но если перевод слова покоритесь слишком пассивен, то перевод слова противостаньте слишком активен! Это слово обозначает не того, кто на гребне атаки врывается в лагерь противника, но того, кто строит оборонительные сооружения и занимает оборону, зная, что натиск врага не ослабевает ни днем ни ночью и что обстрелы непрерывны. Тем людям, которые подчинили себя Богу, дано повеление твердо стоять против дьявола. Иаков не знает пути, который бы освободил нас от конфликта с сатаной. Более того, сам факт нашего вступления в ряды подчиненных Богу немощных существ и приводит нас на передовую линию под шквал огня и беспрерывных атак дьявола.

Иаков продолжает описание смиренной пред Богом жизни повелением развивать тесные взаимоотношения с Богом (8а). Он говорит: приблизьтесь к Богу, и мы ощущаем острое желание повиноваться, потому что видим обещание: и приблизится к вам. Конечно, нам хотелось бы поменять порядок осуществления этих двух действий. Как легко было бы нам ежедневно общаться с Богом, если бы мы получили более ощутимое свидетельство Его присутствия. Другими словами, мы бы хотели, чтобы Его обещание предвосхищало обращенное к нам повеление! Но мы уже видели в начале этого отрывка (6, 7), что тем большая благодать дается тем из нас, кто стал на путь послушания. Бог обогащает благодатью Своего присутствия тех, кто повинуется Его приказу искать Его присутствия. Иаков прав: повеление приблизиться к Богу — это первый шаг к послушанию, так поступают те, кто подчинил себя Богу и намерен противостать дьяволу. Требования Иакова всегда обоснованны. Он предлагает нашему вниманию определенную программу действий. Первое, что мы должны сделать, — выиграть главную битву, приблизиться к Богу. Нам предстоит борьба за регулярность и дисциплину в чтении и изучении Библии, в молитве, в богослужении, участии в Вечере Господней, посвящении себя христианскому общению… Наше общение с Богом и последующее благословение Его общения с нами происходит не просто так — просто так нельзя влиться в святость. Это должен быть наш первый активный шаг послушания.

Третье требование Иакова — очистить руки (8б), освободить от грязи внешнюю сторону жизни и внутреннюю жизнь сердца. Называя нас грешниками, автор имеет в виду наши конкретные грехи, наши неправедные действия и поступки. Это повеление также касается нашей внутренней неверности, которая проявляется в двоедушии. Здесь Иаков использует то же слово, что и в 1:8 (человек с двоящимися мыслями), обозначая им грех двуличия перед Богом, нетвердости и непостоянства. Обратите внимание на слово, которым названы участники акта очищения: очистите руки, грешники. Акт очищения выполняет не Святой Дух, а верующий, которому дана сила Духа. В 1:21 Иаков обращается к нам как к добросовестным садовникам, советуя выпалывать из нашей жизни сорняки, здесь он тоже велит изменить наше поведение и очистить наши сердца. Интересно задуматься о месте этого совета в предложенной Иаковом программе действий. Логично было бы предположить, что сначала нам нужно очиститься, а потом стремиться приблизиться к Богу. У Иакова логика иная, ибо только тогда, когда мы познаем реальность Его присутствия и начнем ощущать Его святое влияние, мы сможем удовлетворить Его требование стать святыми и найдем в себе желание уподобиться Ему.

И последнее, четвертое повеление: сокрушайтесь, плачьте и рыдайте (9). Осознание такой глубины собственного падшего состояния, конечно, выше наших сил. Но равным образом выше наших природных возможностей каждое из рассмотренных нами повелений! Фактически только благодать делает возможным такое повиновение. Мы же можем лишь обращаться за мерой благодати, чтобы научиться повиноваться и испытывать тем большую благодать, которую Бог дает повинующимся Ему. Вот основные этапы нашего пути: мы делаем решительный выбор (7), который приводит нас к постоянному присутствию Божьему (8а). Это, в свою очередь, побуждает нас уподобиться Ему в Его святости. И далее, чем больше мы стремимся стать похожими на Него, тем глубже и с тем большей скорбью, сокрушаясь прозревшим сердцем, мы открываем нашу греховность и недостатки (9). Но Бог ведет нас по пути вниз потому, что иначе нам не стать на путь, ведущий вверх (10).

13. Области повышенного риска. 4:11 — 5:6

Изучая послание Иакова, мы время от времени сталкиваемся с одной проблемой. Мы понимаем его мысль, но спрашиваем себя, почему об этом говорится именно в данном месте текста. Он опубликовал свое послание без заголовков. С тех пор комментаторы либо испытывали приступы отчаяния, от того что послание Иакова являет собой серию несвязанных между собой тем, либо пытались читать между строк и угадывать последовательность течения его мысли.

Весь выбранный нами отрывок, начиная со стиха 4:11, делится на три четко разграниченные отдельные части. Стихи 11−12 запрещают всякого рода клеветнические высказывания в адрес других христиан на том основании, что каждый из нас призван повиноваться Божьему закону. Право законотворчества и судейского решения о том, насколько мы все повинуемся закону, должно принадлежать только Самому Господу. Властным призывом Теперь послушайте стихи 4:13−17 начинают новую тему. Христиане часто действуют самонадеянно, составляя планы на будущее, но вся их жизнь находится в руках Господа, и они должны смиренно признать этот факт. Чем яснее мы осознаем это, тем серьезнее наш грех, если нам не удается жить в соответствии с этим пониманием. Третья тема звучит в 5:1−6. Иаков сурово обличает тех, кто получает богатство неправедным путем: либо с помощью корыстного накопительства (1−3), либо с помощью мошенничества и обмана (4−6). И в этом наш Господь будет Судьей, ибо от Его пристального внимания не ускользнет ничто.

Несмотря на то что темы совершенно разные, существуют все же признаки их тесной взаимосвязи. Например, Иаков объединяет стихи 11−12 и 13−17 вопросами: а ты кто?.. (12) и что такое жизнь ваша? (14). Другими словами, праведные чувства и смиренное поведение оградят нас от греха потери смирения, о котором предупреждает автор. Отрывки 4:13−17 и 5:1−6 связаны схожим призывом послушайте (4:13; 5:1), их объединяет тема богатства (4:13; 5:2 и т. д.) и примеры хрупкости и недолговечности человеческой жизни (4:14; 5:3).

Три рассмотренные нами темы представлены таким образом, что в них можно выделить две важные идеи. Одна из них — идея о человеческой слабости и ненадежности. Во-первых, это слабость недостойного (4:12). За каждым случаем осуждения брата-христианина лежит ужасающее незнание человеком своей природы, самого себя. Во-вторых, слабость человека перед лицом различных обстоятельств этой жизни (4:14). Как может думать о будущем и что-то решать человек, который не может заглянуть вперед даже на один день, который может исчезнуть в одно мгновение, как пар! И наконец, слабость, свойственная всем формам земного бытия (5:2, 3). Ценность всего материального колеблется в зависимости от обстоятельств. Богатство ненадежно.

Вторая основная идея данного отрывка — величие и сила Бога. Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить… (4:12); Вместо того, чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу…» (4:15); …вопли… дошли до слуха Господа Саваофа (5:4). Сам Господь решает, что такое благочестивая жизнь (Законодатель) и до какой степени каждый из нас исполнил то, что положено (Судия). Человек не может не признать Его суд или сопротивляться Ему. Только Он оценивает повседневную деятельность каждого человека (по воле Божьей) и определяет саму продолжительность человеческой жизни. Никакие земные обстоятельства и недоброе поведение не ускользнут от Его внимания (слуха Господа). Это Бог, Который обладает абсолютным всемогуществом (Господь Саваоф).

Быть может, несколько неожиданным для нас стал поворот в 4:11, но эти три темы занимают свое законное место, продолжая разговор, который Иаков вел в 3:13−4:10. Если мы намерены жить, руководствуясь мудростью свыше, если мы хотим избежать недобрых плодов земной мудрости (3:13−18), то нам следует избавиться от эгоизма и хронической зависти нашего сердца, смиряя свое «я» перед Богом (4:1−10). В 4:6−10 Иаков по пунктам перечисляет программу нашей смиренной жизни, нашей покорности Богу и вместе с тем тесного с Ним общения. Но есть такие области взаимоотношений, в которых, если мы не примем мер предосторожности, наша ветхая природа может напомнить о себе. Это случается там, где нам требуется истинно приниженная самооценка и истинно достойное отношение к нашему Богу. Речь идет о нашем отношении к другим людям и о том, что мы о них говорим (4:11−12), об отношении к организации нашей жизни и ее планированию (4:13−17) и об отношении к управлению и использованию мировых богатств и ресурсов (5:1−6).

Главная причина

Почему Иаков затрагивает здесь три эти темы? Очевидно, что все они являются аспектами главного вопроса, которому посвящен наш отрывок: необходимости смирения пред Богом. Но для чего Иаков выделил эти три области, требуя к ним особого внимания? Думается, именно эти три области представлялись Иакову опасными в плане проявления духа своекорыстия. В 4:1−3 он указал на то, что и у людей верующих могут развиться эгоистические наклонности, желания и стремления. Автор послания пояснил свою мысль на примере вражды и распрей, т. е. не просто плохих взаимоотношений, но решимости каждого одержать верх над другим. Затем он указал на страсть к обладанию, никогда не находящую удовлетворения (желаете — и не имеете), на постоянное пребывание в агрессивном состоянии (препираетесь и враждуете). Иаков также обратил наше внимание на то, что цель обладания заключалась не в желании поделиться благами с ближним, но единственно в стремлении удовлетворить свои интересы (чтобы употребить для ваших вожделений, доел, «удовольствий»).

В этих стихах обращает на себя внимание контраст между четкой определенностью слов и выражений, касающихся вражды, и обыденностью слов, относящихся к теме удовольствий и желаний. Описывая ситуацию, Иаков как бы движется к постановке диагноза. Серьезность болезни очевидна. Симптомы этой болезни были такими неясными, расплывчатыми, что не возбуждали ни в ком подозрений или волнения — просто люди были самими собой, проявляли признаки обычного для людей беспокойства о себе — но главная причина подобного поведения крылась в противоречивости человеческого духа, духа греха и жестокой «ревности» (phthonos, 5). Наше человеческое своекорыстное сердце как показатель нашей падшей природы проявляет себя трояко, являясь миниатюрной копией и отражением земной, душевной и бесовской мудрости, противопоставляя себя мудрости, сходящей свыше. Во-первых, человек с таким сердцем стремится возвыситься над другими людьми; во-вторых, во взаимоотношениях с людьми им постоянно овладевают корыстные побуждения (что получу я?); в-третьих, он жаждет обладания материальными богатствами. Эти три проблемы и составляют тему обсуждения в отрывках 4:11−12; 4:13−17 и 5:1−6. Речь в них идет о высокомерии, когда человек стремится опорочить других людей, о самонадеянности, когда человек видит себя хозяином собственной жизни, желая лишь получать прибыль (13), и о жадной зависти, накопительстве, о лишении других того, что им принадлежит по праву.

Против клеветы (4:11−12)

Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья. 12 Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?

Выражение Иакова Не злословьте друг друга (11) означает «не клевещите», «не порочьте» друг друга. Порочащее слово может быть совершенной правдой: нам совсем не нужно лгать, чтобы опорочить друг друга. Но дело в том, что даже знание истины не дает нам права говорить о ней. Правду мы говорим или нет, но подобные высказывания помогают нам ощутить превосходство над другими людьми, как предполагает сама форма глагола, который использовал Иаков [Глагол katalaleo также использован в 1Пет 2:12; 1Пет 3:16, где говорится о тех словах осуждения, которые мир адресовал христианам. Существительное katalalia можно найти в 2Кор 12:20; 1Пет 2:1, а прилагательное katalalos — в Рим 1:30. Джеймс Адамсон отмечает, что «в Ветхом Завете злословие как против Бога (напр.: Чис 21:5), так и против человека (напр.: Пс 49:19−20) осуждается чаще, чем другие прегрешения».]. Мы говорим высокомерно и таким образом превозносимся над другими. Злословие запрещено не потому, что грешит против истины, его даже нельзя назвать нарушением заповеди любви, — но оно нарушает повеление быть смиренным. Если мы действительно смиренно покорились Богу (6−10), мы не можем поднимать себя до той высоты, с которой возможно было бы говорить «свысока» с кем бы то ни было!

Идею запрета злословия и клеветы Иаков развивает по четырем направлениям. Во-первых, он говорит о том, как мы должны относиться друг к другу. Мы — братья (11) и ближние друг другу. Наши братские отношения подчеркиваются повторением братия… брата… брата [К большому сожалению, выразительное повторение существительного «брат» NIV заменил употреблением местоимения «его» после глагола «судит» (11). Таким образом, без всяких на то оснований была размыта страстность и резкость греческого языка Иакова.]. Обличительный вопрос Иаков ставит в самый конец стиха, подчеркивая близкие, доверительные отношения. Братия изливают друг на друга ту любовь, которая отличает теплые семейные взаимоотношения. Эта любовь основана на спасающей благодати Божьей, которая становится доступной нам во Христе, и на решении Отца по воле Его (1:18) сделать нас Своими детьми. Братские взаимоотношения ставят всех нас на один уровень, поэтому нельзя одному из нас требовать превосходства над другими или ощущать его. Ни одного из нас не назовешь первенцем (Рим 8:29), мы все равноправные члены одной семьи. Бог охарактеризован здесь как Законодатель, могущий спасти и погубить. Эти слова совершенно четко (как в Мф 10:28) представляют Бога как Судью, облеченного властью определять срок жизни и смерти. Но, похоже, это качество Бога — слишком суровое средство избавления христиан от греха критики. Скорее всего, автор просто хотел напомнить, что Бог, Который мог осудить и уничтожить грешника, решил его спасти. По милости Божьей и тот, кто критикует, и тот, кого критикуют, находятся в одинаковом положении братьев, сыновей одного и того же Отца. Разговор с братом «свысока» просто невозможен, все мы связаны друг с другом узами любви.

Мы видим нужду своего ближнего и стремимся восполнить ее, проявляя заботу и любовь. Господь наш дал определение отношения к ближнему своему в притче о добром самарянине (Лк 10:25 и дал.), и оно не оставляет места превознесению над другими. Напротив, мы должны относиться к ближним со снисхождением, забывая собственные интересы в своем желании помочь нуждающимся. Мой брат во Христе тем более является моим ближним. Предположим, я действительно знаю нечто, что может дискредитировать его, но моя задача не в том, чтобы сделать это достоянием гласности, и даже не в том, чтобы выбранить его в частной беседе, но в том, чтобы снизойти к нему и помочь ему подняться выше. Я должен стать для него добрым самарянином. Он — мой ближний.

Злословие зарождается и живет в нашем уме. Иногда мы проговариваем про себя все дурные слова задолго до того, как выпускаем зло наружу Но если мы научимся вести себя согласно библейским принципам взаимоотношений, тогда любовь к братьям по вере начнет вытеснять склонность к осуждению ближнего. И тогда мы заменим пагубные и высокомерные слова добрыми словами заботы и любви.

Во-вторых, Иаков говорит нам о том, как относиться к закону. Бог дал нам «закон царский» (2:8), поэтому мы должны любить своего ближнего. Что же происходит, когда мы сворачиваем с дороги любви на дорогу критики и клеветы? Внешне мы злословим брата и ближнего, а фактически злословим закон (11). Мы нарушаем заповедь, данную нам для повиновения. Закон обязывает нас любить, но мы отвечаем клеветой и высокомерными словами. Далее, мы ведем себя так, словно знаем много больше закона, — мы судим закон. Доверь нам создание законов, и мы бы провозгласили истиной не любовь, а критику. Закон для нас уже не представляет высшей ценности. Мы знаем другие ценности, которые превыше всего, — высокомерное суждение о брате и ближнем. И еще: тот, кто обвиняет и осуждает, занимает новое положение, он уже не исполнитель закона, но судья. Он незаконно захватывает в свои руки власть, принадлежащую Самому Богу.

Все это приводит нас прямо к третьему пункту в программе Иакова: как нам относиться к Богу. Он говорит: Един Законодатель и Судия (12). Как мы относимся к Законодателю, когда нарушаем закон? Мы подвергаем сомнению Его власть. Конечно, это достаточно серьезная ошибка и оскорбление Бога. Более того, из обсуждения параллельного отрывка 2:10−11 мы знаем, что Божий закон — не произвольное собрание предписаний. Божий закон указывает на Того, Кто есть Бог. Он дал нам Свои заповеди, чтобы мы, повинуясь им, могли изменить себя по Его образу и подобию. Элементы Его божественной природы отразились в заповедях для верующих, помогая жизни Божьей войти в наши смертные тела. Итак, нарушать закон — значит противоречить Ему. Ставить свое мнение выше закона — значит ставить себя выше Бога. Занять место судьи — значит сместить Его с только Ему принадлежащего престола. Где же тогда наши смирение и покорность перед Богом, эти ключи мудрости, сходящей свыше?

Об этом и хочет заставить нас задуматься автор послания в конце стиха 12: как относиться друг к другу. А ты кто?.. Вы не чувствуете теплоты и сердечности в вопросе Иакова? Попробуйте ощутить ее! Как бы вы ответили на этот вопрос после обсуждения его учения? Быть может, так: «Я — человек, стремящийся к смирению и покорности перед Господом, ибо я знаю, что это благословенный путь. Я понял, что только такой путь поведет вверх. Поэтому моя главная задача принизить себя, а не возвыситься». Но если мы превозносимся над братом, не подвергаем ли мы сомнению саму истинность нашей жизни с Богом?

Против надменности (4:13−17)

А вот и вторая область человеческой жизни, где надо быть предельно внимательными. Иаков только что продемонстрировал, что, неправильно относясь к другим людям, принижая значимость братьев и ближних, мы подвергаем опасности самое главное — наше смирение и покорность Богу. Здесь же вспомним о грехе надменности, который возникает от неправильного отношения к собственной жизни и неправильного понимания своих устремлений. Иаков полагает этот грех таким же серьезным, как грех речи. Только теперь мы уже не злословим брата, а с таким же высокомерием думаем о себе. Мы уверяем себя, что в нашей власти распоряжаться временем «сегодня или завтра». Мы составляем свои планы так, будто наши собственные возможности «будем торговать» и стремление извлечь пользу «будем получать прибыль» представляют собой единственный решающий фактор, который следует брать в расчет. Мы совсем забыли, что наша жизнь хрупка «пар», мы игнорируем тот факт, что даже мало-мальское проявление жизни находится в руках всемогущего Бога «если угодно будет Господу». Мы всегда знаем, что такое добро «кто разумеет делать добро», но наша самоуверенность заставляет нас тщеславиться, а всякое такое тщеславие есть зло и грех.

О какой же надменности говорит Иаков? В первую очередь речь идет об отношении к нашей собственной жизни: сегодня… завтра… один год (13). Нас не покидает надменная уверенность, что наша жизнь будет длиться столько, сколько мы этого захотим. Во-вторых, Иаков рассказывает о надменной уверенности нашего выбора: сегодня или завтра отправимся… проживем там один год… будем торговать. Мы наивно полагаем, что мы — хозяева собственной жизни. Нам кажется, что стоит только принять решение и все пойдет, как задумано. В-третьих, Иаков говорит о склонности человека преувеличивать собственные возможности: будем торговать и получать прибыль. Конечно, мы придем к успеху, стоит только захотеть! Мы все сможем!

Все эти чувства так привычны для нас, даже естественны. И в этом вся проблема. Этот грех, надменность, обнажает в человеческих сердцах такие притязания, о которых мы даже не задумывались. Мы говорим о себе так, словно наша жизнь дана нам по праву, словно главный решающий фактор — это наш выбор, будто в нас самих есть все, что нужно для удачи в делах, словно материальное благосостояние и успех в жизни составляют единственную цель нашего существования.

Как избавиться от подобной самонадеянности? Три глагола из стихов 14, 15 помогут нам сохранить бдительность и бороться с надменностью. Во-первых, речь идет о нашем невежестве: вы, которые не знаете. Иаков говорит об этом с легкой иронией. Он представляет человека, который планирует свою жизнь на год вперед (13), и спокойным тоном замечает: вы, которые не знаете, что «случится» завтра (14). Одного этого факта достаточно, чтобы напомнить нам о смирении пред Богом, Который сотворил время. Затем разговор заходит о бренности нашей человеческой природы: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Мы — непрочные создания «пар», временные странники (на малое время), мы уходим, не оставив и следа «пар исчезающий». И наконец, Иаков демонстрирует нашу полную зависимость: вместо того, чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу…» Вот мы и подошли к самой сути проблемы.

Иаков вообще запрещает нам думать о планировании. Понятно, что речь идет только о планировании независимо от воли Божьей, когда мы полагаемся на себя, когда о Боге вспоминаем только по воскресеньям, а время от понедельника до субботы считаем предоставленным в наше полное распоряжение. Конечно, выражение «на все воля Божья» не должно стать фетишем или талисманом суеверного человека. Джон Кальвин верно отметил: «…повсюду в Писании мы читаем, что святые мужи говорили о будущем, не ограничивая себя никакими условностями, но в основе их главного принципа лежала мысль о том, что они ничего не могут делать без позволения Бога». Миттон тоже рассматривает эту проблему Он противопоставляет «злонамеренных», которые оправдывают скоротечностью жизни «погоню за удовольствиями, пока есть время», тогда как «другие используют это же оправдание, объясняя свое нежелание делать что-либо полезное». Но Иаков «в мимолетности жизни видит ту причину, по которой человек должен смириться пред Господом» (курсив мой — А. М. Ср.: Деян 18:21; 1Кор 4:19; 1Кор 16:7; Флп 2:19; Евр 6:3). Смиренная жизнь пред Богом находится под угрозой. Мы изначально решили полностью покориться и посвятить себя Богу (7), жить в тесном общении с Ним (8а), очистить наши жизни и сердца (8б), прийти к полному покаянию (9) и таким образом смириться пред Богом. Однако мы утратим все это, если возьмем бразды правления своей жизнью в собственные руки и забудем о своем невежестве, бренности своего бытия и зависимости от высших сил, планируя дни, недели и последующие годы так, словно каждый из нас — пуп земли и на небесах нет никакого Бога. Конечно, слова «на все воля Божья» могут быть пустыми словами суеверного неверующего человека, но они же могут быть выражением самой сладкой и самой твердой уверенности, которую дает смиренный и доверившийся Богу возрожденный дух.

Эти слова применимы в любых трудных обстоятельствах реальной жизни. Здесь же Иаков обращается к богатым христианам, которые планируют расширение сферы своего бизнеса, финансируя развитие торговли на год вперед. Слишком часто христиане, отправляясь к себе в офис, оставляют Бога дома. Иаков считает, что либо Богу воздают честь как Господу во всех абсолютно областях, либо на алтарь надменности возлагают в жертву решающий фактор — дух смирения. В стихе 14 речь шла о том, что нам неизвестно, что будет завтра, а в стихе 15 под вопросом оказалось уже само наступление завтрашнего дня и наше собственное существование. Мы можем считать приход следующего дня само собой разумеющимся фактом, думать о нем как об отметине на ободке колеса времени, неминуемо появляющейся, когда круговорот лет приближает к нам этот день. Но в Библии годы не замыкаются в круг. Они идут ровным строем от вечности в вечность, и завтрашний день приходит к нам не в силу природной неизбежности, не по законам механики, не потому, что мы имеем на это право, не по милости природы, но только лишь по обетованной милости Божьей (ср.: Быт 8:22; Иер 33:25). Само существование завтрашнего дня в большей степени зависит от Него, как и вся наша жизнь (ср.: Пс 103:29−30; Дан 5:23б) и все наши дарования (ср.: Втор 8:18; Пр 10:22; Иер 10:23−24; Ос 2:8−9).

Грех самонадеянности

Мы описали в общих чертах грех самонадеянности. Насколько же он серьезен? Этот грех способен нанести сокрушительный удар по нашей смиренной жизни, ибо он вовлекает нас в соблазн полностью планировать свою жизнь и самим решать свою участь. Мы грешим уже в том, что рассматриваем свою жизнь как право существовать долго, а не как каждодневную милость. Этот вывод вытекает из стихов 13−15, но в данном случае он настолько серьезен, что Иаков не хочет недосказанности. Он поясняет ситуацию в стихах 16−17.

Глагол «тщеславиться», «хвалиться» (kauchaomai) часто выражает в Новом Завете ликование и избыток радости в хорошем смысле этого слова. Например, мы можем хвалиться надеждой славы Божьей (Рим 5:2). Но какой порочной и неприемлемой становится наша хвала, когда это возвышенное чувство возникает на почве нашей надменности. Здесь Иаков употребляет слово (alazoneia), которое еще раз встречается только в 1 Послании Ин 2:16, где оно переведено словосочетанием «гордость житейская». Другими словами, когда мы хоть на секунду забываем, насколько мы бренны, и перестаем осознавать зависимость от Бога, в нашем поведении становится ощутим элемент гордого, тщеславного и превозносящегося над другими человеческого духа. Мы словно напоказ выставляем предполагаемую независимость и самодостаточность. Это есть зло (16), и Иаков не предлагает другого пространного объяснения: он просто ставит в строку это слово, которым другие библейские авторы обозначали дьявола, воплощение «зла».

В стихе 17 у Иакова опять резкий переход. Он переводит разговор от частного в стихе 16 к общему в стихе 17, от зла греха надменности к исследованию принципов греха упущения. В этом стихе очень ясно выражена идея невыполнения своих обязательств. Пожалуй, мы никогда не сможем стать блестящими исполнителями. «Мы вполне в состоянии, — говорит Миттон, — избежать запретных злых поступков, но принимал ли хоть кто-нибудь во внимание каждую упущенную возможность сделать добро?»

Стихи 16 и 17 нельзя назвать несвязанными, как следует из RSV. В греческом языке стих 17 начинается со связующего «поэтому» (в русском Синодальном переводе «итак» — примечание переводчика.) Нельзя не обратить на него внимания: «…всякое такое тщеславие есть зло. Итак, кто разумеет…» Для Иакова грех надменности настолько серьезен, настолько существенен, что категория грехов упущения словно бы нарочно была изобретена в связи с грехом надменности, — такова сила связующего «итак» в стихе 17. Если мы будем принимать решения, основываясь только на собственной воле, забывая, насколько мы зависимы, мы можем посчитать какое-то дело слишком незначительным в нашей быстротечной жизни. Иаков рассматривает этот грех как сердцевину превознесенной гордыни, которая есть признак и проклятие падшего человека. Здесь, более чем где бы то ни было, мы не можем позволить себе впасть в грех упущения.

Примечания:

 
Синодальный перевод
7 диавол — старое написание, но не ошибка; сейчас пишут «дьявол», однако, чтобы искать по симфонии, нужно понимать, как слово пишется в старой орфографии.
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.