Толкование Далласской семинарии
3. ПЕРВАЯ РЕЧЬ ВИЛДАДА (глава 8)
Если Елифаз укоряет Иова в том, что он отвергает «дисциплинарные меры» Всевышнего (5:17), то Вилдад обвиняет страдальца в попытках усомниться в справедливости Божиего суда (стих 3). Оба самозванных советника твердо держались той точки зрения, что беды постигают человека лишь вследствие совершенных им преступлений (8:11−13; сравните 4:7−8). Как и Елифаз, Вилдад призывал Иова покаяться, чтобы вновь обрести все то, чего он лишился (8:5−7; сравните 5:8).
а. Вилдад отстаивает свое представление, что только «беззаконных» карает Бог (8:1−7)
Иов 8:1−2. Заговорив внезапно и резко, Вилдад обращается к Иову с двумя вопросами, один из которых непосредственно касается речей Иова, а другой (стих 3), риторический вопрос, предполагает ответ, что Божий суд всегда нравственно справедлив.
Сравнивая слова Иова с «бурным ветром», Вилдад, вероятно, обыгрывает образ, к которому ранее прибег сам Иов (6:26 и толкование на этот стих). Словосочетание, переведенное с еврейского как «бурный ветер», скорее соответствует понятию долго бушующего жестокого урагана. Так или иначе, нетерпеливая реакция Вилдада (Долго ли ты будешь говорить так?) вызвана пустотой слов Иова.
Иов 8:3−4. Пустоту их возмущенный Вилдад видит в отрицании Иовом справедливости Божиего суда. Но мысль о том, что Бог извращает суд, — недопустима, восклицает он. Вседержитель не стал бы наказывать Иова ни за что. И если он теперь страдает, это может означать лишь одно: Иов согрешил. Не беспричинно погибли и дети его. Ясно, что и они грешили перед Богом и были во власти беззакония, в руку которого и предал их Бог.
Вилдад и пришедшие с ним были слепы в отношении всякой другой причины страдания, помимо воздаяния за грех. Поэтому их попытки «утешить» Иова оборачивались жестокостью и бессердечием, и слова их лишь глубоко ранили его, тем более при мысли о детях: ведь их грехи он покрывал, принося жертвы, как это предписывал закон.
Иов 8:5−7. Если Иов действительно так чист и прав, как утверждает, продолжал Вилдад, то все, что ему надо, это взыскать Бога и помолиться Ему, и тогда Он тотчас встанет над ним, но уже как страж добрый (сравните 7:20) и станет защищать дом его, в котором обитает правда, от всякого несчастья, благословит его миром (окончание стих 6). Более того: Он так наградит Иова, что все, что тот имел прежде, покажется ничем, по сравнению с тем, что будет ему дано.
б. Вилдад обращается к авторитету предков (8:8−10)
Иов 8:8−10. Если Елифаз, в подтверждение своих слов, ссылался на собственный жизненный опыт (4:8), то Вилдад обращается к мудрости прежних родов (поколений) и ссылается на наблюдения отцов, чей авторитет, несомненно, выше. Ибо Иов, да и они сами, родившиеся «вчера», ничего не знают — по краткости прожитых ими дней, которые подобны тени (стих 9; сравните 14:2; 1Пар 29:15), а у тех («прежних родов») — мудрость и опыт, накопленные в столетиях. Отцы сказали бы свои слова не попусту, подобно Иову; искренне, от сердца они засвидетельствовали бы ему, что люди страдают только по причине своих согрешений.
в. Вилдад ссылается на изречения древних (8:11−19)
Иов 8:11−19. Свой принцип «причина-следствие» Вилдад подкрепляет изречениями предков, возникшими из наблюдений тех над природой. Как болотные растения — тростник и камыш — не могут расти без воды, и при отсутствии достаточной влаги преждевременно засыхают (прежде всякой травы), так и человек, забывший Бога, обречен на гибель. Не оправдается надежда того, кто, подобно Иову, лицемерно уповает на свою, якобы, праведность. «Опираться» на такую надежду все равно, что опираться на паутину (дом паука); стихи 11−15.
Представляется, что в стихах 16−19 подразумевается сильное ползучее растение — лиана, которое зеленеет под солнцем и простирается повсюду, вплетаясь корнями своими между камнями. Но коль скоро вырвано оно из земли, то и место его «отказывается» от него, словно его и не было там никогда. Это, по мнению Вилдада, подобно нынешнему «искоренению» и умиранию Иова. Вот радость пути его! с жестокой иронией (в адрес вырванного растения и Иова) восклицает Вилдад: из земли, которая была его землей, глядишь, уже вырастают другие (растения — образ иных людей)! Каково было это слышать Иову, который никогда не забывал Бога и отнюдь не был лицемером! (1:1, 8; 2:3).
г. Вилдад подает Иову надежду (8:20−22)
Иов 8:20−22. В этих стихах Вилдад, исходя из необходимости для Иова покаяться, обратиться к Богу с молитвой, делает попытку действительно утешить его, суля ему надежду (стих 21). Говоря о незавидной судьбе «ненавидящих» Иова, которые будут пристыжены, Вилдад объективно включает в их число (не сознавая того) себя и других «утешителей», несправедливо обличавших Иова; под «нечестивыми», которые лишатся своих шатров — символа безопасности и надежности, могли пониматься враги, угнавшие стада Иова и убившие его пастухов.
Нельзя не отметить вновь, что попытки этого оппонента Иова отстоять «справедливость Божиего суда» (в его понимании), лишь усугубляли переживания праведника из-за видевшейся ему Господней несправедливости. Поскольку Вилдад исходил из несомненной для него виновности Иова и бессердечно иронизировал над возможностью его безгрешности (8:6, 13−15), то и слова его утешения могли иметь лишь обратное действие.