Толкование Далласской семинарии
4. ПЕРВЫЙ ОТВЕТ ИОВА ВИЛДАДУ (главы 9−10)
Не бесполезны ли мольбы человека, обращающегося с ними к Творцу, чье величие беспредельно! (9:1−13) Если бы Иову и удалось встретиться с Ним лицом к лицу, и он осмелился бы заговорить с Ним, то как мог бы он воздействовать на Того, для Которого все попытки человека доказать свою невиновность ничего не значат? (9:14−20) Ведь Бог, премудрый и могущественный (стих 4), губит и виновного и непорочного (9:21−24). И все-таки, несмотря на всю безнадежность своего дела (9:25−35), Иов решает, что будет говорить к Богу (10:2), он бросит вызов Тому, Кто так жестоко обращается со Своим же творением! (10:3−17) Он станет умолять Его дать ему, Иову, хоть краткую передышку перед тем, как он сойдет в могилу (10:18−22).
а. О силе и премудрости Бога, внушающих благоговейный страх (9:1−13)
Иов 9:1−13. В принципе Иов соглашается с мнением Вилдада (9:2), что горький конец ожидает отвергающих Бога и лицемеров, и что быть непорочным в Его глазах — это счастье (8:20−22), но это лишь усугубляет для него собственную проблему: почему же тогда он страдает? И как может человек оправдаться перед Богом?
Если он и захочет вступить с Ним в прение (евр. риб — один из многих встречающихся в книге судебно-правовых терминов — означает «начать судебную тяжбу»), то ведь не сумеет дать ответа (возразить) ни на одно из тысячи слов Всевышнего! (9:3) Иов сознает безграничную премудрость и безмерную силу Бога и чувствует свою бесконечную малость перед Ним (стих 4; сравните 12:13). (Когда позднее Вседержитель все-таки заговорил к Иову, то и Сам указал ему на эти Свои свойства; 38:1 — 40:2; 40:6 — 41:34.) Да, Бог — это сила, не терпящая противодействия (где же смертному человеку доказывать Ему свою правоту!), и Иову известно это хотя бы из наблюдений над жизнью природы (стихи 5−9). В англ. переводе стих 5 звучит несколько иначе чем в русском: «Он передвигает горы без ведома людей и в гневе Своем переворачивает, разрушает их». В стихе 6 говорится о землетрясениях; в стихе 7 — о затмении солнца и о сокрытии звезд за тучами.
Бог распростирает небеса (стих 8; сравните Ис 40:22) над землей, подобно шатру, и ходит по высотам моря (т. е. по волнам; речь, видимо, о явлении силы Его в штормах на море, которые Он вызывает я успокаивает). В стихе 9 говорится о создании Им созвездий Медведицы, Ориона и Плеяд — созвездий как северного, так и южного (тайники юга) полушарий. Нет числа великим и чудным делам Господа (стих 10).
Признавая, что в могуществе и премудрости Своих Бог — непостижим, Иов говорит, что таков же Он и в Своих отношениях с людьми (стихи 11−12). Невозможность увидеть, заметить Его страшит Иова (стих 11; сравните Кол 1:15; Евр 11:27), как страшит и то, что никто и ничто не может противостать воле Его, Который действует только по Своему усмотрению, и удержать Его от тех или иных действий (стих 12; сравните Иер 49:19; 50:44).
Не отвратим гнев Его, поражающий «поборников гордыни» (здесь евр. рахав), признает Иов (Рахав — одно из имен морского чудища Тиамат, побеждаемой, согласно вавилонскому мифу о сотворении мира, верховным богом Мардуком; как и Левиафан (3:8 и толкование на этот стих), Тиамат олицетворяет в Библии силы зла, хаоса. Таким образом под «поборниками гордыни» понимаются как сами эти силы, так и их сторонники, помощники, что отражено в англ. переводе.) Но если они падут перед Богом, то как устоять перед Ним беспомощному Иову?
б. Иов о деспотическом характере Божией силы (9:14−24)
Иов 9:14−20. Откуда взять мне слова в свою пользу, которые убедительно прозвучали бы для Него? такова мысль Иова в стихе 14. Нет, все, что ему остается, это умолять своего Судию (и тут Иов разделяет мнение Вилдада; 8:5) сменить гнев на милость. Однако, если бы Он и ответил мне, — я не поверил бы, что Он, действительно, услышал меня, в отчаянии продолжает Иов, Тот, Кто умножает без всякой моей вины горести мои и мучения и… не дает мне перевести духа.
Так что и мольбы представляются напрасными страдальцу, сознающему все превосходство над собой силы Божией (стих 19); тем более, что никто не мог бы заставить этого Всемогущего Бога снизойти до мольбы Иова или до того, чтобы «судиться» с ним, слабым человеком (кто сведет меня с Ним? ст 19). Но если бы и состоялся такой «суд», то не в его пользу, снова повторяет (сравните стих 3) Иов; он боится, что, устрашившись присутствия Творца и растерявшись перед Ним, не сумел бы доказать Ему своей невиновности, но, напротив, его же уста обвинили бы его. Да и всякую попытку самооправдания с его стороны Бог обратил бы в обвинение против него (стих 20).
Иов 9:21−24. Да, он невинен, — повторяет Иов (сравните 6:10; 10:7; 12:4; 16:17; 27:6; 31:6) Но это не меняет дела. А раз так, то он не хочет знать души (жизни) своей (в значении «заботиться» о ней: так в еврейском тексте), ибо она опротивела ему (стих 21) — по той причине, что Бог, управляющий миром, не видит разницы между правым и виноватым (все для Него одно, говорит Иов; стих 22). Он то вдруг… поражает… бичем… виновного, то, посмеиваясь, продлевает страдания невинных (стих 23). Здесь Иов впервые обвиняет Бога в несправедливости, впервые утверждает противоположное тому, из чего исходят его посетители (сравните 4:7; 8:3).
Шквал его обвинений нарастает: он заявляет, что это Бог отдал землю в руки нечестивых правителей. Кто же еще? Это Он лишает судей способности различать между добром и злом: лица их закрывает (стих 24; сравните Ис 29:10). Так как же в этих обстоятельствах надеяться ему на Божие милосердие, на избавление от страданий потому только, что он невинен?
в. Отчаяние Иова (9:25−35)
Свое положение Иов считает безнадежным по трем причинам: а) слишком стремительно несутся дни его (стихи 25−26); б) как бы он ни старался угодить Богу, Вседержитель все равно не объявит его невиновным (стихи 27−31); в) не существует посредника между ним и Богом, который мог бы способствовать справедливому разбору дела Иова (стихи 32−35).
Иов 9:25−26. Быстроту дней своих, не знающих радости, Иов сравнивает с бегом гонца и легкой ладьи, со стремительным падением орла на добычу свою.
Иов 9:27−31. Все, что говорит Иов, направлено на объяснение его отвращения к жизни. Можно было бы поддержать в себе желание жить, заставив себя прекратить жалобы, перестать смотреть мрачно, ободриться. Но препятствие в том, что не прекращаются страдания, и ты сознаешь, они свидетельствуют о нависшем над тобой Божием гневе. Бог не желает признать Иова невинным и освободить его от наказания. И приходится ему «напрасно томиться» (стих 29) в ожидании дальнейших кар.
С тоской говорит Иов о том, что если бы он и омылся весь, став совершенно чистым (стих 30; внешняя чистота — символ чистоты внутренней), то и тогда всесильный Бог, настроенный против него, захотев, погрузит его в грязь (т. е. объявит нечистым) — настолько, что и одежды, которые на Иове, возгнушаются им.
Иов 9:32−35. Нет, бесполезен суд между слабым смертным человеком, как Иов, и премудрым всесильным Богом (сравните стихи 2−3, 4). Вот если бы между ними встал посредник и беспристрастно выслушал обе стороны (положил бы руку свою на обоих нас; стих 33), а затем убедил бы Бога прекратить страдания Иова («отстранить от него жезл Свой») и перестать угнетать его страхом (стих 34), тогда бы Иов решился заговорить — с тем, чтобы доказать свою невиновность, ибо совесть его чиста (ибо я не таков сам в себе).
Здесь удивительное предчувствие Иовом, жившим за 2000 лет до Христа, жизненной необходимости нашего падшего мира в посреднике, который соединил бы собой небо и землю. Здесь и предвиденье. Иов как бы предвидит приход Богочеловека, и это возможно для него из-за той внутренней близости Духу Христову, которая присуща Иову, уповающему на Бога и в пароксизме предельного страдания.
Иов тоскует об отсутствии посредника, который, будучи свят, как Бог, и познав, как человек, страдание этого мира, встал бы между миром и Богом. Между тем, в самом Иове, жаждавшем последней правды духа. Человек этот уже действовал (хотя Иов и не сознавал этого), ибо он «протестовал» против Бога, любя Его, добиваясь, чтобы Отец заговорил с ним; такой «протест» Господу угоден — ведь в нем проявляется душа, близкая Ему, стремящаяся открыть Его миру.