Толкование Далласской семинарии
Ис 3:1−7. Исаия возвещает о грядущем унижении Иудеи. Ее богатства будут отняты у нее. Ее правителями станут люди, к управлению неспособные.
Посох и трость в стихе (символизируют всякую государственную опору, будь то политическая или экономическая. Она будет отнята у Иерусалима за грехи его, как и все благоденствие его (символизируются хлебом и… водою). В стихах 2−3 пророк перечисляет тех власть и авторитет имущих, на которых Иудея держалась.
Любопытно, что «прозорливцами» называли языческих прорицателей; видимо, и под «пророком», поставленным непосредственно перед ним, Исаия подразумевал лжепророков; мудрого художника некоторые читают как «заклинателя», а искусного в слове правильнее читать как «искусного в гаданиях». И лжепророки и прорицатели, и заклинатели, и гадатели — при нечестивых царях иудейских — играли важную роль в осуществлении государственной политики.
Все они, а вместе с ними и необходимые стране представители гражданской и военной власти (под «старцем» понимается старейшина, уважаемый начальник; «пятидесятником» называли офицера, командовавшего пятидесятые воинами) будут у иудеев отняты. «Отроки и дети в начальниках» символизируют слабое, ни к чему не способное руководство (сравните с Еккл 10:16).
Прозревая ближайшее будущее, пророк мог говорить о воцарении Манассии, вступившего на престол в 12 лет (4Цар 21:1). При таком положении дел не удивительно, что всякий станет, как сумеет, попирать законы собственности и морали (стих 5). А каждый, кто имеет сколько-нибудь приличную одежду в доме отца своего (именно так правильнее читать первую часть стиха 6) покажется годным, чтобы стать вождем и управлять «этими развалинами», в которые превратится Иудея. Беда, что никто не захочет брать на себя эту миссию (стих 7). Тут Исаия говорит о грядущем разорении Иудеи вавилонской армией.
Ис 3:8−9. О падении Иуды и Иерусалима пророк возвещает так, как будто это уже совершилось или совершается на его глазах. Он объясняет причину неотвратимого бедствия: все, что говорили и делали иудеи, было против Господа и оскорбительно для очей славы Его (подразумевается, что в чистоте и святости их «очам» Господним невозможно лицезреть человеческие гнусности).
При буквальном переводе фразы Выражение лиц их свидетельствует (стих 9) она оказывается весьма близкой по смыслу русской поговорке «на лбу написано». Иудеи не стесняются своих непотребств и, подобно жителям Содома, рассказывают о них открыто.
Ис 3:10−12. Мысль о соответствии судьбы человека его поведению и делам часто встречается в Ветхом Завете (к примеру, Притч 1:31; Втор 28). При более точном прочтении — не дети (стих 12), а своевольные, капризные люди. Женщины господствуют; возможно, Исаия имел в виду попытки женщин «направлять» действия своих мужей, причастных к управлению страной.
Улавливают здесь намек и на то, что слабохарактерный Ахаз, вступивший на престол в ранней юности, мог «чрезмерно прислушиваться» к голосу «своих» женщин: матери или сестер. Под «вождями» в стихе 12 Исаия более всего разумел лжепророков: это они вводили народ в заблуждение и уводили его с истинного пути, каким ему следовало идти (путь стезей твоих испортили).
Ис 3:13−15. «Восстающий», чтобы судить Свой народ, Господь в первую очередь обвиняет его «князей» (правителей) и «старейшин». Ибо Он поставил их заботиться о Его винограднике (образ Божиего народа; сравните с 5:1, 7; Пс 79:8−17; Иер 2:21; 12:10; Иез 15:6−8; Ос 10:1), но они оказались плохими «виноградарями», опустошившими доверенное им «в свою пользу» (награбленное у бедного — в ваших домах). Сказанное образно в стихе 14 раскрывается в стихе 15. Правители иудейского народа бесстыдно нарушали запрещение (записанное в книге Второзакония) не угнетать беззащитных (вдов, детей, бедных).
Ис 3:16 — 4:1. Эта часть речи пророка направлена против иудеянок, гордых своей красотой и той роскошью, которая ныне им вполне доступна. Нет у них других забот, как обольщать мужчин. В облике этих женщин, в их житейских ценностях и духовном состоянии, как в зеркале, отражалось состояние общества в целом.
Исаия подробно перечисляет части туалета своих современниц и все то, что создавало и подчеркивало тленную их красоту, чтобы с тем большей силой выразить то чем они станут, когда Господь все это отнимет у них. В стихе 23 он, как бы подводя итог перечисленному, противопоставляет то, что есть, тому, что будет.
В окончании стих 17 правильнее читать: и обнажит Господь волосы их. Это не повторяет первой части стиха, где, согласно еврейскому тексту, речь идет о парше, кожной болезни, при которой волосы выпадали, так как во второй фразе стиха подразумевается, что волосы с «темени» дочерей Сиона будут острижены; этой насильственной, позорной процедуре их, вероятно, предстояло подвергнуть завоевателям.
Несколько слов о перечисленных украшениях. Красивые цепочки; под ними подразумеваются кольца из драгоценных металлов, которые женщины Востока носили на лодыжках. Звездочки — точнее, «солнышки»: изображения солнца; луночки — медальоны (служившие и амулетами) в форме луны; увясла — головные повязки; «запястьями» названы золотые цепочки, связывавшие ноги: шаги, при ношении их, делались короче и сопровождались звоном; привески волшебные — это амулеты с разными надписями, которые, по поверью, предохраняли от несчастий (стих 19).
Под «верхней одеждой» (стих 21) понимается дорогая одежда для торжественных случаев. Светлые (стих 22) правильнее читать через запятую как «зеркальца» (их изготовляли из полированного металла, и восточные женщины всегда носили такие зеркальца при себе). Тонкие епанчи (стих 22) — рубашки из тонкого льна, а широкие епанчи — верхняя просторная одежда с рукавами.
Вретище (стих 23), напротив, узкая, как мешок, одежда, изготовленная из грубой ткани или козьей шерсти (носилась в знак скорби). Клеймо (стих 23) обычно ставили на животных — в знак приобретения их хозяином. В данном контексте это знак рабства, в которое гордых красивых евреек, упивающихся сегодня роскошью, поведут на веревке (стих 23).
Мужья их падут… на войне (стих 24). Стих 25 — собирательный образ еврейской женщины, лишившейся всего («опустошенной»), которая сидит, в знак скорби, на земле. Перед воротами города, как известно, собирались те, кто решали дела его и проблемы; в сущности вся общественная жизнь древневосточного города сосредоточивалась и «кипела» у ворот его. Отсюда метафора «воздыхающих и плачущих ворот» разоренной столицы (стих 25).
Семь женщин в 4:1 — это значит «много» женщин. Множество их, овдовев, окажется в самом бедственном и позорном положении. Они рады будут на любых условиях войти под кров и покровительство одного и того же мужчины (согласно закону Моисея такое было возможно; Исх 21:10).