Толкование Далласской семинарии
Иез 18:1−4. Глава 18 имеет весьма важное значение в богословском плане; утверждая в ней идею личной ответственности за грех (через отрицание вины родовой) и тем «открывая дверь» для личного покаяния, Иезекииль, по словам одного из исследователей его книги, достигает тут высшего пункта ветхозаветного богословия и предельно приближается к новозаветным представлениям о взаимоотношениях между Богом и человеком.
Тех, которые основаны будут на действии не закона, но благодати Божией (сравните Иез 18:23 с 1Тим 2:4; 2Пет 3:9). До него (или одновременно с ним) эти новые взаимоотношения провидел Иеремия (Иер 31:29, 31, 33). Итак, Бог говорит Иезекиилю, что впредь в Израиле не будут употреблять издревле распространенную там пословицу: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». (Она приводится и Иеремией в Иер 31:29−30.) Речь идет о страданиях детей за грехи родителей, т. е. об упомянутой выше родовой вине.
Вот, пострадал и еще более пострадает Иерусалим, но евреи думали, что причина этого не в их собственной вине, а в грехах их отцов. Такое представление было привычным, но вызывало вопросы (стих 19) и могло наводить на мысль о несправедливости Бога (стих 25). Привычным оно было потому, что уходило корнями в Десять заповедей: там записаны были слова Господа о том, что Он есть «Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих» Его (Исх 20:5). То же предупреждение повторяется в Исх 34:6−7 и во Втор 5:9. Да и сам Иезекииль «прослеживал» связь между грядущим судом Божиим с поведением народа в прошлом (Иез 16:15−29).
Однако смысловой акцент этих предупреждений, этой зависимости, следовало видеть в последствиях греха, долго длящихся последствиях этого страшного духовного феномена. А не в «несправедливости» Бога, капризно наказывающего невинных людей за неправедные дела их предков. Но так или иначе, а время действия «родовой вины», как понимают ее иудеи в ущерб осознания вины каждого, уходит, клянется Господь Бог (стих 3), провозглашая ценность для Него индивидуальной души человеческой.
Мысль эта, выраженная в словах все души — Мои: как душа отца, так и душа сына, — подтверждается фразой об ответственности каждой из них за себя: душа согрешающая, та умрет (стих 4). И далее — противопоставлением друг другу (в качестве примера) кровных родственников, каждый из которых пожинает плоды собственного поведения.
Иез 18:5−6а. Иезекииль рассматривает три гипотетические ситуации, трижды употребляя слово если (стих 5, 10, 14). Это случай праведника, творящего суд и правду в согласии с законом, данным евреям (стихи 5−9); случай «сына-разбойника», родившегося у праведного отца (стихи 10−13); и случай праведного сына, который родился от нечестивого отца (стихи 14−18).
Первая гипотетическая ситуация. Пророк подчеркивает, что праведник не повинен в идолопоклонстве. Он не ест жертвенного… на горах, т. е. не приносит жертвы идолам, чьи капища и алтари возводились обычно на возвышенных местах (на горах). Под «идолами дома Израилева» могли, помимо чужеземных богов, которым в этом «доме» поклонялись, подразумеваться и золотые тельцы («образы» Самого Иеговы), которые были установлены в Дане и Вефиле. Заметим, что подчас и Господу приносились жертвы «на высотах», несмотря на Его запрещения делать это.
Иез 18:6б−8. Не следует забывать, что Иезекииль «в первую очередь» обращался к своим согражданам, оказавшимся в Вавилоне, где у них не было святилища и, следовательно, возможности совершать непременные в их глазах религиозные обряды. В этих условиях пророку важно было прежде всего напомнить им о нравственных нормах, какие им не следовало нарушать, привлечь их особое внимание к тому, что им нельзя было (ради угождения Иегове!) делать.
Им не следовало совершать грех прелюбодеяния (Исх 20:14; Лев 20:10), вступать в супружеские контакты с женой во время менструации у нее (Лев 18:19). Число «запретов» в этих стихах превосходит число того, что делать надо. Иудею не следовало притеснять бедных и беспомощных, воровать, наживаться, давая взаймы своим соплеменникам (все это запрещено было законом), но, напротив, следовало делиться хлебом и одеждой с нуждающимися. «Удерживать руку… от неправды» значило удерживаться от любых несправедливых поступков и действий, в частности, от пристрастного поведения при разрешении спора (конфликта) между соплеменниками («человека с человеком»); речь в стихе 8 идет о третейском суде.
Иез 18:9. Обязательным условием истинной праведности является искренность в соблюдении Божиих заповедей и постановлений, включая все те, что перечислены выше. Тот, кого праведником признает Бог, непременно будет жив. Имеется в виду спасение от грядущего суда (14:12−20). Но вообще это и однотипные выражения подразумевают в Ветхом Завете такую жизнь, которая благословляется Богом. Увы: большинство иерусалимлян под это определение праведности не подходило и, следовательно, им предстояло подвергнуться наказанию за свои грехи. Но не забудем, что во всех трех случаях пророк рассматривает гипотетические ситуации. И в первой, напомним, подразумевался отец-праведник.
Иез 18:10−13. Во второй — сын разбойник, родившийся у праведного отца. Он проливает кровь и делает вещи, каких никогда не делал его отец (стих 11): поклоняется идолам, прелюбодействует, притесняет нищих, не возвращает нуждающемуся соплеменнику его залога (Исх 22:26; Втор 24:6). Такой не может быть искуплен праведностью отца, он подлежит смерти.
Иез 18:14−20. Третья гипотетическая ситуация: у этого или иного нечестивца родился сын, который, видя… грехи отца, проникается к ним отвращением, и сам не делает ничего подобного им. Стихи 15−17 почти идентичны стихам 6−9. Устами пророка Бог заявляет: сей не умрет за беззаконие отца своего; он будет жив (стих 17). Другими словами: ему не придется платить за грех родителя, ибо тот сам заплатит за него — наказанием, которое постигнет его (стих 18).
Иезекииль слышал (или предвидел) вопрос со стороны иудеев, привыкших к иному «порядку вещей» — к действию «закона», как они это понимали, родовой вины. На вопрос этот, приводимый им в стихе 19, пророк в сущности уже ответил в предыдущих стихах, но продолжает и завершает ответ в этом же и следующих стихах. Правда… остается… при праведнике, а беззаконие — при том, кто совершил его. То есть каждый станет пожинать плоды своих дел.
Иез 18:21−23. В этих удивительных стихах (особое внимание обращает на себя стих 23; об этом в толковании на стихи 1−4) и далее словно бы сквозит мысль о покаянии как об изменении жизни, через изменение сердца. Беззаконник… обратится от всех злых дел своих к делам добрым, т. е. станет соблюдать все уставы Божии, только в том случае, если «сотворит себе новое сердце и новый дух» (стих 31). В стихе 22 у Иезекииля звучит мысль о том, что Бог ценит в человеке то, чем он стал прежде завершения своего жизненного пути.
Господь не припомнит ему… все преступления его в прошлом, если он обратится к правде. Однако в контексте своего времени (и это не следует забывать!) пророк, говоря о том, кто стал праведником: он жив будет, — не вечное спасение имел в виду, а избавление того от уничтожения в грядущем бедствии. И все-таки именно в новозаветном ключе звучат в устах Иезекииля слова Господа о том, что Он не хочет смерти беззаконника, но хочет чтобы тот обратился от путей своих и был жив (стих 23 сравните со стихом 32).
Иез 18:24. Прошлые грехи того, кто сделался праведником, Бог не вспоминает. Но если… праведник… отступит от правды своей и станет делать… мерзости, то не припомнятся ему все добрые дела его: он закончит жизнь и умрет по грехам своим. Здесь нет речи о потере спасенным израильтянином, впавшим в грех, спасения его. Ибо в этом контексте подразумеваются не вечные благословения и суд, но временные. И под «судом» понимается физическая смерть (стих 4, 20, 26), а не осуждение в вечности.
Израильтянин, который следовал Божиему закону, но, вот, обратился к идолам, сделался человеком безнравственным, не может ожидать, что грехи его в настоящем будут «перечеркнуты» прежними его добрыми делами. При определении земной судьбы такого человека Бог не станет руководствоваться «соображениями равновесия».
Иез 18:25−32. В воздаянии каждому по его путям и делам и состоит великая правота Божия, в которой, в неправоте и дерзости своих, позволяли себе сомневаться израильтяне (стих 25, 29). Божия правда делает каждого ответственным за свою судьбу, так что он как бы сам (а не Бог!) определяет ее (стих 27: беззаконник, обратившийся к правде, — к жизни возвратит душу свою). сравните стихи 31−32 со стихом 23.
Весь этот раздел на тему (главным образом) неоправданного оптимизма (главы 12−19) Иезекииль завершает погребальным плачем по Израилю (точнее, Иудее, представлявшей на то время весь Израиль) и его князьям. Это первый из пяти плачей такого рода в книге Иезекииля (сравните 26:17−18; 27; 28:12−19; 32:1−16).