Иезекииль 4 глава

Книга пророка Иезекииля
Синодальный перевод → Толкование Далласской семинарии

Синодальный перевод

1 И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич, и положи его перед собою, и начертай на нём город Иерусалим;
2 и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины;
3 и возьми себе железную доску, и поставь её как бы железную стену между тобою и городом, и обрати на него лицо твоё, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву.
4 Ты же ложись на левый бок твой и положи на него беззаконие дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нём, ты будешь нести беззаконие их.
5 И Я определил тебе годы беззакония их числом дней: триста девяносто дней ты будешь нести беззаконие дома Израилева.
6 И когда исполнишь это, то вторично ложись уже на правый бок и сорок дней неси на себе беззаконие дома Иудина, день за год, день за год Я определил тебе.
7 И обрати лицо твоё и обнажённую правую руку твою на осаду Иерусалима, и пророчествуй против него.
8 Вот, Я возложил на тебя узы, и ты не повернёшься с одного бока на другой, доколе не исполнишь дней осады твоей.
9 Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы, по числу дней, в которые ты будешь лежать на боку твоём; триста девяносто дней ты будешь есть их.
10 И пищу твою, которою будешь питаться, ешь весом по двадцати сиклей в день; от времени до времени ешь это.
11 И воду пей мерою, по шестой части гина пей; от времени до времени пей так.
12 И ешь, как ячменные лепёшки, и пеки их при глазах их на человеческом кале.
13 И сказал Господь: так сыны Израилевы будут есть нечистый хлеб свой среди тех народов, к которым Я изгоню их.
14 Тогда сказал я: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась, и мертвечины и растерзанного зверем я не ел от юности моей доныне; и никакое нечистое мясо не входило в уста мои.
15 И сказал Он мне: вот, Я дозволяю тебе, вместо человеческого кала, коровий помёт, и на нём приготовляй хлеб твой.
16 И сказал мне: сын человеческий! вот, Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную, и будут есть хлеб весом и в печали, и воду будут пить мерою и в унынии,
17 потому что у них будет недостаток в хлебе и воде; и они с ужасом будут смотреть друг на друга, и исчахнут в беззаконии своём.

Толкование Далласской семинарии

Б. Пророчества обличения (главы 4−24)

1. НЕПОВИНОВЕНИЕ ИУДЕИ И ИЕРУСАЛИМА ДЕЛАЮТ СУД НЕОБХОДИМЫМ главы 4−11)

а. Четыре символических действия (главы 4−5)

Иез 4:1. «Перерыва во времени» между окончанием главы 3 и началом главы 4 не чувствуется. Об «отсутствии» его, по-видимому, свидетельствует и обращение к Иезекиилю: И ты, сын человеческий, с которого начинается эта глава. Иначе говоря, первое важное повеление Господа вновь посвященному пророку последовало в процессе его второго видения.

Он сам и действия, которые предписывались ему, должны были на протяжении без малого 15 месяцев служить живой, зримой символикой предстоявшей осады Иерусалима (подсчитано, заметим, что до нее оставалось примерно 4 года!) и всех связанных с ней бедствий, а затем гибели иудейской столицы. По-видимому, пребывание в плену (начиная с первых переселений иерусалимлян в Вавилон) «рассматривалось» Богом как «часть» многолетней «осады» еврейского народа, и поэтому в «символическую пантомиму» Иезекииля включены были и «картины плена».

Кирпич (стих 1) мог быть как глиняной плиткой (клинообразные письмена наносились на сырую глину, которая затем высушивалась), так и «настоящим» кирпичом, какие в Ассирии и Вавилоне употребляли при строительстве. Размер вавилонских кирпичей составлял был таким, что на них вполне могли быть нанесены надписи или рисунки.

Кстати, буквально слово начертай звучит как «выгравируй». Существует предположение, что Иезекиилю велено было «соорудить» своего рода макет будущей осады и всех ее «атрибутов» (стих 2), но «гравюра на кирпиче» представляется реальней (при условных, конечно, изображениях — скажем, линиями и точками — всего перечисленного в стихе 2).

Иез 4:2. Вал, «насыпанный» не только из песка, но и камней, деревьев и пр., служил защитникам города прикрытием от вражеских стрел. Под «укреплением» против него могла пониматься башня, сооруженная осаждающими, — для наблюдения с нее за тем, что происходило в городе, или для метания в город камней. Стан — неприятельское войско, окружившее город. Изображения стенобитных машин обнаружены, в частности, на ассирийских барельефах.

Иез 4:3. Когда войска Навуходоносора сожмут вокруг Иерусалима кольцо осады (графически изображенной Иезекиилем), жители города в отчаянии воззовут к Господу об избавлении. Отвержение Им их молитвы Иезекиилю следовало изобразить в символическом действии — поставить железную доску (то же, что «сковорода» в Лев 2:5, иначе говоря, железный противень, на каких пекли лепешки)… как бы железную стену между собою и изображенным на кирпиче городом. Пророк представлял Иегову.

Между Ним и Иерусалимом, повинным в бесконечных согрешениях против своего Бога, «вырастала» таким образом непроницаемая (железная) стена. Как представителю Иеговы следовало пророку обратить на город неумолимый взгляд (лице свое) и в качестве такового «осаждать» его — во знамение Иудейскому царству (дому Израилеву). В сущности «осадил» и разрушил Свой город Сам Иегова — вавилоняне были лишь орудием в Его руке.

Иез 4:4−8. Этот раздел всегда считался самым трудным в книге для толкования — прежде и более всего по причине сложности для понимания (и неоднозначности!) образов, действий (пророка) и приводимых тут чисел. Можно предположить, что крайняя стесненность, (сопряженная с болезненным неудобством позы, в которой Иезекиилю предстояло пребывать на протяжении длительного времени, символизировала «тесноту положения» как осажденных, так и пленных.

Бог повелел пророку лечь на левый бок, возложив на себя (так, возможно, правильнее — в соответствии с общим смыслом; сравните со стихом 6б) беззаконие дома Израилева. Возлегши головой в сторону Иерусалима, Иезекииль, лежа на левом боку, лицом обращен был к северу (и к югу, лежа на правом боку; стих 6). Следовательно, «положение на левом боку» могло указывать на Израильское (Северное) царство, а положение на правом — на Иудейское царство (Южное).

Иерусалим же, как следовало из контекста пророческих речей Иезекииля, был подлинной столицей обоих царств, ибо являлся местом их святилища, и потому гибелью его наказывалось нечестие всего еврейского народа. Воистину нелегко прийти к однозначному выводу относительно того, должен ли был Иезекииль лежать в одной и той же позе на протяжении 390 дней, все 24 часа в сутки (что представить себе крайне трудно), или проводить в ней какую-то часть каждого из этих дней.

На последнее, возможно, указывает ряд действий, которые ему предстояло совершать в это время, — стихи 9−12; сторонники противоположного мнения исходят из того, что вся скудная и нечистая пища, которой предстояло пророку питаться все 13 месяцев, должна была быть изготовлена им заранее (и, следовательно, с течением времени превращалась в нечто вовсе несъедобное).

По прошествии 390 дней Иезекиилю сказано было повернуться на правый бок, и сорок дней нести на себе беззаконие дома Иудина — из расчета день за год. При этом простертая в сторону «кирпича» обнаженная правая рука пророка должна была символизировать его пророчество против Иерусалима. в стихе 8 (сравните с 3:25), вероятно, подразумеваются невидимые узы.

Объясняя Иезекиилю его миссию, Господь как бы уже возложил их на него — в ознаменование невозможности для него поворачиваться с бока на бок, что, в свою очередь, символизировало невозможность свободного передвижения для иудеев — в условиях осады и плена. Самую трудноразрешимую проблему в этом контексте представляют указанные числа: 390 дней и 40 дней. К каким историческим событиям следует их приурочивать в пересчете на годы?

Приходится признать, что поскольку многие «нити» в «ткани» древневосточной истории безнадежно утеряны, то и объяснить сколько-нибудь уверенно символическое значение этих чисел не представляется возможным. Вот что можно, однако, определить. Первое знамение, которое велено было совершить Иезекиилю (стихи 1−3) в зримой форме, представляло грядущую осаду Иерусалима. Знамения третье и четвертое (стихи 9−17 и глава 5) «сфокусированы» на последствиях этой осады. По всей вероятности, и второе знамение (стихи 4−8) каким-то образом указывало на это событие.

Два, во всяком случае, момента говорят за это. 1) 390 и 40 дней названы в окончании стиха 8 «днями осады», которую изображал Иезекииль. 2) В ходе третьего знамения Иезекиилю предстояло «рационировать», лежа на боку, скудное свое пропитание и питье, представляя «в образах» недостаток в хлебе и воде (стих 17), от которого будут страдать осажденные иерусалимляне. И все-таки, почему Господь назвал пророку именно эти две цифры — 390 и 40? Значили ли они годы беззакония Израиля и Иудеи в прошедшие времена, или в грядущие?

Если в прошедшие, то они относились к годам согрешений до суда (гибели Иерусалима). Если подразумевали будущее время, то, очевидно, — «осаду» язычниками еврейского народа, начиная с уничтожения Иудейского царства халдеями. Сторонники этой точки зрения пытались «привязать» ее к какой-либо исторической вехе, либо трактовали упомянутые числа как символическое указание на окончание вавилонского плена. При этом, однако, конкретных «исторических привязок» применительно к Израилю и Иудее не получилось.

Ряд богословов полагал, что 430 лет (390, плюс 40) относятся к господству язычников над избранным народом — при начале «отсчета» от высылки из Иерусалима царя Иехонии (в 597 г. до Р. Х.); окончание «периода» относили при этом к 167 году до Р. Х. (год начала восстания под руководством Маккавеев). Тут, однако, возникает несколько проблем. Прежде всего, на каком основании следует брать за «точку отсчета» 597 год, а не 592-ой (когда вступил на пророческое служение Иезекииль), или 586-ой (когда пал Иерусалим)?

Затем: как в свете предложенного толкования увязать цифру 390 именно с историей Израильского (Северного) царства? Ведь израильтяне уведены были в плен ассирийцами в 722 г. до Р. Х., т. е. за 125 лет до 597 года (от какового предложено начинать «отсчет»). И, наконец, неясно, почему 167-ой год до Р. Х. принимать за год освобождения евреев от власти язычников (сирийцев), если восстание Маккавеев в том году только началось?

По-видимому, таинственные цифры правильнее будет отнести к прошлому, подразумевая под ними годы нечестия, а не годы наказания за него. Хотя и в этом случае «опереться» на конкретные исторические «вехи» не удается. Однако при остающейся неясности «деталей», общий смысл откровения, полученного Иезекиилем, — очевиден: Вавилон подвергнет осаде Иерусалим — по причине его нечестия, и продолжительность этой осады каким-то образом будет «соответствовать» числу лет нечестия и беззаконий еврейского народа.

Иез 4:9−14. Итак, в третьем знамении подчеркивалась бедственность ситуации в дни грядущей осады Иерусалима. Бог повелел Иезекиилю «сделать себе… хлебы» из зерен пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы. В принципе все эти злаки и зерна употреблялись в пищу в древнем Израиле (2Цар 17:27−29), и в нормальных условиях имелись в изобилии. Здесь же как бы знаменуется необходимость «наскрести всего понемногу», не считаясь ни со вкусом ни с полезностью подобной смеси. В дни осады будет не до этого.

В жарком климате Палестины хлебные лепешки уже на следующий день становились малосъедобными, и если все же пророку сказано было испечь себе хлебы на все 13 месяцев его «лежания» на левом боку, то какой силой духа надо было обладать Иезекиилю, чтобы выдержать этот мучительный пост за грехи своего народа! Почему, кстати, блюсти этот «пост» Бог повелел ему не все 430, а только 390 дней?

Богословы высказывали соображения и на этот счет, в частности, такое: Северное царство (к которому относилась первая часть знамения) было в глазах Божиих более нечестивым чем Южное (о чем свидетельствуют книги Царств и Паралипоменон). Тяжесть необычайного поста должна была усугубляться скудным рационом как отвратительной пищи, так и воды. Указанные в стихе 10 двадцать сиклей (кстати, в осажденных городах пища тоже выдавалась жителям по весу) соответствовали примерно половине дневной нормы съестного, потребного человеку.

Фраза от времени до времени ешь это означает, что положенную ему на день лепешку Иезекиилю надо было съедать не сразу, а по частям. Также и воду ему следовало пить глоточками — в день менее чем по четверти литра (по шестой части гина; стих 11). Третье знамение должно было оповестить евреев не только о скудости пищи в условиях осады, но и о нечистоте ее (ритуальной и буквальной). Отсюда это повеление печь (или испечь, если заранее) хлебы (при свидетелях) на человеческом кале.

В странах Востока — из-за недостатка дров — издревле практиковалось употребление навоза в качестве топлива. Смешав навоз с соломой, из него делали «брикеты», которые высушивали на солнце. Такое топливо горело медленно, издавая при этом отвратительный запах. В образовавшейся золе и пекли хлеб: чтобы он «пропекся», его следовало делать по возможности тонким — именно такими выпекали ячменные лепешки, пищу бедняков.

Не надо богатого воображения, чтобы представить себе, какой должна была получаться «лепешка», испеченная на человеческом кале (в Вульгате это место передано фразой «и покроешь их человеческим калом»). Вся эта символика относилась не только к дням осады, но и к пребыванию иудеев в плену. Ибо жить в языческой среде и питаться пищей язычников значило для евреев изо дня в день оскверняться ритуально.

Мысль эта четко выражена в стихе 13 (сравните с Ос 9:3 и с Ам 7:17). И лишь в свете ее можно объяснить себе характер третьего знамения, столь трудный для понимания его современным читателем. Иезекиилю символическое значение того, что предстояло ему совершить, было понятно вполне, но и у него это вызывало непреодолимое отвращение. И он взмолился: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась…

Он подразумевал, что всегда соблюдал Божии постановления относительно пищи (Втор 14). Не вызывает сомнения, что, будучи священником (1:3), он особенно тщательно соблюдал законы ритуальной чистоты (Лев 22:8; Иез 44:31). И, хотя в Моисеевом законе конкретного запрещения относительно изготовления пищи с использованием человеческих экскрементов нет, оно следует из других положений закона (Втор 23:12−14).

Иез 4:15−17. И Господь смягчил свое повеление пророку (стих 15). Впрочем, символический смысл его в отношении Израиля от этого не «смягчался». Стихи 16−17 возвращают читателя к ситуации осажденного города. Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную (стих 16), т. е. отниму у жителей его хлеб, поддерживающий их жизненные силы. В главе 5 читаем о четвертом знамении, наглядно представляющем судьбу Иерусалима.

Повеление Иезекиилю свыше подробно излагается в стихах 1−4, а затем, в стихах 5−17, объясняется его значение. Если первое знамение должно было засвидетельствовать о самом факте осады, второе о ее продолжительности, и третье — о жестоком характере ее, то четвертое демонстрировало результаты ее и последствия.



2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.