Плач Иеремии 4 глава

Плач Иеремии
Синодальный перевод → Елизаветинская Библия

Как потускло золото, изменилось золото наилучшее! камни святилища раскиданы по всем перекрёсткам.

А҆́лефъ. Ка́кѡ потемнѣ̀ зла́то, и҆змѣни́сѧ сребро̀ до́брое: разсы́пашасѧ камы́цы ст҃ы́ни въ нача́лѣ всѣ́хъ и҆схо́дѡвъ.

Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту, как они сравнены с глиняною посудою, изделием рук горшечника!

Бе́ѳъ. Сы́нове сїѡ҄ни честні́и, ѡ҆дѣ́ѧнїи зла́томъ чи́стымъ, ка́кѡ вмѣни́шасѧ въ сосѹ́ды гли҄нѧны, дѣла̀ рѹ́къ скѹде́льничихъ.

И чудовища подают сосцы и кормят своих детёнышей, а дщерь народа моего стала жестока, подобно страусам в пустыне.

Гі́мель. Е҆ще́ же ѕмі́еве ѡ҆бнажи́ша сосцы̀, воздои́ша скѵ́мни и҆́хъ дще́рей люді́й мои́хъ въ неизцѣле́нїе, ѩ҆́коже пти́ца во пѹсты́ни.

Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подаёт им.

Да́леѳъ. Прильпѐ ѧ҆зы́къ ссѹ́щагѡ къ горта́ни є҆гѡ̀ въ жа́жди, младе́нцы проси́ша хлѣ́ба, и҆ нѣ́сть и҆̀мъ разломлѧ́ющагѡ.

Евшие сладкое истаевают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу.

Гѐ. ѩ҆дѹ́ще сла́дѡстнаѧ погибо́ша во и҆схо́дѣхъ, пита́емїи на багрѧни́цахъ ѡ҆дѣ́ѧшасѧ въ гно́й.

Наказание нечестия дщери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его.

Ва́ѵъ. И҆ возвели́чисѧ беззако́нїе дще́ре люді́й мои́хъ па́че беззако́нїѧ содо́мска, превраще́нныѧ во ѻ҆комгнове́нїи, и҆ не поболѣ́ша ѡ҆ не́й рѹка́ми.

Князья её были в ней чище снега, белее молока; они были телом краше коралла, вид их был как сапфир;

За́їнъ. Ѡ҆чи́стишасѧ назѡре́є є҆ѧ̀ па́че снѣ́га и҆ просвѣти́шасѧ па́че млека̀, че́рмни бы́ша, па́че ка́мене сапфі́ра ѹ҆сѣче́нїе и҆́хъ.

а теперь темнее всего чёрного лицо их; не узнают их на улицах; кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево.

И҆́ѳъ. Потемнѣ̀ па́че са́жи ви́дъ и҆́хъ, не позна́ни бы́ша во и҆схо́дѣхъ: прильпѐ ко́жа и҆́хъ косте́мъ и҆́хъ, и҆зсхо́ша, бы́ша ѩ҆́кѡ дре́во.

Умерщвляемые мечом счастливее умерщвляемых голодом, потому что сии истаевают, поражаемые недостатком плодов полевых.

Те́ѳъ. Лѹ́чше бы́ша ѩ҆́звенїи мече́мъ, не́жели погѹбле́ни гла́домъ: сі́и бо и҆стлѣ́ша ѿ непло́дности землѝ.

Руки мягкосердых женщин варили детей своих, чтобы они были для них пищею во время гибели дщери народа моего.

Ї҆ѡ́дъ. Рѹ́цѣ же́нъ милосе́рдыхъ свари́ша дѣ́ти своѧ҄, бы́ша въ ѩ҆́дь и҆̀мъ, въ сокрѹше́нїи дще́ре люді́й мои́хъ.

Совершил Господь гнев Свой, излил ярость гнева Своего и зажёг на Сионе огонь, который пожрал основания его.

Ка́фъ. Сконча̀ гд҇ь ѩ҆́рость свою̀, и҆злїѧ̀ ѩ҆́рость гнѣ́ва своегѡ̀ и҆ возжжѐ ѻ҆́гнь въ сїѡ́нѣ, и҆ поѧдѐ ѡ҆снова҄нїѧ є҆гѡ̀.

Не верили цари земли и все живущие во вселенной, чтобы враг и неприятель вошёл во врата Иерусалима.

Ла́медъ. Не вѣ́роваша ца́рїе зе́мстїи и҆ всѝ живѹ́щїи во вселе́ннѣй, ѩ҆́кѡ вни́детъ вра́гъ и҆ стѹжа́ѧй сквозѣ̀ врата̀ ї҆ер҇ли҄мскаѧ,

Всё это — за грехи лжепророков его, за беззакония священников его, которые среди него проливали кровь праведников;

Ме́мъ. ра́ди грѣ҄хъ проро́кѡвъ є҆гѡ̀ и҆ непра́вдъ жерцє́въ є҆гѡ̀, пролива́ющихъ кро́вь пра́веднѹ посредѣ̀ є҆гѡ̀.

бродили как слепые по улицам, осквернялись кровью, так что невозможно было прикоснуться к одеждам их.

Нѹ́нъ. Поколеба́шасѧ бо́дрїи є҆гѡ̀ на сто́гнахъ, ѡ҆скверни́шасѧ въ кровѝ, внегда̀ немощѝ и҆̀мъ, прикоснѹ́шасѧ ѻ҆де́ждъ свои́хъ.

«Сторонитесь! нечистый!» — кричали им; «сторонитесь, сторонитесь, не прикасайтесь»; и они уходили в смущении; а между народом говорили: «их более не будет!

Са́мехъ. Ѿстѹпи́те ѿ нечи́стыхъ, призови́те и҆̀хъ: ѿстѹпи́те, ѿстѹпи́те, не прикаса́йтесѧ, ѩ҆́кѡ возжго́шасѧ и҆ восколеба́шасѧ: рцы́те во ѩ҆зы́цѣхъ: не приложа́тъ, є҆́же ѡ҆бита́ти (съ ни́ми).

лицо Господне рассеет их; Он уже не призрит на них», потому что они лица священников не уважают, старцев не милуют.

А҆́їнъ. Лицѐ гд҇не ча́сть и҆́хъ, не приложи́тъ призрѣ́ти на ни́хъ: лица̀ жре́ческа не ѹ҆стыдѣ́шасѧ, ста́рыхъ не поми́ловаша.

Наши глаза истомлены в напрасном ожидании помощи; со сторожевой башни нашей мы ожидали народ, который не мог спасти нас.

Фѝ. Е҆щѐ сѹ́щымъ на́мъ ѡ҆скѹдѣ́ша ѻ҆́чи на́ши, на по́мощь на́шѹ всѹ́е смотрѧ́щымъ на́мъ, внегда̀ надѣ́ѧхомсѧ на ѩ҆зы́къ не спаса́ющь.

А они подстерегали шаги наши, чтобы мы не могли ходить по улицам нашим; приблизился конец наш, дни наши исполнились; пришёл конец наш.

Ца́ди. Ѹ҆лови́ша ма́лыхъ на́шихъ є҆́же не ходи́ти на сто́гнахъ на́шихъ, прибли́жисѧ вре́мѧ на́ше, и҆спо́лнишасѧ дні́е на́ши, настои́тъ коне́цъ на́шъ.

Преследовавшие нас были быстрее орлов небесных; гонялись за нами по горам, ставили засаду для нас в пустыне.

Кѡ́фъ. Скорѣ́йшїи бы́ша гонѧ́щїи ны̀ па́че ѻ҆рлѡ́въ небе́сныхъ, на гора́хъ гонѧ́хѹ на́съ, въ пѹсты́ни присѣдо́ша на́мъ.

Дыхание жизни нашей, помазанник Господень пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: «под тенью его будем жить среди народов».

Ре́шъ. Дѹ́хъ лица̀ на́шегѡ, пома́занный гд҇ь ѩ҆́тъ бы́сть въ растлѣ́нїихъ и҆́хъ, ѡ҆ не́мже рѣ́хомъ: въ сѣ́ни є҆гѡ̀ поживе́мъ во ѩ҆зы́цѣхъ.

Радуйся и веселись, дочь Едома, обитательница земли Уц! И до тебя дойдёт чаша; напьёшься допьяна и обнажишься.

Ши́нъ. Ра́дѹйсѧ и҆ весели́сѧ, дщѝ ї҆дѹме́йска, живѹ́щаѧ на землѝ, и҆ на тебѐ прїи́детъ ча́ша гд҇нѧ, и҆ ѹ҆пїе́шисѧ и҆ и҆злїе́ши.

Дщерь Сиона! наказание за беззаконие твоё кончилось; Он не будет более изгонять тебя; но твоё беззаконие, дочь Едома, Он посетит и обнаружит грехи твои.

Ѳа́ѵъ. Сконча́сѧ беззако́нїе твоѐ, дщѝ сїѡ́нѧ, не приложи́тъ ктомѹ̀ пресели́ти тѧ̀: посѣти́лъ є҆́сть беззакѡ́нїѧ твоѧ҄, дщѝ є҆дѡ́млѧ, ѿкры̀ нечє́стїѧ твоѧ҄.

Примечания:

Синодальный перевод

3 + ст. 6, 10, 22, дщерь — дочь.

« 3 глава 5 глава »