Галатам 2 глава

Послание к Галатам апостола Павла
Синодальный перевод → Елизаветинская Библия

Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита.

Пото́мъ же по четырена́десѧти лѣ́тѣхъ па́ки взыдо́хъ во ї҆ер҇ли́мъ съ варна́вою, пое́мъ съ собо́ю и҆ ті́та.

Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался.

Взыдо́хъ же по ѿкрове́нїю, и҆ предложи́хъ и҆̀мъ бл҃говѣствова́нїе, є҆́же проповѣ́дѹю во ѩ҆зы́цѣхъ, на є҆ди́нѣ же мни҄мымъ, да не ка́кѡ вотщѐ текѹ̀, и҆лѝ теко́хъ.

Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться,

Но ни ті́тъ, и҆́же со мно́ю, є҆́ллинъ сы́й, нѹ́жденъ бы́сть ѡ҆брѣ́затисѧ.

а вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас,

И҆ за прише́дшѹю лжебра́тїю, и҆̀же привнидо́ша соглѧ́дати свобо́ды на́шеѧ, ю҆́же и҆́мамы ѡ҆ хр҇тѣ̀ ї҆и҃сѣ, да на́съ порабо́тѧтъ:

мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас.

и҆̀мже ни къ часѹ̀ повинѹ́хомсѧ въ покоре́нїе, да и҆́стина бл҃говѣ́стїѧ пребѹ́детъ въ ва́съ.

И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более.

(За҄ 201.) Ѿ мнѧ́щихсѧ же бы́ти что̀, ѩ҆́кови нѣ́когда бѣ́ша, ничто́же мѝ ра́знствѹетъ: лица̀ бг҃ъ человѣ́ча не прїе́млетъ. Мнѣ́ бо мни́мїи ничто́же привозложи́ша:

Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, —

но сопроти́вное, ѹ҆разѹмѣ́вше, ѩ҆́кѡ ѹ҆вѣ́рено мѝ бы́сть бл҃говѣ́стїе неѡбрѣ́занїѧ, ѩ҆́коже петрѹ̀ ѡ҆брѣ́занїѧ:

ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, —

и҆́бо споспѣ́шествовавый петрѹ̀ въ посла́нїе ѡ҆брѣ́занїѧ, споспѣ́шествова и҆ мнѣ̀ во ѩ҆зы́ки:

и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им — к обрезанным,

и҆ позна́вше блгдть да́ннѹю мѝ, ї҆а́кѡвъ и҆ ки́фа и҆ ї҆ѡа́ннъ, мни́мїи столпѝ бы́ти, десни́цы да́ша мнѣ̀ и҆ варна́вѣ ѻ҆бще́нїѧ, да мы̀ во ѩ҆зы́ки, ѻ҆ни́ же во ѡ҆брѣ́занїе,

только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности.

то́чїю ни́щихъ да по́мнима: є҆́же и҆ потща́хсѧ сїѐ и҆́стое сотвори́ти.

Когда же Пётр пришёл в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.

(За҄ 202.) Є҆гда́ же прїи́де пе́тръ во а҆нтїохі́ю, въ лицѐ є҆мѹ̀ противѹста́хъ, ѩ҆́кѡ зазо́ренъ бѣ̀.

Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.

Пре́жде бо да́же не прїитѝ нѣ҄кимъ ѿ ї҆а́кѡва, съ ѩ҆зы҄ки ѩ҆дѧ́ше: є҆гда́ же прїидо́ша, ѡ҆прѧ́ташесѧ и҆ ѿлѹча́шесѧ, боѧ́сѧ сѹ́щихъ ѿ ѡ҆брѣ́занїѧ.

Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечён их лицемерием.

И҆ лицемѣ́ришасѧ съ ни́мъ и҆ про́чїи ї҆ѹдє́и, ѩ҆́кѡ и҆ варна́вѣ приста́ти лицемѣ́рствѹ и҆́хъ.

Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живёшь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?

Но є҆гда̀ ви́дѣхъ, ѩ҆́кѡ не пра́вѡ хо́дѧтъ ко и҆́стинѣ бл҃говѣствова́нїѧ, реко́хъ петрѹ̀ пред̾ всѣ́ми: а҆́ще ты̀, ї҆ѹде́й сы́й, ѩ҆зы́чески, а҆ не ї҆ѹде́йски живе́ши, почто̀ ѩ҆зы́ки нѹ́диши ї҆ѹде́йски жи́телствовати;

Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники;

Мы̀ є҆стество́мъ ї҆ѹде́є, а҆ не ѿ ѩ҆зы҄къ грѣ҄шницы:

однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

(За҄ 203.) ѹ҆вѣ́дѣвше же, ѩ҆́кѡ не ѡ҆правди́тсѧ человѣ́къ ѿ дѣ́лъ зако́на, но то́кмѡ вѣ́рою ї҆и҃съ хр҇то́вою, и҆ мы̀ во хр҇та̀ ї҆и҃са вѣ́ровахомъ, да ѡ҆правди́мсѧ ѿ вѣ́ры хр҇то́вы, а҆ не ѿ дѣ́лъ зако́на: занѐ не ѡ҆правди́тсѧ ѿ дѣ́лъ зако́на всѧ́ка пло́ть.

Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.

А҆́ще ли, и҆́щѹще ѡ҆правди́тисѧ ѡ҆ хр҇тѣ̀, ѡ҆брѣто́хомсѧ и҆ са́ми грѣ҄шницы, хр҇то́съ ѹ҆́бѡ грѣхѹ́ ли слѹжи́тель; Да не бѹ́детъ.

Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.

А҆́ще бо, ѩ҆̀же разори́хъ, сїѧ҄ па́ки созида́ю, престѹ́пника себѐ представлѧ́ю.

Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,

А҆́зъ бо зако́номъ зако́нѹ ѹ҆мро́хъ, да бг҃ови жи́въ бѹ́дѹ. Хр҇то́ви сраспѧ́хсѧ:

и уже не я живу, но живёт во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.

живѹ́ же не ктомѹ̀ а҆́зъ, но живе́тъ во мнѣ̀ хр҇то́съ. А҆ є҆́же нн҃ѣ живѹ̀ во пло́ти, вѣ́рою живѹ̀ сн҃а бж҃їѧ, возлюби́вшагѡ менѐ и҆ преда́вшагѡ себѐ по мнѣ̀.

Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер.

(За҄ 204.) Не ѿмета́ю блгдти бж҃їѧ. А҆́ще бо зако́номъ пра́вда, ѹ҆̀бо хр҇то́съ тѹ́не ѹ҆́мре.

« 1 глава 3 глава »