Деяния 27 глава

Деяния святых апостолов
Синодальный перевод → Новый русский перевод

Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику Августова полка, именем Юлию.

Когда было решено, что мы отправимся в Италию, Павла и других заключенных передали сотнику по имени Юлий, из императорского полка.

Мы взошли на Адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около Асийских мест. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники.

Мы сели на корабль из Адрамиттия, который должен был заходить в порты провинции Азия, и отправились в путь. С нами был македонянин Аристарх из Фессалоники.

На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием.

На следующий день мы причалили в Сидоне. Юлий хорошо обращался с Павлом и позволил ему навестить друзей, чтобы те позаботились о его нуждах.

Отправившись оттуда, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветров,

Мы опять вышли в море и прошли Кипр с подветренной стороны, чтобы избежать встречного ветра.

и, переплыв море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские.

Мы пересекли открытое море, омывающее берега Киликии и Памфилии, и причалили в ликийском городе Миры.

Там сотник нашёл Александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него.

Там сотник нашел корабль из Александрии, направлявшийся в Италию, и посадил нас на него.

Медленно плавая многие дни и едва поровнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне.

В течение многих дней мы медленно продвигались вперед и в конце концов, хотя и с трудностями, но прибыли в Книд. И так как ветер не давал нам двигаться в нужном направлении, мы подплыли к Криту со стороны Салмоны.

Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

С трудом продвигаясь вдоль побережья, мы прибыли в место, называемое Хорошие Пристани, недалеко от города Ласея.

Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошёл, то Павел советовал,

Так как мы потеряли уже много времени и плавание становилось опасным, потому что даже иудейский осенний пост[139] [140] уже прошёл, Павел предупредил их:

говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

— Я вижу, что наше путешествие будет сопряжено с большой опасностью и тяжелым ущербом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла.

Сотник же, вместо того чтобы послушать Павла, последовал совету капитана и владельца корабля.

А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежащей против юго-западного и северо-западного ветра, и там перезимовать.

Порт этот был непригоден для зимовки, и большинство решило отправиться дальше, чтобы попытаться доплыть до Финика и там зазимовать. Финик был пристанью на Крите, открытой для юго-западного и северо-западного ветров.

Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, и поплыли поблизости Крита.

Подул легкий южный ветер, и, решив, что он-то им и нужен, моряки подняли якорь и поплыли вдоль побережья Крита.

Но скоро поднялся против него ветер бурный, называемый эвроклидон.

Немного времени спустя с острова подул ураганный северо-восточный ветер, называемый Эвракилоном.

Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам.

Он подхватил корабль, который не мог двигаться против ветра. Тогда мы отдались на волю волн и носились, гонимые ветром.

И, набежав на один островок, называемый Клавдой, мы едва могли удержать лодку.

Мы оказались с подветренной стороны маленького острова Кавда. Там нам с большими трудностями удалось сохранить лодку.

Подняв её, стали употреблять пособия и обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились.

Когда её подняли на корабль, матросы провели канаты под кораблем и обвязали его. Из страха сесть на песчаные отмели Сирта, они спустили плавучий якорь[141] и продолжали плыть, носимые ветром.

На другой день, по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз,

Шторм так сильно бросал корабль, что на следующий день они стали сбрасывать груз за борт.

а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи.

На третий день они своими руками выбросили за борт корабельные снасти.

Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звёзд и продолжалась немалая буря, то наконец исчезала всякая надежда к нашему спасению.

Несколько дней не было видно ни солнца, ни звезд, а шторм все бушевал. Мы уже потеряли всякую надежду на спасение.

И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда.

Люди долго ничего не ели. Тогда Павел встал посреди них и сказал: — Вам следовало послушаться моего совета и не отплывать от Крита, тогда у вас не было бы этих бед и потерь.

Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Но сейчас ободритесь, никто из вас не погибнет, только корабль разобьется.

Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь

Прошлой ночью мне явился ангел Бога, Которому я принадлежу и Которому служу.

и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою».

Он сказал мне: «Павел, не бойся. Ты должен предстать перед кесарем, и Бог по Своей милости даровал также жизнь и всем, кто плывет с тобой».

Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Так что не бойтесь! Я доверяю Богу и верю, что всё будет так, как мне сказано.

Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров.

Корабль будет выброшен на какой-нибудь остров.

В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле,

На четырнадцатые сутки, когда нас всё ещё носило по Адриатическому морю[142], в полночь матросы почувствовали, что мы приближаемся к земле.

и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен.

Они замерили глубину, и оказалось, что глубина была 20 сажен[143], а когда замерили немного позже, глубина была уже 15 сажен[144].

Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня.

Матросы боялись, что нас ударит о камни, и спустили с кормы четыре якоря, молясь, чтобы скорее наступил день.

Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа,

Они попытались бежать с корабля и стали спускать спасательную лодку, делая вид, что хотят опустить якорь с носа корабля.

Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись.

Но Павел сказал сотнику и солдатам: — Если эти люди не останутся на корабле, то вам не спастись.

Тогда воины отсекли верёвки у лодки, и она упала.

Тогда солдаты перерубили канаты, державшие лодку, и она упала в море.

Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаётесь без пищи, не вкушая ничего.

На рассвете Павел стал уговаривать людей поесть. — Последние четырнадцать дней вы постоянно находитесь в напряжении и ничего ещё не ели, — сказал он. —

Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадёт волос с головы.

Я настоятельно советую вам поесть, и это поможет вам спастись. Ни у кого из вас даже волос с головы не упадет.

Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть.

Сказав это, Павел взял хлеб, поблагодарил за него Бога перед всеми, разломил и стал есть.

Тогда все ободрились и также приняли пищу.

Людей это ободрило, и все принялись за еду.

Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Всего на борту нас было 276 человек.

Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море.

Когда люди досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая в море зерно.

Когда настал день, земли не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились, если можно, пристать с кораблём.

На рассвете они не узнали показавшуюся землю, но увидели бухту с песчаным берегом, к которому они и решили пристать, если удастся.

И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу.

Обрубив якоря и оставив их в море, матросы развязали рулевые весла, подняли малый парус и направили судно к берегу.

Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн.

Корабль налетел на песчаную косу и сел на мель. Нос глубоко увяз и был неподвижен, а корму разбивали волны.

Воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Солдаты решили убить всех заключенных, чтобы никто из них, выплыв, не сбежал.

Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю,

Но сотник хотел спасти Павла и остановил их. Он приказал тем, кто мог плавать, прыгать в воду первыми и плыть к берегу.

прочим же спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю.

Остальные должны были добираться на досках и на обломках от корабля. Таким образом все благополучно выбрались на берег.

Примечания:

Новый русский перевод

9 [139] — Или: День очищения. Согласно Закону был днем праздничного собрания, поста и отдыха (см. Лев 16:29, 31; Лев 23:27-32; Чис 29:7), он приходился на конец сентября — начало октября. Где-то с середины сентября до середины марта мореплавание становилось весьма опасным и полностью прекращалось из-за сильных штормовых ветров, часто бушевавших в этот период.

9 [140] — Или: День очищения. Согласно Закону был днем праздничного собрания, поста и отдыха (см. Лев 16:29, 31; Лев 23:27-32; Чис 29:7), он приходился на конец сентября — начало октября.

17 [141] — Или: паруса. Слово, стоящее в оригинале, является морским термином, и ныне его значение не совсем ясно.

27 [142] — В древности Адриатическое море включало в себя воды намного южнее ее нынешних границ.

28 [143] — Около 37 м.

28 [144] — Около 27 м.

« 26 глава 28 глава »