ДОЛГ УВЕЩЕВАТЬ (1Тим 5:1−2)
Это всегда непросто — укорять кого-либо с любезностью, а Тимофею, должно быть, предстояла вдвойне трудная задача — увещевать людей, старших его по возрасту. Иоанн Златоуст писал так: «Укор, упрек — всегда оскорбителен, особенно, если он обращен к старому человеку; а если он, к тому же, исходит от человека, младшего по возрасту — в нем тройное проявление самоуверенности. Умеренностью и формой изложения должно смягчить упрек, потому что его можно высказать, не оскорбляя человека, если в этом нет надобности или желания; это требует большой осторожности, но это можно сделать».
Упрек, укор — всегда сложное дело. Человеку может настолько надоесть обязанность делать людям предупреждения, что он вообще станет уклоняться от нее. А ведь многие могли быть спасены от большой печали и катастрофы, если бы кто-то во время предостерег их. Нет ничего горше, как услышать: «Со мной бы этого никогда не случилось, если бы ты во время сказал мне». Не следует никогда избегать говорить слова, которые должны быть сказаны.
Иногда в упреке слышится только злоба и раздражение и он оставляет лишь горечь в сердце и уме слышащего. Упрек, сделанный единственно в злобе и раздражении, может вызвать лишь страх; за которым обязательно последует возмущение, и, в конечном счете, такой упрек лишь укрепит человека в его стремлении идти по неверному пути. Укор, сделанный в раздражении, и упрек, сделанный с высокомерной неприязнью, редко оказывают положительное воздействие на человека, и чаще даже причиняют ему вред, нежели приносят пользу.
Рассказывают, что известная миссионерка Флоренс Олхорн, будучи директрисой высшей женской школы, увещевала своих студенток, если в этом возникала необходимость, положив им руку на плечо. Лишь то увещевание достигает своей цели, которое идет от любви. Если нужно сделать увещевание, то сделать его следует так, чтобы человеку стало понятно, что оно вызвано чувством любви, а не жестоким тщеславием; желанием помочь, а не обидеть.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ (1Тим 5:1−2 (продолжение))
В этих двух стихах показано, как вести себя по отношению к людям разного возраста:
1) К людям старшим по возрасту мы должны относится с любовью и уважением. К старшему по возрасту мужчины должны относиться как к отцу, а к старшей по возрасту женщине, как к матери. В древнем мире хорошо знали, какого почтения и уважения заслуживают люди пожилого возраста. Цицерон, например, писал: «Поэтому долг молодого человека — проявить почтение к старшим и привязаться к лучшим и проявившим себя, чтобы воспользоваться их советами и их влиянием. Ибо неопытность юности нуждается в практической мудрости старости, которая бы укрепляла и направляла ее. В этом возрасте важнее всего оберегаться от чувственности и приучать свой ум и тело к упорному труду и выносливости с тем, чтобы были сильными для военной и гражданской службы. И даже тогда, когда они хотят расслабить свой ум и предаться наслаждениям, они должны остерегаться излишеств и не забывать правил благопристойности. А для этого лучше, если молодые не будут возражать, чтобы с ними были их старшие товарищи, даже в наслаждениях» Цицерон, (Об обязанностях 1.34). И Аристотель писал так: «И старшим по возрасту следует оказывать уважение согласно их возраста, вставая с места и принимая их, находя для них места и так далее» (Аристотель, Никомахова этика 9:2). Одна их трагедий жизни в том и заключается, что юность часто склонна считать старость помехой. А ведь как гласит русская поговорка: «Если бы молодость да знала, если бы старость да могла!» Но там, где существуют взаимные уважение и любовь, мудрость и опыт старости могут объединиться с силой и энтузиазмом молодости к большой пользе для обоих.
2) К своим сверстникам мы должны относиться по-братски. К молодым людям нужно относиться как к братьям. Аристотель тоже говорит об этом так: «С товарищами и братьями нужно говорить свободно и разделять с ними все». (Аристотель, Никомахова этика 9:2). Со сверстниками нужно быть терпимыми и делиться с ними всем.
3) Отношения к лицам другого пола должны характеризоваться чистотою. Арабы называют галантного мужчину «брат девушек». В знаменитой фразе говорится о «платонических отношениях». Любовь должна быть лишь к одному; страшно, если в отношениях между полами доминирует плотское и мужчина видит в женщине прежде всего ее тело.
ЦЕРКОВЬ И СЕМЕЙНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА (1Тим 5:3−8)
Христианская Церковь унаследовала прекрасную традицию оказывать благотворительность нуждающимся.
Ни один народ не заботился так о своих нуждающихся, как иудеи. И Павел дает Тимофею советы, как заботиться о вдовах. Вполне возможно, что речь идет о двух группах женщин: одни стали вдовами в результате естественной смерти и мужей; но в языческом мире в некоторых районах нередким было многоженство. Мужчина, принявший христианство, не мог иметь несколько жен, и должен был выбирать, с которой намерен жить вместе впредь, а другие жены должны были покинуть его и, совершенно очевидно, оказывались в крайне трудном положении. Вполне возможно, что такие женщины тоже считались вдовами и тоже получали помощь от церкви.
По иудейскому закону мужчина уже в момент заключения брака должен был принять меры на случай, если его жена овдовеет. Уже первые должностные лица, назначенные христианской Церковью, должны были должным образом заботиться о вдовах (Деян 6:1). Игнатий пишет об этом так: «Не оставляй без внимания вдов. Наряду с Господом — ты попечитель их» Апостольские постановления предписывают епископу: «О епископ, заботься о нуждающихся, протягивая им руку помощи и принимая меры на будущее, как слуга Божий, своевременно распределяя пожертвования среди всех: среди вдов, сирот, одиноких и тех, кого постигло горе». В той же книге содержится и такая интересная и благожелательная инструкция: «Если на кого-то возлагается оказание помощи вдове или бедной женщине, ... пусть он окажет ее в тот же день». Как гласит поговорка: «Кто дает быстро, дает вдвое», и Церковь заботилась о том, чтобы бедным не пришлось ждать и бедствовать, потому что ее слуги медлят.
Следует отметить, что Церковь не намеревалась брать на себя ответственность за стариков, у которых были дети, достаточно зажиточные, чтобы поддерживать их. В древнем мире существовала твердая установка: дети должны оказывать поддержку своим престарелым родителям, и, как хорошо сказал Е. К. Симпсон: «Религиозное вероисповедание, требования которого падают ниже признанных всеми в миру — жалкий обман». Церковь никогда не согласится с тем, чтобы дети избегали выполнения своего долга по отношению к родителям, ссылаясь на христианскую благотворительность.
По греческому праву еще со времен Солона сыновья и дочери были обязаны, не только морально, но и юридически, оказывать помощь своим родителям. Всякий, отказавшийся выполнить свой долг, терял гражданские права. Афинский оратор Эсхин говорил в одной из своих речей: «А кого заставил наш законодатель (Солон) замолчать в народном собрании? И где он об этом яснее всего говорит? Пусть, — говорит он, — проверят, — если кто захочет выступить в народном собрании, — не бьет ли он своего отца или мать, не отказывает ли им в материальной поддержке или вообще не выгоняет ли их из дома?» А Демосфен говорил: «Я считаю, что всякий, кто не заботится о своих родителях, не верит в богов и ненавидим ими так же, как и людьми». Филон Александрийский пишет так по поводу завета почитать родителей: «Когда старые аисты теряют способность летать, они остаются в своих гнездах и получают пищу от своих детей, которые из-за своего благочестия к родителям делают все, чтобы обеспечить их пищей». Филон Александрийский считал: «Ведь вот, даже животные твари признают свои обязательства по отношению к престарелым родителям, а сколь сознательнее должны быть люди? И Аристотель высказался по этому вопросу в Никомаховой этике так: «Надо полагать, что в отношении пищи мы должны прежде всего помогать нашим родителям, потому что нашим питанием мы обязаны им и потому много больше чести в том, чтобы обеспечить в этом отношении виновников нашего существования даже вперед нас самих». По мнению Аристотеля человек должен лучше сам умереть с голоду, нежели видеть умирающими с голоду своих родителей. Платон в диалоге Законы высказывает такое же убеждение о долге перед родителями: «На первом месте стоит честь любви к родителям, которым... мы должны уплатить самый первый, самый большой и самый древний долг, потому что все, что у человека есть, принадлежит тем, кто дал ему жизнь и взрастил его, и потому он должен сделать все, чтобы помочь им, во-первых — своим имуществом, во-вторых — лично, в-третьих — своей душой, отплачивая им старый долг за их заботы и труды, которые они вложили в него прежде, в дни его детства; он может и способен заплатить им его теперь, когда они стары и находятся в крайней нужде».
Так же подходили к этому вопросу и греческие писатели. В трагедии Еврипида Ифигения в Авлиде, Ифигения обращается к своему отцу Агамемнону со следующими словами: «Я первая тебе «отец» сказала. А ты мне первой — «дочка». Помнишь, я к тебе взбиралась на колени с лаской. О, как ты сам меня тогда ласкал. Ты говорил: «Увижу ль я, малютка, счастливою женой тебя? Цвети, дитя мое, на гордость, Атридам!» — А я, вот как теперь, касаясь бороды твоей, в ответ: «О, если б дали боги тебя, отец, когда ты будешь стар, в дому своем мне нежить, воздавая за заботы и воспитание мое».
И в уста Ореста, узнавшего, что злая судьба сделала его невольным убийцей своего отца, Еврипид вкладывает такие слова: «Он ходил за мной ребенком, а сколько поцелуев дал он мне... О мои злые сердце и душа! Я отплатил злом за добро! Какой мрачной завесой закрыть мне лицо? Какая туча может скрыть испытывающий взгляд старого человека?»
И Еврипид считал самым непростительным грехом человека его неспособность или нежелание выполнить свой долг по отношению к родителям.
Авторы Нового Завета были твердо убеждены в том, что помощь родителям — одна из христианских обязанностей человека. И мы тоже должны это помнить. Мы живем в эпоху, когда люди даже самые священные свои обязанности перепоручают государству и ждут, чтобы общественная благотворительность сделала то, что должна бы сделать обычная почтительность к своим родителям. Пастырские послания усматривают в помощи, оказываемой родителям, два пункта. Во-первых, почитание и почет тем, кто эту помощь получает. Это единственная возможность показать и доказать уважение к своим родителям. Во-вторых, это признание заслуг любви. Это значит отплатить за любовь, полученную в момент нужды, любовью тогда, когда она крайне необходима; за любовь можно отплатить только любовью.
Остается сказать еще одно, потому что было бы несправедливо умолчать об этом. В этом отрывке также указано на то, каким людям Церковь призвана оказывать помощь. А то, что справедливо для Церкви, справедливо и внутри семьи. Человек, которому должны оказывать помощь, сам должен быть достоин поддержки. Ведь если родитель, принятый его детьми в дом, своим опрометчивым поведением создает только проблемы и заботы, в семье и в доме складывается совершенно иная ситуация. Обязательства обоюдны: дети обязаны помогать своим родителям, а родители должны вести себя так, чтобы дети могли оказать им эту помощь в кругу семьи.
ПОЧЕТНАЯ И ПОЛЕЗНАЯ СТАРОСТЬ (1Тим 5:9, 10)
Из отрывка видно, что Церковь вела официальный список вдов; кроме того, складывается впечатление, что слово вдова употребляется в двух значениях. Церковь несла ответственность за женщин, достигших известного возраста, у которых умерли супруги и которые прожили хорошую и похвальную жизнь; но также верно и то, что, возможно уже в это время, и совершенно определенно в более поздние времена, в Церкви существовал официальный орден вдовиц, орден пожилых женщин, избранных для выполнения особых задач.
В Апостольских постановлениях, из которых мы узнаем о жизни и организации Церкви в третьем столетии, записано: «Должно назначить три вдовицы, две — для того, чтобы пребывали в молении о тех, кому грозит соблазн, и чтобы принимали откровения, когда это необходимо, а одну — для оказания помощи заболевшим женщинам; она должна быть готова к служению, благоразумно докладывая старейшинам — пресвитерам — все необходимое; она должна быть не скупой, не склонной к потреблению вина, чтобы она была трезвой и способной исполнять ночное служение и другие работы по уходу за больными».
Такие вдовицы не назначались, как, например, пресвитеры и епископы; они выделялись своими молитвами для выполнения возложенной на них работы. Их выделяли для этого лишь после достижения ими шестидесяти лет. В древнем мире считали, что это как раз тот возраст, когда человек может сосредоточиться на духовных вопросах жизни. Платон в своем плане идеального государства считал, что в шестьдесят лет мужчины и женщины могут стать жрецами и жрицами.
Пастырские послания отличаются своим практическим подходом к проблемам жизни. И здесь приведены семь требований, которым должна отвечать вдовица.
Она должна быть женой одного мужа. В эпоху, когда на брачные узы смотрели легкомысленно и когда почти все люди нарушали брачные узы, вдовицы должны были быть образцом чистоты, непорочности и верности.
Они должны быть известны своими добрыми делами. Церковные должностные лица, мужского и женского пола, несут ответственность не только за свою личную репутацию: но и за доброе имя Церкви. Ничто не может обеспечить Церковь больше чем ее недостойные служители, и ничто не служит ей лучшим аттестатом, чем жизнь церковного служителя, воплотившего принципы христианства в свою будничную жизнь и деятельность.
Они должны были воспитывать детей. Но это фраза может означать не только это. Она может означать, что вдовицы должны доказать свою верность принципам христианства, воспитав своих детей и свою семью в духе христианства. Но эта фраза может означать и нечто еще. В эпоху, когда брачные и семейные узы были очень свободны, а мужчины и женщины чрезвычайно быстро меняли своих партнеров, на детей смотрели как на несчастье. Это была эпоха, когда детей в массовом количестве бросали на произвол судьбы. Новорожденного ребенка приносили и клали у ног отца. Если отец наклонялся и поднимал его, это означало, что он признает его и готов взять на себя ответственность за его воспитание. Если же отец отворачивался и уходил прочь, ребенка в буквальном смысле слова выбрасывали вон, как ненужный хлам. Таких брошенных детей часто подбирали беспринципные люди и выращивали их. Девочек — для пополнения общественных публичных домов; мальчиков — чтобы сделать из них рабов или гладиаторов. Спасти таких детей от смерти и даже от еще худшей участи, и воспитать их в христианском доме — долг христианина. Таким образом, эта фраза может значить, что вдовица должна быть женщиной, готовой дать приют брошенным детям.
Вдовица должна быть гостеприимной и принимать странников. Гостиницы и постоялые дворы в древности были известны грязью, дороговизной и распущенностью нравов. Люди, открывавшие двери своего дома путникам и странникам в незнакомой стране, молодым людям, которых работа и учеба забросила далеко от дома, оказывали обществу крайне ценную услугу. Открытые двери христианского дома — вещь ценная во всякие времена.
Она должна была умывать ноги святым. Не обязательно следует понимать это буквально, хотя и буквальный смысл не чужд этой фразе. Мытье ног, самую простую ручную работу, выполнял раб. Это значит, что христианские вдовицы должны были быть готовыми в своем служении Христу и Его последователям взяться за самую скромную работу. Церкви нужны руководители, которые всегда находятся на виду, но ей также нужны люди, готовые выполнять невидимую работу, не связанную с почестями и благодарностями.
Вдова должна была помогать бедствующим людям. В эпоху гонений было непросто помогать христианам, страдавшим за свою веру: это значило отождествить себя с ними и рисковать навлечь на себя такие же наказания. Христиане должны помогать людям, страдающим за свою веру, даже если этим они навлекут страдания на себя.
Вдовица должна была быть усердна во всяком добром деле. Все люди посвящают свою жизнь чему-нибудь, христиане посвящают свою жизнь служению Христу, повиновению Его воле и помощи людям.
Рассматривая качества, которыми должны отличаться истинные вдовицы, мы видим, что это — качества каждого истинного христианина.
ПРИВИЛЕГИИ И ОПАСНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ СО СЛУЖЕНИЕМ (1Тим 5:9−10 (продолжение))
Как мы уже говорили, если и не в эпоху написания Пастырских посланий, то, по крайней мере, позже, вдовы стали официальным орденом в христианской Церкви. Их месту и сфере деятельности в Церкви посвящены первые восемь глав третьей книги Апостольских постановлений. Из этих глав ясно видна польза такого ордена и опасности, с которыми это почти неизбежно было связано.
1) Женщины, принимающие участие в служении Церкви, должны быть благоразумными. Особенно сдержанными и осмотрительными должны они быть в своих разговорах: «Пусть каждая вдовица будет кроткой, спокойной, доброй, чистосердечной, незлобной, не болтливой, не шумливой, не сварливой, не злоязычной, не придирчивой, не лживой, не вмешиваясь в чужие дела. Если же услышит или увидит нечто неправедное, пусть она делает вид, что она ничего не видит и ничего не слышит». Такие церковные служащие должны быть очень внимательны при обсуждении вопросов веры с неверующими: «Потому что неверующие, услышав учение о Христе, изложенное не надлежащим образом, а извращенно, особенно по поводу Его воплощения и Его страстей, скорее с презрением отвергнут его или высмеют его как ложное, нежели возблагодарят за него Бога».
Нет ничего более опасного для Церкви, чем ее официальный представитель, рассуждающий вслух о вещах, которые должны держать в секрете; должностные церковные лица должны быть надлежащим образом подготовлены для проповедования Евангелия, чтобы люди стали больше, а не меньше почитать христианскую истину.
2) Женщины, принимающие участи в служении Церкви, не должны быть праздношатающимися: «Пусть каждая вдовица признает себя «алтарем Божиим» и пребывает в своем доме и не входит в дома неверующих, под предлогом получить что-нибудь; потому что алтарь Божий не шатается праздно, а прочно установлен в одном месте. Пусть, поэтому, девственница и вдовица не бродит вокруг и не шатается в дома тех, кто чужд вере. Потому что они праздношатающиеся и опрометчивы». Бесконечная болтовня и сплетня не могут сослужить Церкви хорошую службу.
3) Женщины, принимающие благотворительную помощь Церкви, не должны быть жадными. «Есть такие вдовицы, которые считают наживу своим главным делом; они просят бесстыдно, никогда не довольствуются полученным и тем самым побуждают других людей давать все меньше и меньше... Такая женщина постоянно думает о том, куда бы ей пойти, чтобы получить еще, или о том, что какая-нибудь женщина, ее подруга, забыла о ней, и ей нужно сказать ей нечто... И она говорит диаконисе, раздающей милостыню: «Разве ты не видишь, что я в большем несчастье и нуждаюсь в твоей милостыне? Почему же ты оказала ей предпочтение?» Гадко стремиться к тому, чтобы жить за счет Церкви, вместо того, чтобы жить для Церкви.
4) Такие женщины должны делать все, что они могут, чтобы помочь себе: «Пусть она возьмет шерсть и помогает другим, а не требует помощи от них». Благотворительность Церкви существует не для того, чтобы люди становились ленивыми и зависимыми от других.
5) Такие женщины не должны быть завистливыми и ревнивыми: «Мы слышим, что некоторые вдовицы завистливые, ревнивые клеветницы, завидующие покою других людей... Им приличествует, когда одна из их подруг вдовиц получает от кого-нибудь одежду, деньги, еду, питье, обувь благодарить Бога за помощь, оказанную их сестре».
Вот перед нами целое полотно недостатков, которых в нашей Церкви слишком много, и добродетель, которые должны украшать истинно христианскую жизнь.
ОПАСНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ПРАЗДНЫМ ОБРАЗОМ ЖИЗНИ (1Тим 5:11−16)
Из такого отрывка мы видим положение, в котором находилась ранняя христианская Церковь.
Молодые женщины осуждаются не за то, что они вторично выходят замуж. Осуждаются же они вот за что: после смерти молодого супруга молодая вдова в приступе горькой печали и под влиянием момента решает остаться вдовой на всю жизнь и посвятить свою жизнь Церкви, но потом она вдруг меняет свое мнение и вторично выходит замуж. Считалось, что такая женщина стала невестой Христа, поэтому в ее вторичном браке люди видели нарушение ее брака с Христом; было бы лучше, если бы она не давала никакого обета.
Еще больше дело осложнялось социальными условиями того времени. Одинокая или овдовевшая женщина не имела почти никакой возможности честным трудом заработать на жизнь. Практически не было никакой профессии или ремесла, которым бы она могла заниматься. Результат был очевиден: чтобы прожить, она неизбежно была вынуждена заниматься проституцией. Христианские женщины поэтому, должны были либо выйти вторично замуж, либо целиком посвятить свою жизнь служению Церкви, третьего пути не было.
Но как бы там ни было, опасности, связанные с праздной жизнью, во все эпохи одинаковы. Во-первых, и в те времена праздность могла привести женщину в беспокойное состояние, приучить ее к хождению по домам и к пустой болтовне. Такая женщина почти неизбежно становилась сплетницей; ввиду того, что не было предмета для серьезного разговора, она начинала сплетничать, злословить, разносить эти истории из дома в дом, постепенно все больше разукрашивая их и делая их более злыми. И такая женщина начинала вмешиваться в чужие дела, поскольку у нее самой ничего важного не было, и постепенно даже излишне, интересоваться чужими делами и много вмешиваться в них.
То, что истинно нынче, было истинно и в ту пору: «Дьявол всегда толкнет праздного на грех». Жизнь наполненная — всегда безопасна, а жизнь пустая всегда полна опасностей.
И посему Павел дает совет, чтобы такие молодые женщины выходили замуж и выполняли одну из величайших в мире задач — создавали семью и устраивали свой дом. И в этом еще один пример одной из главных мыслей Пастырских посланий. В них постоянно указывается на важность впечатления, которое христианин производит на внешний, языческий мир. Подает христианин миру повод критиковать Церковь, или же пример, достойный восхищения? Люди всегда сознавали, что в самом невыгодном свете Церковь выставляют своею дурною жизнью «практикующие христиане», но они также понимали, что лучшим аргументом в пользу христианства является подлинно христианский образ жизни.
ПРИНЦИПЫ ПРАКТИЧЕСКОГО ВЕДЕНИЯ ДЕЛ (1Тим 5:17−22)
Здесь изложен ряд практических принципов христианской жизни и ведения церковных дел:
1) Пресвитеров следует должным образом почитать и вознаграждать. Молотьбу на Востоке производили следующим образом: снопы хлебных колосьев укладывали на току, после чего по ним гнали волов парами, или же волов привязывали к столбу в середине тока и гнали их по кругу по снопам, либо же к волам привязывали цеп, который они тащили, вымолачивая зерно. В любом случае, на волов не одевали никаких намордников и они могли есть зерна вдоволь, в награду за выполняемую ими работу. Первоначально это требование, запрещающее надевать намордник волу, записано во Втор 25:4.
Высказывание о том, что «трудящийся достоин награды за труды свои» принадлежит Иисусу (Лк 10:7). Очень может быть, что Иисус просто приводил поговорку. Каждый работающий человек заслуживают питания и содержания, и чем тяжелее его работа, тем большего он заслуживает.
Следует особо отметить, какие пресвитеры заслуживают особого почета и вознаграждения. К ним относятся пресвитеры, трудящиеся в слове и учении. Здесь вообще не идет речь о пресвитерах, которые занимались единственно рассуждениями и дискуссиями. Церковь действительно почитала того, кто трудился на поприще поучения и созидания, проповедуя истину и наставляя молодых людей и новообращенных на христианский путь.
2) По иудейскому закону человек не мог быть осужден по свидетельству одного человека: «Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит; при словах двух свидетелей или при словах трех свидетели состоится дело» (Втор 19:15). В Мишне кодифицированном раввинском праве, процедура судебного разбирательства описана так: «Второй свидетель был также приведен и выслушан. Если свидетельства обоих совпадали, давалось слово защите (адвокату)». Если же обвинение поддерживалось показаниями только одного свидетеля, считалось, что нет надобности доказывать свою невиновность.
В более поздние времена церковные правила стали требовать, чтобы эти два свидетеля были христианами, потому что злоумышленнику-язычнику было бы просто сфабриковать дело против христианского пресвитера, чтобы дискредитировать его, а через него и Церковь. На первых порах Церковь, не колеблясь, налагала наказания, и Феодор Мопсуестийский, один из отцов ранней Церкви, указывает на крайне важное значение этого нового предписания, потому что пресвитеров часто недолюбливали и они особенно часто подвергались злобным нападкам «В отместку со стороны тех, которых они бранили за совершенный ими грех». Человек, на которого было наложено наказание, часто пытается отомстить, злоумышленно обвиняя пресвитера в отступлении от правил или в совершении какого-либо греха.
Остается непреходящей истиной, что наш мир, и Церковь тоже, были бы намного счастливее, если бы люди осознали, что это такой же грех — рассказывать истории, в истинности которых они не уверены или не удостоверились. Безответственные, клеветнические и злопыхательные разговоры причиняют огромный вред и огромную душевную боль многим людям, и Бог не оставит такие разговоры безнаказанными.
ПРИНЦИПЫ ПРАКТИЧЕСКОГО ВЕДЕНИЯ ДЕЛ (1Тим 5:17−22 (продолжение))
3) Упорствующие во грехе должны быть обличены публично. Такое публичное обличение оказывает двойное воздействие. Оно отрезвляет грешника и заставляет его размышлять над своим образом жизни, и, кроме того, оно является предостережением для других сделать все, чтобы не попасть в такое же положение. Угроза публичного обличения — неплохая вещь, если она удерживает человека на истинном пути, даже страхом. Мудрый руководитель знает, когда лучше воздерживаться и уладить дело в тесном кругу, а когда — выступить с публичным обличением. Однако у людей никогда не должно складываться впечатление, будто Церковь забывает совершенные грехи.
4) Павел заклинает Тимофея выполнять церковные дела без предупреждения и пристрастия. В. С. Истон пишет: «Благополучие каждой церковной общины зиждется на дисциплине и беспристрастном справедливом наказании». Нет ничего хуже, как вести дела так, будто одни никогда даже и не могут сделать что-либо неправильно, а другие никогда не могут сделать что-либо правильно. Справедливость — универсальная добродетель и Церковь никогда не должна опускаться ниже таких норм непредвзятости, которые бытуют даже в мире.
5) Павел предупреждает Тимофея «не быть поспешным в возложении рук». Эта фраза может иметь два значения:
а) Она может значить, чтобы он не был поспешным при возложении рук на человека, назначаемого на церковную должность. Прежде чем человек преуспеет в деловых вопросах, в учении, в преподавании; получит повышение в армии, на флоте или в авиации, он должен доказать что заслуживает его. Никто не может начинать свой жизненный путь с верхней ступени: в Церкви это вдвойне важно, потому что человек, вознесенный на высокую должность, если он потом с ней не справится, навлечет бесчестье не только на себя, но также и на Церковь. В критическом мире Церковь с большой осторожностью должна выбирать руководителей должности.
б) В ранней Церкви существовал обычай возлагать руки на раскаивающегося грешника, доказавшего свое раскаяние и вернувшегося в лоно Церкви. Было установлено: «Когда который грешник раскается, и будут очевидны результаты его раскаяния, возложи на него руки, в то время как все молятся за него». Евсевий рассказывает, что по древнему обычаю раскаявшегося грешника принимали обратно в лоно Церкви, возлагая на него руки с молитвой. Если Павел имеет в виду это, тогда он предостерегает Тимофея не торопиться принимать обратно в лоно Церкви человека, навлекшего на нее бесчестье, подождать, пока он докажет, что раскаяние его чистосердечно и что он действительно намерен привести свою жизнь в соответствие со словами раскаяния. Это не значит, что такого человека нужно сторониться и смотреть на него с подозрением, с ним нужно обращаться сочувственно, помогать ему и направлять его в течение всего испытательного срока. Но это значит, что на пребывание в Церкви нельзя смотреть легко, и что человек должен доказать свое раскаяние в прошлых грехах и свою решимость на будущее, прежде чем он будет вновь принят в Церковь.
СОВЕТ ТИМОФЕЮ (1Тим 5:23)
Это предложение — одно из свидетельств подлинной интимности этих посланий. Среди проблем, с которыми сталкивается Церковь, и вопросов управления ее делами.
Павел находит время, чтобы дать Тимофею маленький любящий совет, касающийся его здоровья.
В иудейской религии всегда было сильное аскетическое течение. Человек, дававший обет назорейства (Чис 6:1−21), давал торжественное обещание никогда не притрагиваться к вину и полученным из вина продуктам: «Он должен воздержаться от вина и крепкого напитка, и не должен потреблять ни уксуса из вина, ни уксуса из напитка и ничего приготовленного из винограда не должен пить, и не должен есть ни сырых, ни сушенных виноградных ягод. Во все дни назорейства своего не должен он есть ничего, что делается из винограда, от зерен до кожи» (Чис 6:3, 4). Рехавиты тоже давали торжественное обещание воздерживаться от вина. В книге Пророка Иеремии рассказывается о том, как Иеремия пошел и поставил перед сынами дома Рехавитов полные чаши вина и стаканы: «Но они сказали: мы вина не пьем, потому что Ионадав, сын Рехава, отец наш, дал нам заповедь, сказав: «не пейте вина ни вы, ни дети ваши во веки; и домов не стройте и семян не сейте; и виноградников не разводите и не имейте их» (Иер 35:5−7). Ну а Тимофей был наполовину иудеем — его мать была иудеянка (Деян 16:1), и, вполне возможно, что от нее он унаследовал этот аскетический образ жизни. Со стороны своего отца Тимофей был греком. Мы уже видели, что в основе Пастырских посланий лежит борьба с гностицизмом — ересью, грозившей Церкви в те времена, — которая видела в материи лишь зло и часто вела к аскетизму; вполне может также быть, что этот греческий аскетизм оказал определенное влияние и на Тимофея.
И в этом предложении нам указано на важную истину, которую, себе же во вред, христиане забывают: нельзя пренебрегать потребностями тела, ибо очень часто душевная тупость и сухость происходят от того, что тело устало и напрочь забыто. Ни одна машина не будет работать, если о ней не заботиться и за ней не ухаживать, так и тело тоже. Мы не сможем выполнять работу Христа хорошо, если не будем физически подготовлены для этого. Пренебрежительное отношение к своему телу или презрение к нему — это не добродетель, скорее наоборот. В здоровом теле здоровый дух — вот идеал древних римлян, и таков же христианский идеал.
Эта Павлова фраза причинила много забот защитникам воздержания. Но надо также помнить, что это вовсе не значит, будто кому-то дается полное право чрезмерно увлекаться питием вина: «Павел просто допускает возможность пить вино в тех случаях, когда это полезно с медицинской точки зрения». Если вообще можно считать, что в этой фразе изложен какой-то принцип, то его хорошо сформулировал Е. Ф. Браун: «Она показывает, что хотя полное воздержание и можно рекомендовать, как мудрый совет, но его никогда нельзя навязывать как религиозное обязательство». Павел просто говорит, что в аскетизме нет никакой добродетели, потому что он приносит телу больше вреда, чем пользы.
НЕВОЗМОЖНОСТЬ ПОЛНОСТЬЮ СКРЫТЬ ГРЕХ (1Тим 5:24−25)
Грехи некоторых людей явны и прямо ведут к осуждению, а некоторых открываются впоследствии.
Равным образом и добрые дела явны; а если и не таковы, скрыться не могут.
Мысль Павла сводится к тому, что мы должны предоставить эти дела в руки Божии и довольствоваться этим. Есть грешники, грехи которых явно и бесповоротно ведут к катастрофе и осуждению; но есть также и скрытые грешники, которые за личной безупречной честностью ведут, в сущности, порочный и отвратительный образ жизни. Чего не может видеть человек, видит Бог. «Человек видит деяния, а Бог видит намерения». Никто не может в конце концов избежать встречи с Богом, Который видит и знает все.
Есть люди, добрые деяния которых видны каждому и которые уже добились похвал, благодарностей и поздравлений. Но есть и такие люди, добрые дела которых никто никогда не замечал, которых никто не хвалил, никогда не благодарил, которых никто никогда не оценивал по достоинству. Но им нечего беспокоиться и огорчаться: Бог знает также и добрые дела и Он воздаст, потому что Он никогда ни у кого не остается в долгу.
Павел тем самым говорит нам, чтобы мы не возмущались тем, что одни, как нам кажется, избежали разоблачения и публичного обличения, и не обижались на кажущуюся неблагодарность людей по отношению к другим, а предоставили все на окончательный суд Божий.