Толкование Феофилакта Болгарского
1 Иаков Богу и Господу Иисусу Христу раб, обеманадесяте коленома, иже вразсеянии, радоватися. — Раб Бога, то есть Отца и Господа — Иисуса; а если равно раб Отца и Сына, то Сын равен Отцу и по существу, и по чести. Апостолы Господа выше всякого мирского достоинства поставляют то, что они рабы Христа.
2 Всяку радость имейте, братиемоя, егда во искушения впадаете различна. — Искушения и печаль ради Бога апостол признает похвальными и достойными радости, потому что они — самые крепкие узы и возращение любви и сокрушения, почему и сказано: Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению (Сир. 2, 1), и Христос сказал: в мире будете иметь скорбь; но мужайтесь (Ин. 16, 33), ибо без подвигов нельзя получить венцов ни в мире, ни от Бога.
Называет их не детьми, но братьями — по смиренномудрию. Искушения доставляют рачительным всякую радость потому, что через них обнаруживается испытание таковых, а испытание приводит к совершенному действию. Но тогда кто-нибудь скажет: если таково действие искушений, то как Христос научает нас в молитве просить Бога и не введи нас в искушение (Мф. 6, 13)? Отвечаем: искушения бывают двоякого рода. Одни происходят от нас, а другие посылаются на нас Богом для упражнения и прославления нашего. И от нас происходящие искушения двоякого же рода. Одни бывают от нерассудительной храбрости, которую мы называем дерзостью и от которой заповедует нам Господь беречься, потому что хотя и бодр дух, но во время подвигов бодрость угасает, почему храбрость та не оканчиваете добром для имеющих ее. Другие искушения, как, например, гибель содомлян (Быт. 19, 13), посылаются за грехи. Этих искушений всеми силами должно избегать через жизнь безгрешную; искушений же от Бога, каковы были Иову, Аврааму, не только не должно избегать, но, если возможно, нужно привлекать их терпением и благодарением, потому что они удостаивают прославления и венцов. Сказал искушения различна потому, что одни искушения, как объяснили мы, бывают от Бога, а другие от нас.
3 Ведяще, яко искушение вашея веры соделовает терпение. — Хотя искушения, как сказали мы, двоякого рода, но терпение полезно в каждом их роде. В искушениях от Бога оно полезно тем, что через них мы получаем прославление, как получили оное Авраам, Иов, а в искушениях от нас — тем, что перенесением их с благодарностью мы делаем как бы вознаграждение за свои грехи, ибо кто сознает свои грехи, тот положил начало своему спасению и приобрел себе черту праведника, так как праведный муж первый обвиняет сам себя.
4 Терпение же дело совершенно да имать, яко да будете совершении и всецели, ни в чемже лишени. — Терпение же дело совершенно да имать — примечай: апостол не сказал в определенном наклонении: «терпение имеет совершенное действие», но в повелительном: да имать, ибо он не возвещает готовую уже добродетель, но заповедует такую, которая ныне должна быть совершаема. Яко да будете совершении и всецели, ни в чемже лишени — причиной совершенного действия называет мудрость, ибо знает, что испытание веры и терпения в искушениях не есть Удел всех людей, но мудрых о Боге, почему желающих выказать веру и терпение возбуждает к молитве о мудрости.
5 Аще же кто от вас лишен есть премудрости, да просит от дающаго Бога всем нелицеприемне и не поношающаго, и дастся ему. — Говорит не о человеческой мудрости, но о духовной, ибо в ней указывает нам причину совершенного действия, а причина эта — небесная мудрость, укрепляясь которой мы сможем совершить добро вполне.
6 Да просит же верою, ничтоже сумняся. — Если верит, пусть просит, а если не верит, пусть и не просит, ибо не получит ничего из просимого. Сомневающийся и тот, кто просит с высокомерие. Но очевидно, что кто просит сомневаясь, тот есть обидчик, ибо если ты не уверен, что Бог исполнит просьбу твою, то вовсе не приступай к прошению, чтобы не оказаться тебе через неразумное двоедушие обвинителем Того, Кто все может. Посему нужно умолять об избавлении от такой постыдной болезни.
Сумняйся бо уподобися волнению морскому, ветры возметаему и развеваему. 7 Да не мнит бо человек он, яко приимет что от Бога. — Сомневающийся — тот, кто далек от твердого действования и недоумевает, сбудется то или иное или нет. Такой не получит, как не уверенный относительно того, чего ожидает.
8 Муж двоедушен неустроен во всех путех своих. — Двоедушный — находящийся в замешательстве, неустроенный, несовершенный, двоящийся мыслями, лицемер, а путями называет апостол душевные движения, которыми возвышаются надежды, добрые ли то или недобрые, как и Давид сказал: пути моя [Ты] провидел еси (Пс. 138, 3). Иначе: мужем двоедушным апостол называет неустановившегося, который не стремится крепко ни к будущему, ни к настоящему, но носится туда и сюда и придерживается то будущего, то настоящего. Такого уподобляет он морской волне, не имеющей постоянства, и цвету травы, цвету, остающемуся не долго, но засыхающему с восходом солнечным, почему и сравнил его не с травой, которая продолжительнее, но с цветом ее, чтобы представить его кратковременность.
Почему же назвал его двоедушным? Потому что он не стремится с уверенностью ни к настоящей, ни к будущей жизни, ибо в Писании душой называется и жизнь, например: вся, елика имать человек, даст за душу свою (Иов. 2, 4). Удали от себя двоедушие и нисколько не сомневайся просить у Бога, не говори в себе: «Как я могу просить от Господа и получить, когда столько согрешил против Него?» Не думай так, но от всего сердца своего исповедуйся и обращайся к Господу и проси у Него без сомнения, и ты познаешь Его благоутробие, потому что Он не оставит тебя, но исполнит желания сердца твоего (Пс. 36, 4), ибо Бог непамятозлобив и милостив к Своим созданиям.
9 Да хвалится же брат смиренный в высоте своей. — Так как смирение признает апостол хранителем всего доброго и ничто не совершается без него у рачительных, то прибавляет: «Смиренный пусть хвалится высотою своею». Сомневающегося он уподобляет морской волне, а она от дуновения ветра поднимается и скорее, чем возвысится, опускается. Подобное испытывает и сомневающийся, когда по надмению не утверждает прошений своих ни на чем непременяемом. Поэтому апостол прибавляет: «Пусть хвалится брат смиренный». Он говорит как бы так: кто хочет просить чего-нибудь, тот пусть, во-первых, просит необходимого, относительно испрошения чего он не может обмануться, то есть Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Потом пусть просит этого постоянно, — не так, что немного помолился, да тотчас и отступился, ибо это свойственно гордым, но пусть просит неотступно, терпеливо ожидая получения со смирением душевным.
10 Богатый же во смирении своем, зане якоже цвет травный мимоидет; 11 возсия бо солнце со зноем и изсуши траву, и цвет ея отпаде, и благолепие лица ея погибе; сице и богатый в хождении своем увядает. — Богатство уподобляет апостол цвету травы, желая представить, сколь оно скоропреходяще. Благолепие лица ея погибе — слово «лицо» он употребил не в настоящем значении его, ибо оно употребляется только о человеке, а о других предметах не употребляется. Сице и богатый в хождении своем увядает — хождениями называет предприятия в настоящей жизни.
12 Блажен муж, иже претерпит искушение; зане искусен быв приимет венец жизни, егоже обеща Бог любящим Его. — Мы сказали, что искушения двоякого рода и что терпение полезно в каждом их роде. Апостол, помня о молитве Господней, внушающей нам безопаснейшее, то есть чтобы мы молились, дабы не впасть нам в искушение, возвращается к объяснению того, какое искушение от Бога и какое от нас, от нашего произволения. Впрочем, хорошо и следующее: Господь и Бог, взирая на большую немощь человеческой природы, предложил молиться об удалении от нас искушений, так как ученики Его были еще Далеко не совершенны; но когда познанием Его воскресения и вознесением на небо немощная природа наша укрепилась, то брат Его по плоти научает уже не бояться искушений.
13 Никтоже искушаемь да глаголет, яко от Бога искушаемь семь Бог бо несть искуситель злым, не искушает же Той ни когоже. — Если искушения двоякого рода, то почему апостол поставляет теперь всякое искушение вне воли Божией? Но примечай: он не сказал: «искушенный», но — «искушаемый». Кто через грех и невоздержную жизнь сам изобретает себе искушения и как бы в постоянной буре погружается в опасности, тот говорит апостол, искушается не от Бога, но от собственной похоти. Ибо кто победил нашедшее искушение и сделался тверже, тот уже нелегко поддается искушениям, особенно находящим от него самого, потому что на свободе от искушений постоянно склоняется к жизни более любомудрой.
Бог бо несть искуситель злым, не искушает же Той ни когоже — Бог не искушается злом, как сказано: «Что Божественно и блаженно, то ни само ничего не делает, ни другим не дает дела» [1]. Все это свойственно естеству смертному и земному, в котором усматриваются изменение и переменчивость, эти первичные свойства нашей природы. Похоть же и грех и рождающаяся от нее смерть для души стали как бы ступенями погибели человеческой. Ибо похоть, найдя место пристанища, соделала грех, который родил смерть, и только искоренив оный через покаяние мы полагаем начало другой нашей жизни.
14 Кийждо же искушается, от своея похоти влекомь и прельщаемь; 15 тоже похоть заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть. — Поелику о Божеской природе доказано, что Бог ни Сам не искушается, ни других не искушает, то здесь искушениями называет помыслы, смущающие душу, ибо искушения от Бога не смущают, но утверждают душу, озаряя ее, почему говорит: всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (ст. 17), тогда как все, происходящее от нас, имеет несовершенство.
16 Не льститеся, братие моя возлюбленная; 17 всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов, у Негоже несть пременение или преложения степь. — Под Отцом светов разумей Бога, а под светами или силы ангельские, или просвещенных Духом Святым людей.
У Негоже несть пременение или преложения стень — у Бога светов нет изменения, ибо Он Сам взывает через пророка: Аз Господь Бог ваш, и не изменятся (Мал. 3, 6), а выражение преложения стень означает, что в Боге нельзя даже помыслить какой-либо перемены.
18 Восхотев бо породи нас словом истины, во еже быти нам начаток некий созданием Его. — Сказал восхотев, потому что есть люди, которые по наваждению беса умствуют, что мир составился как бы случайно. Выше сказал: у Негоже несть пременения и тем показал, что Божество неизменяемо; теперь присовокупляет: восхотев бо породи нас. Если мы произошли, то явно, что мы не неизменяемы, ибо возможно ли, чтобы неизменяемым было то, что из небытия пришло в бытие через изменение?
А чтобы по поводу слова «породил» не подумал кто, что Бог и Сына родил так же, как нас, апостол присовокупил: словом истины, ибо, по словам Иоанна Богослова, все через Него начало быть (Ин. 1, 3), то есть через Слово истины; посему, если мы произошли через Слово, то не однородны с Тем, от Кого произошли по бытию. Слова начаток некий означают преимущество и высшее достоинство, а созданием называет видимую природу
19 Темже, братие моя возлюбленная, да будет всяк человек скор услышати, и косен глаголати, косен во гнев. — Скорым нужно быть на слышание не простое, но деятельное, возбуждающее прилагать выслушанное к делу, ибо известно, что кто слушает прилежно и внимательно, тот готов будет и исполнять слышанное, а кто, напротив, медленно располагается к чему-нибудь и откладывает то, тот впоследствии может и совсем отстать от предприятия. Посему относительно изучения Божественных предметов апостол заповедует скорость, а относительно того, совершение чего соединено с опасностью, медленность. Таковы слова, гнев. Ибо говорливость в гневе не оканчивается добром. Посему один богомудрый муж часто раскаивался в том, что он говорил, а в том, что молчал, никогда не раскаивался [2]. Так и блаженный Давид заповедует: гневайтеся, и не согрешайте (Пс. 4,5) то есть не гневайтесь скоро и не впадайте от гнева в бешенство. Подобна этой и настоящая заповедь о словах и о гневе, особенно о гневе, который, быв допущен до безрассудства, лишает правды Божией. Почему и говорит апостол: гнев правды Божия не соделовает (ст. 20).
20 Гнев бо мужа правды Божия не соделовает. — Правда есть свойство души, воздающее каждому должное, а гнев губит и разумных (Притч. 15, 1). Как же он, в страстном размере помрачая ум, составит добродетель, которая рассудительно воздает каждому должное? Примечай и то, что апостол сказал не просто о том, кто правды Божия не соделовает, но о том, кто мужается в пагубном для него самого [3]. А что у него такая мысль, видно из выражения блажен муж, который не ходит на совет нечестивых (Пс. 1, 1), ибо прибавление приставочного члена показывает, что слово «муж» означает имеющего склонность к тому или другому, к добру или к злу. Нужно приметить и то, что апостол не просто сказал: «делает», но с предлогом, в значении «исполняет». Это значит, что гнев не совершенно чужд правды, ибо в гневе можно усматривать некоторую пользу, поскольку в нем, как и во всяком душевном движении, за неимением похвального можно находить не одно худое, но нечто и полезное.
21 Сего ради отложше всяку скверну и избыток злобы, в кротости пришлите всажденное слово, могущее спасти души ваша. — Сказав «нечистоту», апостол прибавляет: избыток злобы, желая внушить, чтобы если кто-нибудь и впадал часто в нечистоту, скорее отставал бы от нее, дабы, оставаясь в ней, не дать злу усилиться через привычку, ибо совершаемое нами часто и в обилии становится обыкновенно как бы природой, получая свойство природы. В кротости, сказал апостол, имея в виду учительное слово, которое не принимается среди шума и возмущения; а всажденным называет он то слово, по которому мы явились на свет разумными и способными различать добро и зло.
22 Бывайте же творцы слова, а не точию слышателие, прельщающе себе самех. 23 Зане аще кто есть слышатель слова, а не творец, токовый уподобися мужу смотряющу лице бытия своего в зерцале. — Лице бытия означает познание самого себя через закон. Посему-то к слову лице и прибавил апостол слово бытия, ибо через закон мы узнаем, какими явились мы на свет, и уразумеваем, в какое состояние перерождает нас духовный закон через баню возрождения. Потом, не пребывая в таком созерцании через деятельность, мы забываем о полученном даре духовном, ибо кто предается злым делам, тот не помнит, чем он облагодетельствован от Бога, ибо если бы помнил, что он рожден свыше, оправдан и причислен к сынам Божиим, то не предавался бы делам, отвергающим дарованную благодать. От обыкновенного зеркала апостол переводит речь к зеркалу мысленному, ничего не выведя из представленного в кратких словах примера. Ему надлежало бы сказать так: «Кто слушает закон и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему лицо свое в зеркале. Как этот посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он, так и тот, усмотрев из закона Моисеева, для чего он сотворен, а именно для славы Божией и для жизни по образу создавшего его Бога, ничего из виденного не исполнил, но поступил точно так же, как и смотревшийся в зеркало: ему следовало воспользоваться виденным, а он, как и тот, не воспользовался». И не без цели поступает так апостол (умалчивает нечто): он сосредоточивает слушателя и напрягает его слушать это не между делом, ибо блаженны не такие слушатели, но соединяющие с слушанием дело. И фарисеи были слушателями, но так как они не были исполнителями, то и не блаженны они. Прельщающе себе самех значит обманывающие самих себя, ни во что ставящие собственное свое спасение.
24 Усмотри бо себе и отъиде, и абие забы, каков бе. — К слышанию прибавил апостол исполнение, потому что для душевного спасения недостаточно одного слышания закона, но слышание Должно быть еще подтверждено исполнением.
25 Приникий же в закон совершен свободы и пребыв, сей не слышатель забытлив быв, но творец дела, сей блажен в делании своем будет. — Апостол сказал «кто приникнет», а не «войдет», ибо духовный закон, везде имея преимущество и величие, умеет привлекать и самым кратким чтением его.
К словам закон совершен прибавил свободы, чтобы указать на отличительную его черту — свободу, ибо закон Христов, освободив от рабства плотского, поставляет приходящего к Нему в свободе, делает его через эту свободу более внимательным и освобождает его от забвения, вредного для всего доброго.
26 Аще кто мнится верен быти в вас и не обуздовает языка своего, польстит сердце свое, сего суетна есть вера. — По понятию иудеев, благочестив тот, кто оказывает верность в делах, потому что таковой кажется не принадлежащим к толпе. Иудеи, исполняя предписанные законом наблюдения, высоко думали о себе, сосредоточивали в этих наблюдениях все благочестие по отношению к Богу и, занимаясь только этими, мечтали стяжать через то блаженство, а к другим относились с большим осуждением, как видно из евангельской притчи о самохвале фарисее и мытаре (Лк. 18, 10-14).
Удерживая от такого мнения, апостол и дает настоящее наставление. Упомянув об исполнителе дела и назвав его блаженным, он тотчас исправляет зло, рождающееся у многих при исполнении. Он как бы говорит: «Хвалящийся исполнением закона, не думай получить блаженство за одно исполнение!» — ибо это неприятно Богу, но приятен Ему тот, кто исполняет и с тем вместе далек от самомнения и не относится к неисполняюшим с осуждением.
Льстит сердце свое — как бы душит и по самомнению, как исполнитель закона, обольщает свою совесть, ибо сердце означает здесь то же, что и в словах сердце сокрушенно и смиренно (Пс. 50, 19).
27 Вера бо чиста и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, и нескверна себе блюсти от мира. — Благочестие, кажется, подразумевает нечто больше, нежели вера. Слово это обещает знание сокровенного твердость в созерцаемом верою [4]. Посему и употребил апостол такое слово в речи о благочестивом. Он как бы говорит: «Ты почитаешь себя знатоком тайн закона и точным хранителем его. Как так? Так думаешь ты, не умеющий обуздать языка, осуждающий ближнего, живущий высокомерно и не оказывающий сострадания никому из бедных! Между тем закон не одобряет даже того, кто злословит, но повелевает оказывать сострадание и врагам. Итак, если хочешь быть благочестивым, обнаруживай благочестие не в чтении, но в исполнении закона, которое состоит особенно в оказывании сострадания ближнему Ибо сострадание ближнему есть своего рода уподобление Богу Будьте, сказано, милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36). Только милосердие ваше должно быть чуждо лицеприятия, потому что и Бог оказывает свои благодеяния не каким-нибудь лицам отдельно, но повелевает солнцу Своему восходить над злымими и добрымими и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45).
Нескверна себе блюсти от мира — под миром здесь должно разуметь народ простой и черный, растлевающий себя в обольстительных похотях своих.
Примечания
[1] Изречение это принадлежит Эпикуру, который положил его в основание для отрицания Промысла Божия. Но блж. Феофилакт понял его в добром смысле и потому употребил здесь для объяснения мысли святого апостола.
[2] Разумеется, вероятно, преподобный Арсений (см. История православного монашества на Воcтjке. Ч. 2. М., 1854. С. 134).
[3] Латинский переводчик толкования блж. Феофилакта предполагает, что отселе до стиха 21 сделана вставка каким-нибудь тонким грамматиком, и находит это место довольно темным.
[4] Приписывая такое значение слову «вера», блж. Феофилакт почитал корнем его, вероятно, слово, которое значит «смотреть», «рассматривать», «созерцать» и прочее. Но иные, и притом очень многие, в понимании слова «вера» следуют фракиянам, от которых, говорит святитель Григорий Богослов, перешло к грекам-язычникам служение богам, «как может удостоверить в этом самое слово «вера» (св. Григорий Богослов. Слово 4. Творения. Ч. 1. М., 1851. С. 163).