Толкование Феофилакта Болгарского
Учи их, говорит, и увещевай, чтобы они, хотя господа их суть неверные, слушались их, сподобляя их всякой чести и словами и делами. Ибо не думай, что ты свободен, потому что ты — верный: ты свободен духовным естеством, свободно приступаешь к Господу, но раб телом. Самая свобода, говорю, состоит в том, чтобы служить о имени Христове. А неверный, если увидит гордящегося раба, будет поносить учение, как располагающее к возмущениям. Если же увидит, что раб с любовью повинуется, то скорее будет удивляться учению, которое исправляет и рабские, трудно исправимые обычаи.
Те, которые имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья; но тем более должны служить им, что они верные и возлюбленные и благодетельствуют им.
Нельзя так, — что поскольку ты братом стал иметь господина в силу крещения, то тебе можно небрежно относиться к нему; напротив, в этом самом находи побуждение служить и рабствовать ему еще с большим усердием, потому что он и сам верный и возлюбленный, то есть брат вместо господина. Затем, вспомни, что он еще и благодетель тебе, беспокоится и печется о тебе, чтобы накормить тебя, чтобы одеть и всякой другой удовлетворить твоей потребности и нужде: так что у него много прав на тебя, кроме того, что он купил тебя. Сказав: возлюбленные, апостол изгоняет страх, имея который к господам, слуги часто впадают в ненависть к ним, — и вместо него вводит любовь. Таким образом, говорит, еще более должны служить те, которые получают благодеяния, то есть рабы. Чтобы сделать удобный переход в речи, он прибавляет это, между тем в выражении они верные и возлюбленные должно подразумевать слово: господа. Или просто можно понимать так, как говорится в тексте: и благодетельствуют им, то есть господа, которые заботливо стараются благодетельствовать рабам.
Учи сему и увещевай.
Учителю нужна не одна только власть, что выражено словом: учи, но и кротость, что заключается в настоящем выражении: увещевай. Ибо он врач, а врач берег иногда мягкостью, а иногда и строгим принуждением.
Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает.
Видишь ли, что совершенное незнание доводит человека до безумия и делает его высокомерным, так что кто не принимает здравого учения, тот горд? А гордость для больной души — то же, что воспаление при телесной ране. Итак, если он не возгордился бы, то принял бы учение Господа, Который умалил Себя, умыл ноги ученикам и сказал: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен (Мф.11:29). Он назвал блаженными нищих духом (Мф.5:3); Он вывел мытаря оправданным .за смиренномудрие (Лк.18:15). Кто этого не принимает и не знает, тот несомненно гордится.
Но заражен страстью к состязаниям и словопрениям.
Итак, состязание есть болезнь: ибо где нет веры, там все больно; там только разгорается война словесная и больше ничего, — причем более искусный в прениях напрягается низвергнуть другого. Вера есть око; не имеющий очей ничего не находит, а только ищет.
От которых происходит зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения.
То есть от состязаний рождаются вредные догматы. Когда мы предаемся состязаниям, — начинаем богохульствовать и думать о Боге то, чего не следует.
Пустые споры (παραδιατριβαί).
Переливанием из пустого в порожнее — διατριβ» — обыкновенно назывались досужие разговоры. Или потому, что как паршивые овцы, когда трутся между здоровыми, заражают и их своею болезнью; так и инакоучащие трутся беседами своими, παρατριβόμενοι, с другими и растлевают их.
Между людьми поврежденного ума, чуждыми истины, которые думают, будто благочестие служит для прибытка.
Видишь ли, что словопрения рождают постыдную корысть? И справедливо. Ибо эти спорщики, привлекая к себе большее число учеников, пользуются ими, и все больше и больше подвизаются в спорах, чтобы все более и более их привлечь к себе.
Удаляйся от таких.
Не сказал: схватывайся с ними и борись, но: удаляйся, то есть после первого и второго вразумления (Тит.3:10). Ибо тех, которые бьются из-за прибыли и денег, когда и чем можно убедить? Поэтому удаляйся от тех людей, которые неисправимы.
Великое приобретение — быть благочестивым и довольным.
Те спорщики, говорит, не почитают приобретением быть благочестивым. Но и в благочестии есть приобретение, только не такое, как те полагают, а гораздо высшее. В нем приобретение не тогда, когда имеешь, а когда не имеешь, ибо оно научает довольству. А довольство есть великое и прочное богатство. Посему пусть не унывают благочестивые, как неимущие.
Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него.
Апостол показывает, что приобретение, к какому стремятся те, не имеет никакого значения. Ибо оно остается здесь и не сопутствует нам туда. Поэтому, что нужды нам до лишнего, если мы ничего не понесем с собой туда?
Имея пропитание и одежду, будем довольны тем.
Он определяет здесь, в чем должно полагать довольство, и говорит: — в том, чтобы иметь столько, сколько — достаточно только для пропитания, а не для наслаждения; следует одеваться тем, что защищает тело, а это исполнить может и простая одежда.
А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть.
Апостол убеждает доказательством, взятым из этого мира. Я не касаюсь, говорит, будущего, но посмотрите на то, что здесь происходит. Не сказал: богатеющие, но желающие обогащаться. Ибо может всякий, даже имея богатство, хорошо распоряжаться им, потому что презирать его и раздавать бедным не есть дело хотящих обогащаться. Впадают в искушение и в сеть, так как погрешают против веры, и опасностями окружены бывают из-за богатства, и всех боятся.
И во многие безрассудные и вредные похоти.
Разве, в самом деле, не бессмысленно кормить обезьян и кошек, в своих дворцах запирать диких зверей и рыб, украшать лошадей золотом, поднимать воду на кровлю, любоваться блестящими зеркальными полами в доме? Это бессмысленно и вредно, вредно душевному благу и истощает блага чувственные. А многие погибали от того, что добивались незаконной власти.
Которые погружают людей.
Так что подняться наверх становится для них невозможным.
В бедствие и пагубу.
Разумеется, как сказано, и здешняя погибель, и будущая.
Ибо корень всех зол есть сребролюбие.
Не щадит он живых, не щадит и мертвых, но и их грабит, восстает на родителей и братьев и Божие достояние святотатственно крадет. Изгони сребролюбие — и не будет ни войн, ни вражды, ни блуда; ибо блудница из-за денег отдает себя непотребству.
Которому предавшись, некоторые уклонились от веры.
Сребролюбие, приковывая к себе все внимание человека, не позволяет ему видеть путь истины. Ибо как сребролюбец будет веровать Евангелию, вводящему нищету? Невозможно это.
И сами себя подвергли многим скорбям.
Еще в этой жизни они пригвоздили себя. В самом деле, сколько испытывают они огорчений? Сколько плачут? И прекрасно сказано: подвергли (по-славянски — пригвоздиша). Ибо заботы о богатстве подобны терновнику, как и сказал Господь (Мф.13:22). Откуда кто ни прикоснется к нему, до крови уязвляет себе руки, причиняет себе раны и болезнь.
Ты же, человек Божий.
Великое достоинство! Правда, все люди — Божий, но преимущественно праведные, — не по той причине только, что они создания Божий, но и по причине своей близости к Богу. Если ты — человек Божий, то не ищи того, что отвращает от Бога, но что?
Убегай сего, а преуспевай в правде.
То и другое делай с напряженным усердием. Не сказал, отступи и приступи, но: убегай сего и преуспевай в правде, чтобы никого не ограбить, как делают хотящие обогатиться.
Благочестии.
Разумеет догматы.
Вере.
Которая не допускает исследования.
Любви.
То есть в правильном образе жизни, ибо основанием его служит любовь.
Терпении, кротости.
От любви происходит терпение и кротость. Ибо любовь все переносит и долготерпит.
Подвизайся добрым подвигом веры.
То есть за веру стой непоколебимо и непобедимо — силой слова и безукоризненной жизни.
Держись вечной жизни.
Вот и высокая награда за подвиг — это вечная жизнь.
К которой ты и призван.
Ибо к надежде на вечную жизнь ты призван.
И исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями.
Здесь апостол хвалит его дерзновение и мужество, как исповедавшего Христа среди опасностей. Или говорит об исповедании, бывающем при крещении, когда мы исповедуем, что отрицаемся от сатаны и сочетаемся Христу. Обрати внимание, что требуется не одно только исповедание, но и терпение, чтобы все время оставаться верным своему исповеданию, чтобы не отступить от него даже во время сильного гонения.
Пред Богом, все животворящим, и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание, завещеваю тебе.
Умножая страх и делая ученика более непоколебимым, он призывает во свидетели Бога, показывая, что это не человеческие завещания, с той целью, чтобы, имея всегда в мысли, он воспоминанием об этом приводил в сотрясение свою душу. Все животворящим. Здесь содержится ободрение среди опасностей и воспоминание о воскресении; как бы так говорит апостол: не бойся смерти, ибо ты раб Бога, Который может все оживотворить. И пред Христом Иисусом, засвидетельствовавшим. Еще от примера Учителя берет наставление. Как Он свидетельствовал, так и мы должны подражать Ему. Будучи вопрошен от Пилата: итак, Ты Царь? — Он отвечал: Я на то родился и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине (Ин.18:37). И многое другое. Он засвидетельствовал и исповедал.
Соблюсти заповедь чисто и неукоризненно.
То есть чтобы ни в догматах, ни в жизни ты ничем не пятнал себя.
Даже до явления Господа нашего Иисуса Христа.
То есть до твоей кончины, до исхода. Впрочем, не сказал так, но сказал: даже до явления, чтобы больше ободрить его, напомнив и о страшной оной славе.
Которое в свое время откроет.
То есть в приличное, предопределенное время. Поэтому не печалься, что оно еще не наступило.
Блаженный и единый сильный.
И это апостол говорит для утешения, чтобы Тимофей не смотрел на кажущиеся ублажительными здешние блага, но к Тому Единому прилеплял взоры, Который есть само блаженство, в Ком нет ни печали, ни воздыхания; чтобы не боялся земных каких-либо властителей и царей. Вместе с тем он приготовляет его к тому, что откроет Его пришествие. Ибо Он единый сильный. Все это сказано о Сыне. А слово единый апостол употребил для противопоставления Его людям, или ложным богам, но не по отношению к другим Лицам Пресвятой Троицы.
Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие.
Господь один имеет бессмертие по существу; ангелы же хотя и бессмертны, но не по природе, а по благодати. Итак, они не имеют бессмертия, но причастны бессмертию.
Который обитает в неприступном свете.
Неужели Он местом определяется? Или одно — свет, а другое — Он Сам? Конечно, и Он Сам свет. Видишь ли, до какой степени бывает немощным язык, когда мы хотим провещать что-либо великое? Неприступен сей сеет, потому что, по причине безмерного его блистания, никто приступить к нему не может.
Которого никто из человеков не видел и видеть не может.
То есть по Божественности. Он виден был и есть только по человечеству. Святой Иоанн Златоуст понимает так, что в вышесказанном говорится о Сыне, а в последующем преимущественно об Отце, хотя слова эти приложимы и к Сыну, и к Духу.
Ему честь и держава вечная! Аминь.
Итак, если держава Его вечная, то ты не должен бояться, хотя она теперь и не открывается. Если честь Его вечная, то ты не должен отчаиваться, хотя теперь Его и не почитают. Безукоризненно мы можем это только делать, — то есть славить Его, а не любопытно исследовать Его. Благовремение апостол изъясняет здесь учение о Боге. Ибо так как он призвал Бога во свидетели, то и описывает славу Его, чтобы больше тронуть слушающего.
Богатых в настоящем веке.
Есть и иные богатые, но не в нынешнем веке, а в будущем, — это праведные.
Увещевай, чтобы они не высоко думали о себе.
Ибо богатство возбуждает надменность и тщеславие.
И уповали не на богатство неверное.
Тотчас смиряет их. К чему, говорит, гордиться тебе опорой неверной, легко крушимой, нестойкой?
Но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения.
То есть воздух, воду, свет, перемены года, времена и все прочее дал с большею щедростью, хотя своекорыстие все приписывает себе, что получает. Отсюда научись, что Бог обогатил человека, давши ему все безраздельно. Поэтому напрасно кто-либо печалится тем, что беден.
Чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами.
Из общего наставления увещавай их благодетельствовать вытекает и следующее: если хочешь обогатиться, обогатись в благотворении.
Были щедры.
Это относится к деньгам.
И общительны.
Это относится к любви. Под общительными разумей разговорчивых, приветливых людей.
Собирая себе сокровище, доброе основание для будущего.
Где есть основание, там все твердо и неподвижно. А так как блага добродетели и будущего века постоянны, то апостол и упомянул при сем обосновании.
Чтобы достигнуть вечной жизни.
Ибо совершение добрых дел, которое он назвал основанием, может доставить наслаждение оной жизнью.
О, Тимофей! храни преданное тебе.
Все, мной тебе заповеданное, храни, так как это суть заповеди Господни, ничего из того не убавляй.
Отвращаясь негодного пустословия.
Именно, нечистых и грязных. Следовательно, бывает пустословие и не скверное. Святой Иоанн Златоуст разумеет под сим еловом новизны — καινοφωνίας — в учении, написав, как кажется, это слово через дифтонг αι.
И прекословий лжеименного знания.
Ибо где нет веры, а все есть плод человеческих разумений, там нет знания и ложно употребляется это название. Заметь, что бывают прекословия, на которые не должно даже отвечать, напротив, избегать их и не сходиться с людьми, готовыми на прекословия.
Которому предавшись, некоторые уклонились от веры.
Тот кто следует одним человеческим разумениям, неизбежно не попадает в такт и в цель веры. Ибо вера не допускает умопостижений. Думаю, что все это апостол говорит об известных в то время гностиках, которые были исполнены всякой нечистоты, которую он и назвал скверным пустословием. Из них представителем этой ереси был Николай, один из семи диаконов.
Благодать с тобою. Аминь.
В запечатление всего благожелает ему благодати, коею подается и хранится всякое благо. Ее да будем причастными и мы все, не погубляя полученных от нее благ, но ею сохраняя их и славя Христа, благодатей Подателя, со Отцом и Святым Духом: Тому слава во веки веков. Аминь.