Не о том беспокоимся мы, что видимо, а о том, что невидимо, ибо то, что видимо, — преходяще, то же, что невидимо, — вечно.
Поэтому мы думаем не о том, что видимо, а о том, что невидимо, так как то, что видимо — преходяще, то же, что невидимо — вечно.