13:1 была сестра красивая. Ср. 11:2.
13:5 при моих глазах, чтоб я видел. Эта фраза, несколько раз повторенная (ст. 6:8), выдает истинные намерения Амнона в отношении сестры Авессалома.
13:6 при моих глазах. См. ком. к ст. 5.
испечет... лепешку. В древнееврейском языке оба эти слова сходны со словом «сердце». Данная фраза, таким образом, может служить намеком на любовные отношения (ср. Песн 4:9, где в выражении, переведенном как «пленила ты сердце мое», употреблен тот же древнееврейский глагол, что и в рассматриваемой здесь фразе. Давид, по всей видимости, в истинный смысл просьбы Амнона не проник.
13:12−14 Фамарь, всеми силами пытаясь остановить Амнона, обращается сначала к нравственным традициям Израиля («ибо не делается так в Израиле»), затем взывает к человеческому состраданию и милосердию («И я, куда пойду я с моим бесчестием?»), напоминает Амнону о неминуемой каре за содеянное («И ты, ты будешь одним из безумных в Израиле») и, наконец, предлагает себя в жены Амнону, — ибо это была для нее последняя возможность оградить себя от бесчестия. Но все эти доводы не были услышаны обезумевшим от страсти Амноном.
13:12 не бесчести меня. Слово, переведенное здесь как «бесчести», в других местах ВЗ переводится как «сделал ... насилие» (Быт 34:2), «опорочил» (Втор 22:24, 29), «делайте... что вам угодно» (Суд 19:24), «замучили» (Суд 20:5) и «изнасиловал» (13:14).
13:13 он не откажет отдать меня тебе. Не совсем ясно, мог ли Давид в действительности позволить подобный брак, который явился бы прямым нарушением закона Моисеева (Лев 18:9, 11; Лев 20:17; Втор 27:22), или Фамарь предлагает это в отчаянии, пытаясь любой ценой спастись от бесчестия.
13:15 ненависть... была сильнее любви. Повествователь, проникая в тонкости человеческой души, обнажает мотивы поведения описываемых лиц.
13:16 прогнать меня — это зло больше первого. См. Исх 22:16; Втор 22:13−19.
13:17 эту. Называя Фамарь «этой», Амнон демонстрирует свою грубость и бессердечие.
13:18 разноцветная одежда. Ср. Быт 37:3.
13:20 не Амнон ли, брат твой, был с тобою? Авессалом использует здесь уменьшительно-презрительную форму от имени Амнон (что не отражено в переводах на европейские языки), демонстрируя, по-видимому, презрительное отношение к своему сводному брату. То обстоятельство, что Авессалом сразу же заподозрил Амнона в насилии над Фамарью, указывает, что безрассудная страсть Амнона к сестре Авессалома не была тайной для окружающих.
но теперь молчи, сестра моя; он — брат твой; не сокрушайся сердцем твоим об этом деле. Авессалом, пытаясь утешить сестру, просит ее сохранить в тайне позор и забыть о бесчестии, но сам, как о том свидетельствуют дальнейшие события, не прощает Амнона.
13:21 И услышал царь Давид обо всем этом, и сильно разгневался. Гнев Давида понятен, недоумение вызывает безнаказанность виновника (1Цар 3:13 и ком.). В Септуагинте и Свитках Мертвого моря подобное поведение Давида объясняется тем, что Амнон был его старшим и любимым сыном. Так или иначе, но эта фраза недвусмысленно указывает на пристрастное отношение Давида к своим сыновьям, чему имеются и другие свидетельства (см. 14:24, 33; 3Цар 1:6). Возможно, однако, что такая реакция Давида проистекает из все еще мучивших его переживаний в связи с совершенными им самим убийством и прелюбодеянием. Тем не менее, роковое попустительство Давида по отношению к сыну фактически привело дом и царство Давида к глубокому кризису. Именно возмущение несправедливостью Давида двигало Авессаломом, когда он поднимал восстание против своего отца (15:4−6)
13:23 Чрез два года. Авессалому, вероятно из-за предпринятых Амноном мер предосторожности, пришлось два года ждать случая отомстить за сестру.
в Ваал-Гацоре. Это место, которое не следует путать с Гацором в Галилее, предположительно находилось примерно в восьми километрах северо-западнее Вефиля. Оно было выбрано Авессаломом, поскольку оттуда ему легко было бежать за Иордан к родственникам в Гессур (ст. 37).
что у Ефрема. Вероятно, имеется в виду город Ефрон, который находился примерно в шести километрах северо-восточнее Вефиля.
13:26 пусть пойдет с нами Амнон, брат мой. Амнон являлся старшим сыном и наследником престола (и даже мог бы представлять царя, оставшегося в Иерусалиме), настойчивая просьба отпустить именно Амнона не могла не вызвать подозрений у Давида, о чем свидетельствует его вопрос: «зачем ему идти с тобой?»
13:27 Но Авессалом упросил его. Давид отпускает в Ваал-Гацор не только Амнона, но с ним и всех своих сыновей, надеясь, вероятно, что те смогут защитить его от Авессалома.
13:28 убейте его. Одним ударом Авессалом мстит за сестру Фамарь и убирает соперника, стоявшего на его пути к израильскому престолу (3:3; 15:1−6). Грехи отца, таким образом, отражаются в сыновьях: Амнон виновен в тяжком грехе прелюбодеяния, Авессалом же, мстя ему, берет на себя грех преднамеренного убийства.
13:29 сели каждый на мула своего. См. ком. к 18:9.
13:32 один только Амнон умер. Скорее всего, проницательный Ионадав, зная о преступлении Амнона, просто догадался (а не узнал из каких-то своих источников) о том, что Авессалом убил не всех царских сыновей, а только того из них, против которого держал зло.
13:37 Фалмаю. Согласно 3:3, Фалмай, царь гессурский, приходился Авессалому дедом по материнской линии.
гессурскому. См. ком. к ст. 23 и 3:3.
13:39 — 14:1 Древнееврейский язык этих двух стихов таков, что относительно позиции Давида в данной ситуации возможны различные мнения, соответствующие возможным переводам этого места. См. Комментарии .