Чарльз Сперджен » Все для славы Божьей

Ричард Книлл и другие детские приключения

Отец Сперджена, Джон Сперджен (1810-1902), был вторым сыном пастора из Стемберна, и он верно продолжал свидетельство, начатое в XVII столетии. «Вера, которую я имею, носит следы крови моих предков», любил повторять Сперджен, и при этом он думал о таких мужах как Джон Сперджен из Дидэма, который во дни короля Чарльза II перенес тяжелое заключение из-за своей принадлежности к независимым.

     

Отец Джон Сперджен (1810-1902). Мать Элиза, урожденная Белкамп (1815-1888).

Джон Сперджен женился на Элизе Джарвис (родившейся в 1815 году в Оттоне Белкамп), и их первый дом в Калведоне стоит еще и сегодня. Мы не знаем причины, почему Чарльз в раннем детстве был разлучен с родителями, но он был очень счастлив, когда снова переехал к ним в новый дом на Вэ Хилл в Колчестере. Позднее он назвал две причины своего высокого положения, которое дал ему Бог: его мать и правдивость его вести. Своего отца он видел реже, тот был пастором церкви Толсбери в девяти милях от дома и в то же время работал бухгалтером на шахте.

В детстве Сперджен не был одиноким. Когда ему исполнилось пять лет, в семье появились еще две сестренки и один брат, для которых он, естественно, стал предводителем. Когда он однажды играл с игрушечными пароходами своего брата, то предложил дать им имена. «Мой будет называться «Гром», – воскликнул Чарльз, – потому что пароход, который хочет победить, должен иметь подходящее имя». Позднее он говорил о своей семье: «Наши предки были бедными ткачами, но я хочу лучше быть наследником тех, кто страдал за свою веру, чем иметь в своих жилах кровь всех королей».

От дома напротив церкви Св. Леонарда, в котором Сперджены жили шестнадцать лет, ничего не осталось. Он был разрушен через несколько лет после второй мировой войны. Джон Сперджен позднее был пастором в Кранбруке и в Ислингтоне, и умер в возрасте девяносто одного года. Он пережил своего старшего сына на десять лет.

Посещение Стемберна Ричардом Книллом

Многие принимали историю о Ричарде Книлле, который пророчествовал мне, что я буду проповедовать в церкви Роланд-Хилл перед самым большим собранием людей в мире, за легенду. Но она была на самом деле. Книлл приехал в область Эссекс в 1844 году и шел от села к селу, от города к городу, как посланник Лондонского миссионерского общества. В этом путешествии он ненадолго остановился в пасторском доме в Стемберне, а мой дедушка в это время проводил служение где-то в другом месте. В сердце Книлла горел миссионерский дух. Он благовествовал и молодым, и старым, стараясь обрести их для Иисуса. Он был большим приобретателем душ и вскоре заметил маленького мальчика.

Пасторат дедушки в Стемберне.

Где ты спишь? – спросил он меня. – Я хочу куда-то позвать тебя завтра рано утром.

Я показал ему свою маленькую комнату, и он внимательно осмотрел ее. В шесть часов утра он разбудил меня. В саду моего дедушки были две дорожки, которые упирались в кусты тиса. Мы пошли по правой дорожке, и там Книлл очень подробно рассказал мне о любви Иисуса и о том, какое это благословение – уже в детстве довериться Ему и рано полюбить Его. Несколькими историями он открыл для меня Христа. Он рассказал мне, как добр был к нему Бог, а потом помолился, чтобы я познакомился с Иисусом и служил Ему. Там, на дорожке, он склонился на колени и молился вместе со мной, обняв меня за плечи. Он казался не совсем удовлетворенным, пока я не стал молиться вместе с ним в сделанные им паузы. Он терпеливо и с любовью слушал мою речь и награждал приветливыми советами. И в последующие три дня он учил меня и молился со мной.

Перед его отъездом мой дедушка вернулся домой, и вся семья собралась для утренней молитвы. Книлл в присутствии всех взял меня на колени и сказал:

Это дитя будет проповедовать Евангелие, будет проповедовать перед многими людьми. Я чувствую, что он будет благовествовать в церквушке Роланд-Хилл, где (я думаю, он сказал это) я сейчас несу служение пастора.

Он сказал это очень торжественно и призвал всех присутствующих в свидетели того, что он сказал. Затем он дал мне немного денег в награду, если я выучу песню: «Как таинственно действует Бог, совершая чудеса».

Я пообещал, что эту песню будут петь в тот день, когда я буду проповедовать в церквушке Роланд-Хилл. Я был тогда еще маленьким ребенком! Произойдет ли это когда-нибудь в действительности или останется только сном?

Прошли годы. Я уже некоторое время проповедовал в Лондоне, когда доктора Флетчера пригласили произнести ежегодную проповедь перед детьми в Суррей-капелле Суррея. Но доктор Флетчер заболел, и меня спросили, не смогу ли я заменить его.

Да, – ответил я, – я смогу, но при условии, чтобы дети спели песню: «Как таинственно действует Бог». Я очень давно обещал это.

Так и случилось. Я проповедовал в церкви, где когда-то проповедовал Ричард Книлл, и звучала эта песня. Я не могу описать чувства, которые наполняли меня. Слово служителя Божьего исполнилось.

Не знаю, действительно ли Суррей-капелла была тем местом, которое имел в виду Ричард Книлл? Но как мне попасть в церковь Роланд-Хилл из сельской местности? Я не искал этой возможности. В это время пастор из Уотон-анде-Эйдж пригласил меня проповедовать. В этой церкви в летние месяцы также проповедовал Ричард Книлл, и община пела эту песню.

Для меня все это было непостижимым, я не понимал, как все это случилось, но сегодня понимаю, почему Господь так милостив ко мне.

Что значило для меня исполнение слов Ричарда Книлла? Думаю, что это было для меня большой поддержкой. Я верил этим словам, когда был еще ребенком и радостно ожидал того времени, когда должен буду проповедовать. Но я знал, что тот, кто еще не покаялся, не имеет права приступать к этому служению. Несомненно, это знание привело меня еще ближе к тому, чтобы я искал спасения, и подарило мне надежду, что я получу его. После того, как я смог отдаться в любящие руки моего Спасителя, прошло совсем немного времени, и я начал говорить грешникам о спасении.

Как такой рассудительный человек, как Ричард Книлл, мог с такой мудростью говорить о будущности другого человека, которую может видеть только Бог? Как получилось, что он сам увидел это и мог радоваться вместе с юным братом, что все его слова исполнились? Возьмем для себя из этого примера практический урок: Бог хочет, чтобы все мы были такими же мудрыми, как Ричард Книлл, и везде сеяли доброе семя! Джон Элиот, «апостол индейцев», в день своей смерти, когда уже не мог подняться с постели, занимался с индейским ребенком, уча его алфавиту. Один друг спросил его: «Почему ты не отдохнешь немного от своей работы?» Человек Божий ответил: «Потому что я попросил Господа сделать меня полезным в моем служении, и Он услышал мою молитву. Так как я не могу больше проповедовать, Он еще дает мне силы научить этого ребенка алфавиту». Не упустить никакой возможности быть полезным – главное правило для всех тех, которые призваны спасать души. Ричард Книлл мог по понятным причинам не обратить внимания на маленького внука проповедника, ведь у него были более важные задачи, чем молиться с ребенком. И все же, кто знает, – возможно, через это смиренное служение он достиг результатов не меньших, чем дюжина проповедей перед многими слушателями? Во всяком случае, его ревностное участие в жизни маленького мальчика послужило для меня вечным благословением. Я всегда понимал, что он хорошо использовал время. Будем делать добро всегда, когда имеем возможность, и последствия не заставят нас ждать!

Позднее у меня была возможность проповедовать за Ричарда Книлла, который в то время был в Честере. Вот это была встреча! Как и он, я проповедовал при свете ламп в театре. Именно тогда у меня пропал весь страх проповедовать в зданиях с сомнительным прошлым. Я внутренне освободился для проповедей в большом Эксетер-зале и музыкальном салоне на Суррея-Гаденс. Какое важное значение это имело для других богослужений в театре!

Через сорок лет я еще раз стоял на той самой дорожке. Для меня этот момент был незабываемым. В июле 1887 года я поехал в Стемберн. Это было как во сне. Пастор, который в это время нес служение в Стемберне, находился со своей семьей в саду. Я не мог поступить иначе, как созвать всех на эту дорожку и вместе с ними прославить Бога за Его милость, оказанную мне. Я был исполнен непреодолимым желанием помолиться за окружающих меня детей. Тот, Который благословил меня, благословит и других. Я хотел, чтобы эти дети, когда вырастут, вспомнили мое свидетельство о Божьей милости. Бог всю жизнь благословлял меня, Он освободил меня от всех грехов, и я молюсь, чтобы Он стал Богом для всех молодых людей, которые читают историю моей жизни.

Ни один человек не может описать все, что он пережил. Из моей жизни дома и в школе я могу передать только несколько случаев, о которых вспоминал в период от сорока до пятидесяти лет. Расскажу об одном раннем происшествии, которое оказало на меня большое влияние.

Мой первый и последний денежный долг

Будучи маленьким мальчиком, я посещал школу для девочек. Однажды мне понадобился новый грифель, но у меня не было денег. Я был не очень внимательным и боялся, что дома меня будут ругать, потому что я часто терял мои грифели. Что же делать? В нашем местечке был маленький магазин, где тетушка Пирсон продавала орехи, печенье, мячи и разные мелочи, и я не раз видел, как мальчики и девочки записывались у нее. Я подумал, что скоро Рождество, и наверняка кто-нибудь подарит мне один пенни или может даже целую серебряную монету. Значит, я куплю грифель в долг, а после Рождества отдам этот долг. Мне нелегко было сделать это, но я набрался смелости и зашел в магазин. Грифель стоил один хеллер (мелкая серебряная монета 13-18 вв., позже медная), и так как я еще никогда не брал в долг, то мой кредит удался, и я получил грифель. Приятная пожилая дама дала мне его, и я вдруг оказался в долгу. Откровенно говоря, мне не понравилось это, у меня даже появилось чувство, что я сделал что-то неправильное, но у меня не было никакого предчувствия, как скоро мне придется за это отвечать.

Как узнал о моей сделке отец, я не знаю. Какая-то маленькая птичка донесла ему об этом. Во всяком случае, он подошел ко мне со всей серьезностью. Да благословит его за это Бог! Он был очень деликатным человеком, но не из тех, кто балует детей. Он не хотел, чтобы его дети стали спекулянтами и занимались делом, которое большие мошенники называют финансированием. Поэтому он основательно раз и навсегда отбил у меня желание делать долги. Это была сильная лекция о долгах, о том, как они близки к воровству, вследствие чего люди очень низко падают. Маленький мальчик, который сегодня имеет один хеллер долга, может однажды одолжить сто фунтов и попасть в тюрьму, принеся тем самым большой позор своей семье. Да, вот это была лекция! Я еще сегодня слышу ее и чувствую, что, когда думаю о ней, по моим щекам все еще текут слезы.

Затем меня послали в магазин, подобно преступнику, идущему в тюрьму. Я плакал всю дорогу и страшно стыдился. Я заплатил хеллер. Бедный должник стал свободен, как выпущенная из клетки птичка. Как хорошо быть свободным от долгов!

Я никогда не забыл эту хорошую и важную лекцию. Если бы всем детям в этом возрасте преподать такой урок, то в последующем они были бы свободны от множества трудностей. Да благословит Бог моего отца, повторяю я, и да подарит нам ущу многих таких отцов и сохранит нас, чтобы мерзости не потопили нас. После этого случая я ненавижу долги.

Каменное яблоко и другие истории

Я вспоминаю каменное яблоко, которое обнаружил в детстве на стенке камина. Оно было сделано очень красиво и похоже на настоящее. Я смотрел на это яблоко год за годом, но спелее оно не становилось. Оно и не гнило. У него были самые исключительные условия, чтобы стать мягким и сладким. Но я думаю, что даже солнце экватора или роса Ермона не сделали бы его идеальным. Даже зубы великана сломались бы о его твердое мраморное естество. Этот плод был прекрасной имитацией Божьих плодов, бессердечным насмешником над малыми детьми.

В общине есть неприветливые, сварливые, жадные, вспыльчивые, эгоистичные члены, по своей природе твердые как камень. Каковы они сегодня? Стали ли они зрелыми с течением времени? Нет, они стали еще хуже. Они подобны собакам, которые готовы кусать и рычать, рвать и разрушать. Они сильны, если речь идет о том, чтобы разрушить топорами кропотливую работу святилища Божьего, закидать камнями колодец или добрую землю. Если дьявол хочет попасть камнем в служителя Божьего, он обязательно использует одного из таких людей.

У нас, детей, был в саду свой угол, в котором мы могли что-то посеять. Я очень хорошо помню, как на другой день после посева я пошел туда и разгреб землю, чтобы посмотреть, выросли ли семена. Я ожидал, что они взойдут сразу же на следующий день, но узнал, что должно пройти много времени, пока появятся всходы. Может, ты скажешь: «Это детские рассуждения». Конечно, это по-детски, но я бы желал, чтобы и ты по-детски относился к своим молитвам, и сразу после их посева проверил, исполнились они или нет. И если нет, то не будь ребенком, который не хочет ждать наступления назначенного времени, но всегда жди и наблюдай, не начнут ли они исполняться. Ожидай, Бог слышит тебя. Если ты не будешь ждать, ты ничего не будешь иметь. Бог не будет слушать тебя, пока ты не поверишь, что Он слышит твою молитву. Но если ты веришь, Он услышит тебя по твоей вере.

Когда мы ходили в школу, то на наших грифельных досках рисовали дома, лошадей или деревья. Мы писали под домом «дом» и под лошадью «лошадь», так как допускали, что кто-то мог принять лошадь за дом или наоборот. Подобно этому есть люди, которым нужно на своей груди носить надпись, которая бы гласила, что они христиане, иначе мы посчитали бы их за необращенных из-за их нечестивого поведения.

У меня была собака, которой я очень дорожил. Как-то один мужчина спросил меня на улице, не отдам ли я ему эту собаку. Я посчитал такой вопрос бесстыдным и сказал ему об этом.

Господин, которому я рассказал об этом случае, спросил меня: «Представь себе, герцог такой-то (очень известный в нашей местности) попросил бы у тебя собаку. Ты отдал бы ему?» Я ответил: «Думаю, да». На это господин сказал: «В этом случае ты похож на многих людей этого мира, поступающих с лицеприятием. Ты отдал бы собаку тому, кто в ней вовсе не нуждается».

Чарльз Сперджен