Открытие молитвенного дома

Я слышу между прочим, как люди говорят: «Этот человек не посещал никакой институт. Он пришел на это служение полностью неподготовленным, он может говорить только бедным, он не владеет никаким иностранным языком…» Тогда я отвечаю:

«Так оно и есть. Каждое слово истинно и можно говорить намного больше. «Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом». Таким образом, я хочу быть с апостолом Павлом ничего не значащим. Но сделали ли посетители институтов что-либо, что можно сравнить с этим делом? Сделали ли мудрые и ученые пасторы для покаяния душ то, что может сравниться с благословением, которое покоится на этом юноше? Это было Божье дело, и Бог избрал самое немощное орудие, которое Он мог найти, чтобы вся слава принадлежала Ему. И Он должен ее иметь. Я ничего не хочу для себя, приписывая это воспитанию, которого я не получил, или познанию, которого нет у меня, или красноречию, к которому я не стремился. Я проповедую Божье Слово, и Бог – это я знаю – говорит через меня и действует через меня, и Ему одному да будет слава!»

18 декабря 1859 года мы начали в Эксетер-зале нашу третью серию богослужений, которые закончились 31 мая 1861 года. Несколько заметок к тому времени:

«Видно это Божий план, что Он часто посылает нашу церковь, как и Свой народ, в странствия. Это наше третье место. Скоро его двери закроются за нами.

Во все времена мы приводимся в движение: иногда к этому побуждает совесть, иногда – как сегодня – это более приятная причина. Я уверен, что когда мы в первый раз перешли в музыкальный салон, Бог пошел с нами. Сатана тоже пришел, но он бежал от нас. Это ужасное несчастье, которое неизгладимо запечатлелось в моей памяти, Бог чудесным образом превратил в добро и оно стало источником тысячи благословений. И к тому же до сегодняшнего дня в театре и в концертном зале проповедуется Слово Божье, что прежде было невозможно. На каждом отрезке нашего пути мы видели руку Божью. Слово Божье приходили послушать люди, которые, может, никогда раньше не были на другом берегу Темзы. Здесь Бог сокрушал твердые сердца; здесь обновлялись души, и здесь странники приходили к цели.

А теперь возвратимся в дом, который Бог дал нам совершенно особым образом, и я прошу как Моисей: «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!»

Может быть, ты спросишь: «Но какие у нас враги?» У нас их много. В нашем новом Табернакеле мы будем сражаться со старым злым врагом. В большинстве – со следующими: с неверностью, затем – с легкомысленностью людей и их беспечностью в обращении с истинами Евангелия, и со все увеличивающимся грехом и коррупцией. Как нам противостать всему этому? Может быть, нам попытаться сделать кое-что с социальными реформами? Может быть, нам проповедовать о некоторых новых попытках хозяйственной политики? Нет, крест, старый крест достаточен. Мы будем проповедовать Христа как Спасителя грешников, о Духе Святом, открывающем душам истины Христа, и Бога Отца в Его безграничной спасающей силе, принимающего в Своей неисчерпаемой милостивой воле самого худшего из худших грешников. И никакая легкомысленность не может быть слишком черствой, никакое незнание слишком слепым, никакое зло – слишком подлым, никакая совесть слишком изнуряющей, чтобы Бог в силе Своего всемогущества не мог обновить их, если захочет. Восстань, Господи! О, Бог Отец, восстань и да исполнится Твоя вечная воля! О Божий Сын, восстань, покажи Твои раны и ходатайствуй за нас перед лицом Твоего Отца, и да будут спасенными омытые Твоей Кровью! Восстань, Дух Святой, с глубоким благоговением мы просим о Твоей помощи! Помоги тем, которые до сих пор противятся дать Тебе место! Приди и растопи лед, сокруши гранит – каменное сердце! Разрежь железные жилы и смири твердую шею! Восстань,

Господи, – Отец, Сын и Дух Святой – без Тебя мы ничего не можем делать. Но как только Ты встанешь, Твои враги рассыпятся, и разбегутся все ненавидящие Тебя!»

6 февраля 1861 года мы находим в наших сообщениях следующие возвышенные объяснения, которые подписали Сперджен и руководящие братья:

«Этой церкви нужны еще четыре тысячи фунтов, чтобы без долгов открыть Табернакель. Она просит Бога о милости и верит, что ее молитва ради Иисуса будет услышана. – Подписи».

В конце февраля нужны были еще три тысячи. «Мы верим нашему милостивому Богу и уповаем на Него, что Он окажет влияние на людей, что в конце следующей недели придут эти деньги…»

Это было совершенно уместно: открыть дом молитвы молитвенным собранием. Итак, в понедельник, 18 марта 1861 года, в 7 часов утра более тысячи человек собрались в Табернакеле. Сперджен вел собрание.

Молитвенный дом внутри.

Среди участников было много дьяконов и студентов библейской школы. В молитвах звучали усердие и глубокая серьезность.

На следующий понедельник пастор Георг Роджерс в такое же время руководил вторым молитвенным собранием. Он говорил на тему «Дом Божий – врата небесные». После обеда этого же дня Сперджен говорил первую проповедь в Табернакеле на Деян. Ап. 5,42: «И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе». Вечером говорил пастор В. Брукс из церкви Блумбери на Фил. 1,18: «Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться».

На следующий вечер состоялось собрание под руководством сэра Генри Хавелок, где более трех тысяч человек приняли участие в сборах средств.

В пятницу перед Пасхой, утром 29 марта, Сперджен проповедовал на стих Рим. 3,24-25: «…Во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его» и вечером – из Песн. Песн. 2,16:

«Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему». Это был подходящий конечный аккорд этих двух собраний, так как Сперджен мог объявить, что нужные деньги собраны, и первое богослужение в воскресенье состоится в здании, не имеющем долгов. Вечером на Пасху, 31 марта, Сперджен проповедовал на 2 Пар. 5,13-14 и 7,1-3. Он говорил о том, что слава Господа наполнила дом, и рассказал одно пророчество, которое в точности исполнилось: «Да пошлет Бог огонь Духа Своего, тогда проповедник более и более сокроется в Своем Господе. Вы будете меньше думать о проповеднике, а больше – о проповедуемой истине».

В понедельник вечером, 1 апреля, проповедовал Джон Грейм на 2 Фес. 1,12 и на следующий вечер, когда лондонские баптисты заполнили Табернакель, проповедовал Сперджен. Поприветствовав собравшихся, он сказал:

«Эта капелла не принадлежит в первую очередь мне или церкви Табернакеля, или только баптистам. У меня такое чувство, что я бы дал свидетельство о принадлежности настоящему хозяину, так как дом принадлежит Богу и затем – всем последователям старой апостольской веры.

Мы думаем, что баптисты – это первые христиане, так как мы не берем свое начало от реформации; мы уже были до рождения Лютера и Кальвина. Мы также не являемся ответвлением от римской церкви – мы никогда не были там. Мы существуем со времен Христа, и наши основания веры всегда имели силу. Мы всегда готовы были страдать, но не принимать от властей какой-либо помощи или загрязнить чистоту невесты Христа через какое-то смешение с земным правительством.

Крещение в новом Табернакеле.

Когда я приехал в Лондон, то еще встретил последнее поколение дьяконов – прекрасные джентльмены, немного упрямые и несгибаемые, не совсем по моему вкусу, но уважаемые, гордые дворяне в темных костюмах с белыми галстуками. Среди них я нашел друга, советника и правую руку – Томаса Оулни. Никакой пастор и ни одна церковь не имела лучшего дьякона. Один из дьяконов того времени заговорил со мной, когда я был на пути в Эксетер-зал, чтобы проповедовать.

– Я старый человек, – сказал он, – и не могу быстро идти вперед, как молодые люди. Но я не хочу быть бременем. Я желаю тихо идти сзади и смотреть, не смогу ли я присоединиться к мистеру Бруксу.

Для него и для нас это было лучшее, что мог сделать этот человек. Когда я посетил его однажды, он попросил меня привести к нему обоих моих мальчиков, чтобы он мог благословить их. Добрый старый человек! Он умер на следующий день».

В четверг, 4 апреля, проповедовал доктор Октавиус Винслоу на слово:

«Совершилось»; на следующее воскресенье утром и вечером за кафедрой стоял Сперджен; это была первая вечеря в Табернакеле, а во вторник было первое крещение, о котором доктор Кэмпбелл пишет в «Британском вестнике» от 12.04:

«Табернакель будет магнитом, особенно для молодых людей из всех частей города, которые в старых церквах и капеллах их отцов не чувствуют себя так хорошо. Это даст Табернакелю особое положение, которое будет действовать двойным образом: многие из мира найдут здесь путь ко Христу, о чем мы можем только радоваться. И у многих верующих из других церквей появится желание принять крещение именно в этом бассейне, о чем мы не можем радоваться. Этот столичный Табернакель произведет больше прозелитов, чем все другие капеллы баптистов, вместе взятые. Молодые чувствительные девочки и лирические молодые люди едва смогут дождаться, чтобы погрузиться в мраморный бассейн, который так красив, что украсил бы и дворец, и такой большой, что в нем могут играть дельфины. Мистер Сперджен понимает толк в этих вещах! Его современное отсутствие предрассудков еще не совсем могло вытеснить его баптистское ханжество, но его большое красноречие хорошо согласуется со сверкающим мрамором. В субботний вечер он доказал, что так же, как он готов умереть ради Евангелия, так он готов бороться за воду.

Во вторник вечером было совершено крещение погружением – по баптистскому порядку – двадцати человек. Все это событие объясняет серьезную последовательность для семей и церкви.

Вначале мистер Г. С. Браун из Ливерпуля держал свою сильную и действенную проповедь. После аргументов и призыва последовала иллюстрация посредством мистера Сперджена (крещение)… Интерес к нему был огромным. Мы сомневаемся, что оно имеет меньшее значение, чем покрывало для монахини католической церкви.

Молодой проповедник, идол собрания, был в воде с сияющим лицом, а на возвышении жена Сперджена, очень впечатляющая молодая дама, приводящая в восторг тех, кто знает ее. С вежливым достоинством и неподражаемой скромностью она подводит дрожащих сестер к своему мужу, который приветливо берет их за руки и погружает, сопровождая эти действия различными подходящими крещению словами, которые должны укреплять, ободрять. Для крещаемых по обеим сторонам бассейна стоят дьяконы, которые берут их за руки и накидывают на них большие платки. Двое других дьяконов принимают их на возвышении, и еще двое других ведут их к кабинам для переодевания. Баптистские проповедники в сравнении с мистером Спердженом не имеют никаких шансов на рост их церквей. Они работают в одной области, а он – в двух: земля и вода. Мы не должны удивляться, если его церковь за семь лет удвоится. (Не прошло и семи лет, как это случилось, и Табернакель не мог вместить всю общину.) Самая большая церковь в мире будет иметь самую большую капеллу – что тогда?»

В среду, 10 апреля, мы совершали Вечерю Господню – может быть самую большую со времен пятидесятницы – этим мы указали на единство церкви Христовой, и на видимо скрепляющие связи тела Христова – это преимущество всех членов церкви. На следующий день после обеда и вечером были предложены темы о погибшем состоянии человека, об избрании, о примирении, о призвании и окончательном спасении.

На первом членском собрании в Табернакеле 6 мая, в церковь были приняты 72 новых члена, и пастор написал в церковную книгу:

«Я, Чарльз Гаддон Сперджен, последний из всех святых, ставлю под этим свою печать, что Бог истинен; так как Он сегодня исполнил мою надежду и дал нам по вере нашей. Господи, да прославится имя Твое по всей земле, и помоги мне быть верным и твердым. Ч. Г. Сперджен». За ним следуют много личных подписей, сделанных по примеру Сюзанны Сперджен:

«Мы, нижеподписавшиеся члены церкви, которые до сих пор принадлежали капелле на Нью-Парк-стрит, и собранные теперь в Табернакеле, хотим с радостным сердцем подтвердить доброжелательность нашего верного Бога. Мы просили с верой, но наш Бог дал нам более, чем мы желали. Дал нам все средства, и дал нам их раньше, чем мы ожидали. Действительно, Господь добр и достоин, чтобы Его прославляли. Мы стыдимся, что сомневались в Нем; и мы просим как церковь, так и каждого из нас, чтобы Господь помог нам все время доверяться Ему так, чтобы наша душа могла быть спокойна. Во имя нашего Бога мы поднимаем наше знамя. О, Иегова – будь среди нас, Иегова – шаммал и Иегова – шалом! Отцу, Сыну и Духу Святому да будет слава и благодарение. Бог верен – этому мы свидетели».

После того, как церковь заняла Табернакель, братья постарались создать еще одну церковь в капелле на Нью-Парк-стрит. Брат Джон Коллинз много работал там, и Бог подарил ему обильное благословение, но новообращенных неудержимо тянуло к материнской церкви в Табернакель, и, наконец, братья увидели, что здание в такой ситуации нельзя больше использовать. Оно было продано.

Чарльз Сперджен

предыдущая глава
← Богослужения в строящемся Табернакеле

следующая глава
Памятные богослужения в Табернакеле 1861-1874 →

ПОДДЕРЖАТЬ СЛУЖЕНИЕ