Чарльз Сперджен » Все для славы Божьей
Впервые я посетил Шотландию в июле 1855 года. Вспоминаются некоторые обстоятельства этого посещения. В воскресенье, 15 июля, я проповедовал в баптистской церкви на Хоуп-стрит и вечером в церкви на Вест-Джордж-стрит. Это было замечательным зрелищем, оба места богослужения были переполнены, но это усилило во мне чувство ответственности. Я думаю, что на обоих собраниях мы пережили присутствие Божье, они были очень плодоносны.
Газета «Наблюдатель Глазго» 21 июля напечатала сообщение об этих богослужениях, отрывок из которого мы цитируем здесь:
«Вечером церковь на Вест-Джордж-стрит была заполнена до последнего места. Задолго до начала богослужения многим пришлось вернуться домой, так как они не могли войти. Текст был из Откр. 14,
Многие части проповеди были полны умиления и исполнены силой воображения. Намеки проповедника на союз шотландских протестантов и шотландских мучеников показали, что он нашел кратчайший путь к крепким и смелым сердцам шотландцев. Один факт ясно показывает, что он действительно смягчил их сердце: когда он выходил из церкви, каждый пытался пожать ему руку, так что он с большим трудом смог сесть в приготовленный экипаж.
Если господин Сперджен будет еще раз проповедовать в Глазго, то мы надеемся, что это произойдет в более обширном здании, так как, без сомнения, многие захотят услышать его, ведь они информированы теми, которые вчера смогли быть там».
Так как я поехал на север еще и для того, чтобы провести там отпуск, то целую неделю путешествовал по горной Шотландии, восхищаясь великолепной природой.
Было одно местечко, которое мне настоятельно советовал посетить мой друг Андерсон, у которого я был на квартире: Аберфельд, незнакомый и странный городок. Там была одна церквушка независимых и, естественно, шотландская национальная церковь. Но, казалось, что никто не слышал о Сперджене, и это мешало собрать людей, чтобы послушать Евангелие. Рано утром господин Андерсон постучал в мою дверь и сказал:
Я придумал план, как сегодня собрать людей на собрание.
Я не уверен в успехе, но попытайся, может, и удастся, – ответил я. Он попросил одного глашатая пройти по улицам в девять, двенадцать и в три часа и объявить следующее: «Ваш старый знакомый, Джони Андерсон, который долгое время жил в Аберфельде, приехал со своим приемным сыном Тимофеем. Он будет проповедовать сегодня вечером». Затем следовало описание моей работы и моих успехов в Лондоне и настоятельное приглашение всем прийти. Когда пришел назначенный час, «жизнерадостные шотландцы» начали собираться, и к началу богослужения церковь была почти заполнена. Добрый проповедник предложил псалом, который спели с воодушевлением, но не с той сердечностью, с какой обычно пели мои друзья дома. Затем я прочитал место Писания и объяснил его. Я был очень рад, увидев, как внимательно слушал каждый мое простое толкование. После молитвы и пения я начал проповедовать. Но здесь не было полных огня глаз и горящих лиц, которые бы воодушевляли меня во время проповеди Евангелия. Большая часть собравшихся сидела в рядах совершенно безучастно. Казалось, что они сделаны из кусков льда, плавающих в озере Венхам. Чтобы привести их в движение, я испробовал все, но все было напрасно. Один раз естественное замечание вызвало улыбку на нескольких лицах, но большинство сидели, как высокие статуи в кристальном дворце Египта. Они смотрели на меня с достоинством, но с искусственной серьезностью. Тогда я перешел к более трогательным темам, но хотя я сам уже готов был заплакать, на лицах моих слушателей не было ни слезинки, кроме двух-трех человек. Я чувствовал себя как валлиец, который рассказывает смешные истории, но не может сдвинуть с места ни одного англичанина. Я думал: «Здесь, видно, кровь в жилах людей очень холодная, иначе я видел бы хотя бы признаки сочувствия, когда проповедовал о Христе распятом. Конечно, некоторые, казалось, были тронуты, но больше никогда в своей жизни я не видел такого холодного собрания. Проповедь закончилась, была произнесена последняя молитва, и все ринулись к двери. Прежде чем я сошел с кафедры, церковь опустела, и все стадо рассеялось. Еще никогда я не переживал такого быстрого выхода из церкви. И я уверен, если бы этому городку угрожали враги, жители покинули бы его в течение часа, если бы они среагировали бы так же быстро, как в тот вечер.
Я вышел с этого необычного богослужения на улицу совсем печальным и был обрадован, когда увидел, что люди, которые были в церкви холодны как мрамор, теперь были сердечны и полны чувств. Надеюсь, что Святой Израилев сделал в тишине Свое дело. Искренние благодарности за мои старания и настойчивые приглашения приехать снова, – все это говорило мне, что некоторые с радостью приняли мое служение, несмотря на холодность, в которой они были воспитаны.
В воскресенье, 22 июля, я пообещал проповедовать в Брэдфорде. На пути в Йоркшир я сделал остановку у озера Виндермер, по которому прогулялся на весельном судне, наслаждаясь всей красотой этой местности. Когда я достиг Брэдфорда, то узнал, что мои друзья арендовали музыкальный салон, который был на тысячу мест больше, чем Эксетер-зал. И все равно его было недостаточно для пришедших людей. В воскресенье утром должны были уйти почти столько же, сколько поместилось в этом огромном здании. Вечером все улицы представляли собой незыблемый блок из живых мужчин и женщин. Салон был переполнен до отказа, и у меня едва хватало места двигаться, проповедуя им. В конце этого дня я был очень обрадован, когда узнал, что не только тысячи людей услышали благую весть, но что для воскресной школы, занятия которой проходили вместе с богослужениями, собрали 144 фунта.
Из Брэдфорда я направился в Стоктон-он-Тис, и там проповедовал в большом собрании.
На обратном пути из Шотландии я говорил еще в Квин-стрит-зале в Эдинбурге, это было в среду вечером, 25 июля.
Газета «Христианские новости» от 28 июля так описывает это служение:
«Пастор Ч. Г. Сперджен в Эдинбурге
Как уже сообщалось через газеты и плакаты, в Квин-стрит-зале в Эдинбурге проповедовал господин, выступление которого в Эксетер-зале в Лондоне вызвало большую сенсацию. Нам посчастливилось занять места, с которых открывался хороший обзор трибун. Четверть часа мы ждали вместе с огромной массой народа и были, как показал вечер, очень скудно вознаграждены за свои старания. Риторика господина Сперджена была до крайности труднодоступной – по его собственному признанию, Дух оставил его. Не было ли это наказанием за его неподготовленность, так как он хвалился, что он никогда не готовится? Услышать такое от проповедника означает для нас, что он как будто хочет купаться в своем стыде. Он информировал своих слушателей, что его речь течет иногда как горный поток или несется как крылатая огненная колесница. Нам было жаль господина Сперджена и еще больше – его друзей, но больше всего – его слушателей, которые наверняка пришли услышать необыкновенного проповедника. То, что господин Сперджен стал звездой в Лондоне, не удивляет нас. Вспоминая высказывания господина Бай фон Бата, что лондонская общественность, по сравнению с живущими на этой земле, очень ограниченная, и если любой человек, стоя на голове, закричит, он соберет вокруг себя огромное собрание, все равно какие бы он ни говорил вульгарные и бесстыдные вещи. По нашим меркам, господин Сперджен просто избалованный мальчик, способности которого не более как посредственны. Если он не возьмет сказанное обратно, то наверняка разделит участь «Призраков крыжовника» и «Великана огурца», обязательно появляющихся в газетах раз в году. Он канет в неизвестность, останется только воспоминание о его карьере. Станет явным, что он исчез в никуда, откуда и пришел надутым и напыщенным».
Указание в этой статье, что Дух Божий оставил меня, было ужасным обманом, так как я не говорил, что не готовился к этому богослужению. Но все же этот полученный мною урок глубоко запечатлелся в моей памяти и в сердце. Вернувшись домой в Лондон, я сказал своим друзьям:
«Однажды, когда я проповедовал в Шотландии, Духу Божьему захотелось оставить меня. Я не мог говорить, как обычно. Мне пришлось сказать людям, что с огненной колесницы сняты колеса, и она с большим трудом продвигается вперед. С тех пор я всегда чувствовал действие этого переживания. Оно глубоко смирило меня. В тот момент мне хотелось скрыться в какое-нибудь незаметное место земли, мне казалось, что я не должен больше говорить во имя Господа. И тогда пришла мысль:
«О, ты неблагодарное существо! Разве Бог не говорил через тебя сотни раз? А сегодня, когда Он не захотел этого, ты упрекаешь Его за это? Нет, благодари Его, что Он так долго шел с тобою. И если Он один раз оставил тебя, тогда восхищайся Его благостью, что через это Он сохраняет тебя смиренным».
Некоторые могут подумать, что в такое состояние меня привела недостаточная подготовка, но я могу открыто и честно сказать, что это не так. Я думаю, что обязан учиться, и не имею права искушать Господа неподготовленными словоизвержениями. Я всегда считал своей обязанностью искать темы для моих проповедей у Господа и просить Его, чтобы Он запечатлел их в моем сознании. Но на этот раз я готовился к проповеди больше, чем обычно, так что причиной недостатка силы свыше не была неподготовленность. Причина была вот в чем: «Дух дышит, где хочет». Если же я уповаю на действие Духа Святого, тогда не должен ожидать, что всегда буду чувствовать Его силу в одинаковой мере. Что я мог сделать без Его небесного влияния? Я всем обязан Ему. Другие служители Господа тоже переживали подобное. В биографии Уайтфильда мы читаем, что иногда после его проповеди каялись по две тысячи человек. А в другой раз он проповедовал с такой же силой, но не сообщается ни об одном покаявшемся. Почему? Просто потому, что в одном случае действие Духа Святого сопровождало слово, а в другом случае – нет. Все небесные результаты проповеди исходят от проявления Духа Святого, Который посылается с неба.
В следующее воскресенье (29 июля) я дважды проповедовал в Глазго. Утреннее богослужение было в капелле на Вест-Нил-стрит. И на этот раз огромное здание не вмещало людей, которые хотели зайти. Вечером я проповедовал в церкви Грейфриас, и этот большой молитвенный дом был полон до отказа. Позднее один издатель газеты в Глазго утверждал, что еще 20.000 людей должны были пойти домой, так как не могли поместиться. И снова, передавая истины жадно внимающим людям, я пережил помощь моего милостивого Господа.
В последующий четверг мой приветливый хозяин господин Андерсон пригласил в свой дом сотню друзей и знакомых, чтобы попрощаться со мной. Я рассказал им о пути, которым Господь ввел меня в Его служение, и о благословении, которое Он излил на него.
На их настойчивые просьбы я обещал посещать их раз в году, если это будет возможным. Я сказал им, что они лучше обходились со мной, чем я этого заслужил (и это действительно так!), ради моего Господа. Я не знаю, почему люди так добры ко мне.
Я никогда не искал признательности людей, и все же Бог подарил мне расположение в их глазах. Поэтому моя обязанность – использовать это расположение для Его славы. Через это не я должен возвыситься, а должен только благодарить Его и все использовать для служения Ему.