Сперджен читатель и автор

«Бог дал Илии одним приемом пищи достаточно на сорок дней. Друзья, получаете ли и вы иногда такую пищу? Я да, и особенно тогда, когда читаю определенные книги, – нет, не современные. Они не нужны мне один грамм муки на пять литров воды. Дайте мне лучше один из тех добрых солидных томов старых пуритан, которыми сегодня так мало дорожат. Такая благословенная пища нравится моей душе, и она насыщается от нее». – Ч. Г. С., проповедь в Табернакеле, 24 июня 1883 года.

Биография Сперджена была бы неполной, если бы она не сообщила о книгах, которые он читал, писал или имел. Все, хорошо знавшие Сперджена, будь то в детстве или юности или в более поздние годы, свидетельствовали, что в том, что касалось чтения, он был большим проглотом. В одной из глав он сам сообщает о том, каким счастливым мальчиком он был, когда читал такие книги как «Книга мучеников» Фокса или «Путешествие пилигрима» Дж. Буньяна или тяжелые фолианты (лат – большая толстая книга) пуританских богословов, которые он обнаружил в помещении без окон в старом пасторском доме в Стемберне.

Мальчик и книги были неразлучны. Так же было, когда он возвратился от дедушки с бабушкой к родителям в Колчестер, а также, когда посещал школу своего дяди в Мэйдстоне. В детстве и юности он занимался многими науками, получая и собирая необъятные знания, которые многие называли энциклопедическими, так как знания эти были велики и обширны. Его статья «Разоблаченное папство», которую он написал в 15 лет, показывает, как обширны были его интересы в раннем возрасте. Часто он весело рассказывал о необычных способностях, которые давали ему право принимать участие в школьных дебатах. Зачастую он знал по каждой теме больше, чем все остальные, так что никто не мог победить его своими аргументами. И поэтому у него единственного была возможность безупречно участвовать в дебатах, произнося аргументы и «за» и «против»! Его соученикам было удивительно и непонятно слушать, как он опровергал собственные аргументы, которые казались им непобедимыми, когда он защищал их.

В то время он очень охотно занимался естественными науками. Некоторые его ученики еще до его смерти подтверждали, какими необычайно интересными были уроки, которые он давал им по этому предмету. В это время он подготовил себе большой запас впечатляющих иллюстраций для проповеди, которые ему и его слушателям послужили большой пользой в многолетнем служении.

Сперджен редко говорил что-то о своих собственных достижениях и о квалификации, которые имел в жизненной работе. Но когда он рассказывал о полезнейшем и способнейшем служителе Господа, он раскрывал картины, которые лучше всего подходили бы для него самого. То, что он сказал в проповеди в Табернакеле о Джоне Буньяне, точно отражало его речь и написанные им книги:

«О, если бы ты и я могли проникнуть в сердце Слова Божьего и это слово – в нас! Как шелкопряд вгрызается в листок и съедает его, так мы должны поступать со Словом Господа: не ползать по его поверхности, но вгрызаться в него, пока оно проникнет глубоко в нас. Бесполезно только водить глазами по буквам, чтобы увидеть поэзию или исторические факты. Благословение будет только тогда, когда мы вгрызаемся в Библию, пока мы, в конце концов, не достигнем ее души. Тогда ты будешь говорить языком Библии, стиль Библии перейдет к тебе и, что еще лучше, твой дух будет полон словами Господа. Пример этому – Джон Буньян. Если ты читаешь его книги, то это почти то же самое, что ты читаешь в Священном Писании. Он читал и изучал авторитетный перевод Библии, который, как я понимаю, не может быть улучшен, пока Христос не придет снова. Он читал Слово Божье до тех пор, пока его язык полностью не пропитался им. И если то, что он написал, – захватывающее сочинение, то каждый раз, когда мы берем его «Путешествие» лучшее из всех прозаических сочинений – в руки, мы убеждаемся:

«Этот человек – живая Библия»! Где бы ты ни соприкасался с ним, ты увидишь: его кровь – «библин», эссенция самой Библии. Он не может говорить, не цитируя библейских слов, так как его душа полна Божьих слов».

Когда Сперджен составлял иллюстрации для «Сокровищницы Давида», то – не из-за неспособности, а из-за нехватки времени, он вынужден был принять помощь некоторых своих друзей. В соответствующих томах он высказывает им свою признательность.

Произвести впечатление на внимательного читателя и одновременно показать, какой трудной была работа и с какой заботливостью она сделана, поможет один пример. В предисловии к III тому Сперджен писал:

«Наука велика, жизнь коротка – и так как я не способен был справиться с моей задачей без помощи, я должен был попросить моего друга мистера Грейса, способного учителя древних языков, помочь мне обработать громадную гору латинских комментариев. Большие тома, полные сухих слов, там и здесь дают немного пищи для размышлений. И эти крупицы будут для моих читателей достаточно важными, чтобы оценить усилия моих соработников и мои. За выбор я сам несу ответственность, за правильность перевода мы оба должны стоять твердо. Читатель заметит, что он, без больших денег и усилий, будет иметь под рукой самое важное из Венемы, Ла Бланка, Лоринуса, Героуса, Мускулуса, Мартина Гайера, Моллеруса и Симона де Муиса, к тому же немного из Витринга, Янзениуса, Савонаролы, Ватаблуса, Туррекремата, Марловатуса, Палантериуса, Теодорета и других, насколько мы оцениваем эту важность. Я честно могу сказать, что не чуждался трудностей и не экономил усилий, чтобы сделать книгу как можно полноценней, путем собственных усилий или при помощи других».

Среди трудов Сперджена есть маленький томик со скромным названием «Замечания и комментарии», который лучше всех показывает, как хорошо он был знаком с общим толкованием литературы. Цель книги и приложенные к ней усилия описываются автором:

«Божьи ученые, которые изучали Писания, оставили нам большие запасы святых мыслей, и мы хорошо делаем, если используем их. Их толкования не могут заменить наше собственное размышление. Но как воду заливают в сухую помпу, чтобы помпа функционировала, так и чтение может привести наши мысли в движение. Но в этом и состоит проблема. Студенты часто не знают, какие книги они должны купить, и их малые деньги часто тратятся на те, которые в общем бесполезны. Поэтому я постарался – прочитал и просмотрел от трех до четырех тысяч книг. Из этого я составил мой каталог; многие из этих книг я не внес туда, и все же собрал богатый выбор. Хотя я использовал всю силу своих суждений, но наверняка сделал и ошибки. Конечно, только немногие будут согласны со всеми моими суждениями, а некоторые будут сердиться на мои замечания. Во всяком случае, я сделал лучшее, что мог, и со всей беспристрастностью: я ничего не занизил и ничего не написал из злого умысла. Кто недоволен этой книгой, тот пусть напишет лучше; но он должен уяснить себе, что у него есть хорошая возможность пахать на моих волах, и поэтому он должен сделать лучше».

Некоторые читатели проповедей Сперджена или других его книг думали, что он мало знаком с древней классикой и древними библейскими языками, так как редко цитирует классиков или пользуется библейскими языками. Настоящую причину подобной умеренности мы можем увидеть в предупреждающих словах, которые он дает своим студентам в лекции: «Толкование: Избегай всякой педантичности».

«Педант, который часто цитирует Амброзиуса и Хиронимуса, Пискатора и Окалампада, чтобы показать, что он это все уже прочитал, на самом деле маленький торговец, и он цитирует только то, что другие перед ним уже цитировали. Но тот, кто может предложить тебе результат обширного чтения, не трубя перед собой, тот на самом деле образован. Как всеобщее правило можно заметить: кто меньше всего знает греческий, показывает в первую очередь лохмотья своей учености на кафедре и не забудет сказать: «В греческом это называется так и так». Необразованный охотно показывает вешалку, на которой должна висеть образованность. Нет, брат, процесс толкования должен находиться в вашей учебной комнате. А церкви вы должны показать результаты, а не процесс. Хороший повар никогда не придет к идее послать в столовую кастрюли и сковородки, скалку и ящик с пряностями, скорее всего он постарается незаметно сервировать стол».

В 28-й год издания «Уста и меч» (1865-1892) упоминается много тысяч книг, которые Сперджен как издатель или читал сам или же просмотрел, после чего мог говорить о них. К тому же он читал еще многие книги, которые не обсуждал, так как было ясно, что негативное обсуждение в его газете будет способствовать добавочному вниманию к учению заблуждения. Поэтому он считал более разумным просто игнорировать такие книги. Когда он находил книгу аморальную или с вредным учением, он тут же рвал ее на куски, которые были так малы, что никому больше не могли повредить, или сжигал эту книгу лично. Многие книги, которые сеяли сомнение в Божественности нашего Господа, в действенности Его жертвы или в инспирации Писания, подвергались этому наказанию; некоторые Сперджен сохранял как иллюстрацию того, о чем писали религиозные вожди его времени.

В Ментоне с Гарольдом, его секретарем.

Отдыхая в Ментоне, он всегда имел с собой достаточно книг. Он не только брал их с собой, многие посылались ему. Он выбирал книги для своего путешествия, при этом всегда были некоторые биографии и один-два тома его любимых пуритан, например, Мантона или Брукса.

Сперджен читал очень быстро и охватывал все, что читал. Он мог за короткое время прочитать толстую книгу и применить к себе ее содержимое. Доктор Уильям Райт из Британского и Иностранного Библейского Общества писал в феврале 1892 года:

«Когда я поселился по соседству со Спердженом, то установил, что его литературные познания поразительны. Думаю, что никто не мог читать так, как он. Он мог сесть с пятью или шестью толстыми книгами и все их сразу прочитать. Когда он сидел, его левая рука лежала на левой стороне книги, а правая сдвигала страницу на правой стороне, пока та не выдвигалась немного, тогда он перелистывал ее и читал следующую страницу. Быстрым взглядом охватывая содержание, он читал целые предложения, когда другие читают слова, и его память твердо удерживала то, что он прочитал. Подобным образом он каждую неделю прочитывал полдюжины сложных книг, чтобы держать свой разум бодрствующим. И никогда он ничего не пропускал.

Вначале я был удивлен, что Сперджен использует как еврейский, так и греческий текст. «Обо мне рассказывают, – сказал он, – что я глупый и необразованный. Пусть спокойно говорят. Во всем, и в глупости и в разумности, должен прославиться Бог».

Его экзегетика редко была неправильной. Он не жалел никаких усилий, чтобы узнать точное значение текста. Однажды, когда он хотел говорить о маслине, он послал своего секретаря с рядом вопросов о свойствах дерева к руководителю отдела естественных наук Британского музея, мистеру Каррутерсу. Тот был так заинтересован, что написал для Сперджена несколько страниц. Когда же Сперджен проповедовал, вся информация была уже обработана, и в немногих предложениях, в стиле Буньяна, всплыла на поверхность… Когда я оставлял его в субботу вечером, иногда он еще не знал, о чем будет говорить в воскресенье. Но его духовные кладовые были хорошо заполнены. И если он находил главное направление проповеди, достаточно было нескольких заметок на маленьком листочке. Перед моим уходом он коротко молился, и это было для нас обоих ободрением.

Величие Сперджена покоилось на многообразии его способностей. Его голос был приятным; тебе нужно было просто слушать. Его дух воспринимал все знания, которых он мог достичь, будь то из книги или из природы. Его глаза имели широкий кругозор, и он видел все, чего касались его глаза. У него была память, на которую он мог положиться. Его сердце было большим, горящим любовью к Богу и к людям. И все, что он делал, он делал хорошо, все равно – материальное или духовное. У него была только одна цель, и он следовал ей, убежденный в ее истине. Этим он приобретал доверие всех, кто знал его. Все, кто встречал его, не могли иначе, как любить его».

Доктор Дж. Штандфорд-Холме пытался в одной статье показать читателям Атлантики источники умственной и духовной силы Сперджена. В январе 1879 года он писал в «Христианском вестнике»:

«Заслуживает внимание тот факт, что в нашей стране ничего не может сравниться с распространением его проповедей. Из американского издания его проповедей продано больше чем 500.000 томов. И если к этому громадному числу добавить несчетное количество оттисков отдельных проповедей в газетах и журналах, тогда мы имеем право сказать, что ни один проповедник в Америке не имеет столько «слушателей», как Чарльз Г. Сперджен.

Многие причины популярности этого известного проповедника легко обнаружить. Он превосходит всех проповедников в ясности и силе мыслей, в простоте и чистоте языка, в познании истин Евангелия, в тактичности и проникновенности изложения.

Когда Сперджен в юные годы начинал свое служение в капелле на Нью-Парк-стрит в Лондоне, он быстро притянул к себе так много людей, что старая церковь была переполнена. Скоро он стал известен по всей Англии. Многие думали, что он сияющий метеор, который скоро исчезнет. Но сегодня Сперджен еще более успешный и захватывающий проповедник, чем 20 лет назад, его успех и увлекательность возрастают, нет никаких признаков уменьшающихся способностей.

Это несомненно в определенной мере можно приписать не только его усердию и эффективным методам работы, но и его природным способностям и глубокому личному смирению. Но особое понимание Слова Божьего и метод его подготовки к проповеди немало добавляют к неисчерпаемому многообразию, которое так типично для его проповедей. Он прядет свою паутину не из самого себя. Источники, из которых он черпает, измеряются не его собственными масштабами, но безграничной полнотой Божественного слова. Он никогда не проповедует о какой-нибудь теме, но всегда на один текст. Текст – это не просто девиз проповеди, нет, проповедь истекает из него. Он использует текст с таким явным уважением, что кажется, будто эти немногие слова – единственные, которые когда-либо говорил Бог. Текст – это зерно, которое дает проповеди учение, дух и содержание. Каждая проповедь имеет вкус, запах и цвет, подобно Божественному зерну, из которого она вырастает. И так как Библия – неисчерпаемый многообразный склад зерен истины, так и проповеди Сперджена никогда не бывают одинаковыми. Каждое зерно приносит соответствующий плод. Если он и преподносит всегда те же старые истины, то каждый раз раскрывает их с новой стороны, освещает их новым светом или ставит их в новой связи».

Многие отдали дань литературным способностям Сперджена при его жизни и после его смерти. Очень уместно и полно сделал это доктор Джеймс Шталкер при открытии памятника Сперджену на участке сиротского дома в Стоквеле 20 июня 1894 года:

«Книга, которая обращается к обычному читателю назидательным и понятным языком, – одно из редких произведений прессы. Чтобы написать такую книгу, нужны исключительные способности. Нужно знать человеческую природу и жизнь. Нужно быть искусным, обладать чувством юмора. К тому же автор должен уметь просто и убедительно говорить.

Все, что было необходимо, Сперджен имел в несравненной мере. Чтобы найти подобного ему, в Англии нужно было бы пройти назад до Джона Буньяна. Лютер в этом отношении недосягаемый мастер, и я не удивляюсь, видя сегодня на стене так много портретов Лютера, собранных Спердженом, так как здесь они больше всего похожи друг на друга. Просто удивительно, как Лютер развивал свои способности. Когда он стоял на вершине своей славы, он написал в Нюрнберг, чтобы ему прислали все народные книги, песни и детские рассказы, чтобы он мог упражняться в простоте языка. Он сам говорил, что наблюдал за крестьянином на поле, за матерью в доме и за мальчиком на улице, чтобы научиться от них говорить и писать. Он перевел рассказы и собственноручно составил большой словарь. Это напоминает нам Сперджена, который сделал подобное в еще большем объеме. Меня не удивляет, что Томас Сперджен упомянул «Заметки пахаря», так как это собрание острот и мудрости, которое, по моему мнению, среди народных классиков будет бессмертным. Но это были проповеди, которым он год за годом, без всяких ограничений, отдавал все способности своего гения, и эти проповеди так хорошо подходили сердцу и сознанию огромной массы англоязычного народа, что рядом с ними нельзя поставить никакое издание наших дней.

Но я хочу добавить одно: он, который так ясно обращался к простому человеку, был более образован, чем все думали о нем. Я не знаю, как часто он отвергал докторский титул, но я уверен, что он не раз заслужил докторский титул богословия. Много лет я неделю за неделей читал его комментарии на Псалмы и сравнивал их с лучшими научными комментариями. Это самый лучший и строгий масштаб, который может приложить к книге пастор, и Сперджен прекрасно выдержал этот экзамен. Повсюду чувствуется не только способный и бодрствующий разум автора и его интуиция (способность проникновения) в духе Псалмов, я также должен сказать, что часто был удивлен, что он, не получив систематического богословского образования, был хорошо знаком с новейшими доводами Библейской науки».

Сперджен был очень хорошо знаком с пуританскими богословами. С начала семинара он пытался заинтересовать этим студентов, и помогал им достать многие из этих книг. Позднее на семинаре он читал лекции о важнейших пуританах, предлагая студентам отрывки из их жизни и выдержки из их книг, знакомил с учением и особенностями их стиля, и давал масштабы классификации. Эти чтения еще не напечатаны. Но в маленькой книге «Иллюстрации и размышления; цветение пуританского сада; выводы и размещение Ч. Г. Сперджена» можно узнать, сколько усилий стоило их составление, и получить представление, как он сравнивает авторов. Он пишет в предисловии:

«Когда я работал над толкованием 118 Псалма, то должен был очень обстоятельно познакомиться с Томасом Мантоном, который с большой силой проповедовал на эту часть Писания… В сегодняшних изданиях его труд включает 22 тома – огромная гора хорошего богословия. Это большинство проповедей. Но что за проповеди! Они не такие сверкающие как у Генри Смита и не так глубоко захватывающие как у Оуэна, не с такой впечатляющей риторикой как у Хове, не такие сочные как у Ватсона и не такие интересные как у Брукса. И, несмотря на это, они стоят выше всех этих проповедей. Как солидное искусное наставление, полное силы, они непревзойденны. Мантон не блестящий, но ясный. Он не риторик, но у него есть сила. Он не удивителен, но его мысли глубоки. Во всем собрании нет плохих проповедей. Проповедники, не знающие Мантона, не должны удивляться, если они сами останутся неизвестными.

Так как Мантон использует мало иллюстраций и сравнений, я пришел к идее найти каждое из них, так как был уверен, что они будут ясными и сильными. Так я сделал эту работу, том за томом вычеркивая сравнения.

Библиотека и учебная комната в Вествуде.

Затем я решил убрать из трудов Мантона самые лучшие картины. Мое посещение большого пуританина закончилось тем, что я забрал из его дома все картины и повесил их в своих рамках. Так как я не сомневаюсь в его праве на них и ни от кого это не скрываю, я ничего не ворую у него. Наоборот, я распространяю его влияние, давая ему новую возможность говорить для своего Господа и Учителя. Так одна работа ведет к другой, и работа становится легче, если она многообразна. Без «Сокровищницы Давида» я бы не провел так много времени со сравнениями Мантона».

Когда Сперджен умер, его личная библиотека включала 12.000 томов. Их было бы намного больше, если бы он не подарил так много книг библейской школе и если бы великодушно не дарил книги своим друзьям. Его книги заполняли полки почти двух больших помещений (кабинет и библиотеку), одно маленькое помещение («пещеру») и комнату перед кабинетом. Сегодня (1904) в Вествуде находятся больше книг, чем в 1892 году, так как там все книги владельца, и прибавлено еще много новых. Он знал, где должна стоять каждая книга, и из каждой он знал хотя бы главный смысл. Почти каждую он мог найти даже в темноте, и если бы какой-то нечестный посетитель взял с собой одну, он бы быстро обнаружил пропажу. Вероятно, многие его драгоценные сокровища потерялись, когда он отдавал их читать на время, так как не все, бравшие у него книги, были так аккуратны с отдачей, как он. Поэтому он иногда приводил своим студентам следующие примеры:

«Недавно я встретил одного пастора, которому, по-моему, удалось изменить человеческую природу. Он знал троих людей, которые вернули на время взятые ими зонтики. Мне пришлось признать, что он вращался в лучших кругах, чем я, так как я лично знаю многих молодых людей, которые взяли читать книги, но не отдали их назад. На другой день мне написал один пастор, давший мне на время пять томов, которые я использовал больше двух лет, и попросил меня вернуть ему три из них. К его удивлению, он получил их следующей почтой, и к тому же два других, о которых он забыл. Я записываю книги, которые беру, и таким образом я мог полностью вернуть его собственность. Я уверен, что, если я снова попрошу у него книгу, он с удовольствием даст ее мне».

Если бы Сперджену пришлось вернуться в свой кабинет, для него не составило бы трудности найти любую книгу, так как они расставлены по той же системе, которую он ввел много лет назад. Комментарии начинаются с Бытия, занимая целую сторону помещения, до книги Откровения. Затем идут собрания забавных историй из жизни людей, иллюстрации и символы, словари, богословские труды, биографии и различные книги. Особо стоят старые богословские книги. Затем следуют труды естественных наук, сообщения о миссии, о путешествиях и открытиях. Затем снова биографии и книги о святой земле.

Друзья давно почувствовали нужду Сперджена во втором личном кабинете, где он мог бы уединяться для молитвы, для подготовки к проповедям или проводить беседы с особыми посетителями. Это помещение получило название «пещера», хотя оно сильно отличалось от помещения Буньяна в Бедфордской тюрьме, которое описал бессмертный сновидец. На этом любимом месте Сперджен с любовью поместил труды пуритан он, который всегда отклонял этот титул «последний пуританин», который ему часто давали, так как был уверен, что сотни его студентов будут продолжать традиции пуританских богословов, даже когда его уже не будет среди них. Он знал также, что в других церквах и в других странах большое число людей верят тем истинам, которым учили пуритане, и многие пострадали за них даже до мученической смерти.

Одним из любимых занятий Сперджена было собирание фотографий, автографов, дарственных надписей и отрывков из манускриптов или рукописные пробы авторов в книгах, которые он получил от них, что значительно повышало значение книг. Возможно, эта любовь содействовала и тому, что он с радостью раздавал автографы, даже тогда, когда собиратель не прилагал оплату обратного письма. И поэтому на сотнях книг, которые он дарил друзьям, он писал несколько слов. Как сегодня дорожат эти друзья такими книгами, цену которых повышает с любовью написанный автограф!

На первом листе симфонии Грудена, которую всегда использовал Сперджен, стоит такая надпись:

«В течение этих десяти лет эта книга была в моей левой руке тем, чем было Слово Божье в моей правой. Какой драгоценный помощник! Заметки, которые я написал на краях, отрезаны переплетчиком, к которому мне пришлось послать эту книгу, так как она была полностью зачитана. Слава Господу, что в эти двадцать лет Он дал мне возможность изучать Его Слово и что-то понять из Его любви. Январь, 1869 – Ч. Г. Сперджен. Этот наполовину безумный Груден оказал лучшую услугу церкви, чем половина богословских и философских докторов всех времен – май 1872».

В проповедях Уайтфильда есть одна подпись со словами: «Ч. Г. Сперджен, восхищаюсь Уайтфильдом, как самым великим проповедником».

Сперджен до конца своей жизни не только читал огромное количество книг старых и новых авторов, он до конца писал книги, которые должны читать другие.

В последний период его жизни Сперджен закончил «Сокровищницу Давида» и вел постоянное издание «Кафедра Табернакеля», «Уста и меч», иллюстрированный альманах, а также продолжал альманах Джона Плоумена. Среди еще не упомянутых книг его последних лет можно назвать:

«Нить, которая выводит из лабиринта»; «Выступление в защиту честной веры». Эта книга имеет сильный автобиографический характер.

Примерно в это же время Сперджен работал над первым из четырех томов «Моя незаметная проповедь». Он издал ее, так как все постоянно просили наброски для простых проповедников, у которых не было достаточно времени для подготовки к проповеди или для тех, которым тяжело было находить нужные темы для проповедей. На книгу был большой спрос, и Сперджен писал в газете «Уста и меч»:

«Первый том наших набросков проповедей был принят очень хорошо, первый тираж в пять тысяч уже почти распродан, хотя она так поздно была представлена общественности. Мы принимаем это как хороший знак и скоро выпустим второй том с нашими набросками проповедей до Малахии».

Через некоторое время все тома были готовы, и многие покупали их.

Маленькая книга: «Полностью по благодати» – серьезное слово к тем, которые серьезно ищут спасение в Иисусе Христе. Из трудов Сперджена она больше всех переведена и через нее нашло спасение больше людей, чем через другие его книги.

Так как Бог так явно благословил эту книгу, Сперджен написал еще одну подобную книгу «По обетованию», и еще через время – «Сквозь тесные врата».

Книга «Чековая книжка со скамьи веры» показала, как быстро Сперджен может писать. Эта книга содержит 366 обетований, по одному на каждый день, в ней помещены короткие практические объяснения для тихого часа или для семейных собраний. Когда Сперджен проводил в Ментоне зиму 1887-1888 гг., в один понедельник целый день так сильно лил дождь, что ему весь день пришлось сидеть дома. Его сопровождающие не знали, что он размышляет над новой книгой. Они только видели, как он лист за листом писал на чужой бумаге для заметок. Некоторое время спустя он объяснил им, что начал книгу для собраний на каждый день, и прежде, чем пошел спать, он закончил январь и отдал рукопись господину Пассморе, чтобы тот отослал ее в Лондон для печати. Все было так хорошо написано, что нужна была совсем ничтожная корректура. И кто имеет эту книгу и посмотрит первые тридцать одну страницу, сможет понять, какой объем и какого качества работу сделал Сперджен в один дождливый день в свои каникулы на солнечном юге.

«Чековая книга» составлена большей частью из собственного опыта верности Божьей в его жизни. В предисловии он пишет: «К ободряющим библейским местам я добавил свое свидетельство, плоды искушений и переживаний. Я верю всем обетованиям Божьим, но многие из них я пережил сам…»

После «Чековой книги» Сперджен издал два тома совсем другой работы, а именно «Соляные сосуды». Почти двадцать лет он издавал альманах Джона Плоумена, а также совершил колоссальную работу по сбору или составлению многих тысяч изречений, эпиграфов, и выпустил их в форме ежегодного альманаха в прочном переплете. Они были расположены в две колонки в алфавитном порядке. Первый том содержал пословицы и мудрые высказывания, второй – изречения духовного характера, и почти к каждому изречению Сперджен добавил свои «домашние заметки». При рассуждениях о книге было сказано: «Изречения исключительны, но комментарии Сперджена совершенны».

Если было бы место, можно было бы добавить еще одну главу о Сперджене, как о писателе и издателе церковных песен, так как и в этой области он получил большие способности от Господа. В начале 1890 года он написал песню, которая описывает его духовное переживание. Ее исполнили в программе конференции библейской школы. Те, кто принимал участие в конференции, не забудут, как она звучала, когда ее пели пятьсот проповедников и студентов. Вначале люди сидели, но во время пения все неожиданно встали, и стали петь ее быстрее и громче, еще больше славу Богу возвеличивало музыкальное сопровождение песни Мантоном Смиттом на корнете. Эта песня была последней, которую сочинил Сперджен.

Следующая книга Сперджена вышла в связи с последней конференцией библейской школы в 1889 году. Речь Сперджена так вдохновила всех, что просили ее напечатать. За неделю после конференции Сперджен обработал ее и напечатал под названием «Самое большое сражение». Эта книжечка разошлась тут же, не раз переиздавалась – и в США, и в переводе на французский и немецкий. После смерти Сперджена один господин, который слышал его памятную речь, заметил, что он может ею почтить память о Сперджене, послав каждому духовному лицу в Англии экземпляр этой книги как «Манифест Сперджена». Так было напечатано еще 34.500 экземпляров этой книги, и Господь тоже благословил эти старания.

Другой томик, который будит очень личные воспоминания, это

«Воспоминания о Стемберне». Сперджен начал эту книгу перед долгой болезнью в 1891 году и закончил ее в период выздоровления, которое Бог по милости Своей дал ему позднее, в этом же году. Он должен был стать первым томом его автобиографии.

В то же самое время он писал еще одну книгу: «Евангелие о Царстве. Обширное толкование Евангелия от Матфея». По этому поводу жена Сперджена писала:

«Это единственная в своем роде книга. Это последний труд любви усталого работника для своего Господа. Это последняя любящая песня с уст того, который всю жизнь пел хвалу Царю. Это победный клич умирающего знаменосца, который без колебания нес символ своего Вождя там, где сражение было в самом разгаре… Большая часть этой книги написана уже на границе Небесной страны, в приближении славы невидимого мира и уже почти при виде золотых ворот».

Сперджен хотел написать эту книгу как назидательный комментарий, который обращает особое внимание на Царство Господа Иисуса Христа, что в Евангелии от Матфея играет большую роль. Он писал эту книгу не спеша, большей частью во время зимнего пребывания на солнечном берегу Средиземного моря. Когда он во второй половине года настолько поправился, что мог поехать в Ментон, он очень охотно вновь взялся за эту работу, и писал ежедневно до самого смертного одра. До последнего его рукописи были ясны и тверды как всегда, не было никаких признаков предстоящего конца. Умственно и духовно это произведение ничем не уступает его трудам в лучшие годы. Но ему не было позволено закончить его, так как он был призван предстать перед Царем, о Котором писал, и принять участие в славе Царства, о котором так долго проповедовал другим.

После основательных рассуждений было решено не оставлять эту последнюю книгу незаконченной, но довести ее до конца, как он бы ее сделал. Он так часто объяснял последние главы, что было достаточно материала, чтобы составить последнюю часть комментария из его собственных слов. Эта тяжелая работа была доверена его личному секретарю.

Ряд других книг Сперджен или начал или планировал. Некоторые из них были напечатаны. Первая – это «Искусство иллюстрационной проповеди», третий том серии «Лекции для студентов», одно из особенно ценных наставлений к применению иллюстраций к проповеди; оно также содержало информацию о книгах, в которых проповедник найдет подходящие истории, иллюстрации и притчи.

Затем вышел один из драгоценнейших томов трудов Сперджена:

«Пока Он придет». Он большей частью содержит проповеди, сказанные Спердженом своим друзьям, которые в его комнате в Ментоне совершали вечерю Господню. И к ним добавлены проповеди перед тысячами, которые собирались на вечерю в Табернакеле.

Другая книга, которая была необходима многим работникам на ниве Господней, это «Попечение о душах». Она содержит лекции для студентов библейской школы, проповеди для учителей воскресных школ и уличных проповедников и проповеди о том, что Сперджен называл «царским занятием» – привлечение душ ко Христу.

Эти труды, напечатанные после его кончины, особо упоминаются здесь, так как они все очень автобиографичны, и многие главы этой книги содержат отрывки из них. Все эти книги получили большой отклик, возможно, потому, что голос, который так много говорил об их содержании, сегодня уже не может быть услышан на земле.

Чарльз Сперджен

предыдущая глава
← Из двухдневной работы

следующая глава
«Прямое противостояние» – с позиций Сперджена →

ПОДДЕРЖАТЬ СЛУЖЕНИЕ