15:1−32 Радость на небесах
Перед нами глава, посвященная благу. После трех вступительных стихов Лука помещает притчу о потерянной овце (15:4−7), которая приводится также у Матфея (Мф 18:12). Сразу же после нее следует история о потерянной драхме (15:8−10), отсутствующая в других Евангелиях. К ним Лука прибавляет еще одну историю, более длинную, чем первые две вместе взятые, но на ту же самую тему. В этой третьей истории, которая считается (наравне с историей о добром самаритянине) одной из самых известных и излюбленных притч Иисуса, рассказывается о «блудном сыне» (15:11−32). Молодой человек ушел из дома, живя распутно и расточая свое наследство. Но, как мы увидим, Иисус больше говорит о его потерянности, и во всех трех притчах Он показывает нам, что значит быть потерянным.
Сначала мы разберем каждую притчу отдельно, затем вместе и после этого попробуем взглянуть на них, учитывая все сказанное в предыдущих главах. По ходу дела мы осознаем, что эти истории снова и снова возвращают нас к теме спасения.
1. Тот, для кого предназначено спасение
Три притчи явно отличаются своими подробностями, и кажется маловероятным, что такой привередливый писатель, как Лука, привел третью и даже вторую только для того, чтобы подчеркнуть значение первой. Конечно, мораль в них одна и та же, как мы увидим позже, когда рассмотрим их вместе. Хотя здесь и не сообщается, что пастух, или домохозяйка, или отец представляют Господа, становится ясно, что как радуется любой пастух, или любая домохозяйка, или любой отец при обнаружении пропажи, также радуются на небесах, когда грешник воссоединяется с Господом. Но не может быть такого, чтобы Иисус (или Лука) привел три истории только для того, чтобы подчеркнуть один И тот же смысл; и с точки зрения Писания в целом, сомнительно, чтобы все три иллюстрации были выбраны с намерением показать разные оттенки значения. Кто радуется в каждом из этих случаев, когда возвращается пропавший?
1) Пастух
Как это ни удивительно, но самого этого слова нет в 15:4−7. Однако описание человека, имеющего сто овец и оставляющего их, чтобы найти одну заблудшую овцу, несомненно, вызывало в воображении еврейских слушателей один из основных образов Ветхого Завета — Пастыря Израиля. Для общества, ведущего на протяжении столетий земледельческий образ жизни, пастух был неотъемлемой частью окружающего пейзажа. Но по той же самой причине образ пастуха приобрел духовное наполнение в контексте понимания Израилем Самого Господа. Как бы ни презирал пастухов официальный иудаизм, они почитались Господом как олицетворение Его заботы о Своем народе. «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных», — говорит Исаия (Ис 40: JI). В пророчестве Иезекииля Господь идет еще дальше: «Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Как пастух поверяет стадо свое в тот день, когда находится среди стада своего рассеянного, так Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их из всех мест, в которые они были рассеяны... Я буду пасти овец Моих... вы — овцы Мои, овцы паствы Моей; вы — человеки, а Я — Бог ваш, говорит Господь Бог» (Иез 34:11−12, 15, 31; также см. всю главу). Псалом 22 — кажется, самый известный из всех псалмов, — едва ли нуждается в цитировании: «Господь — Пастырь мой... подкрепляет душу мою» (Пс 22:1, 3).
Неудивительно, что в новозаветные дни это звание переносится на Того, Кого христиане почитали добрым Пастырем, великим Пастырем, Пастыреначальником (Ин 10:11, 14; Евр 13:20; 1Пет 5:4), — на нашего Господа Иисуса Христа. Когда мы осознаем все то, что означал в духовном плане образ пастыря и овцы для народа Божьего (как до Христа, так и после Него), мы не сможем остановиться на предположении, что притча, рассказанная Иисусом или записанная Лукой, — это всего лишь пример чьей-то — неважно чьей — радости оттого, что пропажа найдена. Едва ли можно найти более подходящую картину, иллюстрирующую радость Самого Господа, а точнее — Господа Иисуса по поводу обретения пропавшего грешника.
2) Отец
Мы на некоторое время оставим притчу о потерянной драхме и, перейдя сразу к истории о блудном сыне, постараемся понять, как она отличается от истории о потерянной овце.
Некоторые комментаторы, отклоняясь от традиционного толкования притчи, указывают, что нигде так ясно не показывается, что описываемый отец, символизирует Самого Господа. Это правда. Также правда и то, что Господь есть Отец, «от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Еф 3:15), и в действительности между отцом из притчи и Отцом на небесах существует совершенно очевидное сходство, а именно то, что в доме отца поселяется безграничная радость, когда туда возвращается блудный сын. Эту мораль Лука приводит после двух других притчей (15:7, 10), но здесь она так очевидна, что он опускает ее.
3) Женщина со свечой
Теперь, возвращаясь ко второй притче, мы имеем достаточное основание, чтобы предположить, что рассказ о женщине, со свечой в руке ищущей золотую драхму, возможно, имеет несколько иное значение. Прежде всего, как мы уже видели, радость пастуха в первой притче и радость отца во второй представляют радость на небесах «об одном грешнике кающемся» (15:7). Но оба этих персонажа вместе представляют также ищущего Сына и «ждущего Отца» 1. Поэтому будет логично предположить, что женщина в этой притче также символизирует нечто большее, чем просто человека, ищущего пропажу Во-вторых, помня о Троице (и не обращая некоторое время внимания на сомнения, связанные с тем, что мы помещаем Писание в слишком ограниченные рамки), мы можем предположить, что если в двух притчах говорится об Отце и Сыне, то в третьей, скорее всего, — о Святом Духе. В-третьих, мы намерены найти параллели между двумя основными разделами Евангелия от Луки. Если взглянуть на заголовки в данной книге, то, начиная с 9:51 и до 13:21, ход мысли предстает следующим образом: когда грешник находит «Путь» к Господу (9:51 — 10:42), Бог встречает его «даром Святого Духа» (11:1 — 12:12), и именно Иисус, «Когда Он приходит» (12:13 — 13:21), осуществляет эту решающую встречу. Подобная же последовательность открывается от 13:22 до 18:14. Человек опять приближается к Господу через «тесные врата» (13:22 — 14:35); Господь встречает его «радостью на небесах» (15:1−32); снова мы видим «призыв» (16:1 — 18:14), когда необходимость этой встречи становится понятной читателям Луки. Сейчас, в первом из этих двух циклов, Лука старается обратить наше внимание на важный аспект этой встречи. «Просящим у Него», Сын обещает, что Отец дарует им Святого Духа (11:13). Дар дается через Сына; посылается он Отцом; сам дар — это Святой Дух. Отсюда заголовок к 11:1 — 12:12. Поэтому, когда мы дойдем до соответствующего места во втором цикле, мы не удивимся, если обнаружим, что все три Личности Троицы приветствуют возвращение грешника.
В результате, образы «женщины» и «свечи» в этой притче могут иметь то же значение, которое они имеют в других местах Писания. Церковь в Ветхом и Новом Заветах рассматривается как невеста Господа (Ис 54:5; Иез 16:8; Еф 5:23) и как община, через которую Святой Дух открывает истину Господа, то есть свет (Мф 5:14; Флп 2:15). В символической Книге Откровение образы женщины и света являются олицетворением народа Божьего (Откр 1:20; 4:5; 12:1−17; 19:7; 21:9). Если фрагмент 15:8−10 несет в себе это дополнительное значение, то в женщине надо видеть Святого Духа Божьего, освещающего путь церкви, когда она начинает искать пропащих.
Так разъясняет эту главу Сперджен в одной из своих проповедей. «Без первой и второй притчи мы можем легко ошибиться в понимании третьей притчи. Иногда мы слышим, как говорят о том, что блудного сына принимают сразу по его возвращении, и нет никаких упоминаний о Спасителе, Который бы искал и спасал его. Возможно ли отобразить всю истину в одной притче? Разве первая притча не рассказывает нам о пастухе, который искал пропавшую овцу? Зачем повторять то, о чем уже было сказано выше? Также сетуют на то, что блудный сын возвращается по своей воле, и нет никакого намека на сверхъестественные силы, которые побудили его к этому. Как будто он ни с того ни с сего сказал себе: „Встану, пойду к отцу моему”». Ведь работа Святого Духа была ясно описана во второй притче, и не имеет смысла повторять ее снова. Если мы поставим три эти картины в ряд, то перед нами предстанет целостное изображение спасения... каждая из которых отлична от другой и по-своему поучительна».
Таким образом, в этой главе перед нами предстает великий замысел триединого спасения, а также три Личности Троицы, если рассматривать каждую притчу в отдельности. Кому нужно спасение человека? Самому триединому Богу. Это Его ценная «собственность», которую Он потерял, Его овца, Его серебряная драхма и Его собственный сын, и именно Он жаждет его возвращения и радуется, когда обретает его снова.
2. Зачем нам нужно спасение
Три притчи, как три музыкальных инструмента — несмотря на то что каждый из них производит разные звуки, они играют одну и ту же мелодию. Мы уже прослушали каждый из них, рассмотрев притчи по отдельности. Но как только мы рассмотрим их вместе, мы увидим, что их «мелодии» одинаковы. Овца пропадает, затем находится (15:4, 6); драхма пропадает, затем находится (15:8, 9); сын пропадает, затем находится (15:24, 32).
Тема спасения, лейтмотивом проходящая через все Евангелие от Луки, рассматривается здесь с двух точек зрения, и итог подводится словами «потерян и найден». Все три притчи, взятые вместе, показывают нам страдания заблудшего и радость Господа, когда заблудший находит Его. Именно на основании этого страдания и радости осуществляется замысел спасения.
1) Страдания потерянного
Если пастух, домохозяйка и отец символизируют триединого спасающего Господа, то предметы их заботы символизируют потерянность человека.
Как пастух представляет собой образ Бога-Сына, идущего куда угодно и жертвующего чем-то для того, чтобы спасти овцу, так и овца демонстрирует один аспект нелегкого положения человека: бредя вперед, от одного луга к другому, час за часом видя только то, что перед глазами, не в силах осознать, что она не там, где ей следует быть, она отдаляется все дальше и дальше от стада и овчего загона. Это одна сторона потерянности человека.
Точно так же и с образом женщины со свечой, символизирующей Святого Духа, действующего через церковь. Так как именно Святой Дух дает жизнь, Его цель — найти того, кто не может помочь себе сам. Монета безжизненна, она не может двигаться, понятно, что она не может вернуться назад, как сын, и даже не может проблеять, прося о помощи, как овца. Конечно же, потерянное человечество не похоже на безжизненную монету. Но духовно — с точки зрения Святого Духа — оно безжизненно (Еф 2:1; Кол 2:13). Монета также символизирует тех, кто знает требования Господа и знает также, что не сможет их выполнить. Только Святой Дух может спасти тех, кто потерян в этом смысле.
Отец ждет дома. Это ни в коем случае не означает, что ему все равно, вернется ли блудный сын, или нет; но Отец, Отец небесный, послал Своего Сына и Своего Духа, чтобы они искали пропащего, а Сам Он в третьей притче представляет так сказать «основу дома», к которой все в конце концов возвращаются. Наряду с изображением радости Господа при возвращении грешника домой, в притче показывается и безрассудство блудного сына. Он намеренно сделал себя независимым от отца и, как Адам в раю, взял то, что в любом случае принадлежало бы ему в дальнейшем, если бы он не нарушил план отца. Таким образом, он избавляется от его присутствия. И это третье значение потерянности человека.
Поэтому, по словам и учению Иисуса, люди без Бога не просто потеряны, но потеряны во всех этих трех значениях слова. И как Иисус видит их, так и они должны видеть себя; ибо Он не только Господь, слова Которого они должны слушаться, но также и Спаситель, и именно по причине их потерянности Он пришел в этот мир, чтобы спасти их. Поэтому благовествование сейчас, как и тогда, должно показывать нам, что мы заблудились, как потерянная овца, что мы беспомощны, как потерянная драхма, что мы безрассудны, как блудный сын. Ответственность за то, как донести все эти три фактора до сердца каждого слушающего, лежит на благовествующем, который должен опираться в этом деле на мудрость и руководство Святого Духа. Все три фактора истинны, и недооценивать их — значит делать послание спасения бессмысленным.
Рядом со страданиями заблудшего лежит радость Господа от обретения его. Когда мы спрашиваем: «Зачем нужно спасение? Зачем нужно пришествие Спасителя?», — это другой аспект ответа; и он также должен провозглашаться, как неотъемлемая часть Благой вести. К нему мы сейчас и обратимся.
2) Радость Господа от обретения потерянного
«Порадуйтесь со мною, — говорит пастух, — я нашел мою пропавшую овцу». Одну из ста — и даже в этом случае, говорит Спаситель, будет радость «на небесах». Женщина теряет, а затем находит даже не одну из ста, но одну из десяти своих драгоценных драхм. Соответственно, ее радость должна быть еще больше; и в этом случае, снова говорит Спаситель, «бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся». Но все же это не полная картина, и в третьей притче мы видим празднование по поводу возвращения сына, чей уход лишил отца половины его семейства. Это позволяет нам лучше понять «пение и ликование» в небесном доме, когда пропавший возвращается туда, откуда он ушел, блудный сын возвращается в дом своего отца.
В действительности, радость христиан чаще на устах, чем в сердце, так как она часто омрачается неприятностями этой жизни. Но даже если наша радость искренна и полна, она не сравнится с радостью ангелов, когда возвращается грешник. Когда ребенок учится ходить, после двух шагов он может засмеяться, а после третьего — упасть и заплакать. Но родители видят, что происходит на самом деле, — он идет — и их радость будет не мимолетной, но постоянной. Так же радуется и наш Отец, когда обнаруживается пропавший.
Зачем же тогда Господь затеял этот длительный и болезненный процесс спасения? В один голос три притчи отвечают нам: из-за страданий потерянных и Его собственной радости при их возвращении. Он жалеет и любит их и поэтому хочет спасти. И опять одно незабываемое высказывание Иоанна сводит воедино все, сказанное Лукой: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин 3:16−17).
3. Как происходит спасение
Суть гл. 15 заключается в спасении людей Богом и в том, что Он хочет делать это и получает от этого радость. Эти утверждения отвечают на вопрос: кто осуществляет спасение и зачем. Остается вопрос, как это спасение применимо ко мне. Как лично я могу оказаться в положении овцы и драхмы, которых нашли, и сына, которого радостно встречают дома?
Чтобы ответит на этот вопрос, мы должны поместить эту главу в ее контекст и возвратиться в предыдущий раздел, чтобы понять, почему Лука располагает свой материал именно таким образом.
Тот раздел был назван мною «Тесные врата» (13:22 — 14:35). В нем описывается, как человек может попасть к Господу, и подчеркивается необходимость избавиться от всякой претенциозности — всего того, что обременяет нашу жизнь и что мы зачастую боимся потерять, думая, что этим прельстим Бога, Это не так. Все, что мы принесем к Нему, будет грехом или в лучшем случае препятствием. В этом предыдущем разделе подробно рассматривались семь речей Иисуса, обращенных не только к фарисеям, но и ко всем остальным, кто теснился возле Него. Врата к Богу настолько тесны, что просто невозможно пронести через них что-то лишнее. Только если мы оставим все это, мы сможем приблизиться к Нему.
Исследовав все в подробностях, Лука переходит к гл. 15 и сообщает нам: «Приближались к Нему все мытари и грешники слушать Его» (15:1). Первые стихи новой главы образуют мост между двумя разделами. Ибо, признав себя грешниками, чтобы избавиться от гордости и безрассудства, и признав свою наготу, они обнаруживают то, что Лука собирается донести до них в следующих трех притчах, — «Он принимает грешников и ест с ними» (15:2). Эти слова были сказаны фарисеями и книжниками и передавали их жалобу; но они были абсолютно правы, и в действительности, это Благая весть о спасении в кратком изложении.
Таким образом, в 15:1 подводится итог всего предыдущего раздела, в то время как в 15:2 подводится итог следующего раздела. Когда грешники приближаются, Он принимает их. Когда блудный сын вернулся в том расположении духа, о котором говорит Иисус («И уже недостоин называться сыном твоим»), тогда «отец его и сжалился; и побежав пал ему на шею и целовал его» (15:19−20). Только когда я приду свободный от всего того, чем я думал прельстить Господа, Он воскликнет: «Принесите лучшую одежду и оденьте его» (15:22).
Как может быть спасен человек? В слове, в покаянии. И таким образом, фрагмент 15:7 подводит итог всему уроку. В нем показаны те, кто заинтересован в спасении человечества: княжества и силы небесные. Сам триединый Господь. И не меньше. В нем говорится, зачем нужно спасение: потому что Господь радуется, когда спасает человека от греха. И также в нем говорится, как происходит спасение: через покаяние перед Господом и признание себя грешным. Ибо «бывает радость... об одном грешнике кающемся»."