Толкование на Иезекииль 1:20

Григорий Двоеслов (~540−604)

Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах

Ибо куда стремится дух читающего, туда возвышаются и Божественные изречения; потому что, если ты будешь видением и чувствованием отыскивать в них что-либо высокое, то эти самые священные изречения возвышаются вместе с тобою; с тобою поднимаются вверх. Но хорошо о тех же колесах говорится: последуя за ним. Ибо, если дух читающего желает знать в них нравственное, или историческое, то за ним последует смысл нравственно-исторический. Если (желает знать) смысл типический, то тотчас узнается образное выражение. Если (желает знать) что-либо созерцательное, и колеса тотчас получают как бы крылья, и возносятся на воздух; потому что в словах священного изречения открывается разумение небесное. Итак, куда шел дух, туда при шествии духа равно поднимались и колеса, последуя за ним. Ибо колеса следуют за ним. Ибо колеса следуют за духом, потому что слова священного изречения, как часто уже говорено было, возрастают чрез разумeниe по смыслу читающего.

Ибо в одной и той же мысли Писания один довольствуется только историей, другой отыскивает типическое значение, а третий чрез тип ищет разумения созерцательного. И большею частью бывает так, что в одной и той же мысли, как сказано, важно найти все три вместе. Ибо Моисей, когда заметил горящую купину (Исх 3:3), подошел к ней ближе, чтобы видеть зрелище; и вот купина горела, а не сгорала. Это есть великое чудо. Если ты в нем останавливаешься на одной только истории, то и в ней есть пища для души читающего, чтобы тебе видеть, что в дереве огонь горит, а дерева не сожигает. Но если ты ищешь разумения типического: то что означало пламя, если не закон, о котором написано: в деснице Его огненный закон (Втор 33:2)? И что купина, если не народ Иудейский, окруженный колючками грехов своих. Но горящая купина не могла сгореть; потому что Иудейский народ хотя и получил огнь закона, однако ж и колючек грехов своих не опалил, и пороков не пожег пламенем Божественного Слова. Иной, быть может, в этом событии чрез тип желает созерцать большее. Поелику смысл его возрастает, то поднимаются и колеса. Ибо среди людей соделался совершенным человеком Единородный Сын Божий, Который не имел своих грехов, но принял колючки нашего нечестия, и благоволил за нас смириться даже до страдания, и принять на Самого Себя огнь нашего несчастия. Но горел, и не сгорал; потому что хотя и умер по человечеству, однако же пребыл бессмертным по Божеству. Он заимствовал от нас то, что нужно было для жертвы за нас, и однако пребыл нестрадаемым и неизменяемым в собственных свойствах, чтоб изменить нас в наших свойствах. Иной, быть может, чрез историю отыскивает нравственного смысла, а другой чрез уразумениe иносказаний стремится к созерцанию. По истории всем известно то, что написано в законе, чтоб у голубя, приносимого в жертву за грех, отрываема была голова до перушков так, чтобы оставалась на шеи, а не совсем была отторгаема (Лев 1:15, 5:8). В этих словах для читающих несомненно смысл исторический. Но если ты желаешь это разуметь в нравственном смысле, то колесо приводится в действие, когда мысль священного слова возводится к нравственному разумению. Ибо сами мы в жертвоприношении всемогущему Богу должны быть голубями, так чтобы голова наша была отрываема до перушков, т.е. душа до добродетелей. Ибо не без основания мы разумеем под головою душу; потому что как голова управляет телом, так душа действиями. Но голову отрывать заповедуется до перушков, чтобы ты исполнял то, что говоришь, и уста соединял с делами. Но голову надобно было отрывать так, чтоб она от тела была отделяема; но частью оторванную заповедуется оставлять ее при своем теле, именно потому, что душа должна быть оторвана от плотского услаждения, но не должна быть оторвана от попечения необходимого. Ибо поэтому написано: плоти угодия не творите в похоти (Рим 13:14). Итак, что запрещается делать в похоти, то без сомнения дозволяется в необходимости. Итак голова голубя частью оторвана, а частью не оторвана, чтобы, как сказано, душа наша была оторвана от похоти плоти, и однако же не оторвана от не необходимости. Что, если кто-либо этот род жертвоприношения под типическим смыслом нашего Искупителя возведет к созерцанию? Итак, пусть смело возвышается дух, пусть поднимаются животные, чтобы вместе с ними поднимались колеса. Ибо кто наша глава, если не Искупитель рода человеческого? О Нем написано: Того даде главу выше всех Церкви, яже есть тело Его (Еф 1:22−23). Когда Иудеи преследовали Его, тогда yсиливались истребить на земле имя Его. И когда увидели распятым и погребенным, тогда подумали, будто Он оторван от любви всех людей. Но глава голубя и оторвана была, и однако же от тела своего не отделена; потому что тем, что претерпел за нас смерть, Он всех теснее соединил с Собою чрез самую смерть свою: и чрез то, что Он видимо отвлек Себя от очей наших, невидимо укоренил Себя в душах наших. Итак оторванная голова голубя соединилась с телом; потому что, хотя Искупитель наш пострадал за нас, но от нас не отделился чрез страдание. Итак, поелику изречения Св. Писания возвышаются с духом читающих: то правильно теперь говорится: куда шел дух, туда при шествии духа равно поднимались и колеса, последуя за ним. И еще присовокупляется: зане дух жизни бяше в колесех.

Ибо дух жизни в колесах находится потому, что мы чрез священные изречения оживотворяемся дарованием духа, для отражения от себя дел смертоносных. Еще можно разуметь и так, что дух шествует, когда Бог соприкасается к духу читающего разными способами и распоряжениями, когда словами священного изречения, то возбуждая ревность, побуждает к отмщению, то располагает к терпению, то внушает расположение к проповеданию, то сокрушает до слез покаяния. Но проследим кратко те самые слова, которые мы высказали, и посмотрим, каким образом колеса последуют духу, называемому духом жизни, и находящемуся в колесах.

   Известно, что если дух жизни коснулся духа читающего пламенем ревности, то сей тотчас в священных изречениях видит, что Моисей, возвращаясь в полк, и узнав, что народ впал в грех идолопоклонства, по пламенной ревности духа избил его мечами (Исх 32:27); что Финеес, преследуя нечистоту, мечом умилостивил гнев Господень (Числ.25:8); что Петр лжецов поразил и убил словом (Деян 5:5−10); что Павел нерадивым ученикам угрожает палкою (1Кор4:21).

Если дух жизни располагает дух читающего к сохранению терпения, то за ним тотчас последуют и колеса, потому что в священных изречениях он находит, что Моисей и Аарон, когда за справедливость подверглись преследованию народа, притекли к Скинии с молитвою о том самом народе, от которого убежали (Числ.20:6). Святые души их и негодование гордых перенесли, а не увлеклись ненавистью против них. Ибо истинное терпение есть то, которое любит даже того, от кого переносит. Ибо переносить, и ненавидеть, не есть добродетель кротости, но прикрытие неистовства. В том же самом Писании (1Цар8:21−22) он (дух читающего) находит, что Самуил, лишаемый власти, признается, что он молился даже за лишающих; что никто из святых иначе не достигает небесной славы, как сохранением терпения; что сам Виновник рода человеческого претерпел оплевания, заушения, терновый венец, крест, копие, и несмотря на то, молился за преследователей.

Если дух жизни побуждает дух читающего к ревности проповедания; то за ним тотчас следуют и колеса; потому что он в Св. Писании находит Моисея, по повелению Господню, явившегося к Царю Египетскому и свободно пред ним проповедавшего (Исх 5−10); что Стефан вероломным Иудеям говорил: вы присно Духу Святому противитеся (Деян 7:51), даже под камнями не имел страха (ст. 59−60); что Петр, высеченный батогами, чтобы не говорил во имя Ииcyca, с великою свободою отвечал: повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян 5:29); что Павел, заключается в узы (Флп 1:14), но для Слова Божия нет уз (2Тим2:9)

Источник: Беседы на пророка Иезекииля.

Лопухин А.П. (1852−1904)

Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах

Вынужденный возвратиться к движению животных, пророк повторяет важнейшее из того, что было сказано об этом движении. Оно многим отличалось от всякого другого движения, но более всего тем, что определялось оно в своем направлении особенным, таинственным образом. Определителем его являлся “дух”. Евр “куда был дух, чтобы идти” слав. переводит: “идеже аще бяше облак, тамо бяше и дух”; т.о. в стих просится новое понятие “облако”; в параллельном 12 ст. этого слова нет и посему LXX подозреваются здесь в прибавке: они могли предлог “гал”, “на”, “к” прочесть как “гав”, “облако”, или подменить этим последним понятием “руах” “дух”, которое, действительно непонятно, почему, еврейский текст ставит два раза (подмена эта, могла быть произведена на основании 3Цар XVIII:45, где облако является при грозе предшествующим ветру); ставя “облако”, LXX очевидно разумели то облако, которое пророк видел в ст. 4, а под духом ветер, открывший видение; смысл слав. пер. такой: куда шло облако, туда был и ветер, туда же шли и животные, и колеса. — Почему сказано о колесах “поднимались”, а не шли? “Поднимались” здесь едва ли имеет точное значение свое — отделения от земли: в 19 и 21 ст., где оно имеет такое значение, прибавлено к нему “от земли”; здесь же оно значит “подниматься с места” “оставлять место” “двигаться” (Чис XXIII:24 и др.); если же этот глагол несет здесь обычное свое значение, как в 19 и 21 ст., то он дает мысль, что животные с колесами более парили в воздухе, чем шли по земле. — Пророк указывает и причину такого согласия в движении колес и животных: “ибо дух животных был в колесах”. “Дух животных” точнее: “дух животного” — ед. ч. (гахайа). “Животным пророк называет четыре нераздельно связанных друг с другом и совершенно одинаково движущихся животных” (Сменд). Пророк не раз усвояет 4 животным такое собирательное название (называет их все — в ед. ч. “животное”): I:22; X:15, 20, как и колеса у него тоже обозначаются собирательные именем “галгал” (X:2, 13). Животные были так тесно связаны между собою, что пророк в 11 ст. считает нужным предупредить, что их лица и крылья все же были разделены. Вообще херувимы мыслятся в такой нераздельности друг с другом, что о них в отдельности почти не говорится и ед. ч. этого названия почти не употребительно. — Так как в отношении херувимов не может быть речи о духе, как душе их, то здесь имеется очевидно в виду дух, который по ст. 12 определял их движение. LXX, Пешито, Вульгата, переводят здесь “дух жизни”, но “хайа” вместо “хамим” в значении “жизнь” употребляется только в поэзии; это слово в таком значении не может стоять с членом, как здесь стоит; затем — если колеса имеют вообще только живую душу, то из этого не следует, что они должны двигаться соответственно животным.