От Марка 15 глава — Аверинцев: отдельные книги → Комментарии МакДональда

От Марка 15 глава

Евангелие от Марка
Аверинцев: отдельные книги → Комментарии МакДональда

¹ И тотчас же, едва рассвело, первосвященники, после совещания совместно со старейшинами и книжниками и всем синедрионом, связав Иисусу руки, отвели его и выдали Пилату. [149]

² И спросил Его Пилат:
«Ты ли — Царь Иудейский?»
А Иисус молвит ему в ответ:
«Это ты говоришь!»

³ И первосвященники выставляли против Него много обвинений.

⁴ А Пилат снова спросил Его:
«Ты ничего не скажешь в ответ? Смотри, сколько против Тебя обвинений!»

⁵ Но Иисус не ответил больше ничего, так что Пилат был в недоумении.

⁶ А было так, что на праздник он отпускал одного узника, за которого просили иудеи. [150]

⁷ А в заключении был тогда вместе со своими сообщниками, во время смуты совершившими убийство, один человек, по прозвищу Варавва. [151]

⁸ И вот толпа, поднявшись к наместнику , стала просить его о том, что обычно от него получала.

⁹ "А Пилат обратился к ним:
«Хотите, отпущу вам вашего "Царя Иудейского"?»"

¹⁰ Ведь он знал, что первосвященники выдали Его из зависти.

¹¹ Но первосвященники стали наущать народ, чтобы просили лучше отпустить Варавву.

¹² "А Пилат снова к ним обратился:
«Что же вы хотите, чтобы я сделал с тем, кого вы зовете "Царем Иудейским"?»"

¹³ А они закричали:
«Распни Его!»

¹⁴ А Пилат спросил их:
«Что же дурного Он сделал?»
А они еще пуще закричали:
«Распни Его!»

¹⁵ Тогда Пилат, чтобы успокоить народ, отпустил им Варавву, а Иисуса отдал после бичевания распять на кресте.

¹⁶ Воины же отвели его во двор присутственного места, называемого Преторией, и созывают всю когорту, [152]

¹⁷ и накидывают на Него пурпурный плащ; и сплетя венок из терния, надевают на Него. [153]

¹⁸ И принялись кричать Ему:
«Привет Тебе, о Царь Иудейский!» [154]

¹⁹ И били Его по голове тростником, и плевали в Него, и, преклоняя перед Ним колени, простирались перед Ним ниц. [155]

²⁰ А когда натешились над Ним, сняли с Него пурпурный плащ и надели на Него Его одежды. И выводят Его на распятие;

²¹ и заставляют некоего Симона из Кирены, отца Александра и Руфа, проходившего мимо с поля, нести Его крест. [156]

²² И приводят его на место, которое называется Голгофа, а в переводе Лобное Место. [157]

²³ И давали Ему дурманящую смесь вина со смирной; но Он не стал пить. [158]

²⁴ И распинают Его, и делят одежды Его, бросая о них жребий, кому что выпадет.

²⁵ А когда распяли Его, был час третий. [159]

²⁶ И в надписи была обозначена вина:
«Царь Иудейский».

²⁷ И вместе с Ним распинают двоих разбойников, одного по правую руку от Него, другого по левую. [160]

²⁸ {И сбылось слово Писания: «И к злодеям причтен».}

²⁹ А кто проходили мимо, хулили Его, качая своими головами и приговаривая:
«И Ты берешься разрушить Храм и в три дня вновь воздвигнуть его?

³⁰ Спаси Самого Себя, сойди с креста!»

³¹ Подобным же образом и первосвященники, глумливо переговариваясь с книжниками, говорили друг другу:
«Других спасал, Себя Самого спасти не может!

³² Пусть Христос, Царь Израиля, сойдет ныне с креста, чтобы мы увидели и уверовали!»
Также и распятые вместе с Ним поносили Его. [161]

³³ А когда настал час шестой, сделалась тьма по всей земле до часа девятого. [162]

³⁴ И в час девятый возопил Иисус громким голосом:
«Элои, Элои, лема сабахтани!» — что в переводе значит:
«Боже Мой, Боже Мой! Зачем Ты оставил Меня?» [163]

³⁵ A некоторые из тех, что там стояли, услышав это, говорили:
«Слышите, Он Илию зовет!» [164]

³⁶ И один, сбегав за губкой и окунув ее в уксус, насадил ее на тростник и дал Ему пить, говоря:
«Что же, посмотрим, придет ли Илия спасать Его!» [165]

³⁷ Но Иисус, возопив громким голосом, испустил последний вздох.

³⁸ И завеса в Храме разодралась надвое, сверху донизу. [166]

³⁹ А центурион, который стоял прямо перед Ним, увидев, как Он испустил последний вздох, сказал:
«Воистину человек этот был Сын Божий!»

⁴⁰ Были там и женщины, которые смотрели издали, в числе их Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова Младшего и Иосии, и Саломия,

⁴¹ которые сопровождали Его и служили Ему, когда Он бывал в Галилее, и многие другие женщины, вместе с Ним восшедшие в Иерусалим.

⁴² И уже настал вечер, а так как была это пятница, канун субботнего дня,

⁴³ то пришедший Иосиф из Аримафеи, уважаемый член совета, который и сам был из числа чающих Царства Божия, отважился пройти к Пилату и попросил тело Иисуса. [167]

⁴⁴ Пилат выразил удивление, вправду ли Иисус уже мертв, и, вызвав центуриона, спросил, давно ли Он умер? [168]

⁴⁵ Выслушав ответ центуриона, он дозволил Иосифу забрать мертвое тело;

⁴⁶ и тот, купив саван, снял Его с креста, завернул в саван и положил Его в гробнице, которая была высечена в скале, и привалил ко входу в гробницу камень.

⁴⁷ И видели Мария Магдалина и Мария, мать Иосии, где погребли Его. [169]

Комментарии МакДональда

Н. Утреннее заседание синедриона (15:1)

Этот стих описывает утреннее заседание синедриона, который, вероятно, собрался для того, чтобы узаконить то, что произошло незаконно в предыдущую ночь. В результате Иисус был связан и отведен к Пилату, римскому наместнику в Палестине.

О. Иисус перед Пилатом (15:2−5)

15:2 До этого времени Иисус стоял перед судом религиозных лидеров, которые обвиняли Его в богохульстве. Теперь же Его отвели в гражданский суд и обвинили в измене. Гражданское судебное разбирательство проходило в три этапа — сначала перед Пилатом, затем перед Иродом и, наконец, опять перед Пилатом.

Пилат спросил, был ли Господь Иисус Царем Иудейским. Если да, то, следовательно, Он замыслил свержение власти кесаря и в этой связи был повинен в измене.

15:3−5 Первосвященники вылили на Иисуса целый поток обвинений. Пилат не мог прийти в себя перед лицом такого множества обвинений. Он спросил у Иисуса, почему Он ничего не говорит в Свою защиту, но Иисус отказался отвечать Своим обвинителям.

П. Иисус или Варавва? (15:6−15)

15:6−8 Римский правитель имел обычай отпускать одного узника-еврея по случаю праздника Пасхи — своего рода политическая подачка несчастному народу. Избранный для этого узник Варавва был обвинен в мятеже и убийстве.

Когда Пилат предложил отпустить Иисуса, желая подразнить ненавистных первосвященников, последние подговорили народ просить о Варавве. Те же люди, которые обвинили Иисуса в измене против кесаря, просили отпустить человека, который был действительно виновен в этом преступлении! Позиция первосвященников нерациональна и нелепа, но таков грех. Они, главным образом, завидовали Его популярности.

15:9−14 Пилат спросил, что же ему делать с Тем, Кто называет себя Царем Иудейским. Народ неистово закричал: «Распни Его!» Пилат потребовал назвать причину, но причин не было.

Истерия толпы росла. Они могли кричать лишь одно: «Распни Его!»

15:15 Итак, бесхарактерный Пилат сделал то, что они хотели, — отпустил им Варавву, а Иисуса велел бить и предал Его солдатам на распятие. Это был чудовищный по своей несправедливости приговор. И все же в нем заключено иносказание о нашем искуплении: Невинный отправлен на смерть, чтобы виноватые могли получить свободу.

Р. Солдаты насмехаются над Божьим Слугой (15:16−21)

15:16−19 Воины отвели Иисуса внутрь двора резиденции правителя. Собрав весь полк, они устроили насмешливую коронацию Царя Иудейского. Если бы только они знали! Перед ними стоял Сын Божий, а они одели Его в багряницу. Они возложили терновый венец на собственного Творца. Они насмехались и называли Царем Иудейским Вседержителя вселенной. Они били по голове Господа жизни и славы. Они плевали на Князя мира. Они по-шутовски склоняли колени перед Царем царей и Господом господствующих.

15:20−21 Закончив эти грубые насмешки, они снова одели Его в собственные одежды Его и повели, чтобы распять. Марк упоминает здесь, что солдаты велели прохожему Симону Киринеянину (из Северной Африки) нести крест Его. Он мог быть негром, но, вероятнее всего, был евреем-еллином. У него было два сына: Александр и Руф, вероятно, верующие (если это тот же Руф, о котором упоминается в Рим 16:13). Эта картина показывает, что должно характеризовать нас как учеников Спасителя — несение креста за Иисусом!

С. Распятие (15:22−32)

Дух Божий описывает распятие просто и бесстрастно. Он не задерживается на крайней жестокости этого способа казни или ужасном страдании, которое эта казнь влечет за собой.

Точное местонахождение Голгофы сегодня неизвестно. Хотя традиционное место, на котором воздвигнута церковь Святого Гроба, находится внутри стен города, его защитники утверждают, что во времена Христа оно находилось вне стен города. Другое предполагаемое место — это Голгофа Гордона, находящаяся к северу от городских стен и прилегающая к садам.

15:22 Голгофа — это арамейское слово, означающее «череп». Возможно, это место имело форму черепа или получило такое название потому, что на этом месте совершались казни.

15:23 Солдаты предложили Иисусу вино со смирною. Эта смесь действовала как лекарство, притупляющее чувства. Исполненный решимости вынести человеческие грехи в полном Своем сознании, Он не принял его.

15:24 Солдаты бросали жребий об одежде тех, кого они распяли. Одежды, которые они взяли у Спасителя, составляли почти всю Его материальную собственность.

15:25−28 Когда Его распяли, было девять часов утра. Над Его головой поместили надпись «ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ». (Марк не приводит надпись полностью, а довольствуется ее смыслом; см. Мф 27:37; Лк 23:38; Ин 19:19.) С Ним распяли двух разбойников, по одному с каждой стороны, — в точности по предсказанию Исаии, что в Своей смерти Он будет причтен к злодеям (Ис 53:12).

15:29−30 Господа Иисуса злословили проходящие (ст. 29−30), первосвященники и книжники (ст. 31−32) и оба разбойника (ст. 32).

Проходящими были, вероятно, евреи, которые направлялись в город, чтобы там отмечать Пасху. Они и так достаточно долго задержались вне города, чтобы бросить оскорбление Пасхальному Агнцу. Они извратили Его слова как угрозу разрушить их любимый храм и вновь построить его в три дня. Если Он так велик, то пусть Сам спасет Себя и сойдет с креста.

15:31 Первосвященники и книжники насмехались над Его притязанием спасать других. «Других спасал, а Себя не может спасти!» Это была злонамеренная жестокость и все же ненамеренная правда. Это было правдой в жизни Господа, а также и в нашей жизни. Мы не можем спасти других, стремясь спасти себя самих.

15:32 Религиозные вожди также бросали Ему вызов сойти с креста, если Он — Мессия, Царь Израиля. «Тогда мы уверуем, — говорили они. — Сделай так, чтобы мы видели, и уверуем». (В большинстве рукописей добавлены слова «в Него», которые персонифицируют обещание вождей (вероятно, ложное). Но Божий закон таков: «Уверуйте, а затем увидите». Даже разбойники поносили Его!

Т. Три часа тьмы (15:33−41)

15:33 Между полуднем и тремя часами дня настала тьма по всей земле. В эти часы Иисус нес полноту осуждения Божьего за наши грехи. Он мучился в духовном одиночестве и в отделенности от Бога. Наш несовершенный разум не может понять тех мучений, которые Он претерпел, когда Его душа соделалась жертвой за грех.

15:34 В конце этих мучений Иисус возопил громким голосом (на арамейском языке): «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Бог оставил Его, потому что в Своей святости Он не мог быть причастен ко греху. Господь Иисус Христос отождествил Себя с нашими грехами и сполна понес за них наказание.

15:35−36 Некоторые люди из жестокой толпы, услышав Его слова: «Элои, Элои!» — решили, что Он зовет Илию. Как последнее оскорбление, один из них наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить.

15:37 Иисус, возгласив громко, победно, испустил дух. Его смерть была Его волевым актом, а не произвольной кончиной.

15:38 В этот момент завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу. Это было действие Бога, указывающее на то, что через смерть Христа доступ в Божье святилище стал отныне привилегией всех верующих (см. Евр 10:19−22). Этим возвещалось начало великой новой эры. Эры близости к Богу, а не удаленности от Него.

15:39 Хотя исповедание римского офицера звучит благородно, не обязательно, что он признал Иисуса равным Богу. Языческий сотник признал Его как Сына Божьего. Он, несомненно, почувствовал всю историчность этого момента. Но не ясно, была ли его вера истинной.

15:40−41 Марк упоминает, что у креста оставались некоторые женщины. Достойно упоминания, что женщины ярко сияют в евангельском повествовании. Соображения личной безопасности заставили мужчин спрятаться. Набожность женщин поставила любовь ко Христу выше собственного благополучия. Они были последними у креста и первыми у могилы.

У. Погребение в гробнице Иосифа (15:42−47)

15:42 Суббота началась с заката солнца в пятницу. День перед субботой, еще один праздник, был известен как день приготовления. (В современном греческом языке слово «приготовление» используется в значении «пятница».)

15:43 Необходимость действовать быстро придала, вероятно, храбрости Иосифу из Аримафеи попросить у Пилата разрешение на погребение тела Иисуса. Иосиф был набожным иудеем, возможно, членом синедриона (Лк 23:50−51; см. также Мф 27:57; Ин 19:38).

15:44−45 Пилат едва мог поверить, что Иисус уже умер. Когда сотник подтвердил этот факт, правитель отдал тело Иосифу.

15:46 С великой острожностью Иосиф (и Никодим — Ин 19:38−39) набальзамировал Тело, обвил плащаницей, а затем положил его в своем новом гробе. Гроб был маленькой нишей, высеченной в скале. Вход приваливался камнем, высеченным в виде монеты, который вкатывался в вырубленный в скале паз.

15:47 И снова упоминается присутствие двух женщин, а именно двух Марий. Мы восхищаемся ими за их неослабевающую и бесстрашную любовь. Говорят, что среди миссионеров сегодня преобладают женщины. А где же мужчины?

Примечания:

Аверинцев: отдельные книги

1 [149] — Едва рассвело. Чрезвычайная поспешность действий связана с необходимостью довести все до конца прежде начала Пасхи.

Пилат (Pontius Pilatus) — римский префект Иудеи в 18–37 гг.; поскольку позднее, с 44 г., лица, возглавлявшие оккупационную власть Рима в Иудее, носили титул прокураторов, этот титул часто прилагается к Пилату. О том, что Основатель христианства был «в царствование Тиберия предан казни прокуратором Понтием Пилатом» («Tiberio imperitante per procuratorem Pontium Pilatum supplicio adfectus erat»), упоминает Тацит (Annales XV, 44). Еврейские авторы весьма живо характеризуют негативные черты его правления: «взяточничество, насильничание, грабительство, выходки и безосновательные оскорбления, снова и снова казни без суда, жестокость беспрестанная и невыносимая» (Philo, Legatio ad Gaium 38, 302, цитировано как слова из письма царя Агриппы I). То обстоятельство, что в евангельских повествованиях он проявляет до поры до времени определенное нежелание отдавать Христа на казнь, по сути дела не противоречит такой характеристике: мотивами его поведения могло быть и нежелание делать лишнюю уступку Синедриону как ненавистному органу еврейского самоуправления, и сознание того, что выдачей Христа хотят отвлечь кару от непосредственно опасных Риму бунтарей вроде Вараввы (см. ниже 15:7); можно предположить и другие мотивы — от желания приберечь на будущее «Царя Иудейского» как возможный повод для обдуманной провокации до глухой боязни суеверного язычника перед узником, имеющим репутацию чудотворца и носителя какого-то особого сакрального достоинства (ср. эпизод с женой Пилата в Мт 27:19).

6 [150] — Было так, что на праздник он отпускал одного узника, за которого просили иудеи. Такое обыкновение упоминается в ряде талмудических текстов (М. Pesachim 8, 6; ВТ Pesachim 91. a; JT Pesachim 36. а). Ср. S. Safrai, Dar Wallfahrt in Zeitalter des Zweiten Tempels, Neukirchen-Vluyn, 1981, S. 206; D. Flusser, What Was the Original Meaning of Ecce Homo? Immanuel. A Journal of Religious Thought and Research in Israel, 19, Winter 1984–85, p. 30–40, особ. р. 32.

7 [151] — По прозвищу Варавва. Это патронимическое арамейское прозвище, неоднократно засвидетельствованное в талмудических текстах, означает либо «сын отца», либо, что вероятнее, «сын учителя»; второе понимание предлагает, в частности, знакомый с семитскими языками бл. Иероним, а также анонимный схолиаст в кодексе S. Рукописная традиция Мт, известная Оригену (In Matthaem 27, 16), давала чтение Ίησούν τον Βαράββαν, т. е. давала Варавве личное имя, идентичное имени Христа.

16 [152] — Дворец, называемый Преторией. Латинский термин praetorium изначально обозначал резиденцию претора, в позднем словоупотреблении — резиденцию правителя провинции Римской империи, при которой были расквартированы охранники («преторианцы»). Вопрос о топографической локализации резиденции Пилата вызывает споры; обычно думают либо об Антониевой башне (голос традиции в согласии с результатами раскопок, обнаруживших обширное мощеное пространство, которое естественно идентифицировать с двором Λιθόστρωτον согласно Ио 19:13), либо о бывшем дворце Ирода в северо-западной части города, неподалеку от нынешних Яффских ворот (в согласии с обыкновением римских наместников селиться во дворцах монархов завоеванных стран).

Когорта — подразделение римской армии, включавшее по меньшей мере несколько сотен солдат; не совсем легко представить себе целую когорту, набившуюся во двор и столпившуюся вокруг своей жертвы.

17 [153] — И накидывают на Него пурпурный плащ; и сплетя венок из терния, надевают на Него. Пурпурный военный плащ был знаком отличия римского всадника (и постольку был под рукой), но вызывал также естественную ассоциацию с императорским пурпуром. Венок из терния — не только причиняющее боль и притом некрасивое «украшение» как орудие злой насмешки, но, весьма вероятно, пародия на венец с расходящимися лучами, в эллинистической художественной традиции украшавший статуи Гелиоса и других божеств, а в эпоху римской империи присваивавшийся и статуям цезарей.

18 [154] — Привет Тебе, о Царь Иудейский! Глумливое разыгрывание поклонения персоне, представляющей монарха евреев — одна из возможностей для игрового проявления антисемитского аффекта в греко-римском мире. Несколькими годами позднее описываемых в Евангелии событий случилось следующее. Иудейский царек Агриппа I Ирод посетил Александрию; юдофобски настроенная чернь этого города разыскала некоего городского сумасшедшего по имени или прозвищу Καραβάς, затащила его в гимнасий, усадила на высокое место, увенчала венцом из тростинок, облачила одеянием из соломы, сунула в руку вместо скипетра стебель папируса и приветствовала как царя, намеренно употребляя при этом именно арамейское слово [мар(и)] «господин, государь» (βοή τις άτοπος Μάριν άποκαλούντων — ούτως δέ φασι τον κύριον όνομάζωθαι πάρα Σύροις [безрассудный голос называвших его Марин — так именуется ""господин"" по-сирийски]), как свидетельствует по свежим следам этого инцидента Филон Александрийский (In Flaccum 36–39). Между прочим, Филон находит в таком поведении подражание театральным фарсам (ώς έν θεατρικοίς μίμοις), что приводило к гипотезам относительно мимов как образца для поведения солдат; ср., например, Handbuch zum Neuen Testament 3: Das Markusevangelium erklart von E. Klostermann, 3. Auflage, Tubingen, 1936, S. 161, где дается дальнейшая библиография. Разумеется, ритуальное надругательство над жертвой широко представлено в парадигматике языческих обрядов, связанных с такими праздниками, как Сатурналии и т. п.

19 [155] — Преклоняя перед ним колена — возможно, латинизм (ср. выражение genua роnеrе); см. BAGD s. ν. τίθημι 11 ba; С. F. D. Moule, An Idiom-Book of New Testament Greek, Cambridge UP, 1963, p. 192. Сходное, но все же иное выражение, встречающееся у Еврипида (Тго. 1307) достаточно своеобразно и едва ли может характеризовать лексический узус расхожего греческого языка, тем более в фазе койнэ.

21 [156] — Упоминание Александра и Руфа интонационно предполагает, что это были лица, хорошо известные непосредственным адресатам Мк. Руф упоминается как член римской христианской общины Рим 16:13; впрочем, имя «Руф» (как и «Александр») было довольно распространенным.

22 [157] — Голгофа, а в переводе Лобное Место. Словосочетание Κρανίου τόπος, которым передается семитский топоним Golgotha или Gu[l]galtha, означает, собственно, «место черепа»; судя по всему, топоним этот (как и наше «Лобное Место») имел в виду первоначально не указание на совершение казней, а круглящуюся форму холма.

23 [158] — Смесь вина со смирной — одуряющий напиток, похожий на тот, который еврейские женщины по свидетельству Вавилонского Талмуда из милосердия предлагали казнимым: «тому, кто идет на казнь, дают долю ладана в сосуде с вином, чтобы отнять у него сознание» (ВТ Sanh. 43. а). Этот каритативный обычай основывался на словах Прит 31:6-7: «Дайте сикеру погибающему, и вино огорченному душою; пусть он выпьет и забудет беду свою, и не вспомнит больше о своем страдании». Отказ пить этот напиток со стороны Христа — выражение готовности принять все мучения в совершенно трезвенном, бодрственном, сознательном состоянии ума и тела, соответствующее по смыслу велению, которое выше Христос дает ученикам в Гефсимании: «Бодрствуйте!» (14:34, 38). Выбор против этой чаши означает выбор в пользу той «чаши», о которой говорится в 14:36. — Мт 27:34 в этом же контексте упоминает смесь вина с желчью, что может восходить к сходству для уха арамейского слова [мура], означающего мирру, и еврейского слова [мерора], означающего желчь, и одновременно подразумевать отсылку к Пс. 68/69:22, где речь идет о страданиях праведника: «И дали мне в пищу желчь». В святоотеческой экзегезе встречаются также указания на вкусовое сходство горькой мирры с желчью (Cyrill. Cat. XIII, 29: χολώδης δέ και καταπικρός ή σμύρνα).

25 [159] — Час третий. В соответствии с обыкновением отсчитывать время по солнечным часам от восхода солнца имеется в виду примерно наш девятый час. Эти слова Мк находятся в противоречии с Ио 19:14, где речь идет о часе шестом, т. е. нашем двенадцатом часе. Традиционная экзегеза, начиная со святоотеческих времен, отдавала предпочтение версии Ио как более согласной с обилием событий между вторым совещанием Синедриона ранним утром (15:1) и моментом распятия. Бл. Иероним думал о возможности порчи текста в одной единственной букве, исполнявшей функцию цифры (γ вместо ς).

27 [160] — Одного по правую руку от Него, другого по левую. По-видимому, распинатели имеют в виду ироническое обыгрывание царского достоинства Христа как государя разбойников и/или мятежников (ср. выше к 14:48).

32 [161] — Пусть Христос, Царь Израиля, сойдет ныне с креста. В последний раз, уже в качестве насмешки, звучит все то же искушение призраком победительно-царственного мессианства.

33 [162] — Час шестой. См. выше к 15:25.

До часа девятого. Примерно до третьего часа пополудни.

34 [163] — Возопил Иисус громким голосом. В контексте молитвенных обыкновений еврейской традиции это можно понять не столько как спонтанный вскрик или громкий стон замученного, сколько как ритуальный возглас, с которого начинается молитва. Ср., например, Неем 9:4: «И стали на возвышенное место левитов […], и громко вопияли ко Господу, Богу своему»; Иудифь 7:29: «И подняли они единодушно плач великий среди собрания, и громко вопияли к Богу»; там же, 9:1: «…Иудифь громким голосом возопила ко Господу, и сказала…». Этот сугубо ветхозаветный, сугубо еврейский облик предсмертной молитвы Христа завершает, по христианскому пониманию, принятое в Вочеловечении подчинение закону (Гал 4:4). «Пророческое изречение Господь произносит по-еврейски, показывая, что Он до последнего дыхания чтит еврейское» (Благовестник. Толкование на святые Евангелия блаж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, СПб., б. г., с. 263).

Элои, элои, лема сабахтани — уже св. Юстин Мученик († 165), раннехристианский автор хотя и языческого, однако палестинского происхождения, притом в диалоге, в котором его оппонентом выступает иудей и где в связи с этим много и со знанием дела обсуждается ветхозаветная топика, высказал предположение, что первые слова псалма 21/22 названы здесь как pars pro toto вместо всего псалма (dial. с. Tryph. Iud. 98–99). По-видимому, чтение Христом на кресте псалма 21/22 в полном объеме имеется в виду и в Евр 2:11-12: «…Он не стыдится называть их [учеников] братьями, говоря: ""возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя""; здесь в уста Сына Божия вложены слова 23-го стиха именно этого псалма. Что касается специфической формы, в которой эти слова предстают у Мк в отличие от Мт, различие связано с тем, что если Мт воспроизводит Таргум Пс 22:2, в котором имя Божие остается в еврейской форме и только следующие слова переведены на арамейский, у Мк весь стих звучит по-арамейски. Расслышать по ошибке «Боже мой» как имя «Илия» (см. ниже 15:35) легче при том звучании ([эли]), которое дается у Мт (и в некоторых рукописях Мк). — Э. Штауфер обратил внимание на роль, которую играет чтение именно псалма 22 в талмудическо-мидрашистской переработке легенды об Эсфири, предложив связать это с раннеиудейской полемикой против Иисуса. В самом деле, если Иисус произносит этот псалом или какую-то его часть, но остается на кресте и умирает, то в виде контраста с этим подчеркивается: «Когда Эсфирь громким голосом воззвала: ""Боже мой, Боже мой, зачем Ты меня оставил?"" — она сейчас же была услышана» (специально «громким голосом» звучит как прямая отсылка к тому, что рассказывается у Мк и Мт о Христе!); см. Teh. r. к Пс 22; Esther r. 4, 15/7; Joma 29. а; Meg 15 a/b. Предполагается подтекст: когда праведная израильтянка громким голосом произносит священные слова, ее победа над врагами Израиля обеспечена, и враги эти гибнут на крестах; напротив, когда Иешу га-Ноцри распят на кресте, тот же самый возглас не может принести помощи. См. Е. Stauffer, Jesus. Gestalt und Geschichte, S. 106–107.

35 [164] — Илию зовет. См. выше к 6:15. В контексте насмешки использован распространенный еврейский фольклорный мотив: например, в Вавилонском Талмуде рассказывается, как Элеазар бен Перата, которому угрожала казнь от руки римлян, т. е. та самая участь, которая здесь постигает Христа, был перенесен пришедшим ему на помощь пророком Илией на четыреста миль от места казни и таким образом спасен (Ned. 50. а).

36 [165] — Уксус. Автор Евангелия не мог не думать при этом слове об упомянутом выше описании страданий праведника в Пс 68/69:22. Первая половина стиха, говорящая о «желчи», должна вспоминаться выше, в связи с Мк 15:23 (см. примечание к этому месту); вторая же его половина — «…И в жажде моей напоили меня уксусом». В мидраше к Руфь 2:14 уксус рассматривается как символ специально страданий Мессии (Rut rabba ad loc). Но негативные коннотации уксус имеет именно на уровне библейских аллюзий и библейской символики, не на уровне быта. Римские солдаты имели с собой не слишком концентрированный, не слишком едкий уксус, попросту кислое вино, которым сами утоляли жажду.

Что же, посмотрим, придет ли Илия спасать Его! При всей грубости эти слова выражают, по-видимому, не столько насмешку, так сказать, в чистом виде, сколько суеверное, не однозначно враждебное любопытство: как знать, может быть, мы еще и увидим какое-нибудь чудо, но для этого надо немного продлить жизнь необычного умирающего.

38 [166] — Завеса в Храме разодралась надвое. В Иерусалимском Храме было две завесы; имеется в виду, вероятно, завеса перед самой священной и сокровенной его частью (т. н. Святая Святых). С христианской точки зрения разодравшаяся завеса имеет тройной символический смысл: во-1-х, Храм, как человек, раздирает на себе одежды, оплакивая Христа; во-2-х, он скорбит о собственной обреченности (ср. Ioann. Chrysost. In Matthaeum 88, 2, PG LVIII, 826); в-3-х, тайны, прежде скрытые завесой от духовного взора человека, отныне открыты (ср. Евр 10:19-20: «…Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище […] путем новым и живым, который Он вновь открыл нам сквозь завесу, то есть плоть Свою, […] да приступаем с искренним сердцем»). Вавилонский (Joma 39. b) и Иерусалимский (Joma 43. с) Талмуд приводит слова рабби Йоханана бен Заккаи, согласно которым двери Храма сами собой открылись за 40 лет до падения Иерусалима (70 — 40 = 30), что точно совпадает с временем распятия Христа, чаще всего относимым исторической экзегезой именно к 30 г. Тогда же, согласно этой версии, сам собой погас западный светильник Храма. «…И сказал рабби Йоханан бен Заккаи: «Храм, зачем ты ужасаешь нас?..». К этому раскрытию дверей навстречу беде тот же талмудический текст относит слова Зах 11:1: «Открой, Ливан, ворота твои, и да пожрет огонь кедры твои».

43 [167] — Член совета — член Синедриона (Сангедрина); выбор выражения (греч. βουλευτής «булевт»), не принятого именно в такой функции у грекоязычных еврейских авторов, но сразу вызывающего нужные ассоциации у эллинистического или римского читателя, обусловлен обращенностью Мк к христианам из языческой среды.

Который и сам был из числа чающих Царства Божия. Заставляющее задуматься упоминание некоей солидарности между эсхатологически заинтересованными евреями той поры, — солидарности, в которую мог быть включен Христос, а позднее иудеохристиане. Единство, о котором идет речь, по-видимому, шире, чем могут передать понятия «ессеи» и т. п., хотя ессеи, наверное, тоже входят в него (см. выше к 14:13-15); одновременно при всей широте оно достаточно конкретно, чтобы объяснить акт действенного сочувствия в столь критический момент.

Попросил тело Иисуса. В античном мире тела казненных по общему порядку не подлежали нормальному погребению; в частности, тела распятых часто бывали оставлены на крестах, пока не сгнивали или не были поедаемы птицами и прочими хищными животными. Однако магистрат всегда имел право по собственному решению удовлетворить просьбу о выдаче тела для погребения — или, напротив, отказать. Например, Цицерон по праву консула распорядился выдать тела казненных катилинариев по ходатайству их вдов (Plutarch. Antonius 2, Cic. Philipp. II, 7, 17); при этом публичные церемонии на таких похоронах запрещались еще до того, как их в царствование Траяна формально запретил юрист Нераций Приск (Digest. III, 2, 11, 2).

44 [168] — Пилат выразил удивление, вправду ли Иисус уже мертв.

Обычно мучения распятых продолжались значительно дольше.

Вызвав центуриона. Здесь важен, кроме всего прочего, юридический аспект дела: центурион в качестве лица, ответственного за приведение в исполнение смертного приговора, не просто отвечает на вопрос как рядовой очевидец, данная им справка имеет юридическую силу официального доклада, — что не могло не быть важным в контексте вызванных доктриной о Воскресении споров: да вправду ли Иисус умер на кресте?

47 [169] — И видели Мария Магдалина и Мария, мать Иосии, где погребли Его. Здесь ощутимы по меньшей мере две смысловые грани. Во-1-х, мы ощущаем у Мк еще более, чем в других Евангелиях, побуждающий к печальным раздумиям контраст между решимостью слабых женщин (а также Иосифа Аримафейского, не входившего в круг учеников) — и отсутствием самих учеников. Во-2-х, в ситуации споров (см. предыдущее примечание) было важно, кто мог бы в случае надобности засвидетельствовать погребение Иисуса и подлинность могилы. Здесь важна, как мы только что отмечали, также и чисто юридическая правомочность свидетельства. И в этом аспекте робость мужчин на фоне решимости женщин имела грустные последствия: по еврейским законам свидетельство женщины силы не имеет (М. Rosh ha-shanah l, 8).