Евангелие от Иоанна 4 стих 9 — синодальный текст:
Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются.
Евангелие от Иоанна 4 глава » От Иоанна 4:9 — толкование отцов церкви.
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Ст. 9−12 Глагола Ему жена Самаряныня: како Ты жидовин сый от мене пити просиши, жены Самаряныни сущей; не прикасаютбося жидове Самаряном. Отвеща Иисус и рече ей: аще бы ведала еси дар Божий, и Кто есть глаголяй ти: даждь Ми пити: ты бы просила у Него, и дал бы ти воду живу. Глагола Ему жена: господи, ни почерпала имаши, и студенец есть глубок: откуду убо имаши воду живу; Еда ты болий еси отца нашего Иакова, иже даде нам студенец сей, и той из него пит и сынове его и скоти его
Что же жена? Услышав Его слова: даждь Ми пити, она очень разумно обращает слова Христовы в повод к вопросу: како Ты, жидовин сый, от мене пити просиши, жены самаряныни сущей? Не прикасаютбося жидове самаряном (ст. 9). Почему она думала, что Он иудей? Может быть, узнала по одежде или по наречию. Но заметь, как осторожна жена. Если надлежало остерегаться, то Иисусу, а не ей; по ее словам, не самаряне чуждаются иудеев, а иудеи не сближаются с самарянами; однако жена, будучи сама свободна от этого упрека и думая, что другой ему подвергается, не умолчала, но исправляет дело, по ее мнению, не согласное с законом. Может быть, кто-нибудь станет недоумевать, как Иисус просил у нее пить, когда этого не дозволял закон? А если Он еще предвидел, что она не даст Ему пить, то и поэтому не следовало просить. Что сказать на это? То, что для Него Самого нарушение подобных обычаев было делом безразличным. Кто других вел к нарушению иудейских правил, Тот тем более Сам мог нарушать их. Не входящее во уста, говорил Он, сквернит человека, но исходящее изо уст, то сквернит человека (Мф 15:11). Между тем беседа Его с женою могла быть не малым осуждением для иудеев, потому что Он многократно привлекал их к Себе и словами и делами, но они не последовали Ему. А посмотри, как жена увлекается простым вопросом. Сам Он не вступал на это дело, на этот путь [Разумеется обращение язычников], но не препятствовал, если к Нему кто обращался. Хотя Он и говорил ученикам: во град Самарянский не внидите, но не повелевал отгонять приходящих. Это слишком было бы недостойно Его человеколюбия. Поэтому Он и отвечает жене и говорит: аще бы ведала еси дар Божий, и Кто есть глаголяй ти: даждь Ми пити, ты бы просила у Него, и дал бы ти воду живу (ст. 10). Прежде всего показывает, что она достойна Его слушать, а не должна быть отвергнута, потом уже открывает Себя; она же, как только узнала, кто Он, тотчас готова была и повиноваться, и внимать Ему, чего нельзя сказать о иудеях. Они, даже и узнав Его, ни о чем не спрашивали Его, не имели желания научиться от Него чему-либо полезному; напротив, поносили Его и отгоняли от себя. Но вот жена, услышав Его слова, смотри, с какою кротостию отвечает Ему: Господи, ни почерпала имаши, и студенец есть глубок; откуда убо имаши воду живу? (ст. 11). Сейчас видно, что Христос отклонил уже ее от низкого о Нем понятия, от мысли, что Он один из обыкновенных людей. Она здесь не просто называет Его Господом, но в знак особенного уважения к Нему. А что она по уважению это сказала, видно из последующей беседы. Она не шутит, не насмехается, а только недоумевает. А что она не скоро все поняла, не удивляйся. Ведь не понял и Никодим. Что он говорил? Како могут сия быти? (3, 9). Како может человек родитися, стар сый? И еще: еда может второе внити во утробу матере своея и родитися? (3, 4). Но жена говорит с большею скромностию. Господи, ни почерпала имаши, и студенец есть глубок; откуду убо имаши воду живу? Иное говорит ей Христос, а иное она разумела. Не слыша от Него ничего более сказанных слов, она и не могла помыслить ничего возвышенного, хотя и могла сказать Ему смело: если бы Ты имел воду живую, то не стал бы просить у меня воды, а Сам бы прежде Себе дал ее; а теперь Ты только тщеславишься. Но ничего подобного она не сказала, а как сначала, так и после отвечала Ему с великою скромностию. Сначала она говорит: како Ты, жидовин сый, от мене пити просиши? — а не говорит так, как бы разговаривала с иноплеменником и врагом: не быть тому, чтобы я дала воды такому человеку — врагу и чуждому нашего рода! И потом, слушая Его возвышенные слова о Себе Самом, что особенно раздражает врагов, она не смеется, не поносит Его, но что говорит? Еда Ты болий еси отца нашего Иакова, иже даде нам студенец сей, и той из него пит и сынове его и скоти его? (ст. 12). Видишь, как она вводит сама себя в именитый род иудеев? Слова ее значат вот что: Иаков пользовался этою водою и никакой другой лучшей и сам не имел, и нам не дал. Таким образом она показала, что уже с первого ответа она возымела мысль о Нем высокую, возвышенную, потому что слова: и той из него пит и сынове его и скоти его не иное дают разуметь, как то, что она имела мысль о лучшей воде, только еще не находила ее и не знала хорошо. Если же выразить яснее то, что она хотела сказать, то будет так: Ты не можешь сказать, что Иаков, давший нам этот источник, сам пользовался другим, потому что и сам он, и дети его пили из этого, а они не пили бы отсюда, если бы имели другую воду, лучшую. Ты и этой воды не можешь достать; а другой, лучшей, Тебе невозможно иметь; разве признаешь Себя Самого большим Иакова. Откуда же Ты имеешь ту воду, которую обещал дать нам? Иудеи не так скромно говорили с Ним, — хотя и с ними Он беседовал об этом же самом предмете и напоминал о такой воде. Но они не приобрели для себя от того никакой пользы. А когда Он упомянул об Аврааме, то они замышляли даже побить Его камнями (см.: Ин 8:56, 59). Но не так обращается с Ним жена, а с великою кротостию, среди полуденного зноя, говорит и слушает все с терпением и не думает, подобно иудеям, сказать: беса имать, и неистов есть (10, 20), держит меня у источника, ничего не давая, а только величаясь на словах. Она терпеливо внимает в ожидании найти желаемое.
Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются
«Како ты иудей сый от мене просиши пити воду, жены самаряныни сущей? не прикасают бо ся иудеи самаряном». Вопрошение есть начало научения, и корнем разумения неведомых предметов служит недоумение относительно их. Так обычно начинается беседа, и для сего-то Спаситель премудро и представляет Себя ни во что почитающим обычаи иудеев.
Источник: Толкование на Евангелие от Иоанна. Книга II.
Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются
Эта самарянка придерживалась всеобщей в те времена точки зрения, что человек должен ненавидеть не только враждебный народ, но и каждого отдельного представителя того народа. В притче о милосердном Самарянине Господь подчеркивал ненависть иудеев к самарянам, а в сем случае становится очевидной ненависть самарян к иудеям. Чтобы разрушить стены ненависти между народами, нужно сперва разрушить стены ненависти между людьми. Это единственный разумный метод лечения рода человеческого от тяжкой болезни взаимной ненависти.
Источник: Беседы на Евангелие.
Ст. 9−11 Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, — то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок: откуда же у Тебя вода живая
По виду и, может быть, по одежде, и по другому положению тела, и по самой беседе самарянка почла Господа за иудея, почему и говорит Ему: «как Ты, будучи Иудей», и так далее. Смотри, как проницательна была женщина. Если бы нужно было беречься, то нужно было бы Господу, а не ей. Ибо не сказала: самаряне не сообщаются с иудеями, но: иудеи не сообщаются с самарянами. Однако же женщина не останавливается на этом, но, подумав, что Господь совершает дело противозаконное, исправляет бывающее не по закону. — Христос открывает Самого Себя не прежде, как обнаружилась добродетель женщины. Когда же обнаружилась добродетель женщины, ее проницательность и точность, тогда уже начинает беседовать с нею о предметах высших. Если бы ты, говорит, знала дар Божий, то есть если бы ты знала, что дарует Бог, что Он дарует вечные и нетленные блага, если бы знала и Меня, знала, что Я, как Бог, могу дать тебе их, — то ты просила бы и получила бы воду живую. «Водою» называет благодать Святаго Духа, потому что она очищает приемлющих ее и сообщает им большое освежение; водою не стоячею, какая бывает в ямах и колодезях, гнилая и испортившаяся, но «живою», то есть бьющею ключом, вскакивающею, быстро текущею. Ибо благодать Духа делает душу всегда подвижною к добру, всегда полагающею восхождения (Пс 8:3. 6). Такую воду, живую и всегда подвижную, пил Павел, забывающий заднее и стремящийся к переднему (Флп 3:13. 14). Женщина говорит Ему: «Господи!» Видишь ли, как скоро она отстала от низкого мнения и воздает Ему большую честь, называя Господом. Однако же она не постигла глубины речей Христовых, но в ином смысле говорит о воде Он, в ином смысле понимает она.
Глагола Ему жена Самряныня: како ты Жидовин сый отмене пити просиши, жены Самаряныни сущей; не прикасаютбося Жидове Самаряном
Не прикасаютбося, т.е. не имеют общения, гнушаясь их, как полуиудеев. Как она узнала, что Он иудей? По одежде или и по выговору. Но Иисус Христос, как не простой иудей, а вместе и Бог, пренебрег таким обычаем, полагая этим начало снисканию не только самарян, но и всех народов по всей земле. Самарянка же, думая, что Он грешит, говорит Ему откровенно и напоминает об обычае.
Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются
Самарянка, вероятно, узнала в Христе иудея и по чертам лица, и по одежде, и, наконец, по произношению. Путешественники говорят, что самаряне имеют тип, не похожий на тип иудейский. Одежда самарян имела на себе кисти голубого цвета, а у иудеев — белого. Наконец, и в произношении некоторых гласных и согласных звуков самаряне отличались от иудеев. Так, например, они не могли произнести звука «с» (Эдершейм, с. 516).
«Ибо иудеи…» Это, конечно, замечание самого евангелиста.