— Я иду ловить рыбу.
Они отвечают ему:
— И мы идем с тобой.
Они пошли и сели в лодку, но той ночью так ничего и не поймали.
— Ребята, есть у вас, чем позавтракать?
Они ему ответили:
— Нет.
— Забросьте сеть справа от лодки, тогда будет улов.
Те забросили сеть — и не могли ее вытащить, так много в ней оказалось рыбы.
— Это Господь!
А Симон Петр, едва услышал, что это Господь, набросил на себя верхнюю одежду (он был раздет) и бросился в море.
— Добавьте-ка рыб из свежего улова!
— Давайте завтракать!
Никто из учеников не осмеливался задать ему вопрос «Кто Ты?» — они поняли, что это Господь.
— Симон, сын Иоанна! Любишь ли ты Меня больше остальных?
Тот Ему отвечает:
— Да, Господи, Ты знаешь, что я Тебя люблю*.
Иисус ему говорит:
— Паси Моих овец.
— Симон, сын Иоанна, любишь ли ты Меня?
Тот Ему отвечает:
— Да, Господи, Ты знаешь, что я Тебя люблю.
Иисус ему говорит:
— Паси Моих овец.
— Симон, сын Иоанна, любишь ли ты Меня?
Петра огорчило, что Иисус в третий раз задал вопрос «Любишь ли ты Меня?». Он говорит Ему:
— Господи, Тебе же всё известно, и Ты знаешь что я Тебя люблю.
Иисус ему говорит:
— Паси Моих овец.
— Иди за Мной!
— Господи, а как будет с ним?
— Если Я хочу, чтобы он дождался Моего возвращения, что тебе до того? Ты иди за Мной.
21:1−14 Явление Иисуса ученикам при море. Некоторые исследователи полагают, что эта глава принадлежит другому автору, однако мы не имеем никаких рукописных свидетельств, подтверждающих бытование Евангелия без нее. Несмотря на кажущуюся чужеродность, она, возможно, задумывалась как дополнение к прологу. Вероятность написания этого раздела другим автором исключается еще и потому, что некоторые места обнаруживают стилистическое и языковое сходство с предшествующими главами.
Ученики покинули Иерусалим и пришли в Галилею. Озеро названо морем Тивериадским только в Евангелии от Иоанна. Не следует искать некий символический смысл в том, что в ст. 2 упоминаются только семеро учеников. Тот примечательный факт, что по имени не названы сыновья Зеведеевы, подтверждает мнение, что автором был один из них, Иоанн. Эпизод с рыбной ловлей обнаруживает интересные параллели с Лк 5:1−11. Возможно, замечание Иоанна о том, что ученики провели ночь, ничего не поймав, имеет символический подтекст (в духовном смысле ночь для них продолжалась), но более вероятно, что это воспоминание другого очевидца. И все же духовная основа здесь неоспорима, ибо с появлением Иисуса ситуация изменилась.
То обстоятельство, что ученики узнали Иисуса только после того, как исполнили Его повеление закинуть сеть по правую сторону лодки, вызывает удивление (4−6). Если они не узнали Иисуса, то почему исполнили Его повеление? Вероятно, они расстроились из-за безуспешной ночной ловли и потому были согласны на все. Но улов превзошел все ожидания. Первым Иисуса узнал любимый ученик, но отреагировал лишь тем, что сообщил об этом Петру, который со свойственной ему импульсивностью бросился навстречу Иисусу.
Рассказ изобилует такими подмеченными очевидцем подробностями, как величина улова, расстояние от лодки до берега (8), огонь с лежащей на нем рыбой и повеление Иисуса принести рыбу нового улова (9−10). Точное количество рыбы (11) легче всего объясняется тем, что кто-то присутствовал при подсчете. Тем не менее многие исследователи пытались найти более хитроумное обоснование этой цифры. Ввиду того, что 153=1+2+3... 17, между этим эпизодом и насыщением пяти тысяч была обнаружена некая символическая связь (пять хлебов плюс двенадцать корзин равняется семнадцати). Но подобные объяснения гораздо менее убедительны, чем простое принятие к сведению точного количества рыбы. То, что это была обычная пища, подтверждается приглашением учеников к трапезе Иисуса (12). Третий раз (14) относится к явлениям Иисуса группе учеников, из которых первые два описаны в гл. 20.
21:15−25 Беседа Иисуса с Петром и Иоанном. Возникает впечатление, что троекратное вопрошание Петра имеет целью напомнить о его троекратном отречении (15−17). В формулировке трех этих вопросов имеются различия. Глагол любишь (phileo) в третьем вопросе идентичен глаголу, использованному во всех ответах Петра, но отличается от глагола, использованного в первых двух вопросах (agapao). Однако ввиду того, что в Новом Завете эти понятия часто используются как взаимозаменяемые синонимы, этому обстоятельству можно не придавать особого значения. Есть различия и в формулировке трех поручений Петру. В первом и третьем поручении использован иной, чем во втором, греческий глагол, означающий «пасти». Первое поручение касается агнцев, тогда как второе и третье — овец. Эти расхождения не имеют богословского значения. Особая решительность третьего ответа Петра (17), несомненно, обусловлена его огорчением из-за троекратного вопрошания.
Тот факт, что, несмотря на отречение Петра от своего Господа, Иисус полностью простил его и возложил на него обязанности апостола, вселяет подлинную надежду в современных христиан, которые ощущают себя отступившими от Иисуса и полагают, что это непростительно.
Предание гласит, что предсказание ст. 18 исполнилось в распятии Петра головой вниз. Но само по себе предание недостаточно достоверно и, возможно, является производным отданного фрагмента. Говоря, что своей смертью Петр прославит Бога, Иоанн рассматривает его как следующего примеру Иисуса (19). Некоторые считают, что Петр последовал за Иисусом по берегу озера, однако «следование» подразумевает нечто гораздо более важное, нечто равносильное преданности своему делу. Забота Петра о судьбе Иоанна и ответ Иисуса, фактически приказавшего Петру не вмешиваться в чужие дела, по-видимому, отражены в рассказе с целью исправления заблуждения, имевшего место во время выхода Евангелия в свет. Если Иоанн, проживший долгую жизнь, в период написания Евангелия был еще жив (исходя из того, что автором был он), то слухи о том, что он не умрет (23), нужно было прекратить.
Дополнительное замечание в ст. 24 следует рассматривать как продолжение предыдущих стихов. Наиболее естественно истолковывать этот стих как подтверждение авторства Иоанна. В таком случае слова знаем, что истинно свидетельство его означают, что остальные ученики были готовы поручиться за любимого ученика Иисуса. Заключительный стих подчеркивает выборочный характер Евангелия, давая понять, что Иисус намного превосходит все, что рассказано о Нем в этой книге.
Donald Guthrie