В этой главе изложены различные законы о священниках и жертвах, цель которых — сохранить славу святилища.
I. Священники не должны были есть святыни, имея на себе нечистоту (ст. 1−9).
II. Никто из посторонних, не принадлежавших к семье священника, не должен был есть святыни (ст. 10−13), и если человек делал это непреднамеренно, он должен был возместить убытки (ст. 14−16).
III. Приносимые жертвы должны быть без порока (ст. 17−25).
IV. Они должны быть не моложе восьми дней от роду (ст. 26−28), а жертвы благодарения должны съедаться в тот же день, когда они приносятся (ст. 29 и далее).
Стихи 1−9. Имевшим природный недостаток хотя и запрещалось совершать труд священника, но разрешалось есть святыни; а иудейские толкователи говорят, что «дабы сохранить их от безделья, они были заняты работой в комнате, где хранились дрова, отбирая поврежденные червями, чтобы те не использовались для огня, разжигаемого для жертвенника. Они также могли помогать определять священнику, поражен ли человек проказой», но:
I. Тому, на ком была церемониальная нечистота, причиной которой стала его ошибка, не разрешалось есть святыни, пока он оставался оскверненным.
1. Некоторые осквернения были постоянными, такие, как проказа или истечение (ст. 4). Они отделяли людей от святилища, и Бог хотел показать, что их священство не только не помогало им обрести прощение, но и делало их более отвратительными.
2. Другие осквернения были кратковременными, такие, как прикосновение к мертвому телу или чему-либо нечистому, от чего по прошествии определенного времени он мог очиститься, омыв тело в воде (ст. 6). Но тот, кто был осквернен подобным образом, не должен есть святыни, чтобы не вызвать недовольство Бога, сказавшего и подтвердившего сказанное: «…истребится душа та от лица Моего» (ст. 3). Тот факт, что мы находимся в присутствии Божьем и приступаем к Нему, не только не оградит нас, но и в большей степени подвергнет гневу Божьему, если только мы осмелимся приблизиться к Нему, имея на себе нечистоту. Гибель придет от лица Господа (2Фес 1:9), как погубивший Надава и Авиуда огонь, который вышел от Господа. Так и те, которые оскверняют святое слово Божье, будут истреблены тем же словом, к которому относились так легкомысленно; оно осудит их. Их вновь предостерегают об опасности, которой они подвергнутся, если будут есть святыни, имея на себе нечистоту (ст. 9): чтобы не понести на себе греха и не умереть в нем. Отметьте:
(1) тот возлагает на себя огромную вину, кто оскверняет святыни, прикасаясь к ним неосвященными руками. Вкушение святыни символизирует то, что человек имеет часть в искупительной жертве, но если он совершает это, имея на себе нечистоту, то это не только не умаляет его вину, но и увеличивает ее: они понесут на себе грех.
(2) Грех — это бремя, и если безграничная милость не помешает, то он несомненно погубит того, кто несет его. Они умрут в нем. Даже священники могут погибнуть из-за своих осквернений и самонадеянности.
II. Что же касается цели данного закона, то мы можем обратить внимание, что (1) это обязывало священников тщательно хранить свою чистоту и опасаться всего, что могло осквернить их. Святыни — это то, за счет чего они жили; если им запрещалось есть их, то за счет чего они могли существовать? Чем больше нам приходится терять утешений и почестей из-за своего осквернения, тем более внимательными мы должны быть, сохраняя собственную чистоту.
(2) Когда люди видели священников, отделенных от святынь, пока они были нечисты (ст. 2, англ. пер.), то это вселяло в них благоговение перед святынями. А тот Бог несомненно является Богом безграничной чистоты, который требует от приближающихся к Нему придерживаться такой строгой дисциплины.
(3) Это учит нас быть бдительными во всех вопросах нравственных осквернений, так как из-за этого мы можем стать недостойны принять утешения Божьего святилища. Хотя мы не трудимся, имея врожденные недостатки, тем не менее фактические осквернения лишают нас удовольствия от общения с Богом, и поэтому омытому нужно только ноги умыть (Ин 13:10), омыть руки свои и обойти жертвенник (Пс 25:6). Поэтому мы должны быть ревностны к себе, чтобы (как здесь наблюдательно отмечено) мы не бесчестили святого имени Бога в том, что посвящаем Ему (ст. 2). Если мы оскорбляем Бога в тех действиях, которые должны славить Его, и раздражаем, вместо того чтобы угождать Ему, то очень скоро нам придется предоставить плохой отчет. Так мы поступаем, если бесчестим имя Бога, совершая нечистыми те действия, которые должны святить Его.
Стихи 10−16. Святыни должны были съедаться священниками и их семьями.
I. Этот закон запрещал постороннему есть святыни; кем бы он ни был, но святыни принадлежали лишь священникам и членам их семьи (ст. 10). Священники были обязаны следить, чтобы святыни не осквернялись (ст. 15), не позволяя посторонним есть их, чтобы те не навлекали на себя вину в преступлении (ст. 16); то есть они не позволяли им брать на себя вину за присвоение не принадлежащего им по праву. Чаще всего именно так это понимают. Отметьте: мы должны не только беспокоиться, чтобы самим не навлечь на себя вину, но и делать все возможное, чтобы другие не навлекли ее на себя. Мы не должны не только не допускать, чтобы грех лег на нашего брата, но, если это в наших силах, не допускать, чтобы он приблизился к нему. Но, возможно, есть и другое значение этих слов: когда священник ел жертву за грех, то это символизировало, что он взял на себя грехи общества, чтобы очистить их (Лев 10:17). Поэтому ни один посторонний не должен был есть святыню и тем самым брать на себя вину в преступлении, ибо лишь тот, кто был назначен, мог делать это; остальные же совершали дерзкий грех. Кто ставит других посредников, кроме Христа, нашего священника, чтобы взять вину за наши преступления, тот кощунственно крадет у Христа Его почести и посягает на Его права. Когда мы предостерегаем людей не полагаться на собственную праведность и не пытаться в ней предстать перед Богом, а положиться только на праведность Христа для обретения мира и прощения, то делаем это потому, что пытаемся не допустить, чтобы они навлекли на себя вину в преступлении, ибо знаем, что это бремя слишком тяжелое для них.
II. Здесь представлено пояснение закона, показывающее, кого можно причислять к семье священника, а кого — нет.
1. Поселившиеся и наемники, не постоянно пребывавшие в доме; они были частью семьи, но не принадлежали к ней, поэтому им не разрешалось есть святыни (ст. 10); а слуга, рожденный в доме или купленный за деньги, принадлежал этой семье, хотя и был рабом, поэтому он мог есть святыню (ст. 11). Отметьте: лишь те обладают правом иметь утешения в доме Божьем, которые сделали его своим покоем навеки и приняли решение пребывать в нем во все дни жизни своей. А те, которые верят лишь какое-то время, служат также лишь в нынешней ситуации. Их нужно рассматривать как спутников и наемников, у которых нет в сем части и жребия.
2. Что же касается детей в семье, особенно сыновей, то в их адрес нет никаких сомнений, так как они сами были священниками, а вот между дочерьми существовало различие. Пока они оставались в доме отца, то могли есть святыни, но если они выходили замуж не за священников, то теряли свои права (ст. 12), так как были отрезаны от семьи священников. Если же дочь священника становилась вдовой и не имела детей, благодаря которым семья сохраняет свои отличительные качества, и она вновь возвращалась в дом отца, не являясь ни женой, ни матерью, то ее опять можно было считать дочерью и она могла есть святыни. Если же те, кого провидение сделало скорбящими вдовами и кто лишился покоя, который они имели в доме мужа, вновь обретали его в доме отца, то у них был повод благодарить Бога вдов, который не оставил их безутешными.
3. Здесь звучит требование возместить убытки, причиненные человеком, который не имел права есть святыни, но вкусил их непреднамеренно (ст. 14). Если он сделал это преднамеренно из презрения к божественному постановлению, то заслуживал быть извергнутым рукой Божьей и наказания со стороны властей, но если человек совершил это необдуманно, из слабости, то должен был возместить стоимость, добавив к ней пятую часть, кроме того, он должен был принести жертву повинности за преступление (см. Лев 5:15−16).
III. В случае необходимости этим законом можно было пренебречь, как в том случае, когда Давид и его воины ели хлеб предложения (1Цар 21:6). Наш Спаситель также оправдал их и дал основание для подобного поведения, тем самым вооружив нас вечным правилом для подобных случаев: «Бог милости хочет, а не жертвы» (Мф 12:3−4, 7). Обряды должны уступить дорогу нравственности.
IV. Здесь звучит наставление для служителей Евангелия, которые являются домостроителями таин Божиих, не допускать всех без различения есть святыни, а отделять драгоценное от низменного. Кто позорным образом невежествен или является мирским человеком, тот посторонний и чужд семье служителей Господа, и тогда недостойно брать у детей хлеб и отдавать таковым. Святыни для святых, для тех, кто свят, по крайней мере, в своем исповедании (Мф 7:6).
Стихи 17−33. Здесь приведены четыре закона о жертвах:
I. Все, что приносится в жертву Богу, должно быть без порока, в противном случае жертва не будет принята. Это часто упоминалось в определенных постановлениях о различных видах жертв. А здесь говорится, что именно считается пороком, который делал животное непригодным в жертву. Если оно было слепое, хромое, имело уродство или паршу (ст. 22), если оно было повреждено, раздавлено, разбито или какие-то члены оторваны (ст. 24), то есть, как понимали иудейские толкователи, если оно каким-либо способом было кастрировано (например, оскопленный вол или баран), то его нельзя было приносить в жертву. Тем более существовала разница в том, приносилось ли это животное как добровольная жертва или по обету (ст. 23). И хотя ни одно животное, имевшее вышеперечисленные пороки, не могло приноситься в качестве той или иной жертвы, в то же время, если одна часть была чрезмерной или ей чего-то недоставало (т.е., как понимали иудеи, если существовала диспропорция или несоответствие между парными частями тела, когда один глаз, ухо или нога были больше или меньше положенных размеров), но при этом не было никаких других пороков, то оно могло быть принято в качестве добровольной жертвы, принести которую его не обязывал божественный закон или собственное обещание. Но если такая жертва приносилась по обету, то она не принималась. Так Бог хотел научить нас сознательно исполнять данные Ему обещания; исполнять их точно и впоследствии не уменьшать количество или ценность того, что мы торжественно пообещали посвятить Ему. То, что было в нашей власти до дачи обета, как в случае с добровольной жертвой, впоследствии нам не принадлежит (Деян 5:4). Вновь и вновь заявляется, что жертва не будет принята, если ей присущи подобные пороки (ст. 20, 21). Соответственно этому закону, нужно было очень внимательно из всех животных выбирать жертву, чтобы она наверняка не имела в себе порока. Жертва, имеющая порок, не будет принята даже из рук иноземцев, хотя их нужно было всячески поощрять, чтобы они воздавали честь Богу Израиля (ст. 25). Как следует из этого, предполагалось, что иноземцы придут в дом Божий из земли далекой (3Цар 8:41−42), что они будут желанны, а их жертвы приняты, как жертвы Дария (Езд 6:9, 10; Ис 56:6, 7). Многие языческие священники не были строги в этом вопросе, а принимали всякие позорные жертвы для своих богов, поэтому иноземцы должны были знать, что Богу Израиля так нельзя служить.
1. В то время этот закон был необходим, чтобы сохранить славу святилища и Бога, которому там поклонялись. Он был достоин, чтобы все, посвященное Его славе, было наилучшего качества, ибо Он не только самый великий и яркий, но и наилучший из всех существ, а Тот, кто является наилучшим, должен иметь наилучшее. Посмотрите, как значительно и справедливо негодует святой Бог, когда нарушают этот закон (Мал 1:8, 13−14).
2. Это повеление делает все жертвы, приносимые по закону, достойными прообразами Христа — великой Жертвы, от которой все перечисленные жертвы черпали свои достоинства. Со ссылкой на этот закон Христос назван Агнцем без пятна и порока (1Пет 1:19, англ. пер.). Такой священник и такая жертва, которая была безобидной и неоскверненной, подходила для нас. Когда Пилат заявил: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке», то тем самым он фактически провозгласил, что Иисус является жертвой без порока. Иудеи говорят, что первосвященник должен был осматривать жертвы, чтобы на них не было порока; когда страдал Христос, то это совершил Анна, к которому Его вначале привели, а он, в свою очередь, отослал Его к Каиафе как жертву, заслуживающую, чтобы ее принести (Ин 18:13, 24); их действия соответствовали требованиям этого закона.
3. Это — наставление для нас приносить в своих духовных жертвах Богу наилучшее, что мы имеем. Если наши молитвы невежественны, холодны, незначительны и наполнены раздорами, то мы приносим в жертву слепое, хромое и больное. Но проклят обманщик, поступающий так, ибо, пока он думает обмануть Бога, он обманывает и подвергает осуждению свою собственную душу.
II. Ни одно животное, не достигшее восьми дней отроду, не должно приноситься в жертву (ст. 26−27). Ранее требовалось, чтобы первородное из стада, которое должно посвящаться Богу, приносилось не ранее восьмого дня (Исх 22:30). Здесь же требуется, чтобы никакая тварь не приносилась в жертву, не достигнув возраста восьми дней. Ранее этого срока она была непригодна человеку в пищу, а поэтому и для Божьего жертвенника. Иудеи говорят: «Это было велено на том основании, что суббота освящает все и ничего нельзя было приносить Богу до тех пор, пока, по крайней мере, не пройдет одна суббота». Это также согласовывалось с законом об обрезании, которое должно совершаться на восьмой день. Христос был принесен в жертву за нас не в младенческом возрасте, хотя уже тогда Ирод хотел убить Его, а в расцвете сил.
III. Самку с ее детенышами нельзя было убивать в один день как жертву или для обычного употребления (ст. 28). Подобно этому закону был указ о птицах (Втор 22:6). Это запрещалось не потому, что имело в себе зло, а потому что было жестоко по отношению к животным; это напоминало тиранство царя Вавилона, который убил сыновей Седекии на глазах у отца, а затем вырвал у него самого глаза. Убивая сразу два поколения, человек демонстрировал свое недоброжелательство по отношению к этой породе, словно хотел погубить этот вид.
IV. Мясо благодарственных жертв должно было съедаться в тот же день, когда приносилась жертва (ст. 29−30). Это повторение сказанного ранее (Лев 7:15; Лев 19:6−7). Глава заканчивается основным призывом, с которым мы часто сталкиваемся, — соблюдать заповеди Божьи и не бесчестить Его святое имя (ст. 31−32). Если исповедующие Божье имя не соблюдают Его заповеди, то они бесчестят Его имя. Добавлены главные для этого основания: власть Бога над ними — Я Господь; Его заинтересованность в них — Я ваш Бог; право, которое Он получил на них благодаря искуплению, — Я вывел вас из земли Египетской для того, чтобы быть вашим Богом; цели, которые должна была достичь в них Его благодать, — Я Господь, освящающий вас; твердость Его справедливости — если Он не получит славы от них, то проявит Свою славу на них: «Я буду святим среди сынов Израилевых». Ни один человек не сможет лишить Бога Его славы; рано или поздно Он восстановит Свои права, то ли через покаяние грешников, то ли через их гибель.