Аверинцев: отдельные книги 1 [1] — От Марка святое благовестие. Мы сочли желательным сохранить по соображениям семиотически внятной для каждого формульности традиционную в церковнославянско-русском языковом обиходе передачу греческого κατά Μάρκου — «от Марка», хотя во множестве более обычных контекстов κατά передается русскими лексемами «по», «сообразно», «согласно», и ряд новейших переводов Евангелий этому следует. Идиоматика русского языка, как всякого живого языка, имеет свои особенности; хотя вариант «по Марку», казалось бы, должен быть привычным хотя бы благодаря обыкновению переводить заглавия Passionen Баха — «Страсти по Матфею», «Страсти по Иоанну», — однако встречаемая на каждом шагу газетная шуточка «страсти по…», предполагающая, помимо ослабления вкуса и респекта, совершенно искаженное восприятие простого логического смысла конструкции, заставляет думать, что именно для современного уха привычный оборот звучит более внятно. — Древность подобных, выражаясь на языке православной традиции, «надписаний» (т. е. заглавий) канонических Евангелий в современных исследованиях часто без всякой аргументации считается заподозренной; однако она является предметом весьма аргументированной защиты в статье: М. Hengel, Die Evangelienbberschriften, Sitzungsberichte der Heidelberger Akademie der Wissenschaften, Philosophisch-historische Klasse, 4, Heidelberg, 1984 (переиздано в англ переводе в кн.: Studies in the Gospel of Mark, III, p. 64–84).
2 [3] — Как написано у пророка Исаии. В последующей сводной цитате текст Ис 40:3: «голос вопиющего в пустыне: уготовьте пути Господу, выпрямляйте пути Его» (или: «голос вопиющего: в пустыне уготовьте…») предваряется словами Мал 3:1 («Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф») (приводимыми также Мт 11:10 («Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою») и Лк 7:27 («Сей есть, о котором написано: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою»)). Сама по себе практика подобного цитирования довольно нормальна, например, для традиции талмудического или кумранского сведения воедино библейских «свидетельств», долженствующих сделать ясными исполнение пророчеств. С точки зрения секулярных норм греко-римской культуры она менее обычна; характерно, что Порфирий указывает на нее в целях антихристианской полемики, как мы узнаем из свидетельства бл. Иеронима (Tract. In Marcum, ad 1.). — Интересно совпадение между Кумранским Уставом Общины (1 QS 8, 12–14) и всеми четырьмя каноническими Евангелиями (Мт 3:3; Мк 1:3; Лк 3:3-6; Ио 1:23) в привлечении в качестве такого свидетельства именно слов Ис 40:3. В Кумранской тексте мы читаем, что члены общины должны, отделяясь «от местопребывания людей Кривды», идти в пустыню, «чтобы уготовлять там путь Господу, как написано…» — и далее следует цитата. В Евангелиях слова пророчества отнесены, как известно, к Иоанну Крестителю. Это типичная стратегия того типа интерпретации, который на языке Кумранских текстов назывался «пешер»: ее тема — актуальное исполнение древнего предсказания. О нем см. М. P. Horgan, Pesharim. Qumran Interpretations of Biblical Books, Catholic Biblical Quarterly Monograph Series, Washington, Catholic Biblical Association, 1979. — В Ио 3:28 слова Иоанна Крестителя содержат подразумеваемую отсылку все к тому же тексту Мал 3:1, который включен здесь в цитату из Ис; притом, по-видимому, его греческая передача имеет в виду и доносит до нас какой-то альтернативный к Септуагинте перевод ВЗ («non-septuagintal version», см. J. A. T. Robinson, The Priority of John, London, 1985, p. 185).
4 [4] — В пустыне. Вводимое сейчас же упоминание пустыни отсылает к только что приведенной в ст. 3 цитаты из Ис 40:3. И здесь, и при других евангельских упоминаниях «пустыни» необходимо помнить, во-1-х, что слово это обозначает всякое необитаемое пространство, отнюдь не являясь, как в наше время, географическим термином; во-2-х, что оно насыщено символическими коннотациями, связанными с ветхозаветным повествованием о пути Исхода из Египта через пустыню: это место откровения, обращения, покаяния, подготовления к Земле Обетованной. Ср. W. Schmauch, Orte der Offenbarung und der Offenbarungs-ort im Neuen Testament, Berlin, 1956, S. 27–47.
Возвещая. Греч. κηρύσσων вызывает содержательную ассоциацию с лексикой, описывавшей, скажем, объявляемые монархами и правителями амнистии, прощения просроченной выплаты налогов и вообще всякого рода милости.
И выходила к нему вся страна Иудейская и все жители Иерусалима. По-видимому, это выражение надо понимать как гиперболу; Но о широкой популярности Иоанна Крестителя в выразительных словах свидетельствует Иосиф Флавий (Antiquitates Judaicae XVIII, 5, 2).
Исповедуя грехи свои. Акт покаяния в обрядовом смысле, предшествовавший крещению, можно попытаться представить себе по аналогии с исповеданием грехов на торжестве обновления Завета в практике кумранитов (1 QS 1, 22–2, 1) или на ежегодном покаянном торжестве (Йом-Хакипурим, Йом-Кипур) в общеиудейской практике. Надо сказать, что имеются сведения о несколько более поздних спорах в кругах книжников по вопросу о том, должен ли кающийся перечислить свои грехи, как утверждал рабби Йехуда бен Батира, или ограничиться заявлением о своем раскаянии в общей форме, как полагал рабби Акиба; только что упомянутый устав Кумранской общины, как кажется, предполагает средний вариант, напоминающий ход т. н. общей исповеди в современном православном обиходе, — левиты перечисляют грехи, а кающиеся (едва ли не хором) признают себя виновными.
6 [5] — Одежда из верблюжьей шерсти — едва ли из верблюжьей шкуры (δέρριν, чтение D), поскольку это нарушало бы ветхозаветные предписания ритуальной чистоты; большинство рукописей дает чтение, предполагающее одежду из верблюжьего волоса, характерную для обитателей пустыни. Аскетический образ жизни Иоанна напоминает облик пророка Илии, каким его рисует 4 Книга Царств 1:8: «человек тот весь в волосах, и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим». Особые разновидности саранчи могут быть употребляемы при нужде в пищу, как это упоминается у ряда античных авторов и как практикуется у арабов до сих пор; к тому же библейский текст специально упоминает саранчу как пищу ритуально чистую (Лев 11:22 («сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою»)). — Открытие Кумранских текстов и вообще Кумранских пещер как места общины аскетов-пустынножителей вызвало в свое время множество работ, непосредственно связывавших аскетический облик Иоанна именно с Кумраном (например, W. Н. Brownlee, John the Baptist in the New Light of Ancient Scrolls, in: The Scrolls and the New Testament, ed. K. Stendahl, New York, 1957, pp. 33–53; J. A. T. Robinson, The Baptism of John and the Qumran Community, Harvard Theological Review, 50, 1957, pp. 175–191; J. Pryke, John the Baptist and the Qumran Community, Revue de Qumran 4, 1964, pp. 483–496; С. H. Η. Scobie, John the Baptist, Philadelphia-London, 1964). Очевидно, что проповедь Иоанна в любом случае ставит его вместе с ессеями Кумрана в число «чающих Царства Божия» (см. ниже Мк 15:43 и примечание к этому месту), что важной общей чертой в обоих случаях является отчетливо выраженная аскетическая духовность пустыни, ориентированная на Ис 40:3. В то же время фигуре и проповеди Иоанна свойственны определенные черты, чуждые Кумранской общине. Это прежде всего сугубо общенародный характер его деятельности, далекий от склонности замыкаться в ритуально чистом кругу общины единомысленных аскетов и делающий его действительно «Предтечей» Христа. Готовность разговаривать не только с презираемыми и притом ритуально нечистыми мытарями (Лк 3:12-13 («12 Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? 13 Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам»)), но даже с (римскими!) воинами, т. е. язычниками (Лк 3:14 («Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем»)) совершенно несовместима с общим настроением кумранитов. Столь же чуждо Кумрану утверждение, что Бог может «из этих камней создать сынов для Авраама» (Мт 3:9; Лк 3:8; под камнями традиционная экзегеза, по-видимому, с полным основанием всегда понимала язычников). Но даже и весьма суровое обличение фарисеев и саддукеев (Мт 3:7-10 («7 Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? 8 сотворите же достойный плод покаяния 9 и не думайте говорить в себе: ""отец у нас Авраам"", ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. 10 Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь»)) предвещающее то, что будет говорить Христос, предполагает отсутствие той априорной групповой закрытости навстречу другим религиозным группам, которая была присуща кумранитам: обличение имеет в виду некое негативное качество их морального и Духовного облика, а не безнадежную религиозную дисквалифицированность, скажем, в силу соблюдения ложного с Кумранской точки зрения календаря и т. п., вообще в силу принадлежности не к той общине; разговор с ними строг, но это не отказ от разговора.
8 [6] — Он будет крестить вас Духом Святым. О соприсутствии Духа Святого Мессии см. знаменитое пророчество Ис 11:1-2: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия…». В более поздней еврейской традиции Дух Господень ([руах YHWH]), или Дух Божий ([руах элоhим]) порой описывается как «Дух Царя Мессии» (Bereshit rabba 8, 1). Мессии предстоит также сделать возможным для людей сопричастность Духу Божию. С мессианским временем связывалось еще до христианской интерпретации (см. Деян 2:17-21 («17 И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. 18 И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. 19 И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма. 20 Солнце превратится во тьму, и луна - в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. 21 И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется»)) пророчество Иоиль 2:28-29: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения; и также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего». К эпохе рождения христианства словосочетание «Дух Господень» ([руха YHWH]) становится довольно широко распространенным в интерпретирующих переводах Писания на арамейский язык, т. н. таргумах.
9 [7] — Принял крещение от Иоанна в Иордане. Св. Ефрем Сирин так говорит о символической роли вод Иордана в этом эпизоде: «Елеазар посватал Ревекку у вод колодца (Быт 24:1-67); Иаков подобным же образом обручился с Рахилью (Быт 29:1-21), и Моисей — с Сепфорою (Исх 2:16-21). Они были прообразованиями Господа нашего, Который обручился со Своею Церковью в водах Иорданских. И как у источника Елеазар показал Ревекке господина своего Исаака, который проходил по полям ей навстречу, так Иоанн, у истока реки Иордана, указал на Господа нашего…». (Ephr. In Diatessaron III, 17; текст этой части дошел лишь в армянском переводе, почему наша цитация основана на французском переводе: Ephrem de Nisibe, Commentaire de l'Evangile Concordant ou Diatessaron, trad. par L. Leloir, Sources Chriftiennes 121, Paris, 1966, p. 91). То, что Ефрем с эмфазой говорит об истоке реки Иордан, возможно, связано с фиксированными в мандейской полемической литературе спорами о том, не был ли Иисус крещен Иоанном слишком низко по течению для того, чтобы крещение было ритуально правомочным (см. выше).
10 [8] — Тотчас (греч. εύθύς / εύθέως) — необычайно частое у Мк вводное слово, встречающееся не менее 40 раз (более точное число зависит от выбора текстологических вариантов). В непосредственном восприятии современного читателя оно, как не раз отмечалось, хорошо соответствует сжатой, концентрированной динамике действия, характерной именно для этого Евангелия. Но его особая частота заставляет думать о воздействии семитического субстрата. Предлагалось, в частности, увидеть в нем передачу арамейского [ба шаата] «в тот час» (см. М. Black, An Aramaic Approach to Gospels and Acts, 2. nd ed., Oxford, 1954, p. 109 n. 2); однако для последнего есть точное греческое соответствие [εν] αύτη / εκείνη τη ώρα, характерное для Лк, но встречающееся и у Мк, например, 13:11 («Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый»). В отечественной науке недавно высказано предложение увидеть за Марковым εύθύς арамейское {[бе] эдайин} «тогда», в определенных контекстах принимающее значение «тотчас» (Свящ. Л. Грилихес, Археология текста. Сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции, М., 1999, с. 66–70). Для Мт характерно употребление в сходной функции лексемы τότε «тогда», применяемое в Септуагинте при переводе арамейских текстов для передачи того же оборота (ibid. 69–70). Ср. также специальную работу: D. Daube, The Sudden in the Scripture, Leiden, 1964, особо о Мк pp. 46–60.
Разверзающиеся небеса. Ср. апокалиптико-мессианское пророчество в апокрифическом Завете Левия, 18, 5: «Небеса разверзнутся…». Из канонических ветхозаветных текстов можно вспомнить Ис 64:1 («О, если бы Ты расторг небеса и сошел!») и Иез 1:1 («И было […], отверзлись небеса, и я видел видения Божии»). Этот же визионерский мотив встречается в мистических текстах Кумрана (4 Q 213, фрагм. 1, кол. 2); ср. К. Berger, Qumran und Jesus: Wahrheit unter Verschluß Stuttgart, 1993, S. 95–96.
И Духа, подобно горлице, нисходящего на Него. Хотя при слове «Дух» отсутствуют поясняющие слова «Божий», как у Мт 3:16 («И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел [Иоанн] Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него»), или «Святой», как у Лк 3:22 («и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»), идентификация Духа как Духа Святого явственно дана при помощи грамматического средства, не передаваемого по-русски: существительному придан артикль (το πνεύμα), отымающий к прямому упоминанию Духа Святого чуть выше, в словах Иоанна Крестителя (1:8).
Горлица (περιστερά) — слово женского рода, как и слово «дух» в семитских языках (евр. [руах], арам. [руха]); с этим, как и с особым семантическим ореолом лексемы «горлица» в русском языке, связан выбор слова в нашем переводе в отличие от привычного «голубь». Святоотеческая интерпретация этого места, опираясь на обороты евангельских текстов, артикулирующие семантический момент сравнения (ώς у Мк, ώσεί у Мт, σωματικώ είδει ώς у Лк), склонна подчеркивать уподобительно-символическую функцию образа горлицы, возражая против его чувственной буквализации. По характерной формуле бл. Иеронима, здесь «показуется не истина, но уподобление» (In Matth. 3, 16: non Veritas, sed similitudo monstratur). Вербального изображения Духа Божия в виде горлицы нет ни в Ветхом Завете, ни в других известных нам документах древнеиудейской веры. Очень важно, однако, приписываемое Бен Зоме уподобление того действия Духа Божия при сотворении мира (Быт 1:2), которое выражено глаголом [мэрахэфэт] «простирался» и передано в Синодальном переводе словами «носился», — действию матери-горлицы по отношению к высиживаемым ею яйцам (Hagiga 15. а). Образ горлицы в иных функциях часто встречается в библейской поэзии, например, как символ народа Божия (Пс 67/68:14: «…Вы стали как горлица, крылья которой покрыты серебром, а перья — чистым золотом»). У Филона Александрийского сказано: «Божественная Премудрость […] символически именуется «горлица» (τρυγών — Quis rer. div. her. 25). В Вавилонском Талмуде (Berakhot За) рассказывается, что рабби Иосе слышал «голос Божий, звучавший, как голос горлицы». На совершенно ином уровне наивной фольклорной мифологизации у арабов, родственного семитского народа, складывается представление о чудесной исполинской птице, имя которой («Рух») и означает «Дух». Вспомнив о подобных играх народного воображения, мы лучше понимаем, против чего предостерегал бл. Иероним.
11 [9] — Сын Мой Возлюбленный. Эпитет «Возлюбленный» может также означать «Единственный, Единородный» (см. старую статью: С. Н. Turner, О ΥΙΟΣ ΜΟΥ Ο ΑΓΑΠΗΤΟΣ, Journal of Theological Studies 27, 1926, p. 113–129, 362. Ср. Быт 22:2: «…Возьми сына твоего, единственного, которого ты любишь…»; Ис 42:1: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к Которому благоволит душа моя…». Немаловажно, что в обоих последних случаях речь идет о жертве — об Исааке в первом случае, о мессианском Страдальце во втором.
12 [10] — Гонит (греч. έκβάλλει). Мы не хотели бы приводить читателя в недоуменное смущение таким необычным глаголом, однако не решились отклониться от подлинника: для повествовательной манеры Мк и здесь, как и в ряде других случаев, характерно предпочтение более энергичного, резкого, угловатого слова, чем в других Евангелиях.
13 [11] — И был Он со зверями. Св. Иоанн Златоуст замечает, что диавол «нашел Его в пустыне, и в пустыне непроходимой; что такова была пустыня, показал Марк, сказавши: ""со зверями""» (In Matth. 13, PG LVII, 209). Сходный мотив в пояснении к этому месту у византийского толкователя XI в. Феофилакта Болгарского: «Место искушения было до того дико, что там во множестве водились звери» (Благовестник. Толкования на святые Евангелия, СПб, б. г., с. 182).
14 [12] — А после того, как Иоанн был схвачен, пришел Иисус […] возвещая благовестие Божие. Конец проповеди Иоанна Крестителя знаменует переход от первой фазы мессианского времени ко второй, кульминационной: отныне дело «возвещения» переходит ко Христу. Именно внимание Мк к роли Иоанна как живого знамения начала мессианского времени (см. выше к 1:1) побуждает его специально отметить, что проповедь Христа начинается «после того, как Иоанн был схвачен» (ср. W. Marxen, Der Evangelist Markus, Guttingen, 1956, S. 22–24).
Схвачен — перевод по смыслу (о семантике греч. παραδοθήναι см. W. L. Lane, The Gospel According to Mark, Grand Rapids, Michigan, 1974, p. 63, n. 85).
Галилея как место, где Иисус вырос, жил и вышел на проповедь — особая тема для исторической рефлексии. Ср. The Galilee in Late Antiquity, ed. by L. I. Levine, N. Y. And Jerusalem, 1992, особенно статьи: Η. С. Lee, Early Christianity in the Galilee: Reassessing the Evidence from the Gospels, pp. 3–22; A. J. Saldarini, The Gospel of Matthew and Jewish-Christian Conflict in the Galilee, pp. 23–38; A. I. Baumgarten, Literary Evidence for Jewish Christianity in the Galilee, pp. 39–50; S. Freyne, Urban-Rural Relations in First-Century Galilee: Some Sugestions from the Literary Sources, pp. 75–91.
15 [13] — Срок исполнился — идея срока, который должен исполниться, чтобы сделать возможным явление откровения, артикулируется в ряде ветхозаветных текстов, например, в Кн. Даниила: «запечатай книгу сию до последнего времени» (12:4), «сокрыты и запечатаны слова сии до последнего времени» (12:9). Ср. ниже Мк 13:20 и 33.
16 [14] — Галилейского моря. «Галилейским морем» или просто «морем» (θάλασσα) у Мк (и Мт) называется то обширное озеро, которое у Ио именуется по имени самого большого города в его округе «Тивериадским морем», а у Лк — «Генисаретским озером» (ή λίμνη Γεννησαρά, ср. употребительное в Септуагинте и таргумах название γεννησαρ, соответственно); его наименование в ВЗ и в современном иврите — «море Киннерет» ([йам киннэрет, йам киннэрот]). «Киннерот», «Киннерет», «Геннисар» и «Геннисарет» — исторические варианты одного и того же топонима.
17 [15] — Вы станете ловцами людей. Мк, как и Мт 4:19 («и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков»), употребляет лексему άλιείς «рыболовы», содержащую намек на профессиональное занятие призываемых; Лк 5:10 («также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков») дает для обозначения будущего занятия Симона Петра причастную форму ζωγρών от глагола, означающего ловлю зверей. Эта метафора находится в сложных, но очевидных отношениях с одним пророчеством Иеремии, в котором суровое обещание кар и возмездий, но одновременно светлая перспектива возврата Израиля в землю обетованную выражены в сходных образах: «…Возвращу их в землю их, которую Я дал отцам их. Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их; а потом пошлю множество охотников, и они погонят их со всякой горы, и со всякого холма, и из ущелий скал» (Иер 16:15-16). Более однозначно негативны метафорические употребления образа «уловления» людей в Прит 6:26 («потому что из-за жены блудной [обнищевают] до куска хлеба, а замужняя жена уловляет дорогую душу») и 2 Тим 2:26 («чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю»). Человек обычно не любит ощутить себя «уловленным» (стоит вспомнить, как легко в недавние дни выражение «ловец человеков» становилось бранным, будучи, скажем, прилагаемо к Вяч. Иванову в контексте антисимволистского дискурса). Поэтому есть все основания видеть в словах Христа определенную степень парадоксальности, уловимую в целом ряде евангельских выражений и притч (скажем, в Лк 16:1-9 и 18:1-8, когда хитрость недобросовестного управителя выступает как пример для дел милосердия, а надоедливое упрямство иска вдовы — как урок неотступной молитвы) и являющуюся общей характеристикой Христова учительства. С другой стороны, ветхозаветным основанием для метафоры может быть эсхатологически осмысленный образ удачной рыбной ловли Иез 47:9-10 («9 И всякое живущее существо, пресмыкающееся там, где войдут две струи, будет живо; и рыбы будет весьма много, потому что войдет туда эта вода, и воды [в море] сделаются здоровыми, и, куда войдет этот поток, все будет живо там. 10 И будут стоять подле него рыболовы от Ен-Гадди до Эглаима, будут закидывать сети. Рыба будет в своем виде и, как в большом море, рыбы будет весьма много»). В кумранском тексте 1 QH 7–8 т. н. Учитель Праведности говорит о себе: «И Ты водворил меня в месте изгнания, между многими рыбаками, простирающими сети на лицо вод, и ловцами, посланными против сынов растления». Ср. О. Betz, Donnersuhne, Menschenfischer und der Davidische Messias, «Revue de Qumran» 3, 1961, S. 53–61.
21 [16] — И входят они. Ср. такую же форму множественного числа при описании передвижений Иисуса с учениками, например, 5:1: «И приплыли они к другому берегу моря…»; 8:22: «И приходят они в Вифсаиду…»; 9:14: «И когда вернулись они к ученикам…»; 9:33: «И вернулись они в Капернаум»; 11:1: «И когда подходили они к Иерусалиму…»; 11:15: «И приходят они в Иерусалим…»; 11:27: «И приходят они снова в Иерусалим…»; 14:26, 32: «И воспев гимны, вышли они к Масличной горе. […] И пришли они в местность, название которой Гефсимания». Для других Евангелий такие обороты сравнительно менее обычны; обнаруживается тенденция к тому, чтобы лексически выделить Иисуса из безличного собирательного субъекта перемещений и других действий; скажем, вместо 11:15 мы читаем Ин. 2:13: «…И взошел Иисус в Иерусалим…»
Капернаум традиционно отождествляется с местностью на северо-западном берегу Генисаретского озера, которая ныне называется Телль-Хум. В древнем мидраше (толковании) на Книгу Екклесиаст упоминается место, называемое Кефар Нахум (ср. написание евангельского топонима как Καφαρναυμ «Кафарнаум» в таких рукописях, как Sinaiticus и Vaticanus); особенно интересно то, что это место связывается там с деятельностью «еретиков», возможно, иудео-христиан (см. Midrash Kohelet I, 8). Иосиф Флавий упоминает источник Кафарнаум (Bellum Jud. III, 10, 8). Название «Кефар Нахум» связано с преданием, локализовавшим именно там гробницу пророка Наума (евр. Нахума). Однако там же была посещаемая иудеями гробница рабби Танхума (по-видимому, Танхума бен Канилай, который умер в 3 в.); можно представить себе, что имя «Танхум» (к тому же близкое по звуковому составу все к тому же «Нахум») превратилось в арабском языке в «Тельхум», а затем, уже под действием ложной этимологии — в «Телль (холм) Хум» (ср. G. Kroll, Auf den Spuren Jesu, Innsbruck-Wien-Munchen, 1979, S. 285–287).
И входят они в Капернаум. И тотчас, войдя в субботу в синагогу… Важно синтаксическое соположение обеих фраз: предполагается соблюдение обрядового предписания: для того, чтобы провести субботу в том или ином городе, как в данном случае — в Капернауме, надо войти в пределы города хотя бы незадолго до наступления субботы (ср. в Иерусалимском Талмуде: Erubin IV, 3). Та капернаумская синагога, которая произвела своей монументальностью впечатление на паломницу конца IV в. Эгерию и развалины которой сохранились до сих пор, выстроена существенно позднее, хотя, судя по всему, на месте синагоги тех времен; под известняковыми камнями более поздней синагоги выявлены базальтовые остатки более ранней (ср. В. Pixner, L'enigme autours la synagoge de Cafarnaum, «Le Monde de la Bible», 38, 1985, p. 23–28, переработанный вариант в кн.: В. Pixner, Wege des Messias und Statten der Urkirche,… 2. Aufl., Gieifen, 1994, S. 114–126).
Он стал их учить. Право выступать в синагоге в качестве «толкователя» ([даршан]) Писания не было закреплено за какими-либо институционально выделенными лицами, но в принципе могло принадлежать любому полноправному израильтянину, которого захотела бы пригласить данная синагога.
22 [17] — Он учил их как тот, кто имеет власть, а не так, как книжники. Слово εξουσία, переводимое как «власть», означает полномочие, легитимную правомочность властного слова и действия; в данном случае — легитимность, исходящую от Отца. Св. Юстин Мученик замечает в этой связи: «Поучения Его были кратки и не обширны; ибо он был не софист, но слово Его была сила Божия» (I Apol. 14, Сочинения св. Иустина, философа и мученика, пер. прот. п. Преображенский, изд. 2, М., 1892, с. 43). Обращаясь к читателю-язычнику, Юстин противополагает склад проповеди Христа обиходу школьной «софистической» культуры; но в палестинском контексте евангельского повествования предметом сравнения является иной школьный обиход — конвенциональный тип раввинских поучений, как правило, предполагавший ссылки на авторитетные слова наставников, изустно передававшиеся учениками своим ученикам (очень характерная талмудическая формула — «рабби А говорил от имени рабби В, ссылавшегося на рабби С…»). «Книжники» (греч. γραμματείς, евр. [соферим]) — институциональные носители сакральной учености, профессиональные знатоки Торы и устного школьного предания, неоднократно упоминаемые уже в девтероканонических книгах (1 Ездра 7:6 («сей Ездра вышел из Вавилона. Он был книжник, сведущий в законе Моисеевом…»), 1 Макк 7:12 («К Алкиму же и Вакхиду сошлось собрание книжников искать справедливости»), 2 Макк 6:18 («Был некто Елеазар, из первых книжников…»)). Постепенно сословие книжников приобретает все большее значение, перенимая авторитет исчезнувшего пророчества, а затем и священства, потерявшего место в жизни после гибели Храма в 70 г.; именно книжнической культуре предстояло сформировать религиозную норму иудаизма. (Аналогичную роль получало фарисейство в отличие от ориентированного на Храм саддукейства; не случайно слова «книжники» и «фарисеи» так часто оказываются в евангельских текстах ассоциативно сближенными, хотя в те времена не все книжники были непременно фарисеи, как и не все последователи фарисейского направления были книжниками.)
23 [18] — Нечистый дух — выражение, восходящее к Зах 13:2: «…Лжепророков и нечистого духа ([руах hаттум'а]) удалю с земли». Семантически здесь важен смысловой обертон ритуальной нечистоты.
24 [19] — Назарянин (ό Ναζαρηνός) — по своему простейшему, лежащему на поверхности смыслу «уроженец Назарета»; важно, однако, что это существительное прилагается в Евангелиях исключительно к Иисусу и ни к кому другому, и что по фонетическим и другим причинам оно оказывается взаимозаменимым синонимом другого именования Христа — «назорей», и что судьба соответствующего корня в семантике семитских языков совершенно исключительна: именно он становится нормальным обозначением всего христианского, например, в сирийском языке и на иврите (до сих пор, ср. Деян 24:5 ή των Ναζωραίων αίρεσις «ересь Назореев»). Употребление слова «назореи» (греч. Ναζωραίος, евр. [назир]) было обусловлено, с одной стороны, ветхозаветной традицией особого посвящения Богу (см. Чис 6), налагавшего ряд особых запретов, с другой стороны, знаменитым пророчеством Исаии (11:1): «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь ([нэцэр] «побег») произрастет от корня его»; лексемы [нэцэр] и [назир] обнаруживают известное созвучие, важное для древнего сознания. В поле таких созвучий входит и топоним «Назарет». В давно ведущейся полемике вокруг этого топонима и обстоятельств его связи с «назорейством» неожиданная точка зрения высказана археологом Б. Пикснером: обратив внимание на то, что из сообщений раннехристианского автора Юлия Африкана (ок. 220) можно вывести, что лица, считавшиеся потомками царя Давида, проживали в особых селениях, и что селения эти получали названия, связанные с мессианской символикой, например, «Назара» или «Кохава» («Звезда»), Пикснер предположил, что и Назарет первоначально был именно таким селением и что его многозначительное наименование изначально связано с его назначением (В. Pixner, Wege des Messias und Statten der Urkirche, 2. Aufl., Gieifen, 1994, S. 23). — Исповедание веры устами устрашенных бесов заставляло старинных комментаторов вспоминать слова Иак 2:19: «…И бесы веруют, и трепещут». Обозначение «святой Господень» прилагается в Пс 105/ 106:16 к Аарону; «человек Божий […] святой» — в 4 Книге Царств 4:9 («И сказала она мужу своему: вот, я знаю, что человек Божий, который проходит мимо нас постоянно, святой») к пророку Елисею.
27 [20] — И нечистым духам отдает повеления. Начиная с этого места, Христос во множестве эпизодов вновь и вновь выступает как чудотворец и экзорцист. Чудотворение выступает как будничный, повседневный фон движущегося вперед евангельского повествования; это столь же характерно для Мк, как и для других Евангелий. Древние и средневековые читатели не имели с эпизодами чудес никаких затруднений: если христиане с благоговением видели в них «знамения» богочеловеческого достоинства Христа, то антихристианские полемисты, будь то язычники, будь то евреи, тоже не сомневались в чудотворстве Иисуса, но трактовали его как тривиальную магию, γοητεία, компрометирующую того, кто ей занимается (ср. ниже к 3:22). Сама по себе фигура тавматурга, по обстоятельствам воспринимаемая позитивно или негативно, была для всех привычной. Ситуация изменилась в эпоху Просвещения: с одной стороны, новоевропейская наука вынесла вердикт о невозможности чудес, с другой стороны, деятельность тавматурга стала противоречить рационалистически понимаемому образу Христа как Учителя морали (Лессинг и др.). После ряда компромиссных попыток минимализировать элемент чудесного, толкуя укрощение бури (Мк 4:35-41) — как переход лодки в безветренную зону, насыщение толпы в пустыне (Мк 8:1-9) — как результат вызванного проповедью Христа гуманного порыва имущих поделиться запасами с неимущими, и т. п., радикальное решение было предложено Д. Ф. Штраусом: евангельские рассказы о чудесах переносились из области воспоминаний о происшествиях в область аллегоризирующей мифологии, привнесенной для передачи тех или иных теологических тенденций. Позднее на службу этой схеме были привлечены аналогии с образами тавматургов из эллинистической литературы и народной словесностью; одно время пользовалось популярностью сомнительное в историко-литературной плоскости понятие «аретологического жанра». Mutatis mutandis такой подход сохраняет всемирную влиятельность и до сих пор, особенно на уровне, так сказать, школьном (ср., например, Н. Conzelmann, Α. Lindemann, Arbeitsbuch zun Neuen Testament, 9. Aufl., Tubingen, 1988, S. 84–90). Здесь не место заниматься обсуждением проблемы чуда в общебогословском или религиоведческом контексте. Ограничимся некоторыми источниковедческими констатациями. Прежде всего, необходимо отчетливо дифференцировать рассказы об отдельных чудесах — и сообщения о постоянной целительской деятельности, составляющей, так сказать, будни лица, признаваемого современниками за тавматурга. Очевидно, что первые дают несравнимо больший простор для вымысла, чем вторые; даже враждебно настроенный носитель живой памяти о том или ином лице не может убедительно поручиться, что некоего происшествия, якобы случившегося в отсутствие этого, так сказать, свидетеля обвинения, не было вовсе, — но память о том, имел или нет такой-то современник репутацию чудотворца, сохраняет все общество, и здесь свободная инвенция повествователя немыслима. Не только новая, но и новейшая история знает хорошо документированные сообщения о таких каждодневных тавматургах — скажем, Иоанне Кронштадтском у русских православных, Падре Пио у католиков; атеист может вынести сколь угодно суровый вердикт о легковерии людей, приходивших к ним со своими нуждами, но никому не придет в голову предположить, будто версия об их чудотворстве возникла позднее в порядке украшающей мифологизации их образов. Однако в Евангелиях, особенно у Синоптиков, включая Мк, настоящей темой, как правило, служит именно регулярное чудотворение (ср., например, 1:32-34: «А ввечеру, когда зашло солнце, к Нему стали приносить всех больных и одержимых, и весь город собрался у дверей. И Он исцелил многих больных, страдавших разнообразными недугами…»); это непрерывный фон повествования, так что интерес повествователя концентрируется по большей части вовсе и не на чуде как таковом, а на таких его «акциденциях», как, скажем, табуированное субботнее время, запрет исцеленному рассказывать об исцелении и нарушение этого запрета и т. д. Далее, с точки зрения собственно литературной постоянное чудотворение, в отличие от чуда, — неблагоприятная, невыгодная тема, принуждающая к утомительным повторам, к суховатой краткости и т. п.; для стратегии приведения читателя к эмоциям умиления такое не подходит. (Заметим, что самый термин, слишком недифференцированно употребляемый в немецкоязычной научной литературе, — «Wundergeschichte», «история о чуде» — подходя, скажем, к рассказу о воскрешении Лазаря, Ио 11:1-44, решительно не подходит к изображению повседневных чудес, столь характерных для Мк). И наконец, не следует забывать, что и ранее времен Просвещения тавматургия была опасной темой, вызывающей у читателя достаточно амбивалентные эмоции, вполне способной не улучшить, а ухудшить отношение читателя или слушателя ко Христу как σημείον άντιλεγόμίνον «знамению пререкаемому» (Лк 2:34). Мы уже отмечали выше, что антихристианская полемика и со стороны иудеев, и со стороны язычников с самого начала не отрицает, а заостряет в образе Христа именно черты тавматурга. У этого факта — по меньшей мере две стороны. Во-1-х, если уже иудей из диалога Юстина Мученика, возникшего в сер. II в. на основе палестинских впечатлений автора, нападает на Иисуса именно как на мага, если эта тема дружно подхватывается и в Талмуде, и в других традициях еврейской письменности, не так легко усмотреть здесь вторичное отражение читательского впечатления от Евангелий, а не память народа (в те времена куда более устойчивую, чем в наше). Во-2-х, если скептический адепт греко-римской культуры склонен в то время был относиться κ тривиализованному ежедневностью типу чудотворца-целителя с непочтительным любопытством, легко переходившим в досаду (как наш современник — κ «хилеру», κ мастеру «парапсихологических» занятий), то набожный иудей чурался опасности черной магии, нарушающей запрет Торы: «Нет волшебства в Иакове и нет ворожбы в Израиле!» (Чис 23:23); «К волшебникам не ходите» (Лев 19:31). По всем этим причинам восходящая к Штраусу парадигма, вполне объяснимая из определенной мировоззренческой констелляции (грубо говоря, из «социального заказа»), должна быть признана слишком мало соответствующей тому, что мы находим в самой эмпирии текста.
29 [21] — Пришел в дом Симона и Андрея. Ο переселении Иисуса в Капернаум, в дом братьев Симона-Петра и Андрея, см. Мт 8:14-16 («14 Придя в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке, 15 и коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им. 16 Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных»). Есть большая, хотя, разумеется, не могущая быть дефинитивно доказанной вероятность, что развалины именно этого дома были в 60-е гг. открыты археологами (и в настоящее время доступны для осмотра посетителей). Эти развалины, расположенные у самого берега Генисаретского озера, твердо датируются I в. до н. э., по-видимому, 100–60 гг., и уж во всяком случае временем до 70 г.; под их плитами было найдено немало остатков рыбьих костей, как то естественно для жилья рыбака; местоположение развалин совпадает с тем, которое было известно в 385 г. паломнице Эгерии; на них процарапано свыше сотни христианских graffiti II–III вв. на греческом, арамейском, сирийском, латинском и еврейском языках, а также благочестивых знаков (кресты, символическая ладья), заставляющих думать о том, что здесь было место оживленного раннехристианского паломничества задолго до Эгерии; наконец, в V в. над развалинами была выстроена восьмиугольная церковь, обнаруживающая характерную раннехристианскую планировку. См., например, V. Corbo, The House of St. Peter at Capharnaum, in: Studium Biblicum Franciscanum, Coll. Minor 5, Jerusalem, 1969; J. F. Strange and H. Shanks, Has the House Where Jesus Stayed in Capernaum Been Founded? Biblical Archaeology Review 8, 1982, pp. 26–37; J. H. Charlesworth, Jesus within Judaism: New Light from Exciting Archaeological Discoveries, London, 1988, pp. 109–115.
32 [22] — Ввечеру, когда зашло солнце. К закату прекращалось действие субботних запретов, и доставлять больных становилось делом дозволенным для любого иудея.
41 [23] — Дотрагивается — действие особенно необычное потому, что прокаженный в соответствии с ветхозаветным законом (Лев 13 и др.) считался источником скверны (ритуальной нечистоты), автоматически распространяющейся через прикосновение, и набожные люди были к этому чрезвычайно чувствительны. Для контраста с поведением Иисуса можно вспомнить, что у ессеев устав исключал какое-либо физическое соприкосновение даже между послушником общины аскетов и ее полноправным членом; пока послушник не стал таковым, он тоже оскверняет своих будущих собратьев одним своим прикосновением.
44 [24] — Что велел Моисей. Ср. Лев. 14:1-32: «И сказал Господь Моисею, говоря: вот закон о прокаженном, когда надобно его очистить, пусть приведут его к священнику […] И совершит священник жертвуза грех, и очистит очищаемого от нечистоты его; после того заколет жертву всесожжения. […]».
Это и будет им свидетельством. По-видимому, речь идет о том, что хотя чудо и не должно стать известным всенародно, однако священники, как духовно ответственные предстоятели народа должны иметь некоторые сведения о том, что «есть пророк во Израиле» (ср. 4 Царств 5:8 («Когда услышал Елисей, человек Божий, что царь Израильский разодрал одежды свои, то послал сказать царю: для чего ты разодрал одежды свои? пусть он придет ко мне, и узнает, что есть пророк в Израиле»)), и задуматься о знамениях мессианского времени. Ср. старую работу: Н. Barclay Swete, The Gospel According to St. Mark: The Greek Text with Introduction, Notes and Indices, London, 1902, p. 31, а также W. L. Lane, The Gospel of Mark, Grand Rapids, Michigan, 1974, p. 87–88.