— У кого есть уши, чтобы слышать, пусть слышит!
— Вам открыта тайна Божьего Царства, а тем, внешним, всё дается в притчах,
«они смотря, не видели и, слушая, не понимали; чтобы они не обратились и не были бы прощены».[18]
— Неужели и вы не поняли эту притчу? Как же вы тогда вообще сможете понимать притчи?
— Разве для того вносят в дом светильник, чтобы поставить его под горшок или под кровать? Наоборот, его ставят на подставку.
— Будьте внимательны к тому, что вы слышите. Какой мерой вы мерите, такой будет отмерено и вам, и даже прибавлено.
— Божье Царство похоже на то, как если бы человек засеял поле.
— С чем можно сравнить Божье Царство? В какой притче можно описать его?
— Переправимся на другую сторону озера.
— Учитель! Неужели Тебе всё равно, что мы гибнем?
— Умолкни! Перестань!
В тот же момент ветер стих, и наступил полный штиль.
— Кто же Он, что даже ветер и озеро повинуются Ему?
Толкование Далласской семинарии
I. ВСТУПИТЕЛЬНОЕ ОБОБЩЕНИЕ (4:1−2) (Мф 13:1−2)
Мк 4:1−2. И опять (2:13; 3:7) Иисус начал учить народ при море (Галилейском); и собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку… а весь народ был на земле у моря. И учил их притчами…
2. ПРИТЧА О СЕЯТЕЛЕ (4:3−20)
а. Изложение самой притчи (4:3−9) (Мф 13:3−9; Лк 8:4−8)
Перед тем, как рассказать эту притчу, и, завершив рассказ ее, Иисус призвал людей слушать Его внимательно и вдуматься в Его слова (Мк 4:3, 9, 23).
Мк 4:3−9. Вот вышел сеятель сеять; и когда сеял семя на своем вспаханном поле, иное упало при дороге; иное упало на каменистое место, где немного было земли, поскольку пласт твердой породы залегал близко к поверхности; иное упало в терние (в почву, засоренную корнями различных сорняков); и иное упало на добрую землю.
Не все посеянное принесло урожай. Птицы склевали зерно, упавшее при дороге (4:4). Солнце иссушило те нежные ростки, которые вскоре проявились на каменистой почве (4:6). Выросшие сорняки заглушили те растения, которые взошли на засоренной почве, и они тоже не принесли урожая (стих 7).
Посеянное же на доброй почве взошло, пустило корни, выросло и принесло обильный урожай. Иное тридцать, иное шестьдесят, иное сто крат (стих 8) больше посеянного — в зависимости от того, насколько плодородной была почва. А в те времена урожай в отношении 10 к 1 уже считался хорошим.
б. Иисус поясняет, почему учит притчами (4:10−12) (Мат; 13:10−17; Лк 8:9−10)
Мк 4:10. Указание на изменение обстановки имеет тут важное значение. То, что описано в стихах 10−20, собственно, произошло позже (стихи 35−36; сравните Мф 13:36), но Марк помещает это здесь ради раскрытия принципа, сформулированного в 4:11, 33−34, и таким образом подчеркивает значение притчи как таковой.
Итак, когда Иисус остался без народа, окружающие Его (другие ученики — 3:34) вместе с двенадцатью спросили Его о значении или назначении притчи (предпочтительнее, по-видимому, читать здесь «о притчах», а не «о притче», как в русском тексте; в англ. тексте здесь множ. число. То есть ученики спрашивали о притчах вообще и о значении притчи о сеятеле, в частности — от ред.)
Мк 4:11−12. Эти стихи следует «воспринимать» в контексте неверия и враждебности, которыми был окружен Иисус (3:6, 21−22, 30). Он обращается к Своим ученикам (к тем, которые верили в Него; Его «вам» выразительно подчеркнуто средствами греческого языка). И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия (другими словами, о Божием плане человеческого спасения, сокрытом от людей, о домостроительстве на земле Царства Божия; 1:15), а тем внешним (т. е. не входящим в круг учеников, всей этой толпе неверующих все (касающееся благовестия Его и миссии) преподносится в притчах (здесь в смысле сказания, облеченного в загадочную форму).
С Иисусом и Его благовестием «встретились лицом к лицу» обе группы — и уверовавшие в Него и те, которые Его отвергли. Но «учеников» Бог наделил способностью увидеть «тайну Царствия» в Иисусе; Он дал им откровение о Своем плане построения Царства в нынешнее время, т. е. в Век «сеяния семени» (4:13−20; 13:10). План этот ранее был скрыт от пророков, однако теперь он открывался людям, избранным Богом.
Тайна общая всем притчам о Царстве состоит в том, что в Иисусе Христе Божие управление земными делами становится частью человеческого опыта, постигается людьми в некоей новой духовной форме. Ученики поверили в Иисуса Христа. Следовательно, Бог уже открыл им вышеупомянутую «тайну», хотя на тот момент они еще мало разбирались во всем ее значении.
С другой стороны, те, кто были ослеплены неверием, не видели в Иисусе ничего, кроме угрозы самому существованию своему. Они отвергли Его, и им не дано было познать «тайны» Царства Божиего. Для таковых форма притч, в которые облекал Иисус Свои истины, оказывалась непроницаемой. Ибо они были подобны израильтянам, жившим в дни пророка Исаии (Ис 6:9−10). Пророк этот говорил, что духовные слепота и глухота, поразившие их, есть Божие наказание. При этом он говорил об Израиле как о народе (6:9 — «этот народ»), обвиняя его в отвержении Божиего откровения (в дни Иисуса это проявилось с особой наглядностью).
У Марка, как и у Матфея, перефразированы слова Исаии о том, что народ израильский будет видеть и слышать (в данном случае — применительно к образному строю притч), но не «уразумеет» духовного смысла того, что «видят» и «слышат». Да не обратятся (к Богу), чтобы прощены им были грехи их.
Это не значит, что у слушавших Иисуса отнималась самая возможность уверовать в Него. Ведь ожесточение народа происходило не от того, что Иисус учил притчами, а от его изначально враждебного отношения к Нему, возбуждаемого его вождями; потому и отказывались израильтяне войти в открывавшиеся перед ними «двери разумения». И поскольку они упорно не принимали благовестия Христова («затворили от него разум свой»), им было отказано в возможности проникновения в него — посредством облечения откровения в форму притч. Тайна не давалась им во всем ее значении потому, что они не способны были ею воспользоваться.
И все-таки притчи, «скрывавшие» тайну, как бы приоткрывали завесу ее и тем будили (у желавших этого) мысль (12:12), а это в конце концов могло бы привести их к получению откровения. В конечном счете притчи «блюли» свободу народа верить или не верить, демонстрируя в то же время, что решение «в пользу веры» награждается от Бога способностью верить (4:11а).
в. Изъяснение притчи о сеятеле (4:13−20) (Мф 13:18−23; Лк 8:11−15)
Мк 4:13. Тем, что скрывается за двумя вопросами Христа, содержащимися в этом стихе, подчеркивается важность притчи о Сеятеле. Если ученики Иисуса не понимали (в греческом тексте употреблен глагол оидате, означающий интуитивное понимание) ее значения, то не смогут понять (а здесь глагол гносете — понимать или постигать на опыте) никаких других притч о Царстве Божием.
Мк 4:14−20. Кто такой сеятель, Иисус не объясняет, но из контекста следует, что это Он Сам и все те, которые станут сеять (провозглашать) слово Божие; оно и есть семя (1:15, 45; 2:2; 6:12). В 4:15−20 речь пойдет о разных «видах почвы», т. е. о разных категориях слушателей, в разуме которых сеется «семя» благовестия.
Многие люди так или иначе отвергают благовестие Иисуса Христа. В притче они поделены на три категории. Одни слышат слово Божие, но остаются равнодушны к нему. Сатана (здесь уподоблен птицам) тут же приходит к ним и похищает слово, посеянное в них. Другие слушают слово с радостным энтузиазмом, однако на поверку энтузиазм их оказывается поверхностным, и хватает его на короткое время: глубокого корня слово в них не пускает.
А потому стоит прийти скорби или начаться гонениям за веру (уподобляются палящему солнечному зною), тотчас соблазняются (толкование на 14:27) и отпадают. Третьи тоже слушают слово, однако сердца их и мысли слишком заняты земным и временным. Посеянное в них слово очень скоро вытесняется из разума их и сердца заботами века сего, обольщением богатством и другими пожеланиями (уподобляются сорнякам, заглушающим культурные растения). И в этих слушающих слово тоже не приносит плода (сравните 10:22), а, значит, по-настоящему верующими они никогда не были.
В отличие от упомянутых трех групп, есть на земле и такие люди, которые слушают слово и принимают, и приносят плод (духовный) — в тридцать… а шестьдесят и во сто крат (сравните 4:24−25 с Мф 25:14−30; Лк 19:11−27). Они-то и являются истинными учениками Господа.
Итак, распространение Благой Вести о Царстве Божием подобно сеянию семени на разных видах почвы. В первое пришествие Иисуса Христа, как и в век Церкви, Царство Божие, хотя и существует на земле, но как бы скрыто или не вполне явно, будучи теснимо сатанинской оппозицией ему и людским неверием. И все-таки оно, т. е. «Божие правление», действует (существует) — в тех, кто принимают благовестие Иисуса Христа; Его власть над этими людьми и действие в них проявляются в том, что они — духовно плодоносны.
И все же вполне явно Царство Божие будет установлено лишь во второе пришествие Иисуса Христа во славе (Мк 13:24−27). Тогда-то и будет собран на земле небывалый урожай. Таким образом в притче о сеятеле подразумевается постепенное утверждение на земле Царства Божиего, которое в настоящее время как бы скрыто и невидимо, а в будущем станет явным и откроется во славе своей — (сравните 1:14−15).
3. ПРИТЧА О СВЕЧЕ И «МЕРЕ» (4:21−25) (Лк 8:16−18; Мф 5:15 и Лк 11:33; Мф 7:2 и Лк 6:38; Мф 10:26 и Лк 12:2; Мф 13:12; Мф 25:29 и Лк 19:26)
К сказанному Им в этих стихах в форме притчи Иисус прибегал неоднократно и при разных обстоятельствах (вышеуказанные ссылки). Марк поместил эти стихи здесь потому, что ими подкрепляется учение Иисуса в притчах о Царстве Божием и указывается на необходимость надлежащего отклика на это учение. Мк 4:23−24а перекликается со стихом 3 и 9, и, значит, в представлении Марка слова эти (стихи 23−24а) были частью обращения Иисуса в форме притч ко всему народу (сравните стих 26, 30), а не Его частных бесед с учениками.
Мк 4:21−23. В этой короткой притче Иисус указывает на очевидный факт, что зажженную свечу не ставят под сосуд или под кровать. Но ставят ее на подсвечнике, чтобы она лучше освещала дом. И далее Он поясняет, что все тайное становится со временем явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Господь подразумевал учение о «тайне Царства Божия», которое со временем должно быть предложено всему миру. Таким образом, и этот пример из повседневной жизни тоже содержал в себе «информацию о духовной истине» — для всякого кто имеет уши, если только он пожелает услышать.
Мк 4:24−25. Если человек принимает возвещенное Им (1:15), Бог удостоит его «соучастия» («доли», «меры») в Царствии Своем уже теперь, а в будущем, когда Царствие Божие «откроется» (стихи 21−23), ему («слушающему») прибавлено будет еще больше. Но если человек отвергает слово Его, то теряет все, включая то, что имеет теперь, а именно возможность стать причастником Царства Божиего; ибо она у него отнимется.
4. ПРИТЧА О ЗЕМЛЕ, КОТОРАЯ САМА ПРОИЗВОДИТ ПЛОД (4:26−29)
Эту притчу приводит только Марк. Подобно притче о Сеятеле, она представляет собою картину грядущего Царства Божиего на всех его стадиях: сеяние (стих 26), всход и возрастание посеянного (стихи 27−28) и, наконец, сбор урожая (стих 29); ударение, однако, поставлено на стадии роста. Лишь одна личность, неконкретизированный сеятель, присутствует при всех трех фазах.
Мк 4:26. Итак, первая фаза: человек бросает семя в землю.
Мк 4:27−28. При второй фазе сеятель, хотя и присутствует, но как бы пассивно. Посеяв семя, он предается своим повседневным делам, не заботясь о семени. Оно, между тем, всходит и растет, но каким образом, он не знает. Почва (земля) сама собою последовательно производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе.
Это «сама собою» (буквально «автоматически») в греческом тексте звучит подчеркнуто; его можно было бы передать как «без всякой видимой причины» или «без всякого человеческого вмешательства», т. е. здесь намек на то, что вся необходимая «работа» осуществляется Богом (схожую ситуацию находим в Иов 24:24; Деян 12:10). Именно Он «действует» в зерне, наделенном жизнью, которое, будучи посажено в добрую почву, проходит в своем возрастании последовательные стадии, не зная вмешательства со стороны человека.
Мк 4:29. Для сеятеля же в конечном счете интерес представляет лишь третья фаза. Как только урожай поспел, он немедленно посылает серп (речевой прием, означающий «посылает жнецов» — сравните Иоиль 3:13), потому что настало время жатвы.
Некоторые толкователи видят в этой притче картину евангелизации мира. Другие понимают ее как образ духовного роста верующего. Третьи рассматривают эту притчу как описание становления Царства Божиего — посредством таинственной, свыше совершаемой работы Небесного Отца. Смысловое ударение в ней, как уже было сказано, ставится на фазе роста при невидимом действии Бога — в некий промежуточный период между возвещением Благой вести Иисусом (здесь «смиренным» сеятелем — и Его учениками) и провозглашением Царства тем же Иисусом, но уже — всесильным Жнецом. Третья точка зрения кажется наиболее предпочтительной как в свете сказанного в 4:26а, так и с учетом контекста всех притч о Царстве Божием в целом.
5. ПРИТЧА О ЗЕРНЕ ГОРЧИЧНОМ (4:30−32) (Мф 13:31−32; Лк 13:18−19)
Мк 4:30−32. Процесс становления Царства Божия уподобляется в этой притче процессу роста горчичного куста (имеется в виду обыкновенная так называемая черная горчица) из крохотного зерна. В представлении иудеев оно, должно быть, отлично «ложилось» в притчу, так как, будучи меньше всех семян на земле, возрастало в огромный куст В самом деле, семена черной горчицы настолько мелки, что числом от 725 до 760 весят всего один грамм. Горчица — растение однолетнее; оно растет очень быстро и становится больше всех злаков; в условиях Палестины всего за несколько недель роста куст достигает высоты 3−4 метров. Птиц небесных привлекают как плоды горчицы, так и тень, которую она дает.
В этой притче подчеркивается контраст между мельчайшим семенем и высочайшим кустом, произрастающим из него. Тут как бы символ контраста между незаметным и таинственным началом Царства Божиего, которое зримо было представлено Иисусом Христом во время Его пребывания на земле, и тем величественным конечным результатом, который обнаружится при Его втором пришествии, когда это Царство превзойдет в своем могуществе и славе все земные царства.
Упоминание о «птицах небесных» могло быть сделано лишь с целью подчеркнуть «огромность» конечного результата. Но они могли быть и прообразом злых сил (сравните стих 4), говоря в таком случае о «дефектах роста» Царства Божиего. Возможно и то, что «птицы» символизируют язычников как часть Божиего Царства (Иез 17:22−24; Иез 31:6). То, что Бог обещал сделать (Иез 17 гл.), Он начал исполнять в Иисусе Христе, посредством Его миссии. (Царство это, однако, не следует отождествлять с Церковью; толкование на Мк 1:15.)
6. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ОБОБЩЕНИЕ (4:33−34)
Мк 4:33−34. В этих стихах резюмируются цель, которую преследовал Иисус, уча притчами, и Его подход к учению именно в такой форме (сравните стихи 11−12). Он проповедовал им слово (сравните 1:15): народу и ученикам излагая Свое учение притчами, которые приспосабливал к уровню их понимания. Он поступал так, т. е. говорил иносказательно (без притчи же не говорил им) по причине неверных представлений в народе о Царствии Божием. Своим же ученикам наедине изъяснял все; подразумевается — о Своей миссии в ее связи с Царствием Божиим. Такого двойственного подхода, который объяснен здесь, в 4 главе, Иисус держится до конца Евангелия.
Д. Чудеса, творимые Иисусом, свидетельствуют о Его Божественной силе (4:35 — 5:43)
За притчами, отобранными Марком, следует описание им чудес, сотворенных Иисусом, которые свидетельствуют, что дела Его удостоверяли Его слова (Его учение). И то и другое обусловливалось присутствием высшей Божией власти (Царства Его) в Самом Иисусе.
За тремя исключениями, Марк излагает все чудеса, включенные им в Евангелие, до 8:27. Этим подчеркивается то обстоятельство, что Иисус не хотел говорить Своим ученикам о предстоящих Ему смерти и воскресении до тех пор, пока они открыто не признают в Нем своего Мессию, посланного им Богом.
В этом разделе описано четыре чуда, которые не оставляют сомнения в том, что Иисус имел высшую власть над различными враждебными людям силами, как-то буря на море (4:35−41), демоны, вселяющиеся в людей (5:1−20), неизлечимые физические болезни (5:23−24) и сама смерть (5:21−24, 35−43).
I. УСМИРЕНИЕ БУРИ НА МОРЕ (4:35−41) (Мф 8:23−27; Лк 8:22−25)
Мк 4:35−37. Живые подробности этого описания свидетельствуют, что Марк составил его со слов очевидца, скорее всего, апостола Петра. Вечером того дня (в который Он учил «при море» — стих 1) Иисус решил переправиться со Своими учениками на другую (восточную) сторону Галилейского моря. Можно предположить, что Он искал отдыха от толпы и хотел побыть наедине с учениками. Но возможно и то, что Он стремился расширить поле Своей деятельности (1:38).
Так или иначе, но рядом с ними поплыли другие лодки. «Ответственными» за это путешествие были Его ученики — бывалые рыбаки (по крайней мере, некоторые из них). Слова взяли Его… как Он был в лодке соотносятся со сказанным в 4:1, образуя «связующее звено» между тем, что, сидя в лодке, Он учил (заметьте обращение к Нему учеников в стихе 38 — «Учитель!») и тем, что, не выходя из нее, Он совершил чудо.
Спокойное плавание было нарушено внезапно налетевшим шквалом (бурей), какие часто случаются на этом озере, окруженном высокими холмами и узкими долинами (такой рельеф способствует возникновению сильных ветров). В тот вечер буря была особенно неистовой: волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою.
Мк 4:38−39. Между тем, Иисус, Который учил на протяжении целого дня, сильно устал и заснул на корме на возглавии (особая кожаная подушка для гребца). Охваченные паникой ученики разбудили Его с упреком: неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? Они, назвавшие Его в тот момент «Учителем», все еще не понимали, о чем свидетельствовало Его учение.
И встав Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. В греческом тексте здесь сильно звучащее слово пефимозо — своего рода «технический термин», к которому прибегали, чтобы лишить силы демонов; это наводит на мысль, что Иисус «распознал» демонские силы, вызвавшие бешеный шторм, и, вот, приказал им «умолкнуть». И тотчас ветер утих, и сделалась великая тишина.
Мк 4:40−41. Теперь Иисус обратился к ученикам с упреком: что вы так боязливы? Несмотря на то, что Он и наедине учил их (стихи 11, 34), до них все еще не доходило, что в Нем постоянно присутствовали Божия сила и власть. Это-то их недопонимание и имел Он в виду, когда спросил: Как это у вас до сих пор нет веры? (сравните с 7:18, 8:17−21, 33; 9:19). В усмирении бури Иисус и явил ту «власть», которую в Ветхом Завете являл только Бог (Пс 88:9−10; Пс 103:5−9; Пс 105:8−9; Пс 106:23−32).
Вот почему ученики убоялись страхом великим, когда увидели, что и силы природы повинуются Ему. Словом «убоялись» переведено греческое слово, образованное от фобеомаи, что значит «испытывать благоговейный ужас» — чувство, которое охватывает людей в присутствии сверхъестественной силы (сравните 16:8). И все-таки последовавший затем вопрос, с которым ученики обращались друг к другу — кто же это? — свидетельствовал, что они этого не понимали.