Толкование Далласской семинарии
в. Отчаяние вновь овладевает Иовом (глава 14)
Слова, завершающие стих 13, определяют характер всей следующей главы: гаснет у Иова вспышка надежды на то, что в «состязании» с Богом (13:3) он сумеет доказать свою правоту. Глава 14 — это поток печальных сетований на бессмысленность жизни и неотвратимость смерти.
1) О краткости жизни (14:1−6).
Иов 14:1−4. Кратки дни человека (сравните 7:6, 9; 9:25−26; 10:20; 14:5; 17:1) и пресыщены печалями (по другим переводам — бедами и треволнениями), жалуется Иов «Краткодневность» свою он сравнивает с таковой цветка, который, едва расцветет, уже и опадает, и с призрачной «жизнью» тени, стремительно «убегающей» (сравните 8:9; Еккл 6:12). И все дни, что живет человек, проводит он под неусыпным надзором Бога, Который постоянно «судится» с ним (стих 3). Но надо ли наказывать за малейшую провинность тех, кто нечисты по самой своей природе, ибо нечистыми были и родители их! (сравните 9:30−31; 25:4)
Иов 14:5−6. Если человек так ограничен в днях своих, предел которым поставлен Им, Богом, и столь быстротечно время, отпущенное ему на земле, почему бы Богу не «уклониться», не отойти от него (сравните 7:19; 10:20), не перестать пугать его и преследовать, чтобы он, как наемник, радующийся окончанию дня своего (службы своей; сравните 7:2 и комментарий на этот стих), мог, хоть перед концом жизни, испытать облегчение и некоторую радость.
2) Смерть лишает надежды (14:7−17).
Иов 14:7−12. Смерть лишает человека надежды, сетует Иов, которая есть даже у дерева, ибо, и срублено будучи, оно, едва почуяв воду (дерево как бы уподобляется человеку), снова оживет и даст молодые побеги (стихи 7−10). Не то человек, который, когда умирает, то распадается; отошел, и где он? В стихах 11−12 человек сравнивается с водами озера или реки, которые испаряются, высыхают, т. е. перестают быть; подобно этому, не просыпается от смертного сна человек.
Иов 14:13−14. Иову не известны случаи воскресения из мертвых (заметим, что в Библии несколько таких случаев записано; 3Цар 17:17−23; 4Цар 4:18−37; Ин 11:43−44; Мф 27:52−53; 28:5−7). Но, снова теряя надежду на то, что Бог, будучи в гневе, примет его попытки оправдаться, Иов умоляет Творца сокрыть его, пока пройдет гнев Его, в преисподней (где Иов станет ожидать, пока придет ему смена; здесь в значении «пока не изменятся обстоятельства»), и потом снова вспомнить о нем, т. е. воскресить его. Но разве воскресение возможно? Когда умрет человек, то будет ли он… жить? (стих 14) Безумная мысль, но Иов не хочет расстаться с нею; он представляет себе, что, вот, она осуществилась.
Иов 14:15−17. Бог, чей гнев прошел, воззвал бы к Нему, и Иов дал бы Ему ответ. И Бог явил бы благоволение ему, творению рук Своих, т. е. благосклонно выслушал бы его и оправдал. Это было бы счастьем для Иова, полной противоположностью тому, что происходит теперь. (Дело в том, что при более точном переводе с еврейского стих 16 стоит не в сослагательном наклонении, а в настоящем времени. Теперь Бог «считает шаги его» и «подстерегает грех Иова»; в стихе 17 Иов снова, вероятно, возвращается к мысли о том, как было бы, если бы Бог внял его мольбе; сравните стих 15.) в стихах 18−22 он, однако, опять впадает в уныние.
3) Нет смысла надеяться (14:18−22).
Иов 14:18−20. Доводы рассудка берут верх над мечтой «пережить гнев Божий в преисподней». Горы разрушаются по воле Божией, и вода стирает камни, горестно размышляет Иов; подобно этому, Ты уничтожаешь… надежду человека. Ты преследуешь его на земле, пока он не уйдет в преисподнюю; «изменив ему лице» (сияющее жизнью, оно покрывается смертной бледностью), отсылаешь его — со всем, что он познал, чем владел в земной жизни.
Иов 14:21−22. Оторванный от земли, человек ничего не знает о судьбе своих близких. В загробной жизни человек, по мысли Иова, лишь продолжает ощущать боль своего тела, и душа его по-прежнему в нем страдает, оплакивая свое одиночество в преисподней. Мрачной нотой завершается речь Иова в «первом раунде».
г. Обмен речами; второй «раунд» (главы 15−21)
При вторичном «обмене речами» Елифаз, Вилдад и Софар еще более ревностно отстаивают свою теорию: согласно ей не бывает страдания, которое не коренилось бы в грехе. Обращает на себя внимание, что на этот раз в их речах нет призыва к покаянию, зато жесткость, враждебность их звучания нарастают. Оспаривающие сетования Иова, сидящего на груде пепла, друзья подчеркивают неизбежность воздаяния нечестивцам (Елифаз, глава 15); в сетях запутаются они ногами своими, утверждает Вилдад (глава 18); недолгим будет благосостояние нечестивых, вторит ему Софар (глава 20).