IV. ИСКУПАЮЩИЙ РОДСТВЕННИК РУФЬ (Гл. 3)
3:1−5 Ноеминь очень хотелось, чтобы Руфь обрела стабильность в жизни — то есть, мужа и дом. Поэтому она отказалась от своего собственного права на замужество и собственность, и вместо этого посоветовала Руфь пойти вечером на гумно, когда Вооз там веял ячмень. Руфь, для которой были чужды израильские обычаи, нужно было подробно объяснить, как нужно обращаться к своему родственнику за покровительством и замужеством согласно обычаю левират (когда вдова выходит замуж за одного из родственников мужа). (Каждодневные заметки Союза Писания)
3:6−7 Итак, после того, как Вооз закончил свою работу, поел и лег спать, Руфь легла у его ног, прикрывшись уголком одеяла. Нам в нашей культуре это может показаться неприемлемым, но в то время это являлось общепризнанной практикой (см. Иез 16:8), и в этом не было ничего плохого или неприличного.
3:8−11 Проснувшись посреди ночи, Вооз обнаружил Руфь у своих ног. Не имея даже в мыслях упрекнуть ее, он благословил ее после того, как она попросила его выступить в качестве искупающего родственника. Слово «крылья» в 2:12 является множественным числом слова, которое здесь переведено как «крыло». Вооз похвалил Руфь за то, что она искала укрытия у Иеговы; как он мог отказать ей в укрытии, которое она искала у него согласно законам Иеговы? Кроме того, она была добродетельной женщиной, одной из тех, чья цена выше жемчугов (Прит. 31:10). Он похвалил ее за верность, сказав, что ее последнее доброе дело (ее личная преданность ему) было еще лучше, чем первое (когда она оставила дом и семью, чтобы быть с Ноеминь).
Закон Моисея требовал, чтобы, когда мужчина умирал бездетным, близкий родственник должен был взять вдову в жены (Втор 25:5−10), сохранив таким образом фамилию и принадлежавшую семье землю. Особенно это было важно в случае, когда мужчина умирал без сына, и кто-то должен был жениться на вдове, чтобы родился сын и продолжил фамилию.
Теперь, конечно же, Руфь осталась без детей. Так как Вооз был родственником Елимелеха, он имел право выступить в роли искупающего родственника, женившись на ней. И он не только имел на это право; он был готов это сделать.
3:12−13 Но возникли трудности, связанные с законом: кроме него был еще более близкий родственник, которому принадлежало первоочередное право. Если бы этот более близкий родственник не пожелал выступить в роли искупающего родственника, тогда это бы сделал Вооз. Все должно было решиться утром.
3:14−18 Руфь осталась у его ног почти до рассвета. Вооз наполнил ее шаль шестью мерами ячменя. Это уверило Руфь в его глубокой любви и послужило подтверждением Ноеминь, что он решит этот вопрос без промедления.
Руфь была благородной женщиной, по существу достойной благорасположения Вооза. Но мы были недостойными грешниками. Однако Господь разостлал над нами свой покров и принял нас такими, какие мы есть. Он наполнил нас своими дарами и воодушевил Своим обещанием вернуться, чтобы завершить брак. Наше спасение непоколебимо, это завершенное дело. Но полное блаженство нашего союза мы сможем испытать, когда вернется Жених.
Когда Ноеминь услышала о том, что произошло, она сказала Руфь спокойно сидеть и ждать, как разрешится эта сложная цепь событий.
Часто это является самой сложной частью веры — когда уже нельзя ничего сделать и ничего не остается, кроме как терпеливо ждать, пока Бог совершит Свою волю. Именно тогда возникают сомнения и беспокойство. (Каждодневные заметки Союза Писания)