Толкование Далласской семинарии
б. Наказание за мятежный дух (глава 8)
Ос 8:1. Господь поручает пророку тревожным звуком трубы известить дом Господень, т. е. Северное царство, составлявшее часть его, о грядущем на него времени бедствий. Как об орле, налетающем на свою добычу, говорит Иегова об Ассирии, готовой сразить Израиля за то, что они, руководясь мятежным духом своим, нарушили завет, который Бог заключил с ними, и преступили данный им закон.
Ос 8:2−3. Напрасно будут они взывать к Богу, повторяя, что они познали Его и напоминая Ему, что они — Израиль, избранный Им народ. Все это — лишь движение уст их, не затрагивающее их сердца, но греховные дела их вопиют громче их слов. Они сами отвергли то доброе, что Господь предложил им в завете и заповедях Своих (сравните с Ам 5:14−15; Мих 6:8), и потому враг будет преследовать их.
Ос 8:4. Примером мятежа Израиля против Иеговы является его отпадение от дома Давидова (при Ровоаме, сыне Соломона) и постоянные в дальнейшем дворцовые перевороты (как и политические интриги), совершавшиеся отнюдь не по воле Господа. Во второй части стиха, очевидно, намек на тельцов, установленных царем Иеровоамом в Дане и Вефиле; подразумеваются и бесчисленные идолы, которых израильтяне изготовляли из серебра… и золота.
Ос 8:5. В Самарии, столице Израиля идол в образе тельца установлен не был. Здесь Самарией символизируется все Северное царство, впавшее в разнузданное идолопоклонство с тех пор, как царь Иеровоам учредил культ тельцов в Дане и Вефиле, повторив тем самым грех, совершенный первым поколением евреев, вышедших из Египта (Исх 32:1−4).
Первая фраза стиха 5 в синодальном переводе представляет лишь одно из прочтений ее. Известны и другие, к примеру: «Сокруши тельца твоего, Самария!», «Он (Иегова) отверг тельца твоего». Последняя фраза стиха подразумевает очищение в значении «освобождения» от культа тельцов. Продолжение «темы» в стихе 6.
Ос 8:6. Тельцы — «продукция» художников. И потому богом телец быть не может. Здесь, возможно, «ответ» царю Иеровоаму, сказавшему некогда о «тельцах»: «вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» (3Цар 12:28; сравните с Исх 32:4).
Ос 8:7. Образное выражение, употребленное в начале стиха, содержит метафору пустоты и всяческой тщеты (ветер; сравните с Притч 11:29) и метафору разрушения, гибели (буря). Израильтяне сеяли ветер, как упорствуя в своей никчемной внешней политике, так и поклоняясь идолам. В результате они пожнут бурю. Иносказание во второй части стиха, подразумевающее в первую очередь неурожай, либо уничтожение урожая врагами, надо понимать и в более широком смысле — как безуспешность и неудачи Израиля во всем, что бы он ни предпринял: любое его начинание будет на пользу не ему, а его врагам.
Ос 8:8−9. Израиль сам повинен в том, что другие народы «поглощают» его, и он, избранный Богом, лишается не только связанного с этим почетного положения среди них, но и простого уважения с их стороны: как негодный сосуд будет он в их глазах.
Метафора дикого осла в стихе 9 в сущности продолжает идею несостоявшейся обособленности Израиля; дело в том, что по смыслу с диким ослом Израиль в евр. тексте (где нет союза «как»!) не сравнивается, но противопоставляется ему. Ибо животные эти, созданные Богом для одинокого образа жизни в пустыне, следуют ему, как бы понимая волю своего Создателя. Израиль же, выделенный из среды языческих народов, по своей воле опять смешался с ними, воспротивившись своему назначению. В обычае израильских правителей было покупать подарками расположение к себе потенциальных союзников.
Ос 8:10. Этот стих довольно труден для понимания и перевода и читается по-разному. В первой фразе обыгрывается упомянутый в конце предыдущего стиха «обычай» Израиля. Я соберу их. Употребленный здесь евр. глагол кабаз часто означает на страницах Библии «собирать с целью наказания». Именно так звучит он в Иер 12:3; Иез 22:20; Мих 4:12; Ос 9:6 и, по всей вероятности, здесь. Подразумевается, очевидно, «собрание» евреев в плену для совершения «суда» над ними. Что касается последней фразы стиха, то в ней главная трудность.
Еврейскую фразу, переданную по-русски как начнут страдать от бремени, ближе к оригинальному тексту читают как «начнет делаться малым под бременем царя князей», подразумевая, что под бременем чужеземного (скорее всего ассирийского) царя Израиль станет убывать в числе. Читают это место и в ироническом смысле: в плену Израиль меньше станет страдать «от бремени» бесконечных дворцовых переворотов и помазания новых царей. Напомним, что эти (как и любые другие «разночтения») в той или иной степени аргументируются лингвистическим, текстуальным и смысловым анализом.
Ос 8:11−13. Тут могут подразумеваться как многочисленные жертвенники языческим богам, так и возведенные «для Иеговы», где жертвоприношения, однако, совершались не по воле Господа или лицемерно, не от сердца, так что в конечном счете послужили Ефрему ко греху. В то же время он пренебрегал и манкировал «важными законами Божиими» (подразумеваются постановления закона Моисеева).
В начале стиха 13 осуждается не принесение жертв как таковых, а то, чем руководились израильтяне в первую очередь, принося их: наесться мяса в свое удовольствие. Господь укоряет их в том, что именно мясо… приносят они, приходя к Нему, а не «дух сокрушенный». За такое вот служение Богу, выхолощенное духовно, они и понесут наказание: будут возвращены в Египет (это символ, конечно, другого места, куда будет сослан, изгнан Израиль).
Ос 8:14. Евр слово, переведенное как капища, означало большие здания вообще: дворцы, храмы, включая и самый храм Иеговы. Здесь обличается ложное чувство самодостаточности, овладевшее как Израилем, так и Иудеей. Источник его, как и вытекающих из него разнообразных грехов, в том, что Израиль (включая Иудею) забыл… Создателя своего, забыл, что именно (и только!) в Нем — залог его существования.
Народ «утешается» ложными символами своего богатства и могущества: дворцами и храмами; Иуда надеется на свои укрепленные города (крепости), которых настроил много (сравните с 10:14). Обманчиво утешение их, и тщетны надежды, ибо Господь пошлет огонь на города… и… чертоги его (сравните с Втор 28:52). Последнее может пониматься и как прямое сожжение городов наступающими врагами и как символ предстоявших бедствий в более широком смысле.