Библия » Лютер Комментарии Мартина Лютера

Галатам 1 Лекции по посланию к Галатам 1 глава

1 Павел, апостол не от людей и не через человека, но через Иисуса Христа и Бога Отца, воскресившего Его из мертвых, {примечание: перевод Кассиана}
2 и все находящиеся со мною братия…

Теперь, когда мы рассмотрели основную идею Послания к Галатам и конспективно изложили его содержание, кажется уместным и целесообразным — прежде чем переходить к его подробному разбору — указать повод, по которому Павел написал данный фрагмент Библии. Он насадил чистое учение о Благовестии и праведности по вере среди галатов. Однако сразу же после его отъезда к ним пришли лжеучителя, полностью извратившие и перевернувшие вверх дном все, чему учил Павел. Ибо дьявол не может не совершать своих неистовых нападок на это учение, используя при том все свое могущество и коварство. И он просто не может успокоиться до тех пор, покуда видит, что осталась хотя бы малая искорка этого учения. И мы тоже, просто потому что проповедуем чистое Евангелие, страдаем от всевозможных проявлений зла и слева и справа — от мира, дьявола и его апостолов.

Ибо Евангелие — это учение, в котором преподается нечто намного более величественное и грандиозное, чем мудрость, праведность и религия мира. Оно оставляет эти вещи на присущем им месте и восхваляет их как добрые творения Божьи. Но мир предпочитает эти творения Творцу. Наконец посредством этих творений мир хочет упразднить грех, получить избавление от смерти и заслужить вечную жизнь. Это осуждается Евангелием. Но мир не может терпеть осуждения того, что он почитает высочайшим благом. Посему он обвиняет Евангелие в том, что оно якобы является мятежным и ошибочным учением, ниспровергающим государства, княжества, царства, империи и религии. Мир обвиняет Евангелие в грехе против Бога и кесаря, в упразднении законов, в разрушении морали и предоставлении людям права безнаказанно творить все, что им заблагорассудится. Таким образом, мир — с праведным усердием и полагая, что тем самым он совершает высочайшее служение Богу Ин 16:2, — преследует это учение и презирает его учителей и последователей как величайшее бедствие, когда-либо существовавшее на земле.

Более того, учением Евангелия ниспровергается дьявол, разрушается его царство, отнимаются у него Закон, грех и смерть, — при помощи этих могущественных и непобедимых тиранов он покорил своему владычеству весь человеческий род. Короче говоря, его узники переносятся из царства тьмы и рабства в Царство света и свободы Кол 1:13. Разве дьявол это потерпит? Разве этот отец лжи Ин 8:44 не использует все свои силы и уловки, чтобы затмить, исказить и искоренить это учение о спасении и вечной жизни? Павел ведь действительно сетует и в этом, и во всех других своих посланиях, что еще при его жизни сатана мастерски проделывал это через своих апостолов.

В наши дни мы также сетуем и стенаем, что сатана нанес больше вреда нашему Благовестию при помощи своих слуг, фанатиков, чем при помощи всех тиранов, царей, князей и епископов, яростно преследовавших его и преследующих до сих пор. Если бы мы не стояли на страже здесь, в Виттенберге и не трудились столь усердно, чтобы насадить и преподать это учение о вере, то мы не пребывали бы так долго в согласии, но даже и среди нас давным-давно возникли бы секты. Однако, поскольку мы твердо пребываем в этом учении и постоянно твердим его, оно сохраняет нас в полнейшем единстве и мире. Другие же, либо пренебрегающие им, либо стремящиеся учить тому, что, по их мнению, является более возвышенным, — впадают в различные порочные заблуждения, образуют бесконечное множество сект и таким образом погибают. Мы просто хотели между прочим показать здесь, почему дьявол и мир столь злобно настроены против Евангелия, являющегося Словом жизни и вечного спасения.

Я упоминал ранее, что в этом Послании Св. Павлу представился удобный случай обсудить вопрос о христианской праведности: сразу после того, как Павел уехал, лжеучителя, появившиеся среди галатов, уничтожили все, что он воздвигал с таким усердием и в течение долгого времени. Эти лжеапостолы от фарисейства и обрезания, были людьми, имевшими большой авторитет. Перед людьми они хвалились тем, что принадлежали к святому и избранному роду иудеев, что они были израильтянами, происходившими от семени Авраамова, что к ним относились обетования и что они являлись наследниками патриархов, наконец, что они были служителями Христа и учениками Апостолов, которых они знали лично и чьи чудеса видели. Они могли даже сами явить некоторые знамения, или чудеса, ибо Христос говорил Мф 7:22, что нечестивые также могут творить чудеса. Когда люди, обладающие таким авторитетом, приходят в любую страну или любой город, народ сразу же начинает восхищаться ими, и они обманывают даже образованных и весьма стойких в вере людей. Они повергли галатов, говоря им: «А кто такой этот Павел? В конце концов, разве он не был последним из обратившихся ко Христу? Мы же — ученики Апостолов, и мы очень хорошо знаем их. Мы видели Христа, когда Он творил чудеса, и мы слышали, как Он проповедовал. А Павел — новичок, и он ниже нас по положению. Невозможно, чтобы Бог позволил впасть в заблуждение нам, представителям Его святого народа, служителям Христовым, принявшим Святого Духа. Кроме того, нас много, а Павел один. Он не знал Апостолов, равно как не видел Христа. Он даже преследовал Церковь Христову. Можете ли вы представить себе, что из-за одного какого-то Павла Бог позволит столь многим церквям впасть в заблуждение?» {примечание: имеется в виду: «Можете ли вы себе представить, что один какой-то Павел прав, а столь многие церкви заблуждаются?» — Перев.}

В наши времена всякий раз, когда папа римский не может опереться на Святые Писания, он использует против нас тот же самый простой аргумент: «Церковь, Церковь! Неужто ты полагаешь, что Бог столь безжалостен, что ради каких-то нескольких еретиков-лютеран Он отвергнет всю Церковь? Неужели ты думаешь, что Он мог оставить Свою Церковь пребывать в заблуждениях на протяжении столь многих столетий?» {примечание: аналогичные высказывания Лютера можно найти в Luther Works, 12, с. 265 и Luther the Expositor, с. 78, примечание 30.} Изо всех сил он настаивает на том, что Церковь никогда не может быть уничтожена или ниспровергнута. Этот аргумент убеждает многих людей. Этим и подобными аргументами эти лжеапостолы сразили и галатов, так что Св. Павел утратил свой авторитет среди них и его учение стало казаться им подозрительным.

В противовес хвастовству лжеапостолов Павел решительно и с великой παρρησία {примечание: греческое: открытостью, свободой, смелостью, дерзостью — переводчик} утверждает свою апостольскую власть, представляет {примечание: положительно отзывается, восхваляет, рекомендует — переводчик} свое призвание и защищает свое служение. Хотя нигде в других местах он так не поступает, он отказывается уступать кому-либо, даже самим Апостолам, а уж тем более кому-то из их учеников. В противовес их фарисейской спеси и твердолобости, он ссылается на события, имевшие место в Антиохии, где он выдержал противостояние с самим Петром. Вдобавок он не обращает никакого внимания на то, что может оскорбить кого-то, но говорит открыто и ясно, что осмелился укорять самого Петра, князя Апостолов, видевшего Христа и близко общавшегося с Ним. «Я — Апостол, — как бы говорит он, — и мне нет дела до того, кем являются остальные. Я не побоялся укорить даже самого столпа Апостолов».

Итак, в этих первых двух главах он главным образом утверждает достоинство своего призвания, своего служения и своего Евангелия: оно не от людей, и принял он его не от людей, но через откровение от Иисуса Христа, и если он или даже ангел с неба принесет какое-то иное благовестие, чем то, что он проповедует, то да будет он предан анафеме.

Но чего Павел хочет добиться таким «хвастовством»? Я отвечу: это учение (locus communis) ставит своей целью то, чтобы каждый служитель Слова Божьего был уверен в своем призвании. Как в глазах Бога, так и в глазах человека он должен смело провозглашать, что он проповедует Евангелие как призванный и посланный. Так, глашатай царя хвалится и провозглашает, что он пришел не как частное лицо, но как посланник царя. Благодаря достоинству, которым обладает посланник царя, ему воздается почтение и оказывается высшая честь, которой он никогда не получил бы, если бы пришел как частное лицо. Таким образом, пусть проповедник Евангелия будет уверен, что его призвание — от Бога. Ему надлежит следовать примеру Павла и превозносить это свое призвание так, чтобы он мог обрести доверие и авторитет среди людей. Таким же образом посланник царя превозносит свое служение и призвание. Это не тщеславие, такое прославление необходимо. Ибо он хвалится не собой, но царем, пославшим его, власть которого он стремится почтить и вознести. Когда во имя царя он хочет, чтобы что-то было исполнено его подданными, то не говорит: «Мы просим», но говорит: «Мы велим, мы хотим, чтобы это было сделано». Но как частное лицо он говорит: «Мы просим».

Таким же образом, когда Павел превозносит свое призвание столь высоко, это не чванливое самохвальство, как полагают некоторые люди. Он возносит свое служение с необходимой и святой гордостью. Поэтому он говорит также и римлянам Рим 11:13: «Как Апостол язычников, я прославляю служение мое». Это равносильно тому, чтобы сказать: «Я хочу, чтобы люди принимали меня не как Павла из Тарса, но как Апостола Павла, или посланника Иисуса Христа». Он должен был делать это, чтобы поддерживать свой авторитет [свою власть] так, чтобы слышащие это были внимательны и с большим желанием подчинялись ему. Ибо они слушают не просто Павла, но в лице Павла они слушают Самого Христа и Бога Отца, пославшего его. Как люди должны с благоговением почитать власть и величие Бога, так им следует с почтением принимать и слушать Его посланников, несущих Его Слово.

Таким образом, это очень достопримечательный фрагмент. Ибо здесь Павел так хвалится своим призванием, что пренебрегает всеми остальными. Если бы кто-то, по человеческому обыкновению, стал смотреть свысока на всех остальных ради самого себя, приписывая все себе одному, болтая сущий вздор, это было бы вершиной глупости и греха. Здесь же речь идет о таком прославлении, которое является необходимым. Оно относится не к славе Павла и не к нашей славе, но к славе Бога, Которому тем самым возносится жертва хвалы и благодарения. Ибо благодаря такому прославлению становится известным миру имя Божье. Итак, он начинает свое Послание к Галатам следующим образом:

1 Павел, апостол не от людей и не через человека, но через Иисуса Христа и Бога Отца… и т. д.

Уже в самом начале Павел наносит удар этим лжеучителям. Они утверждали, что являются учениками Апостолов, посланными ими. И они презрительно относились к Павлу как к человеку, который не был учеником Апостолов и не был послан ими для того, чтобы проповедовать Евангелие, но пришел каким-то иным путем, «вторгся» в служение по собственной инициативе. Павел защищает свое призвание от их нападок и как бы говорит: «Ваши проповедники свысока смотрят на мое призвание. Но всякий, приходящий к вам, послан либо от людей, либо через человека. То есть он либо пришел сам по себе, не имея призвания, либо был призван кем-то иным. Мое же призвание не от людей. Оно выше любого призвания, которое может быть принято от Апостолов. Ибо оно — через Иисуса Христа и Бога Отца».

Когда Павел говорит «от людей», я воспринимаю это как указание на людей, которые призывают и навязывают себя сами, когда ни Бог, ни человек не призывает и не посылает их, но они прибегают сами и говорят от своего собственного имени. В наши дни таким образом поступают сектанты. Они либо прячутся по углам, ища место, где им можно было бы изрыгнуть свой яд, и не приходят в общедоступные церкви, либо отправляются туда, где Евангелие уже было посеяно. Этих я называю: «От людей». А когда он говорит: «Через человека», я понимаю это как указание на тех, кто имеет божественное призвание, но получил его через человека.

Божественное призвание бывает двух видов: опосредованное или непосредственное. В наши дни Он призывает всех нас на служение Слова призванием опосредованным, совершающимся через посредство, то есть через человека. Но Апостолы были призваны непосредственно Самим Христом, так же, как пророки Ветхого Завета призывались Самим Богом. Впоследствии Апостолы призывали своих учеников, как Павел, например, призвал Тимофея, Тита и т. д. Те призывали епископов, как, например, в Тит 1:5 и далее. Епископы же призывали своих преемников, и так продолжается до нашего времени и будет до конца света. Это называется опосредованным призванием, поскольку совершается через человека. Тем не менее это призвание является божественным.

Таким образом, когда кто-то призван князем, должностным лицом или мной, тот получает свое призвание через человека. Со времен Апостолов такой способ призвания был обычным и практиковался в мире. И его не следует менять.

Этот способ призвания следует всячески превозносить из-за наших сектантов, пренебрегающих им и выдвигающих претензию на другое призвание, когда, как они говорят, Дух побуждает их учить. Но они лжецы и самозванцы, ибо они водимы духом не добрым, а порочным. Было бы незаконно, если бы я оставил предписанный мне пост проповедника, для того чтобы отправиться в другой город, где я не имею призвания, и проповедовал там. {Примечание: такова была устойчивая позиция Лютера в противовес «сектантам», претендовавшим на право проповедовать повсюду. См.: Luther's Works, 13, с. 65, прим. 39.} (Как доктор богословия, конечно, я могу проповедовать во всех папских учреждениях при условии, что они позволят мне делать это.) {примечание: ученая степень доктора богословия была существенным подспорьем в его реформаторской деятельности. См.: Luther the Expositor, с. 46−47.} Я не имею права поступать так, даже если я слышу, что [где-то] преподносится лжеучение и что обольщаются и попадают под осуждение души, которые я мог бы избавить от заблуждения и проклятия своим здравым учением. Но я должен вверить все это Богу, Который, когда придет для этого время, найдет возможность призвать служителей законным путем и преподать Слово Свое. Ибо Он является Господином жатвы, высылающим делателей на ниву Свою. Наше же дело — молиться Мф 9:38.

Таким образом, нам не следует вторгаться в чужую жатву, как делает дьявол через своих сектантов. С пылким рвением они заявляют, что, дескать, печалятся о том, как людей уводят на погибель, и что хотят научить их истине, избавив их от когтей дьявола. Таким образом, даже когда человек с набожным усердием и добрыми намерениями стремится избавить своим здравым учением людей, вводимых в заблуждение и направляемых на погибель, это плохой пример, дающий нечестивым учителям повод самим вторгаться [в чужое дело], вслед за чем туда вторгается и сам сатана. Это наносит великий урон.

Однако, когда меня призывает князь или какой-то другой представитель власти, тогда с твердой уверенностью я могу хвалиться перед дьяволом и врагами Евангелия, что я был призван по заповеди Божьей через человека. {Примечание: досл.: «…посредством человеческого голоса». — Перев.} Ибо заповедь Божья приходит через уста князя [призывающего меня], и это является истинным призванием. Поэтому мы также были призваны по божественному соизволению — не непосредственно Христом, как Апостолы, но «через человека».

Итак, данное учение об уверенности в призвании является чрезвычайно необходимым из-за вредоносных и сатанинских духов, чтобы каждый [служитель Слова] мог хвалиться вместе с Иоанном Крестителем: «Был глагол Господень ко мне». {Примечание: Лютер вольно цитирует Лк 3:2. — Ред.} Поэтому, когда я проповедую, крещу или отправляю таинства, я делаю это как имеющий приказ и призванный, ибо был ко мне глагол Божий, и не в каком-то углу, как бахвалятся сектанты, а через уста человека, исполняющего свои законные обязанности. Но если бы меня попросил проповедовать тот или иной обычный человек, то мне не следовало бы повиноваться такому частному призванию, потому что это открыло бы путь для служителей сатаны, которые последовали бы моему примеру и нанесли бы немалый ущерб, о чем мы уже говорили выше. Когда же меня просят люди, исполняющие общественное служение, я должен повиноваться.

Поэтому, когда Павел провозглашает: «Не от людей и не через человека», он ниспровергает лжеапостолов. Этим он как бы говорит: «Пусть эти виперы {примечание: Випера — разновидность ядовитой змеи. В переносном значении — вероломные люди. — Перев.} хвалятся сколько угодно, да и чем еще им хвалиться, кроме того, что они либо пришли „от людей“, то есть сами по себе, без всякого призвания, либо „через человека“, то есть посланы кем-то другим? Мне нет до этого никакого дела, да и вам не следует заботиться об этом. Что же касается меня, то я был призван и послан не людьми и не через человека, но непосредственно, то есть Самим Иисусом Христом. Во всех отношениях мое призвание подобно призванию Апостолов, и я в самом деле являюсь Апостолом». Итак, Павел весьма основательно разбирает это учение об апостольском призвании. В других местах он проводит различие между апостольством и другими служениями, как, например, в 1Кор 12:28 и Еф 4:11, где он говорит: «И Он поставил одних Апостолами, других пророками…» и т. д. Он ставит Апостолов на первое место, чтобы Апостолами назывались по праву те, кто был послан непосредственно Самим Богом, без какого бы то ни было посредника. Так Матфий был призван одним лишь Богом. Ибо когда другие Апостолы избирали двух людей, они не посмели решать сами, но бросили жребий и молились Богу, чтобы Он показал им того, кого Он предпочитает (Деян 1:23−26). Поскольку ему предстояло стать Апостолом, требовалось, чтобы он обязательно был призван Богом. Так, Павел был призван на то, чтобы стать Апостолом язычников Рим 11:13. Вот почему Апостолов называют святыми. Ведь они уверены в своем призвании и учении, сохранили верность своему служению, и никто из них, кроме Иуды, не стал вероотступником, потому что их призвание является призванием святым.

Это первое наступление, предпринимаемое Павлом против лжеапостолов, пришедших несмотря на то, что никто не посылал их. Таким образом, не следует пренебрегать призванием. Ибо недостаточно, если человек имеет Слово и чистое учение. Необходимо также, чтобы было достоверное призвание, без которого всякий приходящий приходит только для того, чтобы «убить и погубить» Ин 10:10. Ибо Бог никогда не позволит преуспевать делам тех, кто не был призван. Даже если они учат чему-то благотворному и полезному, это не назидает. Так в наши времена сектанты {примечание: Лютер использует здесь латинизированное немецкое слово Rottenses.} имеют слова [лексикон] веры в своих устах, но они не производят никакого плода. Их главная задача заключается в том, чтобы привлечь людей к своим ложным убеждениям. Имеющие верное и святое призвание, чье учение непорочно и здраво, то и дело вынуждены вести различные тяжелые бои, чтобы продолжать свою спасительную миссию вопреки непрестанным и бесконечным козням дьявола и нападкам мира сего. Что же там делать тому, чье призвание недостоверно и чье учение нечисто?

Таким образом, мы, состоящие на служении Слова, имеем то утешение, что мы исполняем небесные и святые обязанности — будучи законным образом призваны к этому, мы одолеваем врата ада Мф 16:18. С другой стороны, как ужасно, когда совесть говорит: «Ты совершил это, не имея на то призвания!» Тогда человека без призвания охватывает такой ужас, что он хотел бы никогда не слышать того Слова, которое проповедует. Ибо своим непослушанием он пятнает все деяния, независимо от того, сколь благими они являются, так что даже величайшие его дела и свершения становятся его величайшими грехами.

Итак, вы видите, что хвалиться нашим служением и прославлять его таким образом [как это делает Павел] необходимо. В прошлом, когда я был еще молодым богословом и доктором, мне казалось, что Павел поступает неблагоразумно и опрометчиво, столь часто хвалясь своим призванием в этом Послании. Но я не понимал цели, с которой он делал это, ибо я не знал, что служение Слова является столь важным и значительным делом. Я ничего не знал про учение о вере и верной совести. В школах и церквях нам не прививалось никакой уверенности, но все было наполнено софистическими пустяками и нудными «песнями» канонистов и комментаторов «Сентенций». {Примечание: Sententiarii [Перев.: «сентенциарии»] — так называли комментаторов сочинения Петра Ломбардского «Сентенции», одним из которых когда-то был Лютер. См.: Luther's Works, 14, с. 286, прим. 13.} Поэтому никто не мог понять, сколь убедительна и сильна эта святая и духовная «похвальба» о призвании, способствующая прежде всего славе Божьей, затем — прославлению нашего служения, а также нашему благу и благу людей. Когда мы хвалимся таким образом [как это делает Павел], мы не ищем ни мирского престижа, ни похвалы от людей, ни денег, равно как не стремимся доставить удовольствие миру или обрести его благоволение. Причина нашей «гордой похвальбы» заключается в том, что мы имеем божественное призвание и находимся на службе у самого Бога, и еще в том, что люди должны иметь уверенность в нашем призвании, чтобы они могли знать, что наше слово фактически является Словом Божьим. Посему это не тщетная и суетная надменность, но святейшая гордость, направленная против дьявола и мира. И она является истинным смирением в глазах Божьих.

…и через Бога Отца, воскресившего Его из мертвых…

Павел столь усерден в этом деле, что не может дождаться, пока дойдет до главного вопроса, но уже здесь, в этой подписи, он изливается бурным потоком, высказывая все, что накопилось у него на сердце. Цель, преследуемая им в этом Послании, заключается в обсуждении и защите праведности веры и опровержении Закона и праведности дел. Он исполнен этих помыслов, и уста его говорят от чудесного и переполняющего его изобилия превосходной мудрости и знания Христова Мф 12:34. Этот огонь, это бушующее пламя в его сердце не утаить. И оно не позволяет ему молчать. Поэтому он говорит: «…и через Бога Отца, воскресившего Его из мертвых».

Добавление слов «и через Бога Отца, воскресившего Его из мертвых» кажется излишним. Но поскольку, как я уже отмечал, он говорит оттого, что сердце его переполнено, разум его пламенеет стремлением выразить уже в самом начале Послания неисследимые {примечание: непостижимые, бесконечные. — Перев.} богатства Христовы Еф 3:8 и проповедовать праведность Божью, называемую воскресением из мертвых. Христос, Который жив и был воскрешен из мертвых, говорит через него и побуждает его говорить таким образом. Поэтому он называет Бога «Отцом, воскресившим Иисуса Христа из мертвых». Он как бы говорит этим: «Я должен поспорить с сатаной и этими виперами, орудиями сатаны, пытающимися лишить меня праведности Христа, воскрешенного из мертвых Богом Отцом. Одной лишь этой праведностью мы оправдываемся, и этой праведностью мы также будем воскрешены из мертвых к вечной жизни в Последний день. Пытающиеся же ниспровергнуть праведность Христову противостоят Отцу и Сыну и Их благодеянию».

Поэтому в самом начале Павел высказывает все, что он намерен выдвинуть в этом Послании. Он упоминает о воскресении Христа, Который «воскрес для оправдания нашего» Рим 4:25. Его победа является победой над Законом, грехом, нашей плотью, миром, дьяволом, смертью, адом и всеми пороками. И эту Свою победу Он дал нам. Даже если наши враги, эти тираны, обвиняют и устрашают нас, они не могут повергнуть нас в отчаяние или осудить нас. Ибо Христос, Которого Бог Отец воскресил из мертвых, является Победителем над ними, и Он — наша праведность. Поэтому «благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» 1Кор 15:57. Аминь.

Но обрати внимание, как точно и по сути выражается здесь Павел. Он не говорит: «…через Бога, сотворившего небо и землю, Владыку ангелов, повелевшего Аврааму выйти из земли своей, пославшего Моисея к фараону, выведшего народ Израиля из Египта», как делали лжеапостолы, похвалявшиеся Богом своих отцов, Создателем и Хранителем всего сущего, творящим чудеса среди Своего народа.

Нет, на сердце у Павла нечто совсем иное, а именно — праведность Христова, которой он учит и которую отстаивает как Апостол Христа. Потому он использует слова, подчеркивающие это. Он говорит: «Я — Апостол не от людей и не через человека, но через Иисуса Христа и Бога Отца, воскресившего Его из мертвых». Итак, ты видишь, сколь ревностно и пылко Павел относится к этому делу, как стремится утвердить и охранить его от всего царства ада, от всех сильных и мудрых мира сего, от дьявола и его апостолов.

2 ...и все находящиеся со мною братия…

Это закрывает уста лжеучителям, ибо такова цель всех его аргументов — укрепить и превознести свое служение и развенчать служение лжеучителей. Этим он как бы говорит: «В действительности довольно и того, что посредством божественного призвания я был как Апостол послан Иисусом Христом и Богом Отцом. И все же, чтобы не обособлять себя, я упоминаю — хотя и не обязан этого делать — всех братьев, которые являются не Апостолами, но „товарищами по оружию“. Они тоже пишут это послание и свидетельствуют, что учение мое истинно и божественно. Поэтому мы уверены, что Христос присутствует среди нас и что здесь, в нашей церкви, Он учит и говорит. А те, если вообще что-то собой представляют, посланы „от людей“ или „через человека“. Я же послан от Бога Отца и от Иисуса Христа, Который есть наша жизнь и воскресение Ин 11:25. Другие мои братья посланы от Бога, хотя и через человека, то есть мной. Итак, чтобы не сказали, будто я противопоставил себя столь многим, я имею с собой пребывающих в едином мнении братьев, верных свидетелей, думающих, пишущих и учащих тому же, что и я». До этого места была подпись, далее следует надписание:

…церквам Галатийским

Павел проповедовал по всей Галатии. Хотя он не всю целиком обратил ее ко Христу, однако у него там было немало церквей, в которые просочились служители дьявола, лжеапостолы.

Так и в наши дни фанатики приходят не туда, где властвуют враги Евангелия, а туда, где имеются христиане и добрые люди, любящие Евангелие. Они постепенно и незаметно проникают в среду таких людей даже на территориях, где правят тираны, гонители Евангелия. Проникая в дома под ложными предлогами, они извергают свой яд и подрывают веру простых людей. Но почему же они не отправляются, скорее, в города, страны и земли папистов, не исповедуют и не защищают свое учение там, перед нечестивыми князьями, епископами и теологами в университетах, как делаем мы по милости Божьей? Не хотят подвергаться опасностям эти милые мученики {примечание: разумеется, Лютер иронизирует. — Перев.}, но приходят туда, где Евангелие уже утвердилось и где они могут действовать в безопасности и спокойствии. Так, лжеапостолы не рискнули бы отправиться к Каиафе в Иерусалим, к императору в Рим или в какие-либо другие места, где никто не проповедовал ранее, как это делали Павел и другие. Вместо этого они направлялись в Галатию, которая уже была обретена и подготовлена для Христа трудами и стараниями Павла, и в Асию, в Коринф, где были добрые мужи и христиане, которые никого не преследовали, но всех терпели. Там враги креста Христова могли действовать в совершеннейшей безопасности, не подвергаясь никаким гонениям.

Познай же из этого места, каков удел благочестивых проповедников в этой жизни. Вдобавок к гонениям и преследованиям, которые они вынуждены сносить со стороны порочного и неблагодарного мира, помимо совершаемых ими тяжких трудов по насаждению церквей, им приходится видеть стремительное уничтожение всего, чему они учили столь долго и во всей чистоте, от рук фанатиков, которые приходят вслед за ними, всячески ими помыкают и берут верх. Это более мучительно для благочестивых проповедников, чем любые преследования со стороны тиранов. Поэтому пусть всякий, кто не хочет сносить такое презрение и укоры, не становится служителем Евангелия. А если он уже является таковым, то пусть отдаст свое служение кому-то другому. Вы видите, что в наши дни нас презирают и нами помыкают — мы испытываем это извне, со стороны тиранов, и изнутри, со стороны тех, кого мы освободили Евангелием, равно как и со стороны лжебратьев. Но наше утешение и слава заключаются в следующем — будучи призваны Богом, мы имеем обетование вечной жизни, и мы стремимся обрести ту награду, о которой сказано: «…Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку…» 1Кор 2:9. Ибо, когда явится Архипастырь Христос, мы обретем неувядающий венец славы 1Пет 5:4. И даже в этом мире Он не даст нам погибнуть.

Иероним поднимает здесь важный вопрос: почему Павел называет «церквями» то, что на самом деле церквями не являлось? Ведь Павел, как он [Иероним] говорит, пишет к галатам, которые от Христа и от благодати отпали и отвратились к Моисею и Закону. {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 337.} Отвечаю: когда Павел называет их «церквами галатийскими», он использует синекдоху {примечание: Синекдоха: оборот речи, в котором формально называется только часть чего-то, но подразумевается целое, или наоборот — называется целое, но подразумевается часть. — Перев.} — прием, который очень часто применяется в Писаниях. {Примечание: см.: Luther's Works, 1, с. 195, прим. 42.} Обращаясь в том же духе к коринфянам, он поздравляет их с тем, что благодать Божья была дана им во Христе, то есть что они обогатились в Нем «всяким словом и всяким познанием» (1Кор 1:4−5). Но все же многие из них были совращены лжеапостолами и не веровали [более] в воскресение мертвых и т. д. Так и в наши дни мы по-прежнему называем Римскую церковь и все ее епархии святыми, хотя они разрушены, а служения их стали безбожными. Ибо Бог «господствует среди врагов Его» Пс 109:2, антихрист сидит во храме Божьем 2Фес 2:4, и сатана присутствует посреди сынов Божьих Иов 1:6. Несмотря на то, что Церковь существует «среди строптивого и развращенного рода», как Павел говорит в Флп 2:15, и хотя она окружена лютыми волками и разбойниками, то есть духовными тиранами, она все равно остается Церковью. Хотя город Рим хуже, чем Содом и Гоморра, в нем все же остаются Крещение, Таинства, устное и записанное Евангелие, Священное Писание, служения, имя Христово, имя Божье. Кто имеет, тот имеет; кто не имеет, тот не подлежит извинению, ибо сокровище все еще там. Таким образом, Римская церковь свята, потому что она имеет святое имя Божье, Евангелие, Крещение и т. д. Если это существует среди народа, то этот народ называется святым. Так, наша община Виттенберг и мы воистину святы, потому что мы крещены, приобщены к Таинствам, научены и призваны Богом. Среди нас творятся дела Божьи, то есть проповедуется Слово и отправляются Таинства, и это делает нас святыми.

Я говорю это для того, чтобы мы могли отчетливо видеть разницу между христианской святостью и другими разновидностями святости. Монахи называют свои ордена святыми, хотя они не смеют называть святыми себя. Но они не являются святыми, потому что, как мы уже отмечали выше, христианская святость является не активной, а пассивной. {Примечание: см. раздел «Основная идея Послания Св. Апостола Павла к Галатам» в начале «Лекций».} Поэтому пусть никто не называет себя святым на основании своего образа жизни, своих дел, если постится, молится, бичует плоть, дает милостыню бедным, утешает печальных и унывающих и т. д. Иначе и фарисей из Евангелия от Луки (Лк 18:11 и далее) тоже был бы свят. Дела хоть и добрые, и таковых строго требует от нас Бог, но в действительности они не делают нас святыми. Ты и я, Церковь, город, народ свят не своей, но чужой праведностью, не активной, а пассивной, ибо обладает божественным и святым достоянием, а именно — призванием на служение, Евангелием, Крещением и т. д., благодаря чему он и свят.

Поэтому, хотя галаты и пали, Крещение, Слово и имя Христово по-прежнему пребывали среди них. Кроме того, среди них все же оставались добрые люди, не уклонившиеся от учения Павла, у которых оставались в чистоте Слово и Таинства, которые не могли быть осквернены из-за падших. Ибо Крещение, Евангелие и т. п. не утрачивают святости по той причине, что я [например] осквернился и лишился святости, либо имею неправильное представление о них. Напротив, они сохраняют святость и остаются в точности тем, чем они были, независимо от того, пребывают ли они среди благочестивых или нечестивых, которые не могут их ни осквернить, ни освятить. Своим плохим или хорошим поведением, своими злыми или добрыми нравами мы оскверняемся или освящаемся в глазах язычников Рим 2:24, но не перед Богом. Таким образом, Церковь свята даже там, где царят фанатики, если только они не отрицают Слово и Таинства. Если же они отрицают их, то они не являются более Церковью. Итак, где остаются по существу Слово и Таинства, там есть святая Церковь, даже если там царствует антихрист, сидящий не в бесовском стойле, не в свином хлеву и не в скопище неверных, а в благороднейшем и святейшем месте, то есть в Храме Божьем 2Фес 2:4. Поэтому наш краткий ответ на данный вопрос таков: Церковь есть на земном шаре везде, где есть Евангелие и Таинства. Иудеи, турки и фанатики не являются Церковью, потому что они противостоят Евангелию и Таинствам и отрицают их. Далее следует приветствие.

3 Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа…

Я надеюсь, вам известно значение слов «благодать» и «мир», поскольку эти термины часто встречаются у Павла и легки для понимания. Но поскольку мы берем на себя разъяснение данного Послания, — делая это не потому, что это необходимо, или потому, что Послание очень сложно, а для укрепления нашей совести против будущих ересей, — вас не должно утомить, если мы повторим здесь то, чему мы учим, о чем проповедуем, поем и пишем в другое время и других местах. Ибо, потеряв учение об оправдании, мы потеряем все. Необходимо твердить и внушать это учение ежедневно, как говорит Моисей о своем Законе Втор 6:7. Потому что оно никогда не может быть понято достаточно хорошо или слишком хорошо. Действительно, как бы усердно мы ни твердили и ни внушали его, никто не усваивает это учение в совершенстве и не верует в него от всей души и всем сердцем. Столь слаба наша плоть и непослушна Духу!

Приветствие Апостола ново для мира, и никто не слышал его до начала проповеди Евангелия. Благодать и мир — эти два слова заключают в себе все христианство. Благодать прощает грехи, а мир успокаивает совесть. Два демона, казнящих нас, — это грех и совесть, власть Закона и жало смерти 1Кор 15:56. Но Христос победил этих двух чудовищ и низверг их Себе под ноги и в этом веке, и в будущем. Мир не знает этого и потому не может научить, как превозмочь грех, совесть и смерть. Только христиане вооружены таким учением и могут побеждать грех, отчаяние и вечную смерть. Это учение дано Богом, оно не исходит от свободной воли и не изобретено человеческим разумом или мудростью.

Два слова, «благодать» и «мир», заключают в себе все христианство. Благодать — это прощение грехов, радость, мир, спокойная совесть. Но мир невозможен, пока не прощен грех, потому что Закон обвиняет и устрашает совесть грехом. И грех, ощущаемый совестью, не может быть устранен ни паломничествами, ни бдениями, ни трудами, ни усилиями, ни постами, ни любыми другими делами, — он от них даже увеличивается. Чем больше мы трудимся и потеем, стараясь освободиться от греха, тем нам хуже. Ибо нет другого средства уничтожения греха, кроме благодати. Этот факт заслуживает пристального внимания. Потому что слова просты, но, пребывая в искушении, труднее всего убедить свои сердца, что мы имеем прощение грехов и мир с Богом только по благодати, независимо ни от чего другого на небе или на земле.

Поскольку мир не понимает этого учения, он не может и не хочет терпеть его. Он разглагольствует о свободной воле, о наших силах, которыми якобы может заслужить и обрести благодать и мир, то есть прощение грехов и спокойную совесть. Но совесть не может быть спокойной и радостной, пока не обретет мир через эту благодать, то есть через прощение грехов, обетованное во Христе. Многие трудились, выдумывая разные ордены и занятия, чтобы достичь мира и спокойной совести, но вместо этого они получали еще большую нищету, ибо такой путь лишь увеличивает сомнения и отчаяние. Поэтому наши с тобой кости не узнают покоя, пока мы не услышим Слово благодати и прочно не обопремся на него.

Апостол четко отделяет эту благодать и мир от любого другого вида мира и благодати. Он желает галатам мира и благодати не от кесаря, царей или князей, ибо они обычно преследуют благочестивых и восстают против Господа и Его Христа Пс 2:1, не от мира, ибо «в мире, — сказал Христос, — будете иметь скорбь» Ин 14:27, а от Бога Отца нашего. Другими словами, он желает им мира небесного. И Христос говорит: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» Ин 14:27.

Мир земной не дает ничего, кроме безопасности для имущества и тела, возможности жить счастливо и спокойно во плоти. Мирская благодать позволяет нам наслаждаться имуществом и не лишает нас наших владений. Но в беде и в час смерти земные благодать и мир не помогают и не избавляют от беды, отчаяния и смерти. А с благодатью и миром от Бога человек настолько силен, что может переносить крест и мир, радость и печаль. Он укрепляется победой в смерти Христа. В его сознании эта победа преобладает над смертью и грехом, потому что он имеет гарантию прощения грехов. Получив прощение грехов, сердце удовлетворяется и утешается. Поэтому, когда человека утешает и ободряет благодать Божья (прощение грехов и мир совести), он сможет храбро перенести все невзгоды, даже саму смерть. Мир Божий дается только тем, кто верует, а не миру [земному], ибо мир [земной] не принимает и не понимает его. И приходит он только через благодать Божью.

Но почему Апостол добавляет: «…и от Господа нашего Иисуса Христа»? Не достаточно ли было сказать: «От Бога Отца»? Почему он упоминает Иисуса Христа вместе с Отцом? Вы часто слышали от нас, что в Писаниях существует правило, которого следует тщательно придерживаться, чтобы избегать рассуждений о величии Бога, так как это слишком тяжелая ноша для человеческого тела, а особенно для разума. «Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых», говорит Писание Исх 33:20. Папа, турки, иудеи и все сектанты не обращают внимания на это правило. Они убирают Христа Посредника с глаз долой и говорят только о Боге, молятся только Ему и совершают дела только для Него. Монах, например, полагает: «Дела мои угодны Богу. Он посмотрит на мои обеты и за них даст мне спасение». Турок говорит: «Если я буду жить так-то и омываться так-то, Бог примет меня и даст мне вечную жизнь». Иудей думает про себя: «Если я буду соблюдать Закон Моисея, то найду благоволение у Бога и спасусь». Фанатики нашего времени бахвалятся Духом, видениями и не знаю, чем еще, — у них там сплошь чудеса, непостижимые им самим. Эти новые монахи изобретают новый крест и новые дела, воображая, будто смогут ими угодить Богу. Короче говоря, кто не знает учения об оправдании, тот устраняет Христа Умилостивителя.

Но истинное христианское богословие, как я часто предупреждаю, показывает Бога не в Его величии, как это делает Моисей и другие учения, а от девы рожденного Христа, нашего Посредника и Первосвященника. Поэтому, когда надо с Богом идти в бой против Закона, греха и смерти, нет ничего более опасного, чем устремляться в небеса с умозрительными догадками, исследовать Бога в Его непостижимом могуществе, мудрости и величии, спрашивать, как Он сотворил мир и как Он им управляет. Если будешь так постигать Бога и попытаешься умилостивить Его, хоть на мгновение отринув Христа Посредника, предъявив свои дела, посты, капюшон и тонзуру, ты неизбежно падешь, как Люцифер Ис 14:20, и в ужасном отчаянии потеряешь Бога и все остальное. Ибо по Своей природе Бог неизмерим, непостижим и бесконечен и потому нестерпим для человеческой природы. Поэтому, если хочешь быть защищен и не подвергать опасности свою совесть и спасение, положи конец своим умозрительным домыслам. Восприми Бога так, как учит Писание (1Кор 1:21, 23−24): «Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих… А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Эллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость». Поэтому начни там, где начался Христос — в утробе Девы, в яслях и у груди Его матери. Он ведь сошел с небес, родился, жил среди людей, страдал, был распят и умер для того, чтобы предстать нашим взорам во всех возможных проявлениях. Он хотел приковать взгляд нашего сердца к Себе и этим предотвратить наши попытки взойти на небо и своим умозрением постичь Божье величие.

Поэтому, размышляя об оправдании и о том, где и как можно найти Бога, оправдывающего и прощающего грешников, не знай решительно никакого Бога, кроме этого Человека, Иисуса Христа. Держись за Него, прибегай к Нему всем сердцем и гони прочь любые умствования о Божьем величии, ибо исследующий величие будет сражен сиянием славы. Я по собственному опыту знаю, о чем говорю. Но фанатики, имеющие дело с Богом отдельно от этого Человека, не верят мне. Христос Сам говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» Ин 14:6. Итак, кроме этого пути, то есть Христа, ты не найдешь иного пути к Отцу, а найдешь лишь блуждание, не истину, а лицемерие и ложь, не жизнь, а вечную смерть. Хорошо запомни: в вопросе оправдания и благодати, когда всем нам приходится бороться с Законом, грехом, смертью и дьяволом, мы не должны знать никакого Бога, кроме воплощенного и вочеловеченного.

В иных случаях, помимо вопроса об оправдании, когда необходимо вступить в спор о Божьей мудрости, власти и т. д. с иудеями, турками, сектантами, приложи всю свою искусность и, насколько сможешь, будь полемистом тонким и ловким, потому что тогда речь идет о другом предмете. Но когда речь заходит о совести, праведности и жизни (что я особенно хочу здесь подчеркнуть) вопреки Закону, греху, смерти и дьяволу, или о сатисфакции, прощении грехов, примирении и вечной жизни, тогда освободи свой разум от всяких размышлений и домыслов о Божьем величии и пристально гляди только на этого Человека, предлагающего Себя нам в качестве Посредника и говорящего: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные» Мф 11:28. Поступая так, ты увидишь любовь, доброту и благость Бога, увидишь Его мудрость, могущество и величие, смягченные и приспособленные для твоего восприятия. В этом прекрасном образе ты найдешь все, как говорит Павел в Послании к Колоссянам: «…в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (2:3), а также: «В Нем обитает вся полнота Божества телесно» (2:9). Мир не видит этого, потому что смотрит на Него только как на слабого человека.

Павел так часто упоминает Иисуса Христа вместе с Богом Отцом, чтобы научить нас христианской религии, начинающейся не сверху, как все другие религии, а снизу. Она восходит по лестнице Иакова, на которой стоит Сам Бог, а ее подножие касается земли как раз у головы Иакова Быт 28:12. Поэтому, когда хочешь размышлять и действовать о своем спасении, оставь все умозрительные размышления о [Божьем] величии, все мысли о делах, традициях и философии и, разумеется, о самом Законе Божьем. Беги прямо к яслям и материнскому чреву, обними этого Младенца, Сына Девы и взирай на Него — рожденного, вскормленного, растущего, живущего в человеческом обществе, учащего, умирающего, воскресающего, возносящегося выше небес и имеющего власть над всем. Тогда ты сможешь развеять все страхи, как солнце рассеивает облака, и избежать любых заблуждений. Видение этого удержит тебя на нужном пути, ведущем туда, куда ушел Христос. Павел передает благодать и мир не только от Бога Отца, но и от Иисуса Христа, и это первое, на что следует обращать внимание.

Второе, чему учит Павел, — это обоснование нашей веры в то, что Иисус Христос есть истинный Бог. Такие утверждения о божественности Христа следует искать и запоминать не только для того, чтобы противостоять арианам и другим сектантам прошлого или будущего, но также для обоснования собственной веры. Потому что вплоть до самой нашей смерти сатана не перестанет нападать на веру внутри нас. Он неизменный враг веры, потому что вера побеждает мир 1Ин 5:4. Наш долг — постоянно держаться веры и укреплять ее, чтобы иметь силы противостоять сатане.

То, что Христос — истинный Бог, доказывается тем, что Павел приписывает Ему способность даровать то же, что дарует Отец, — благодать, душевный мир, прощение грехов, жизнь и победу над грехом, смертью, дьяволом и адом, что было бы непозволительно и даже кощунственно, если бы Христос не был истинным Богом. Ибо никто не может даровать мир, если сам не будет иметь его. Но поскольку Христос дарует его, Он несомненно имеет его.

Христос дарует благодать и мир не как Апостолы, проповедовавшие Евангелие, а как их Творец. Отец творит и дарует жизнь, благодать, мир и т. д.; Сын творит и дарует то же самое. Ничто сотворенное не может даровать благодать, мир, вечную жизнь, прощение грехов, оправдание, оживотворение, избавление от смерти и дьявола, — только Божье могущество. Ангелы не могут ни сотворить, ни дать всего перечисленного. Поэтому такие дела принадлежат только славе Всевышнего, Творца всех и вся. И поскольку Павел приписывает Христу ту же самую и равную с Отцом способность творить и даровать все это, Христос есть воистину и по природе Бог.

Подобные же аргументы встречаются в Евангелии от Иоанна, где на основании дел, равно приписываемых Сыну с Отцом, подтверждается и делается заключение, что божественность Отца и Сына одна и та же. Поэтому дары, получаемые нами от Отца, есть не что иное, как дары, получаемые от Сына. От Отца и от Сына исходит одно и то же. Иначе Павел сказал бы по-другому, например: «Благодать от Бога Отца и мир от Господа нашего Иисуса Христа». Соединяя благодать и мир, Павел равным образом приписывает их как Отцу, так и Сыну.

Я предупреждаю об этом так серьезно, поскольку существует опасность: не явились бы посреди всего множества заблуждений и такого обилия разномастных сект такие еретики — ариане, евномиане, македонцы и т. д., — которые вредят церквям исподтишка. Ариане были людьми поистине изощренными. Они соглашались, что у Христа двойная природа и что Он называется «Богом от истинного Бога» — но только называется. Христос, говорили они, самое благородное и совершенное творение превыше ангелов, через Которого Бог сотворил потом небеса, землю и все остальное. Но все это лишь красивые рассуждения и приятные для человеческого разума слова, которыми фанатики обманывают легковерных. Павел говорит о Христе по-другому. Вы, говорит он, укоренились и утвердились в том знании, что Христос — не творение, пусть и совершенное, но истинный Бог, делающий то, что делает Бог. Дела Его божественны, дела не твари, но Творца, ибо Он дарует благодать и мир, а даровать их — значит проклинать грех, побеждать смерть и попирать дьявола. Такого не может даровать ни один ангел. Но поскольку эти дела приписываются Христу, отсюда непременно следует, что Он по природе Бог.

4 …Который отдал Себя Самого за грехи наши…

Павел постоянно в каждом отдельном слове проводит основную идею данного Послания. Из его уст не исходит ничего, кроме Христа. Поэтому в каждом его слове — пафос духа и жизни. Обратите внимание, как точно он выражается. Он не говорит: «…Который получил от нас наши дела», или: «…Который принял жертвы, требуемые Законом Моисея, богослужебные обряды, монашеские ордены, мессы, обеты и паломничества». Нет, он говорит: «…Который отдал». Отдал что? Не золото или серебро, не скот, не пасхальных агнцев, не ангела, а Себя. За что? Не за корону, не за царство, не за нашу святость и праведность, а «за наши грехи». Эти слова — настоящий удар молнии с небес по всякого рода праведности, как в Ин 1:29: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира». Поэтому мы должны относиться к каждому слову внимательно, без небрежения, ибо эти слова наполнены утешением, они укрепляют слабых духом.

Вопрос: что должно быть сделано с грехами — не только с грехами других людей, но с нашими? Павел отвечает, что человек по имени Иисус Христос, Сын Божий, отдал Себя Самого за них. Это великие и утешительные слова и обетования Ветхого Закона: наши грехи не могут быть устранены никаким другим способом, кроме отдания Сына Божьего на смерть. Такого рода бомбардами, боевыми орудиями и таранами следует разрушать папство и ниспровергать все языческие религии, все культы, все дела и заслуги. Если наши грехи могут быть устранены нашими сатисфакциями, для чего тогда было отдавать Сына Божьего? Но поскольку Он был отдан за них, значит уничтожим мы их не своими делами.

К тому же из сказанного следует, что наши грехи столь велики, безграничны и непобедимы, что весь мир не смог бы удовлетворить ни за один из них. Разумеется, величие этой платы, а именно — Кровь Сына Божьего, достаточно ясно показывает, что мы не способны ни сами удовлетворить за грех, ни господствовать над ним. Сила и власть греха увеличивается словами: «…Который отдал Себя Самого за грехи наши». Мы равнодушны, мы относимся ко греху как к чему-то обыденному, незначительному. Хотя он приносит угрызения совести, мы все-таки предполагаем, что он невелик и любое наше небольшое доброе дело уничтожит его. Но давайте вспомним здесь о непомерно великой цене, заплаченной за него. И тогда нам станет ясно, что его сила столь велика, что победить ее может только принесенный в жертву Сын Божий. Любой, кто внимательно поразмыслит над этим, поймет, что одно только слово «грех» уже подразумевает вечный гнев Божий и царство сатаны и что грех — никакой не пустяк.

Наш фрагмент поэтому подводит к заключению, что все люди — пленники и рабы греха и, как говорит Павел, «проданы греху» Рим 7:14, что грех — очень жестокий и могущественный тиран, властвующий над всеми людьми во всем мире, тиран, которого нельзя свергнуть и изгнать силой ни одной твари, будь то ангел или человек, но только безграничной и превосходящей силой Иисуса Христа, Сына Божьего, отданного в жертву.

Укрепляясь верой в это и всем сердцем уповая на Человека Иисуса Христа, мы получим светлое и здравое разумение, которое даст нам способность свободно и уверенно судить обо всем в жизни. Потому что, постигая, каким всемогущим тираном является грех, мы сразу приходим к неизбежному выводу: «Что же делают паписты, монахи, монахини, священники, магометане и сектанты, стараясь смыть и преодолеть грех с помощью своих традиций, подготовительных дел, сатисфакций? Теперь мы считаем все эти секты напрасными и пагубными, потому что слава Бога и Христа ими не только затмевается, но уничтожается полностью, и возвеличивается и утверждается слава наша».

Обращай внимание на каждое слово Павла и особенно на местоимение «наш». Потому что в Писаниях весь смысл бывает сокрыт в правильном употреблении часто встречающихся там местоимений, которым всегда свойственна особая выразительность и сила. Тебе легко говорить и верить, что Христос, Сын Божий, был отдан за грехи Петра, Павла и других святых, которых мы считаем достойными этой благодати. Но трудно тебе, считающему себя недостойным этой благодати, от всего сердца сказать и поверить, что Христос был отдан за твои многочисленные и великие грехи. В общем смысле, без местоимения, легко величать и превозносить благодеяние Христа — то, что Христос был отдан за грехи, но за грехи других людей, достойных. Но когда дело доходит до местоимения «наши», наша немощная природа и разум отшатываются прочь, не осмеливаясь приблизиться к Богу и обещать себе, что такое огромное сокровище будет дано даром. Поэтому он отказывается иметь дело с Богом, пока не очистится и не освободится от грехов. Таким образом, хотя он и читает, и слышит эту или подобные ей фразу: «…Который отдал Себя Самого за грехи наши», он не применяет местоимение «наши» к себе, относя его к другим, достойным и святым. Сам же желает подождать, пока не станет достойным с помощью дел.

Все это показывает, что человеческий разум хотел бы, чтобы сила и мощь греха были не больше, чем по его собственным представлениям. Лицемеры, не знающие Христа, хотя и терзаются грехом, все же считают, что могут легко избавиться от него своими делами и заслугами. В глубине сердца они желают, чтобы слова: «…Который отдал Себя Самого за грехи наши» — были простым выражением смирения и чтобы их грехи были не серьезными и настоящими, а пустячными и надуманными. Короче, человеческий разум хотел бы представить Богу фальшивого грешника, ничего не боящегося и не имеющего чувства греха. Он хотел бы привести здорового человека, а не того, кому нужен врач Мф 9:12. И когда бы он не чувствовал греха, вот тогда бы он соизволил поверить, что Христос был отдан за грехи наши.

Так думает весь мир, особенно те, кто стремится казаться лучше и святее других, как, например, монахи и любые «поборники праведности». Устами они признают себя грешниками, признают также, что ежедневно совершают грехи — однако не такие великие и многочисленные, которые бы они не могли смыть посредством своих дел. Кроме того, они хотят принести свою праведность и заслуги на суд Христов и потребовать у Судьи в награду себе за это вечную жизнь. Между тем, принимая вид смиреннейших монахов, они не утверждают, что полностью свободны от греха. Поэтому они притворяются виноватыми в отдельных грехах, о прощении которых горячо молятся вместе с мытарем: «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» Лк 18:13. Для них слова Павла «за грехи наши» — пустой звук. Поэтому они не понимают их. Более того, в искушении, действительно осознавая грех, они не могут утешиться этими словами, а впадают в еще большее отчаяние.

Главное знание и истинная мудрость христиан состоит в том, чтобы предельно серьезно относиться к словам Павла, гласящим, что Христос был отдан на смерть не за нашу праведность и святость, а за наши грехи — великие, многие, бесконечные и непобедимые. Поэтому не считай их мелкими, такими, которые бы ты мог истребить своими делами. Но и не отчаивайся из-за их тяжести, когда всерьез ощущаешь их в течение жизни или при смерти. Научись у Павла верить, что Христос был отдан не за вымышленные или надуманные грехи, но за настоящие, не за мелкие, но за превеликие, не за один или два, но за все, не за преодоленные грехи (потому что ни человек, ни ангел не могут преодолеть даже малейший грех), но за непреодолимые. И если ты не находишься в числе говорящих: «Грехи наши» — то есть в числе имеющих учение веры и учащих ему, слушающих, познающих, любящих его и верящих в него, то спасению твоему точно конец.

Поэтому следует тщательно готовиться не только к искушениям, но и к смертной борьбе. Тогда совесть будет устрашена воспоминаниями о прошлых грехах. Дьявол будет нападать и пытаться завалить тебя кучами, потоками, целым потопом грехов, чтобы запугать тебя, отогнать от Христа и ввергнуть в отчаяние. Тогда надо быть готовым сказать с уверенностью: «Христос, Сын Божий, был отдан не за праведность и не за святых, а за неправедность и за грешников. Если бы я был праведным и безгрешным, я не имел бы нужды во Христе Искупителе. Почему же, о, превратного рода святой сатана, ты хочешь сделать меня святым и требуешь от меня праведности, когда в действительности во мне нет ничего, кроме грехов, настоящих и тяжелейших? Это не надуманные и пустячные грехи, это грехи против Первой скрижали, а именно — неверность, сомнения, отчаяние, ежедневное презрение к Богу, ненависть, невежество, богохульство, неблагодарность, злоупотребление именем Божьим, неуважение, отвращение и презрение по отношению к Слову Божьему и т. д. Кроме того, есть грехи плоти против Второй скрижали — неуважение к родителям, неповиновение правителю, желание чужого имущества, жены и т. д. (хотя эти грехи более легкие, чем вышеупомянутые). Пусть я не виновен в совершении убийства, прелюбодеяния, кражи и других грехов против Второй скрижали, однако я совершил их в своем сердце. Посему я нарушил все Заповеди Божьи, и число моих грехов так велико, что «бычья шкура не смогла бы их выдержать» {примечание: …ut bubalum corium ea complecti non possit. По-видимому, идиома.}, они неисчислимы. «Потому что я согрешил паче числа песка морского» (Молитва Манассии 1:9). Дьявол — такой хитрый обманщик, что может превратить мою праведность и добрые дела в величайший грех. И поскольку мои грехи столь тяжки, реальны, велики, беспредельны, ужасны и непреодолимы, а праведность моя не приносит мне пользы, но больше мешает {примечание: данное и подобные ему высказывания в лютеровской риторике осуждения дел будут часто фигурировать в спорах о необходимости дел для получения спасения между Георгом Майером (1502−1574 гг.) и Николаусом Амсдорфом (1483−1565 гг.)}, поэтому Христос, Сын Божий, и был отдан за них на смерть, чтобы уничтожить их и спасти меня и всех, верующих в это.

Таким образом, самая суть вечного спасения состоит в том, чтобы люди принимали эти слова всерьез как истину. Я говорю это не просто так. Я не раз испытал это на собственном опыте и до сих пор каждый день испытываю, как трудно верить, особенно среди мук совести, что Христос был предан не за святых, праведных, достойных, друзей, а за нечестивых, грешных, недостойных и врагов, заслуживающих гнева Божьего и вечной смерти.

Укрепим же сердце наше этими и подобными изречениями Павла, чтобы, когда дьявол станет обвинять: «Ты грешник, поэтому ты проклят», мы могли ответить: «Раз ты говоришь, что я грешник, значит я буду праведным и спасенным». «Непременно будешь проклят! — Нет, ибо прибегаю ко Христу, отдавшему Себя Самого за мои грехи. Так что ничего не добьешься ты, сатана, пытаясь запугать меня множеством моих грехов и заставить меня печалиться, терять веру, отчаиваться, ненавидеть, презирать и хулить Бога. Напротив, говоря, что я грешник, ты даешь мне оружие, чтобы я перерезал тебе горло твоим же собственным мечом и поверг тебя. Ты сам проповедуешь мне славу Божью, напоминая мне, презренному и проклятому грешнику, об отеческой любви Бога, который „так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного…“ Ин 3:16. Ты напоминаешь мне о благодеянии Христа, моего Искупителя. На Его плечах, а не на моих, лежат все мои грехи. Потому что „Господь возложил на Него грехи всех нас“ и „за преступления народа Моего претерпел казнь“ (Ис 53:6, 8). Поэтому, называя меня грешником, ты не пугаешь, а чрезвычайно утешаешь меня».

Всякий, кто понимает эту стратегию, сможет легко избежать происков дьявола, убивающего человека и сводящего его в ад напоминаниями о грехах, пока человек не начнет сопротивляться ему христианской мудростью, которой только и побеждается грех, смерть и дьявол. Но тот, кто не может избавиться от памяти о своих грехах, держится за нее и мучит себя, думая, будто поможет себе собственными силами, или ожидая, когда успокоится совесть, попадает в ловушку сатаны, разрушает себя печалью и, в конце концов, окончательно пропадает. Потому что дьявол никогда не перестает обвинять. Этот хитрый змей действительно знает, как представить Иисуса Христа, Посредника и Спасителя — законодателем, судьей и обвинителем.

Чтобы бороться с этим искушением, нам следует использовать слова Павла, дающего очень выразительное и точное определение Христа: «Христос есть Сын Бога и Девы, Который был предан на смерть за грехи наши». Если дьявол будет предлагать любое другое определение Христа, отвечай: «Определение неверно, я отказываюсь принимать его». Я говорю не просто так, я знаю, почему даю такое строгое определение Христа на основании слов Павла. Потому что Христос не жестокий господин, Он — Умилостивитель за грехи всего мира. Если ты грешник, как и все мы, не ставь Христа на радугу как Судью, потому что тогда ты устрашишься и отчаешься, но возьми правильное определение: Христос, Сын Бога и Девы, — это не тот, кто устрашает, удручает и осуждает нас, грешников, требуя ответа за скверно прожитую жизнь, а Тот, Кто взял грехи всего мира, пригвоздив их ко кресту Кол 2:14, и Сам уничтожил их все.

Тщательно изучи это определение. Особенно обрати внимание на местоимение «наши», чтобы эти два слога, соединенные с верой, поглотили весь грех. Короче говоря, чтобы ты приобрел уверенность, что Христос уничтожил грехи не только некоторых людей, но и твои, и вообще всего мира. Жертва была принесена за грехи всего мира, даже несмотря на его неверие. Итак, пусть грехи твои будут не просто грехи, но твои. То есть веруй, что Христос был предан не только за грехи других, но и за твои грехи. Твердо держись этого и не позволяй отнять у тебя светлый образ Христа, заставляющий радоваться даже ангелов на небесах. Христос — не Моисей, не мучитель и палач, а Посредник и Податель благодати, отдавший Себя не за наши заслуги, святость и славу, а за наши грехи. Правда Христос тоже говорит о Законе, но это не характерное для Него дело и не главное. {Примечание: различие между «характерным делом» Бога и «чуждым [нехарактерным] делом» Бога, основанное на Ис 28:21, было положено в основу лютеровского истолкования различия между Законом и Евангелием. См.: Luther's Works, 2, с. 134, прим. 3.}

Что касается этих слов, мы очень хорошо их знаем и можем о них рассуждать. Но в борениях, когда дьявол старается очернить облик Христа и вырвать Слово из наших сердец, мы обнаруживаем, что знаем их не так хорошо, как следовало бы. Кто будет понимать сущность Христа правильно, превозносить Его и смотреть на Него как на чудесного Спасителя и Первосвященника, а не на строгого Судью, преодолеет все зло и сразу обретет Царство Небесное. Однако делать это, пребывая в борениях, — самое трудное. Я на собственном опыте знаю, как хитер дьявол. Он не только пытается испугать нас, раздувая Закон и делая много бревен из одной соринки (Мф 7:3−5), потому что он умеет очень искусно обострять грех и раздувать нашу гордыню с помощью добрых дел, но и часто пугает нас, принимая вид Самого Посредника. Он цитирует отрывки из Писания или высказываний Христа и наносит нам удары в сердце, притворяясь Самим Христом. Впечатление так сильно, что мы готовы поклясться, что говорит тот самый Христос, Чьи слова он [дьявол] цитирует. Враг так хитер, что показывает нам не всего Христа, а только часть Его — то, что Он Сын Божий и Человек, рожденный от Девы, а потом добавляет некоторые высказывания, где Христос устрашает грешников, например, Лк 13:3: «Если не покаетесь, все так же погибнете». Отравляя истинное определение Христа этим ядом, он делает так, что, несмотря на веру во Христа Посредника, наше смущенное сердце видит в Нем тирана и мучителя. Так сатана обманывает нас, и мы легко теряем прекрасный образ Христа, нашего Первосвященника и Посредника. Когда такое происходит, мы начинаем избегать Христа, словно Он сатана.

Вот почему я умоляю вас научиться истинному и точному определению Христа из слов Павла: «…Который отдал Себя Самого за грехи наши». Если Он отдал Себя Самого на смерть за наши грехи, то, несомненно, Он — не мучитель. Он не повергает в уныние смущенных, но поднимает падших, принося умилостивление и примирение устрашенным. Иначе были бы неправдой слова Павла: «Который отдал Себя Самого за грехи наши». Давая Христу такое определение, я постигаю подлинного Христа и по-настоящему принимаю Его. Я избегаю всяких размышлений о Божьем величии и опираюсь на человечность Христа. Здесь нет страха, а только милость, радость и тому подобное. Разгорается огонь, дающий мне истинное познание Бога, самого себя, всей твари и всего зла царства дьявола.

Мы не учим ничему новому, мы просто повторяем и подтверждаем старые учения. О, если бы мы могли изучать и провозглашать их так, чтобы они были не только у нас на устах, но и в самой глубине сердца, и особенно чтобы мы могли использовать их в смертельной борьбе!

…чтобы избавить нас от настоящего негодного века… {примечание: перевод по латинскому оригиналу «Лекций». — Ред.}

Этими словами Павел также выражает основную идею данного Послания. Под «настоящим негодным веком» он подразумевает весь мир, который был, есть и будет, отличая его от века грядущего и вечного. Он называет его «негодным», потому что все, существующее в этом мире, покорилось злобе дьявола, правящего всем этим миром. Таким образом, мир сей назван царством дьявола, ибо в нем нет ничего, кроме невежества, презрения, богохульства, ненависти к Богу и непокорности всем словам и деяниям Божьим. Мы существуем в этом царстве и подвластны ему.

Здесь ты опять видишь, что своими собственными делами или собственными силами никто не может уничтожить грех. Ибо весь мир, как говорит Иоанн, «лежит во зле» 1Ин 5:19. Все, живущие в мире, таким образом, подчинены греху и дьяволу, являясь даже членами {примечание: здесь просматривается параллель с термином «члены Христовы», который Павел использует в 1Кор 6:15: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» — Перев.} дьявола, который своей тиранией держит всех людей пленниками своей воли. Так какая же польза от учреждения стольких религиозных орденов для избавления от греха, в изобретении стольких великих и трудных дел, в ношении власяниц, в бичевании тела до крови, в паломничествах к Св. Иакову в доспехах {примечание: об этом средневековом обычае см.: Luther's Works, 22, с. 504.} и т. п.? Даже если ты совершаешь все это, определение все равно остается: ты по-прежнему пребываешь в настоящем и негодном веке, а не во Христе. Там, где отсутствует Христос, непременно присутствует этот негодный мир и царство сатаны. Таким образом, все дары плоти и разума, которые ты имеешь — мудрость, праведность, святость, красноречие, сила, красота, богатство, — являются лишь инструментами дьявола, которые он употребляет в своей адской тирании по отношению к тебе и которыми он вынуждает тебя служить ему и укреплять его царство.

Прежде всего своей мудростью ты затеняешь мудрость и знание Христа и соблазняешь людей нечестивым учением, так что они не могут прийти к благодати и ко Христу. Ты хвалишь и проповедуешь свою собственную праведность и святость, а Христову, которая одна оправдывает и животворит нас, ненавидишь и осуждаешь как нечестивую и дьявольскую. Короче говоря, ты злоупотребляешь своей силой, используя ее для разрушения царства Христова, для искоренения Евангелия, для преследования и убийства служителей Христовых и тех, кто их слушает. Таким образом, если ты не во Христе, эта твоя мудрость является безумием вдвойне и твоя праведность является грехом и нечестивостью вдвойне, ибо она не знает мудрости и праведности Христовых, но затеняет, препятствует, хулит и преследует их. Посему правильно Павел называет мир негодным, ибо лучшие его проявления являются худшими. Наилучшим образом мир проявляется в религиозных, мудрых и ученых людях, и тем не менее именно в них он вдвойне зол. Я не буду даже говорить о плотских пороках, которыми наполнен мир, — о прелюбодеянии, разврате, жадности, воровстве, убийствах, зависти, злобе, ибо эти пороки меньше, если сравнишь с вышеупомянутыми. Настоящий дьявол — тот дьявол, что ослепительно бел, принимая вид ангела света 2Кор 11:14.

Таким образом, словами «…чтобы избавить нас… и т. д.» Павел показывает основную идею данного Послания: необходимы благодать и Христос, и никакое творение — ни человек, ни ангел — не может избавить человека от этого негодного века. Ибо это деяния одного лишь Всевышнего Бога, а не силы человеческой или ангельской, что Христос упразднил грех и избавил нас от тирании и царства дьявола, каковым является этот презлой мир, покорный слуга и охотный подражатель своего бога — дьявола 2Кор 4:4. Все, что делает и говорит человекоубийца и отец лжи (см. Ин 8:44), все это покорно повторяет и исполняет мир, его верный и преданный сын. Поэтому он наполнен невежеством, ненавистью, богохульством, презрением к Богу, обманом и заблуждениями, а также грубыми грехами, т. е. убийствами, прелюбодеяниями, блудом, воровством, грабежом и т. д. Короче говоря, лучшие проявления мира сего — это его худшие проявления вдвойне. Так и мы до явления света Евангелия были вдвойне злы и нечестивы, пребывая в папстве, хотя и под видом религии и ведения святой жизни.

Таким образом, пусть эти слова Павла остаются такими, как они есть — истинными и точными, без приукрашивания и искажения смысла: настоящий век негоден. Не позволяй разубедить себя в этом, потому что у многих людей имеется немало добродетелей и потому что лицемеры прекрасно имитируют святость. Но внимательно и вдумчиво отнесись к тому, что говорит Павел. На основании его слов ты можешь смело и свободно провозгласить приговор этому миру — то, что мир со всей его мудростью, праведностью и властью является царством дьявола, от которого нас может избавить только Бог, посредством Своего единственного Сына.

Так прославим же Бога Отца и вознесем Ему благодарения за Его неописуемое милосердие, что освободил Он нас от царства дьявола, в котором мы были пленниками, посредством Своего Сына, поскольку невозможно было нам сделать это своими силами. И исповедуем вместе с Павлом, что все наши дела и вся наша праведность, которыми мы не можем нанести дьяволу ни малейшего урона, являются тщетой и сором Флп 3:8. Растопчем также и оплюем всю силу свободной воли, всю мудрость и праведность мира, все ордены, мессы, обряды, поклонения, обеты, воздержания, власяницы и т. д. и проникнемся к этому отвращением, как к запачканной одежде Ис 64:6 и смертельному дьявольскому яду. И напротив, прославим и возвеличим славу Христа, избавившего нас Своей смертью не просто от мира, но от мира негодного.

Итак, у тебя есть два определения — «мира» и «Христа», или царства мира и царства Христова. Царство мира — это царство греха, смерти, дьявола, богохульства, отчаяния и вечной смерти. Царство же Христово — это царство благодати, прощения грехов, утешения, спасения и вечной жизни, в которое мы были введены Кол 1:13 нашим Господом Иисусом Христом, Которому да будет слава вовеки. Аминь.

...по воле Бога и Отца нашего…

Павел выбирает и располагает все слова в этой фразе таким образом, что каждое из них противостоит тем, кто извращает учение об оправдании. «Христос, — говорит он, — избавил нас от этого презлого царства дьявола и мира, совершив это по воле, доброму соизволению и повелению Отца. Следовательно, мы были избавлены не по нашей собственной воле и не нашими стараниями Рим 9:16, не нашей мудростью и не по нашему соизволению, но по милости и благоволению Бога. Как написано в другом месте Ин 1:13: «…которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились». Итак, что мы избавлены от негодного мира — это чистая благодать, не наша заслуга. Павел столь многословен и пылок в своем восхвалении благодати, что выбирает и тщательно оттачивает каждое слово, направленное против лжеапостолов.

Есть и другая причина, по которой Павел упоминает здесь о воле Отца, — причина, приводимая также в разных местах Евангелия от Иоанна, где Христос, заявляя о данном Ему поручении, призывает нас вернуться к воле Отца, чтобы в Его [Христовых] словах и делах мы видели не столько Его Самого, сколько Отца. Ибо Христос явился в мир для того, чтобы овладеть нами и чтобы мы в свою очередь ухватились за Него, и таким образом, пристально взирая на Христа, были бы влекомы и восхищаемы прямо к Отцу. Как я уже предупреждал выше, не следует надеяться познать что-либо спасительное о Боге путем отвлеченных размышлений о величии Божьем, если не ухватишься за Христа, Который по воле Отца предал Себя на смерть за наши грехи. Когда принимаешь это твердой верой, тогда прекращается всякий гнев и исчезают страх и трепет. И Бог предстает не кем иным, как Богом милосердным, не пощадившим Своего Собственного Сына, но отдавшим Его за всех нас Рим 8:32. Отвлеченные размышления о величии Бога и Его ужасающих судах — как Он уничтожил весь мир вселенским потопом, как стер с лица земли Содом и т. д. — опасны, они приводят людей в крайнее отчаяние и обрекают на погибель, что уже было показано мной выше.

...Бога и Отца нашего.

Это слово — «нашего» — должно относиться и к Богу, и к Отцу, чтобы значение этой фразы было таково: «Бога нашего и Отца нашего». Следовательно, Отец Христа и наш Отец — один и тот же. Поэтому Христос говорит Марии Магдалине в Евангелии от Иоанна 20:17 {примечание: в оригинальном тексте здесь приводится ссылка: «Ин. 21». То же в Веймарском издании, в примечании на полях.}: «Иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему». Итак, Бог является нашим Отцом и нашим Богом, но через Христа. В такой манере выражается и Апостол. Он не подбирает свои слова столь тщательным образом, но тем не менее говорит весьма соответственно и пылко.

5 Ему слава во веки веков. Аминь.

Иудеи имели традицию перемежать свои писания прославлениями и благодарениями, и эта традиция соблюдалась как иудеями, так и Апостолами, что весьма часто можно наблюдать у Павла. Ибо имя Господа следует чтить и никогда не упоминать без хвалы и благодарения. Этот обычай является выражением благоговения и своего рода богослужением. В мирских делах, когда мы произносим имя царя или князя, мы обычно делаем это с каким-либо почтительным жестом, с благоговением и коленопреклонением. Тем более, когда мы говорим о Боге, мы должны преклонять колени сердца и упоминать имя Божье с благодарностью и величайшим благоговением.

6 Удивляюсь…

Ты видишь здесь искусство и мастерство, с которыми Павел обращается к своим поскользнувшимся галатам, совращенным лжеапостолами. Он не набрасывается на них с резкими и суровыми словами. Он говорит по-отечески, не только терпеливо относясь к их падению, но и часто извиняя их за него. Он проявляет к ним материнскую любовь и обращается к ним мягко, но при этом все же порицает их, хотя и такими словами, которые тщательно подобраны и подходят для данного случая. И напротив, он пылает и полон негодования по отношению к их совратителям, на которых возлагает всю вину. Уже в самом начале своего Послания он обрушивает на них громы и молнии: «Кто благовествует вам, — говорит он, — не то, что вы приняли, да будет анафема» Гал 1:9. Далее, в пятой главе, он грозит им судом: «А смущающий вас, кто бы он ни был, понесет на себе осуждение» Гал 5:10. А сверх того он проклинает их страшными словами: «О, если бы разорваны были возмущающие вас!» Гал 5:12. {Примечание: перевод по латинскому оригиналу «Лекций». — Ред.} Эти поистине ужасающие слова направлены против праведности плоти или Закона.

Павел мог бы отнестись к галатам с меньшей учтивостью и осудить их более резко, например так: «О, гнусное отпадение! Мне стыдно за вас. Ваша неблагодарность ранит меня. Я в гневе!», — или трагически воскликнуть: «О времена! О нравы!». {Примечание: восклицание «O secula, o mores!» Лютер, несколько видоизменив, позаимствовал у Цицерона, из «Первой речи против Катилины»: «O tempora, o mores!» («О времена, о нравы!»).} Однако, поскольку его цель заключается в том, чтобы поднять упавших и с отеческой заботой призвать их от заблуждений назад, к Евангелию, он воздерживается от подобных резких слов, особенно в начале, и обращается к ним с величайшей мягкостью и добротой. Он стремился исцелить израненных, и поэтому было бы неправильно, если бы он наложил на их саднящие раны «болезненный пластырь», тем самым причинив им боль и страдания вместо исцеления. Поэтому он не мог найти более сладкозвучных и мягких слов, чем это: «Удивляюсь». Говоря так, он ясно показывает, что его печалит и ему не нравится то, что они отпали от него.

Здесь Павел действует согласно собственному правилу, которое он приводит далее, в Гал 6:1: «Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости…» и т. д. Мы тоже должны следовать этому примеру. Нам следует показывать несчастным ученикам, совращенным с пути истинного, что мы испытываем к ним чувства, подобные тем, которые родители испытывают к своим детям, чтобы они видели наше отеческое усердие и материнские чувства по отношению к ним и поняли, что мы стремимся к их спасению. Но по отношению к дьяволу и его слугам, творящим совращения и плодящим секты, мы должны, по примеру Апостолов, быть нетерпимыми, гордыми, резкими и непримиримыми, а их обман безжалостно выставлять на позор, удалять и осуждать. Если ребенка укусил пес, родители гонят только пса, а рыдающего ребенка утешают и успокаивают самыми сладкими словами.

Павел удивительно искусен в своем обхождении с совестью падших и удрученных. В отличие от него, папа римский, как тиран, мечет в несчастных и напуганных людей молнии и анафемы, что можно видеть в его буллах и особенно — в булле по поводу Причастия. {Примечание: Лютер имеет в виду буллу Coena Domini, изданную папой Львом X на Страстной четверг, 28 марта 1521 г., и осужденную Лютером в трактате, написанном в 1522 г. (WA VIII, 691−720).} И епископы ничуть не лучше отправляют свои обязанности. Они не учат Евангелию, не заботятся о спасении человеческих душ, но стремятся лишь к власти. Их слова и дела направлены на то, чтобы утверждать ее и сохранять невредимой.

...так скоро…

Ты видишь, что Павел сетует о том, как легко можно отпасть от веры. Аналогичным же образом он предупреждает христиан в другом библейском фрагменте: «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» 1Кор 10:12. На собственном опыте мы ежедневно убеждаемся в том, как трудно для разума обрести и сохранить твердую веру и как трудно представить перед Господом совершенный народ. Человек может трудиться целое десятилетие, чтобы организовать и надлежащим образом наставить какую-то маленькую церковь. И как только ему это удается, приходит какой-то фанатик, который не умеет делать ничего, кроме как клеветать и оскорблять честных проповедников Слова, и во мгновение ока он разрушает все! Кто же не будет возмущен такими оскорбительными делами?

Мы, по милости Божьей, образовали здесь в Виттенберге христианскую церковь. Слово у нас преподается чисто, Таинства совершаются правильно, звучат проповеди, а также молитвы за все сословия. Короче говоря, все развивается хорошо. Однако какой-нибудь фанатик может быстро остановить это благословенное продвижение Евангелия и в одно мгновение перевернуть вверх дном все, что мы строили с таким трудом в течение многих лет. Так произошло с Павлом, избранным сосудом Христовым Деян 9:15. С величайшим трудом он обрел церкви Галатии. Но вскоре после того как он покинул их, они были повержены и уничтожены лжеапостолами, о чем свидетельствует это и другие его Послания. Так зыбка и ничтожна эта жизнь, и настолько окружены мы уловками сатаны, что нередко один-единственный фанатик может в кратчайшие сроки до основания разрушить все, что верные служители, в тяжких трудах, денно и нощно строили столько лет. В наши дни мы испытываем это на собственном горьком опыте, однако мы ничего не можем с этим поделать.

Церковь очень хрупка и уязвима, она может быть легко разрушена, и поэтому все мы должны быть постоянно настороже, в полной готовности защитить ее от этих фанатиков. Ибо, прослушав две проповеди или прочтя пару страниц Священного Писания, они вдруг делают себя господами над всеми учениками и учителями, вопреки власти всех людей. Ты найдешь немало таких в наши дни среди ремесленников, этих наглецов, не испытанных никакими искушениями и поэтому не научившихся бояться Бога и не знающих милости. {Примечание: в застольной речи 8 августа 1538 г. Лютер сетовал о «высокомерии и недобросовестности ремесленников, которые слишком нерадивы и требуют слишком высокой платы». WA, TR IV, No. 3956.} Не имея Святого Духа, они учат всему, что им заблагорассудится и что кажется правдоподобным простонародью. И очень быстро простонародье, страстно желающее услышать что-нибудь новенькое, присоединяется к ним. Они сбивают с пути истинного даже многих из тех, кто думает, что понимает учение о вере, и полагает, что был испытан искушениями.

Итак, Павел, опираясь на собственный опыт, может научить нас, что церкви, обретенные великими трудами, могут быть уничтожены быстро и просто. Поэтому мы должны постоянно сохранять бдительность и готовность противостоять дьяволу, рыскающему повсюду 1Пет 5:8, чтобы он не пришел, когда мы спим, и не посеял плевелы среди пшеницы Мф 13:25. Даже если пасторы всегда бдительны и проявляют усердие, сатана угрожает христианской пастве. Ибо, как я уже говорил, Павел учреждал церкви в Галатии с великим усердием и заботой. И все же, как говорится, не успел он выйти за порог, лжеапостолы разрушили некоторые из них. И это повлекло за собой великое разорение в церквях Галатии. Эта утрата, столь внезапная и великая, несомненно была для Апостола хуже самой смерти. Таким образом, мы постоянно должны быть настороже, дабы не впасть в искушения Мф 26:41 — во-первых, каждый должен смотреть сам за собой, а во-вторых, духовные наставники должны смотреть не только за собой, но и за всей церковью.

...переноситесь… {примечание: перевод по латинскому оригиналу «Лекций». — Ред.}

Здесь Павел снова использует не резкие, но, напротив, очень мягкие и осторожные выражения. Он не говорит: «Удивляюсь, что вы отпали так скоро, что вы столь непокорны, ненадежны, непостоянны, неблагодарны», но: «[Удивляюсь,] что вы так скоро переноситесь…». Этим он как бы говорит: «Вы совершенно пассивны, ибо вы сами не нанесли никакого ущерба, но пострадали». Таким образом, для того чтобы вернуть оступившихся, он обвиняет не их самих, а тех, кто подтолкнул их к этому. В то же время, однако, он осторожно возлагает часть вины и на них, сетуя, что они оступились. Он как бы говорит: «Да, я испытываю к вам отеческие чувства. Мы знаем, что вы пали не по своей вине, но по вине лжеапостолов. И все же жаль, что вы не оказались хотя бы немного более крепкими в здравом учении. Вы недостаточно держались за Слово, недостаточно глубоко пустили корни. Вот почему вас так быстро уносит даже легкое дуновение ветра».

Иероним полагает, что Павел истолковывал название «галаты» через еврейское слово галá, «перенесен». {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 343−344.} То есть он как бы говорит: «Вы действительно галаты как по названию, так и фактически, то есть перенесенные». Некоторые полагают, что мы, немцы, происходим от галатов, и, может быть, в этом есть доля истины. Ибо мы, немцы, похожи на них по характеру. Мне хочется, чтобы и наш народ был серьезнее и устойчивее. Что бы мы ни делали, мы всегда очень ревностны в начале. Однако, когда пыл наших первоначальных чувств растрачен, мы очень быстро теряем энтузиазм. Мы отбрасываем и полностью отвергаем все, за что так стремительно принимались. Когда свет Евангелия впервые стал проблескивать в великой мгле человеческих традиций, многие слушали проповеди с огромной охотой. {Примечание: под «светом Евангелия» Лютер подразумевает наступление Реформации. См.: Luther's Works, 3, с. 275, прим. 48.} Но теперь, когда то религиозное учение было успешно реформировано путем великого возрастания Слова Божьего, многие на свою погибель примкнули к сектам. Многие гнушаются и пренебрегают не только Священным Писанием, но и всей прочей ученостью. {Примечание: очевидно, это ссылка на отказ Карлштадта от всякого обучения — как теологического, так и светского. См.: Luther's Works, 2, с. 220.} Несомненно, они достойны сравнения с теми ἀνόητοι {примечание: неразумными, несмышлеными, безрассудными (греч.) — Ред.} галатами.

...от призвавшего вас благодатью Христа…

Данное место является несколько двусмысленным. Поэтому оно может быть истолковано двумя способами. Первый: «От Христа, призвавшего вас благодатью». Второй: «От Того [то есть от Бога], Кто призвал вас благодатью Христа». Я предпочитаю первый вариант. Представляется, что Павел здесь называет Христа «Призвавшим» по аналогии с тем, как чуть выше он назвал Его Избавляющим от негодного века и Подателем мира и благодати наравне с Богом Отцом. Ибо цель Павла заключается в том, чтобы запечатлеть Христа в нашем разуме, а через Него — Отца.

Эти слова: «От призвавшего вас благодатью Христа», также обладают великой силой и содержат антитезу. Он как бы говорит: «Увы, как легко вы позволили оторвать и удалить себя от Христа, призвавшего вас не так, как это сделал Моисей — к Закону, к делам, ко греху, гневу и проклятию, — но к сущей благодати!» Так и в наши дни мы сетуем вместе с Павлом, что слепота и извращенность людей столь ужасна, что никто не желает принимать учение о благодати и спасении. А если некоторые и принимают его, то вскоре от него отпадают. И тем не менее оно приносит с собой всякое благословение, как духовное, так и физическое, а именно — прощение грехов, мир в сердце и вечную жизнь. Оно приносит также свет и здравое суждение обо всем. Оно одобряет и поддерживает государственную власть, порядок в доме и все аспекты жизни, учрежденные и установленные Богом. Оно искореняет учения, ведущие к заблуждению, греху, смерти, мятежу, беспорядку и т. д. Короче говоря, оно изобличает все дела дьявола и открывает нам деяния Божьи. До какого же сумасшествия дошел мир, если он столь злобно ненавидит это Слово, это Благовестие о вечном утешении, благодати, спасении и вечной жизни, понося и преследуя его с такой сатанинской яростью?

Ранее Павел назвал сей мир «негодным», то есть сущей злобой. Иначе мир признал бы благословение и милость Божью, которую он злобно отвергает и гонит. Он любит тьму, заблуждения и царство дьявола более, чем свет, истину и царство Христово Ин 3:19. И делает он это не в результате заблуждения, но из-за чрезвычайной злобности дьявола. Предав Себя на смерть за грехи всех людей, Христос не заслужил от этого мира ничего иного, как только лишь то, что он хулит Его, гонит Его целительное Слово и хотел бы распять Его еще раз, если бы мог. Таким образом, мир не только пребывает во тьме, но сам является тьмой, как сказано в Ин 1:5.

Поэтому Павел особо подчеркивает эти слова: «От призвавшего вас благодатью Христа» и скрыто намекает на противоположное. То есть он как бы говорит: «Я проповедовал не о суровых законах Моисея и не учил, что вы должны быть подвержены игу рабства. Но я проповедовал вам сущую благодать и свободу. То есть о том, что Христос милосердно призвал вас в благодати, для того чтобы сделать вас свободными людьми Христа, а не рабами Моисея. {Примечание: досл.: «свободными людьми [ходящими] под Христом, а не рабами, подчиненными Моисею». — Перев.} Но через ваших лжеапостолов вы стали теперь учениками Моисея. Ибо они призвали вас законами Моисея не к благодати, но ко гневу, ненависти Божьей, греху и смерти. Когда же призывает Христос, это несет с собой благодать и спасение. Ибо Он переносит их от Закона к Евангелию, от гнева к благодати, от греха к праведности и от смерти к жизни. Позволите ли вы увести себя — да еще столь быстро и легко! — в противоположном направлении, прочь от такого живительного источника, бурлящего благодатью и жизнью? Итак, если самим Законом Божьим Моисей призывает людей ко гневу Божьему и ко греху, то куда, думаете вы, папа римский призывает их своими традициями?

Другое толкование, согласно которому благодатью Христа призывает Отец, также является неплохим. Однако первое толкование, в котором имеется в виду Христос, удачнее и лучше подходит для утешения встревоженной совести.

...к иному благовествованию…

Давайте учиться здесь распознавать уловки и коварство дьявола. Еретик не приходит под вывеской, на которой написано: «Заблуждение и сатана», и дьявол приходит не дьяволом, но в «ослепительно белом» виде. {Примечание: об «ослепительно белом дьяволе» см. комментарий к Гал 1:4.} И даже «черный» дьявол, побуждающий людей к открытым порочным поступкам, обеспечивает их оправдательным предлогом, под которым они совершают или намереваются совершать свои деяния. Убийца в своем неистовстве не видит, что само по себе убийство является тяжким и ужасным грехом, потому что у него есть предлог для совершения своих деяний. Развратники, воры, завистники, пьяницы и им подобные знают, чем польстить себе и чем оправдать свои грехи. Таким образом, «черный» дьявол всегда появляется в замаскированном виде и скрывает все свои дела и уловки. Однако в духовной области, где сатана предстает не черным, а белым, в облике ангельском и божественном, там он побеждает обольщаемых, пользуясь хитроумнейшими обманами и поразительными уловками. Он выдает свой смертельный яд за учение о благодати, за Слово Божье и Благовестие Христово. Вот почему Павел называет учение лжеапостолов и служителей сатаны «благовествованием», говоря: «…к иному благовествованию». Но слова его полны иронии, он как бы говорит: «Теперь вы, галаты, имеете иных евангелистов и иное благовествование. Теперь вы пренебрегаете моим Евангелием, и оно утратило ваше уважение».

Из вышесказанного очевидно, что эти лжеапостолы осудили благовестие Павла среди галатов, говоря: «Разумеется, Павел хорошо начал. Но хорошего начала еще недостаточно, потому что существует нечто более величественное и возвышенное, чему надлежит следовать». Как они говорят в Деян 15:1: «Недостаточно вам веровать во Христа или креститься. Ибо „если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись“». {Примечание: дословной цитатой является лишь вторая часть, взятая во внутренние кавычки. Первая же часть — это добавление, сделанное Лютером для лучшего понимания. — Перев.} Это равносильно тому, как если бы они сказали: «Христос — хороший мастер, который начал строить здание, но не закончил его, и теперь Моисей должен его заканчивать».

В наши дни, когда сектанты не могут осуждать нас публично и открыто, они говорят вместо этого: «Лютеране трусливы. Они не отваживаются высказывать истину честно и открыто и идти напролом. Идти напролом надлежит нам. Конечно, они заложили основание, то есть веру во Христа. Но начало, середина и завершение должны быть соединены вместе. Бог не поручал им завершения этого дела. Он оставил это нам». Таким образом, эти извращенцы и прислужники сатаны прославляют свои нечестивые проповеди, называя их Словом Божьим, чтобы под именем Божьим причинять вред. Ибо дьявол в своих служителях не хочет быть безобразным и черным, напротив, он хочет выглядеть прекрасным и белым. Чтобы казаться таким, он преподносит все свои слова и дела, украшая их благовидным обличьем истины и имени Божьего. Отсюда происходит известная немецкая пословица: «Всякое несчастье начинается во имя Божье». {Примечание: в оригинале пословица приведена на немецком: Inn Gottes namen hebt sich als ungluck an.}

Итак, давайте усвоим одну из характерных особенностей дьявола — если он не может наносить вреда путем преследования и уничтожения, он делает это под видом исправления и наставления. Так в наше время он гонит нас силой и мечом, и, как только мы сбиваемся с пути, он не только искажает Евангелие, но полностью стирает и уничтожает его. Но в этом он не очень-то преуспел до сих пор. Потому что он предал смерти многих из тех, кто твердо исповедовал, что наше учение является святым и божественным, и их кровью Церковь была не уничтожена, но полита. {Примечание: об этом общеизвестном выражении и его происхождении см.: Luther's Works, 126 с. 174, прим. 8.} И поскольку он не может добиться успеха таким путем, он воздвигает лжеучителей. Сначала они принимают наше учение и проповедуют его в согласии с нами. Но затем они говорят, что мы положили хорошее начало, но более возвышенные и тонкие вещи были оставлены для них и т. д. Таким образом дьявол препятствует распространению Евангелия как слева, так и справа, но больше справа, то есть наставляя и исправляя, чем слева — преследуя и разрушая. Поэтому мы должны постоянно молиться 1Фес 5:17, читать и прочно держаться Христа и Слова Его, чтобы нам преодолеть уловки, которыми дьявол нападает на нас как справа, так и слева: «Потому что наша брань не против крови и плоти…» Еф 6:12.

7 Которое впрочем не иное [Евангелие], а только есть люди, смущающие вас…

Еще раз Павел оправдывает галатов и резко нападает на лжеапостолов. Этими словами он как бы говорит: «Вас, галатов, склонили к мнению, будто Евангелие, которое вы приняли от меня, является не настоящим. Таким образом, вы полагаете, что поступаете правильно, когда принимаете то новое благовествование, которому учат лжеапостолы и которое кажется вам лучшим, чем мое. Я не обвиняю вас в такой мере, как я обвиняю тех возмутителей спокойствия, которые будоражат вашу совесть и крадут вас из моей руки».

Здесь ты вновь видишь, сколь пылко и ревностно Апостол нападает на обольстителей и какими резкими словами он описывает их. Он называет их возмутителями церквей и совести людей, не совершающими ничего, кроме обольщения и обмана бесконечного числа душ и нанесения ужасного ущерба и многих неприятностей церквям. К сожалению, сегодня нам тоже приходится видеть это великое зло. Но мы не можем сделать ничего большего для его устранения, чем Павел мог сделать в свое время.

Данный фрагмент показывает, что лжеапостолы, несомненно, называли Павла несовершенным апостолом, слабым и заблуждающимся проповедником. По этой причине он, в свою очередь, называет их возмутителями церквей и разрушителями Евангелия Христова. Так они осуждали друг друга, — лжеапостолы порицали Павла, а Павел, в свою очередь, осуждал их. Такая полемика и такое осуждение всегда существуют в Церкви, особенно когда процветает учение Евангелия. Нечестивые учителя гонят, порицают и угнетают верных учителей, которые, со своей стороны, нападают на первых и осуждают их. В наши дни паписты и сектанты яростно ненавидят и осуждают нас, а мы, в свою очередь, всем сердцем ненавидим и порицаем их безбожное и богохульное учение. Тем временем бедные простые люди находятся в замешательстве. Они колеблются и скитаются, пребывая в сомнениях и ломая голову о том, на чью сторону им встать и за кем безопаснее следовать. Ибо не каждому дано иметь христианское суждение о столь важных вопросах. Жизнь покажет, какая из сторон была права в своем учении и в осуждении других. Конечно, мы никого не преследуем, не угнетаем и не убиваем. И учение наше не смущает совесть людей, но избавляет их от бесконечных заблуждений и дьявольских ловушек. В поддержку этого утверждения у нас есть свидетельства многих благочестивых людей, благодарящих Бога за то, что наше учение дало твердое утешение их сердцам. Как Павел не был виноват в проблемах тех церквей, так и сегодня — не наша вина, но вина анабаптистов, сакраментариев и других фанатиков, что в Церкви возникло такое множество проблем.

Хорошенько запомни, что всякий, кто учит делам и праведности Закона, смущает Церковь и совесть людей. Кто бы мог поверить, что папа, кардиналы, епископы, монахи и все это «сборище сатанинское» Откр 2:9 — особенно основатели святых орденов, некоторых из которых чудесным образом спас Бог {примечание: вероятно, Лютер подразумевает здесь католического теолога и мистика Бернара Клервоского (1090−1153) или Франциска Ассизского (1181 или 1182−1226), проповедника «святой бедности» — Перев.} — были возмутителями совести людей? Они даже намного хуже, чем те лжеапостолы. Лжеапостолы учили, что вдобавок к вере во Христа дела Закона Божьего также необходимы для спасения. Наши же оппоненты полностью отбрасывают веру, уча человеческим традициям и делам, не заповеданным Богом, но изобретенным ими безо всякого Слова Божьего и вопреки ему. Их они ставят не только наравне со Словом Божьим, но превозносят над ним. Но чем более святыми внешне кажутся еретики, тем больший ущерб они наносят. Ибо если бы лжеапостолы не обладали выдающимися дарованиями, огромным авторитетом и видом святости и если бы они не претендовали на то, что являются служителями Христа, учениками Апостолов и искренними проповедниками Евангелия, они не могли бы так легко подорвать авторитет Павла и произвести впечатление на галатов.

Причина, по которой Павел столь непримиримо противостоит им и называет их возмутителями церквей, заключается в том, что они учили, будто вдобавок к вере во Христа для спасения необходимы обрезание и соблюдение Закона. Павел свидетельствует об этом далее, в пятой главе. И в Деян 15:1 Лука говорит о том же: «Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись». Таким образом, лжеапостолы серьезно и упорно настаивали на том, что следует повиноваться Закону. Упрямые иудеи, ратовавшие за соблюдение Закона, сразу же нашли с ними общий язык и после этого легко убедили тех, кто был еще недостаточно крепок в вере, что Павел, дескать, не был правоверным учителем, поскольку он пренебрежительно относился к Закону. Ибо им казалось возмутительным, что Закон Божий должен быть полностью отменен и что должны быть отвергнуты иудеи, которые до тех пор считались народом Божьим и кому были даны Божьи обетования Рим 9:4. И еще более возмутительным им казалось то, что язычники, эти нечестивые идолослужители, удостоились славы быть народом Божьим безо всякого обрезания и безо всяких дел Закона, исключительно по благодати и верой во Христа.

Лжеапостолы как можно старательнее акцентировали все это, чтобы окружить Павла атмосферой недоброжелательства среди галатов. Чтобы еще сильнее настроить их против него, они говорили, что он проповедует язычникам свободу от Закона, неуважение к Закону Божьему и даже полную отмену Закона и уничтожение иудейского царства — все это вопреки Закону Божьему, традициям всего иудейского народа, примеру Апостолов и даже своему собственному примеру. Таким образом, его [Павла] следовало избегать как публичного богохульника и разрушителя всего иудейского государства. Они утверждали, что слушать следует их, потому что они, дескать, не только проповедовали Евангелие правильно, но были учениками самих Апостолов, с которыми Павел никогда не был знаком. Таким образом, они клеветали на Павла среди галатов и склоняли их к отказу от него. Поэтому для того, чтобы ясно и отчетливо провозгласить, что евангельская истина обитает среди галатов, Павел был вынужден изо всех сил противостать лжеапостолам. И он обрушивается на них решительно и осуждает их как возмутителей церквей и извратителей Евангелия Христова, что мы видим далее:

...И желающие превратить благовествование Христово.

То есть они не только стремятся нанести вред вам, но хотят также полностью разрушить и угасить Евангелие Христово. Сатана принимает участие в обоих этих деяниях. Он не удовлетворяется лишь тем, что досаждает многим людям и вводит их в заблуждение через своих лжеапостолов. Но через них он также действует во вред Евангелию, стремясь уничтожить и упразднить его полностью, и не успокоится, пока не достигнет этой своей цели. Однако такие извратители Евангелия возмущаются и негодуют, когда слышат, что они — апостолы дьявола. Они даже больше всех гордятся именем Христовым и хвалятся, что они-же самые искренние проповедники Евангелия. Но они смешивают с Евангелием Закон и потому не могут не быть ниспровергателями Евангелия. Либо Христос будет стоять, а Закон погибнет, либо будет стоять Закон, а погибнет Христос. Христос и Закон не могут существовать в согласии и гармонии и вместе царствовать над совестью. Где царствует праведность Закона, там не может царствовать праведность благодати. И, с другой стороны, где царствует праведность благодати, там не может царствовать праведность Закона. Одна из этих праведностей должна будет уступить другой. И если ты не можешь поверить, что Бог хочет прощать грехи ради Христа, то как же ты можешь верить, что Он хочет прощать тебя благодаря делам Закона или благодаря твоим собственным делам? Таким образом, учение о благодати просто не может сосуществовать с учением Закона. Одно из них неизбежно отвергается и упраздняется, а другое — укрепляется и утверждается.

Но как иудеи были нерасположены к этому учению, так и мы нерасположены к нему. Я бы охотно держал при себе и оправдывающую праведность благодати и одновременно праведность Закона, ради которой Бог хорошо бы ко мне относился. Однако, как Павел говорит здесь, такое смешивание равносильно искажению Евангелия Христова. Когда доходит до состязания, тот, кто сильнее, побеждает того, кто лучше. Поэтому случается так, что праведность благодати и веры проигрывает, а другая праведность, праведность Закона и дел, возвышается и побеждает. Христос и Его сторонники являются слабыми, а Евангелие — это «безумная» проповедь. {Примечание: разумеется, не в «бытовом» значении. См. 1Кор 1:18: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия», или 1Кор 2:14: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сём надобно судить духовно». — Перев.} С другой стороны, царство мира и дьявола и сам князь мира сего — сильны. К тому же плотская мудрость производит глубокое впечатление. Но утешение наше заключается в том, что дьявол и его приспешники не могут достичь того, чего он желает. Он может смутить многих людей, но он не может уничтожить Евангелия Христова. Истина может подвергаться опасности, но погибнуть не может. Она подвергается нападкам, но она непобедима. Ибо «Слово Господне пребывает вовек» {примечание: в оригинале эта цитата приводится заглавными буквами.} 1Пет 1:25.

Учить Закону и утверждать [добрые] дела кажется безобидным делом, но это наносит больше вреда, чем человеческий разум может себе представить. Это не только затемняет знание о благодати, но также устраняет Христа со всеми Его благодеяниями и полностью опрокидывает Евангелие, как Павел говорит в рассматриваемом фрагменте. Причиной этого великого зла является наша плоть. Погруженная в свои грехи, она не видит иного способа выпутаться из этого положения, кроме совершения добрых дел. Вот почему она хочет жить в праведности Закона и уповать на свои собственные дела. Поэтому она не знает ничего или почти ничего об учении веры и благодати, без которого совесть человека не может обрести мира.

Из этих слов Павла: «…и желающие превратить благовествование Христово», можно заключить, что лжеапостолы поступали дерзко и нагло в своем противодействии Павлу. Поэтому он противостоит им с усердием и весьма ревностно, будучи полностью уверен в своем призвании. Он превозносит свое служение над ними и говорит:

8 Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема.

Слова Павла — настоящие языки пламени, и говорит он с таким жаром, что начинает проклинать чуть ли не самих ангелов. Он говорит: «Даже если мы сами, то есть я и мои братья, Тимофей, Тит и все, кто со мной, не говоря уже о других, даже если ангел с неба и т. д., то я хотел бы, чтобы лучше я, мои братья и даже ангел с неба были преданы анафеме, нежели чтобы было уничтожено мое Благовествование». Рвение, поистине, превеликое, ведь он дерзает проклинать не только самого себя, своих братьев, но даже ангела с неба. Греческое anathema, еврейское херем означает «проклятое», «заклятое», «отделенное» и решительно исключенное из каких-либо отношений, связей и общения с Богом. Так, Иисус Навин говорит (6:16): «Город Иерихон да будет вечная анафема» {примечание: перевод по латинскому оригиналу «Лекций». — Ред.}, чтобы его уже никогда не отстроили заново. И в последней главе Книги Левит написано: «Если человек или какое-либо животное будет предано анафеме, да будет убито и не оставлено жить». {Примечание: перевод Лев 27:28, 29 по латинскому оригиналу «Лекций». — Ред.} Так, царство амаликитян и некоторые города, по божественному решению преданные анафеме, должны были быть полностью уничтожены Исх 17:14. Отсюда и решение Павла: «Я хотел бы, чтобы лучше я, другие люди, даже ангел с неба были преданы анафеме, нежели чтобы мы или другие проповедовали иное Евангелие, кроме того, которое мы проповедовали прежде». Итак, Павел предает заклятию и проклинает сначала самого себя. Ибо искусные полемисты обычно порицают сначала самих себя, чтобы потом им было проще порицать других и делать это еще строже.

Поэтому Павел заключает, что не существует иного евангелия, кроме того, которое он сам проповедовал. И что никакое другое евангелие не должно проповедоваться им самим или кем-то другим, будь он хоть ангелом небесным. Ибо если голос Евангелия прозвучал однажды, то оно не будет отменено до Судного дня.

9 Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема.

Павел повторяет то же самое еще раз. Но здесь он говорит уже о других людях. До этого он проклинал себя, своих братьев, ангела с неба. Здесь же он говорит: «Если кто-то другой, помимо нас, благовествует вам сверх того, что вы приняли от нас, то да будет он также проклят». Таким образом, он решительно предает заклятию и проклинает всех учителей вообще: себя, своих братьев, ангелов, а потом и вообще всех, кто бы то ни был, т. е. учащих противному. Превеликий огонь полыхает в душе Апостола, ведь он дерзает проклинать всех учителей на земле и на небе. Ибо все люди должны либо уступить тому Евангелию, которое проповедовал Павел, либо быть осуждены и преданы анафеме.

Замена личностей в последней фразе весьма примечательна. Ибо в первом анафематствовании Павел выражается иначе, чем во втором. В первом случае он говорит: «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам…». Во втором же случае мы читаем: «…не то [Евангелие], что вы приняли». Он делает это намеренно, чтобы галаты не могли сказать: «Мы не меняли Евангелия, которое ты, Павел, нам проповедовал, но, когда ты его проповедовал, мы поняли тебя неправильно. А учителя, пришедшие после тебя, показали нам правильное его понимание». Павел как бы говорит: «Я не допущу этого никоим образом. Они не должны ничего ни добавлять, ни исправлять. То, что вы слышали от меня, было чистым Словом Божьим, и только оно да пребудет. Я сам не хочу быть иным учителем Евангелия, и не хочу, чтобы вы были иными учениками. Поэтому, если вы слышите, что кто-то учит другому евангелию, помимо того, что вы слышали от меня, или бахвалится, что он принесет вам нечто лучшее, чем вы приняли от меня, то да будет он с учениками своими предан анафеме».

Таким образом служители сатаны вторгаются и проникают в умы людей, обещая, что они принесут им нечто лучшее. Они признают, что те, кто учил Евангелию до них, хорошо начали, но этого, как они утверждают, еще недостаточно. Поэтому в наши дни фанатики делают нам комплимент, что мы правильно начали евангельскую работу. Однако по той причине, что мы презираем и порицаем их богохульное учение, они называют нас новыми папистами, которые вдвое хуже папистов прежних. Так воры и разбойники посягают на стадо Господне, «чтобы украсть, убить и погубить» Ин 10:10. Сначала они подтверждают наше учение, но затем они исправляют нас и утверждают, будто истолковывают более ясно то, что мы понимали неверно или частично. Именно так лжеапостолы нашли подход к галатам. «Павел, — говорили они, — конечно же, заложил основу христианского учения, но он не учит истинному пути оправдания, потому что склоняет людей отворачиваться от Закона. Посему то, что он не смог вам правильно передать, примите от нас». Однако Павел никому не позволяет учить чему-то иному и всячески возражает против того, чтобы галаты слушали и принимали что-либо, кроме того, чему он сам учил их ранее и что они слышали и приняли от него. «Кто благовествует вам не то, что вы приняли, — говорит он, — да будет анафема».

Рассматриваемый фрагмент содержит не так уж много наставлений, скорее, одни лишь примеры. Мы не подошли еще к главному учению, обсуждаемому в данном Послании. Потому что первые две главы не содержат почти ничего, кроме апологий и опровержений. Тем не менее нам представлен здесь пример того, чтó мы должны полагать ложью и считать анафемой — что папа римский является арбитром Писания и что Церковь имеет власть над Писанием. Это то, о чем беззаконно провозгласили канонисты и сентенциарии на следующем основании: «Церковь одобрила только четыре Евангелия, и по этой причине их только четыре. Ибо если бы она одобрила больше Евангелий, то их было бы больше. И поскольку Церковь по своему усмотрению смогла принять и одобрить такие Евангелия, какие хотела, и столько, сколько хотела, следовательно, Церковь — выше Евангелий». {Примечание: см., например, Амвросий Катарин Полити, Apologia pro veritate catholicae et apostolicae fidei ac doctrinae adversus impia ac valde pestifera Martini Lutheri dogmata (1520), Corpus Catholicorum, 27 (Münster in Westfalen, 1956), I, 27r, p. 74.} Бесподобный аргумент! {примечание: A baculo ad angulum. См.: Luther's Works, 2, с. 271, прим. 29.} Я одобряю Писание, следовательно, я — выше Писания. Иоанн Креститель признаёт и исповедует Христа, указывая на Него пальцем, следовательно, он — выше Христа. Церковь одобряет христианскую веру и учение, следовательно, Церковь — выше них.

Для опровержения этой их нечестивой и богохульной доктрины тебе дается здесь яснейший текст Писания и небесная молния. Здесь Павел подчиняет себя, ангела с неба, земных учителей, всех других господ — Священному Писанию. Эта царица должна править {примечание: в латинском языке слово scriptura («писание») женского рода. — Ред.}, и все должны повиноваться и быть покорны ей. Папа, Лютер, Августин, Павел, ангел небесный — они должны быть не господами, судьями или арбитрами, но лишь свидетелями, учениками и исповедниками Писания. И также никакая иная доктрина не должна преподаваться в Церкви, кроме чистого Слова Божьего. В противном случае пусть учителя и те, кто слушает их, будут преданы анафеме вместе со своим учением.

10 У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога?

Эти слова произносятся с тем же пылом, что и раньше. Этим он как бы говорит: «Разве я, Павел, столь неизвестен среди вас, после того как я публично проповедовал в ваших церквях? Разве вы всё еще не знаете о моих серьезных разногласиях и диспутах с иудеями? Мне думается, что из того, чтó и как я проповедую, и из тех многих и великих бед и несчастий, которые мне пришлось перенести, должно быть очевидно, кому я служу, — людям или Богу. Все видят, что своей проповедью я навлек на себя не только повсеместные гонения, но также злобную ненависть как со стороны моих соотечественников, так и со стороны всех остальных людей. Поэтому очевидно, что своей проповедью я не стремлюсь заслужить благосклонность или похвалу людей, но ищу благодати и славы Божьей».

Мы могли бы сказать без лишнего бахвальства, что своей проповедью мы также не стремимся к обретению благосклонности людской. Ибо мы учим, что все люди порочны. Мы осуждаем свободную волю, человеческие способности, мудрость, праведность, всякую самовольную религию и все, что почитается лучшим в мире сем. Другими словами, мы утверждаем, что в нас нет ничего, что может заслужить благодать и прощение грехов. Но мы провозглашаем, что мы принимаем эту благодать всецело и полностью по дарованной нам милости Божьей. Ибо таким образом небеса являют славу Божью и Его деяния, полностью осуждая всех людей за их дела Пс 18:2. {Примечание: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь». См. толкование Лютера на Пс. 18, Luther's Works, 12, с. 140−141.} Это не та проповедь, которая позволяет обрести благосклонность со стороны людей и мира сего. Ибо ничто так не раздражает мир и не вызывает у него такого нетерпения, как слышание о том, что его мудрость, праведность, религия и могущество осуждаются. Осуждение этих могущественных и славных даров мира сего едва ли можно назвать заискиванием перед миром, но скорее наоборот — таким образом можно быстро впасть в немилость и накликать на себя беды и несчастья. Ибо, если мы осуждаем людей и все их стремления, мы неизбежно сталкиваемся со злобной ненавистью, преследованием, отлучением [от Церкви], осуждением и убийством.

«Если они понимают другие вещи, — говорит Павел, — то почему они не понимают также и того, что все, чему я учу, исходит от Бога, а не от людей? То есть своим учением я ищу благосклонности не людской, а Божьей. Ибо, если бы я стремился к благосклонности со стороны людей, я не осуждал бы все их дела. (Христос говорит то же самое в Ин 3:19: „Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы“, а также (7:7): „Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы“). Таким образом, я осуждаю дела человеческие. То есть Словом Божьим, служителем и Апостолом которого я являюсь, я свидетельствую о суде Его для всех людей, провозглашая им, что они грешники, нечестивы, неправедны, чада гнева Еф 2:3, пленники сатаны и осуждены. Я заявляю, что они становятся праведными не благодаря своим делам или посредством обрезания, а исключительно по благодати и вере во Христа. Поэтому тем, что я проповедую, я вызываю злобную ненависть со стороны людей. Ибо нет ничего более невыносимого для них, чем слышание о том, кто они и какие они есть. Вместо этого они хотели бы, скорее, услышать похвалу своей мудрости, праведности и святости. И это является верным свидетельством того, что я преподаю не человеческое учение.

То, что я учу божественным вещам, достаточно очевидно также и из моей проповеди благодати, милосердия, деяний и славы одного лишь Бога. Согласно словам Христа, тот, кто говорит заповеданное его Господом и Учителем и кто прославляет не себя самого, но Того, Чьим посланником он является, — тот несет и учит истинному Слову Божьему (Ин 8:28, 50). Я же учу лишь тому, что было заповедано Богом. И я не прославляю самого себя. Я славлю Пославшего меня. К тому же я навлекаю на себя враждебное отношение и негодование как со стороны иудеев, так и со стороны язычников. Потому мое учение является истинным, чистым, надежным и божественным. И не может быть иного учения, отличного от моего, а тем более лучше моего. Таким образом, вообще любое учение, которое учит не так, как мое, а именно: что все люди — грешники и оправдываются только верой во Христа, непременно ложно, ненадежно, нечестиво, богохульно, проклято и идет от дьявола. И таковыми же являются преподающие это учение и принимающие его». Таким образом, мы вместе с Павлом смело и решительно проклинаем любое учение, не согласное с нашим. Мы также своей проповедью стремимся не к обретению славы человеческой и благосклонности князей или епископов, но только к обретению благосклонности Божьей. Мы проповедуем только Его благодать и дар, попирая и осуждая все наше. Поэтому если кто учит чему-то отличному или противоположному, то мы решительно провозглашаем, что он послан дьяволом и есть анафема.

...Людям ли угождать стараюсь?

То есть: «Кому я служу — людям или Богу?» Павел всегда смотрит на лжеапостолов осуждающе. Они, — говорит он, — всегда пытаются угождать и льстить людям. Ибо таким образом они опять стремятся прославиться во плоти. К тому же, будучи неспособными сносить ненависть и гонения со стороны людей, они учат обрезанию просто для того, чтобы избежать гонений креста Христова, что следует из 5:11. Так и сегодня ты встретишь много таких, кто пытается угодить людям. Для того чтобы жить в мире и спокойствии плоти, они предлагают человеческое, то есть учат нечестивому. Или же, вопреки Слову Божьему и собственной совести, они одобряют богохульные и нечестивые суждения наших оппонентов только для того, чтобы сохранить благосклонность князей и епископов и не утратить своего имущества. Мы же, поскольку стремимся угодить Богу, а не людям, испытываем по отношению к себе зависть дьявола и самого ада. Мы терпим злословия и проклятия мира, смерть и всякое зло.

Поэтому Павел говорит здесь: «Я не стремлюсь угождать людям, чтобы они славили мое учение и называли меня выдающимся учителем. Я хочу угождать только Богу. Всякий, кто стремится угождать Богу, вызывает к себе злобное и враждебное отношение со стороны людей. И я тоже испытываю это. Ибо они сполна воздают мне позором, клеветой, заточением, мечом и т. п. Лжеапостолы, напротив, преподают человеческое учение, то есть то, что приятно и кажется разумным. И они делают это для того, чтобы им было проще жить и чтобы заслужить благосклонность и одобрение людей. И ищущие сего — находят, ибо они всеми прославляются и превозносятся». Так и Христос говорит в Мф 6:2, что лицемеры всё делают для того, «чтобы прославляли их люди». И в Ин 5:44 Он выдвигает суровое обвинение таким людям: «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» Все, что Павел говорил до сих пор, — это почти что одни примеры. И все же он ревностно и постоянно настаивает на том, что его учение является истинным и верным. Поэтому он призывает галатов не оставлять этого учения и не принимать другого.

...Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым.

Все это должно относиться ко всему служению Павла и противопоставляется его прежнему образу жизни в иудаизме. Этим он как бы говорит: «Вы думаете, что я все еще угождаю людям?» Таким образом, он говорит далее, в 5:11: «За что же гонят меня, братия, если я и теперь проповедую обрезание?» То есть: «Разве вы не видите и не слышите о моих повседневных сражениях, великих гонениях и несчастьях? После того как я был обращен и призван к апостольскому служению, я никогда не испытывал благосклонности людей по отношению к себе. Я не стремился к тому, чтобы угождать людям. Я пытался угождать одному лишь Богу. То есть своим служением и учением я ищу славы и благосклонности Божьей, а не человеческой».

Здесь мы также видим, как лжеапостолы коварно и хитро пытались возбудить враждебное отношение галатов по отношению к Павлу, пуская в ход обвинения вроде того, что он был вынужден учить и соблюдать заповеданное Апостолами об обрезании и о Законе, о чем, дескать, можно было судить по тому, что, обрезав Тимофея, он очистился в Иерусалимском храме с четырьмя другими людьми и остриг голову. {Примечание: ссылка на Деян 16:3; 21:24; 18:18.} Они собирали такие и подобные примеры и истолковывали их во вред Павлу. Затем они искали противоречия и несоответствия у Павла, как наши оппоненты в настоящее время поступают с нашими книгами. Таким образом, они пытались обвинить его в том, что он якобы учил взаимоисключающим и противоречивым вещам. «Итак, — говорили они, — он выступает в своих проповедях против обрезания, хотя до этого он не только не осуждал, но даже соблюдал его, обрезав Тимофея, когда Апостолы велели ему сделать это». Из этого они заключали, что Павлу ни в коем случае нельзя доверять, а Закон и обрезание должны соблюдаться. Но эти «слепые вожди слепых» Мф 15:14 не видели того, с какими намерениями Павел и другие Апостолы воздерживались от поспешной отмены Закона и обрезания среди иудеев, добровольно соблюдая их на протяжении некоторого времени.

11 И еще скажу вам, братия, Евангелие, что я благовествовал, не по человеку, {примечание: перевод Победоносцева. — Ред.}
12 ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа.

Это — главное утверждение этого фрагмента, опровержение и апология, которые будут продолжаться до конца второй главы. Здесь Павел пересказывает своего рода вечную историю, над гармонизацией [вразумительным толкованием] которой мучительно бился и много трудился Иероним. {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXXVI, 346−347.} До истинной сути проблемы он так и не дошел, поскольку не проанализировал, чего хочет Павел и к чему ведет.

Истории, содержащиеся в Писании, часто представлены в краткой форме и кажутся непонятными, поэтому гармонизация их — дело непростое. Например, трудно дать логическое объяснение отречениям Петра и истории страданий Христовых. {Примечание: об отношении Лютера к попыткам гармонизации Писания см., например, Luther's Works, 2, с. 242, прим. 11.} Итак, Павел не раскрывает здесь всей истории. Поэтому я не собираюсь в данном случае тратить силы на то, чтобы гармонизировать [логически объяснить] данные высказывания, но обращаю внимание лишь на цель и намерение Павла.

Основное утверждение, содержащееся в этом фрагменте, звучит так: «Евангелие мое не по человеку, и принял я его не от человека, но через откровение Иисуса Христа». Таково выдвигаемое им утверждение, которого он будет стойко придерживаться в дальнейшем и которое он клятвенно подтверждает. Он торжественно свидетельствует галатам, чтобы убедить их поверить в то, что Евангелие свое он познал не от какого-либо человека, но принял его через откровение Иисуса Христа. И что они не должны обращать внимания на лжеапостолов, которых он обвиняет в распространении лжи, поскольку они утверждают, будто Павел принял и познал свое Евангелие от Апостолов.

Сказав, что его Евангелие «не по человеку», Павел говорит не о том, что его Евангелие не является человеческим, ибо это и так понятно. Даже лжеапостолы хвалились, что их учение не человеческое, но божественное. Павел имеет в виду, что он познал свое Евангелие не через какое-либо человеческое служение и принял его не через какое-либо человеческое посредство, как все мы познаём его либо через человеческое служение, либо принимаем его человеческими средствами — путем слышания, или чтения, или написания, или изображения и т. п. Он же, однако, принял его просто через откровение Иисуса Христа. Если кто-то видит здесь какое-то иное отличие, я не возражаю. {Примечание: см.: Luther's Works, 14, с. 284−286.}

Когда Павел отрицает, что принял Евангелие от человека, он ясно показывает этим, что Христос является не просто человеком, но истинным Богом и одновременно истинным Человеком.

Павел принял свое Евангелие по дороге в Дамаск, когда Христос явился ему и говорил с ним. Позже Христос снова говорил с Павлом в Иерусалимском храме (Деян 22:17−21). Но Евангелие свое Павел принял по дороге в Дамаск, о чем Лука рассказывает нам в 9-й главе Книги Деяний Апостолов. «Встань, — говорит ему Христос, — и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» Деян 9:6. Христос не говорит ему идти в город для того, чтобы познать Евангелие у Анании. Ведь Анании было велено пойти и крестить Павла, возложить на него руки, вверить ему служение Слова и ввести его в Церковь, но вовсе не преподать ему Евангелие, которое он уже принял через откровение Иисуса Христа на дороге, о чем он с гордостью заявляет в рассматриваемом фрагменте. И сам Анания признаёт этот факт, говоря Деян 9:17: «Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел…» Таким образом, он принял свое учение не от Анании. Но уже будучи призванным, просвещенным и наученным Христом по пути в Дамаск, он был послан к Анании, чтобы иметь также и свидетельство людей о том, что он был призван Богом проповедовать Евангелие Христово.

Павел был вынужден говорить здесь обо всем этом, чтобы опровергнуть клевету лжеапостолов, пытавшихся возбудить в галатах недоброжелательное отношение к нему. Павел, мол, стоит ниже остальных апостольских учеников, принявших все, чему они учили и что соблюдали, от Апостолов, чей образ жизни они видели в течение долгого времени. А от них, мол, и Павел принял то же самое, хотя и отрицает это. Почему же они [галаты] слушают того, кто стоит ниже, и пренебрегают авторитетом Апостолов, которые были предшественниками и учителями не только их, галатов, но и всех церквей во всем мире?

Этот аргумент, который лжеапостолы основывали на авторитете Апостолов, был достаточно сильным и действенным, чтобы моментально переубедить галатов, особенно по данному вопросу. Если бы я не знал о примерах церквей в Галатии, Коринфе и в других местах, то я никогда не поверил бы, что те, кто вначале принял Слово с такой радостью, включая многих выдающихся людей, могут быть переубеждены столь быстро. Боже правый, какой ужасный и безграничный ущерб может быть нанесен одним-единственным аргументом, пронзающим сознание человека насквозь, если Господь лишает его Своей благодати, так что он моментально теряет все!

Этой хитроумной уловкой лжеапостолы легко ввели в заблуждение галатов, еще не укрепившихся и не укоренившихся в вере, но все еще слабых. К тому же вопрос об оправдании — это вопрос «скользкий», правда не сам по себе, но для нас, ибо сам по себе этот вопрос является совершенно определенным и несомненным. Я сам часто сталкиваюсь с этим на своем опыте. Ибо я знаю, как иногда мне приходится бороться в мрачные часы. {Примечание: Лютер описывает здесь противоборство веры и сомнений, которые по-немецки он обычно называет Anfechtungen, в первом значении — «оспаривания», «опротестовывания», во втором значении — «искушения», «искусы», «соблазны».} Я знаю, сколь часто я вдруг теряю из вида сияние Евангелия и благодати, скрывшееся от меня за непроглядными, темными тучами. Я знаю, наконец, как «поскальзываются» в этом вопросе даже опытные и твердо стоящие на ногах. Мы имеем представление об этом, потому что мы можем учить об этом. И это верный признак того, что мы обладаем этим, ибо никто не может учить других тому, чего он не знает сам. «Признаком знающего человека, — как сказано, — является его способность учить». {Примечание: вероятно, это произвольная ссылка на Книгу Иисуса Сына Сирахова 37:22−23: «Иной человек искусен и многих учит, а для своей души бесполезен. Иной ухищряется в речах, а бывает ненавистен, — такой останется без всякого пропитания». Но где нам следует усердно использовать Евангелие, являющееся Словом благодати, утешения и жизни, там этому предшествует Закон — Слово гнева, уныния и смерти, порождающее смятение. Ужасы, которые оно [Слово Закона] производит в сознании, ничуть не меньше, чем трепет, который был вызван зрелищем на горе Синай Исх 19:16. Так даже один фрагмент из Писания, повествующий о некоторых угрозах Закона, уничтожает и поглощает всякое утешение. Он [Закон] потрясает все наши внутренности настолько, что заставляет нас забыть об оправдании, о благодати, о Христе и о Евангелии.

Таким образом, для нас этот вопрос весьма «скользкий», ибо мы очень неустойчивы. Вдобавок нам противостоит наша собственная половина, а именно — разум и его свойства. Более того, так как плоть не может твердо веровать, что обетования Божьи истинны, она противостоит духу. Поэтому она борется и воюет против духа, как говорит Павел, пленяя дух Рим 7:23, чтобы тот не мог веровать так твердо, как хочет Гал 5:17. Вот почему мы постоянно учим, что знание о Христе и о вере — это не человеческое деяние, но всецело божественный дар. Как Бог создает веру, точно так же Он и сохраняет нас в ней. И как Он в начале дает нам веру посредством Слова, точно так же Он впоследствии проявляет, усиливает, укрепляет и совершенствует ее в нас этим Словом. Таким образом, высшее поклонение, которое человек может воздать Богу, суббота суббот {примечание: суббота (евр. шабат) — день, отведенный Господом для служения. См. Быт 2:2−3; Быт 29:27; Исх 16:5,22; Исх 16:29; Исх 20:8 и др. Понятие «суббота суббот», или «великая суббота», упоминается в Ин 19:31 (Пасха). Лютер использует это выражение для иллюстрации. — Перев.}, заключается в проявлении истинной благочестивости, в слушании и чтении Слова Божьего. С другой стороны, нет ничего более опасного, чем ситуация, когда Слово надоедает или наскучивает. Поэтому всякий, кто столь равнодушен, что полагает, будто он знает достаточно, и постепенно начинает ненавидеть Слово, утратил Христа и Евангелие. То, что, по его мнению, он знает, он достигает только посредством отвлеченных размышлений. И св. Иаков говорит: «Тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале: он посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он» (Иак 1:23−24). Это как раз то, что в конце концов случается с легкомысленными фанатиками.

Таким образом, пусть всякий правоверный человек работает и стремится изо всех сил к познанию этого учения и его сохранению, и для этой цели пусть он смиренно молится Богу, непрерывно изучая Слово и молитвенно размышляя над ним. И хотя мы ведем жесточайшие бои, попотеть еще придется достаточно. Ибо мы имеем дело не с малозначительными врагами, но с врагами сильными и могучими, с врагами, сражающимися против нас непрестанно, а именно — с нашей собственной плотью, со всеми ужасами мира сего, с Законом, грехом, смертью, с гневом и судом Божьими и с самим дьяволом, который никогда не прекращает искушать нас изнутри, осыпая своими раскаленными стрелами Еф 6:16, и извне, посылая к нам своих лжеапостолов, чтобы низвергнуть если не всех, то хотя бы некоторых из нас.

Итак, данный аргумент лжеапостолов производит впечатление и кажется весьма убедительным. Также и сегодня, когда говорят, что так учили Апостолы, святые отцы и их последователи, так думает и верует Церковь и не может быть, чтобы Христос позволил Своей Церкви пребывать в заблуждениях на протяжении столь многих столетий, это убеждает многих. «Уж наверняка ты один знаешь не больше, чем столько святых мужей и вся Церковь и т. д.» {примечание: эта идея более подробно развивается в других местах. См.: Luther's Works, 2, с. 54 и Luther the Expositor, с. 98−99.} Так дьявол под видом ангела света 2Кор 11:14 коварно нападает на нас сегодня, используя некоторых пагубных лицемеров, которые говорят {примечание: не ясно, кого конкретно Лютер имеет в виду; вполне возможно, имеется в виду Эразм, который, по словам одного толкователя, «критиковал личностные качества римских пап, но желал, чтобы сохранялся сам институт папства, пусть и с ограниченной компетенцией (решение вопросов морали, разрешение споров), в надежде, что и это человеческое творение может быть усовершенствовано людьми и что уважение к подлинно человеческому Отцу сможет поддерживать моральный уровень человечества». H. A. Enno van Gelder, The Two Reformations in the 16th Century (The Hague, 1961), с. 241.}: «Мы не выступаем в защиту папы и епископов, презирающих и преследующих Слово Божье. И мы испытываем отвращение к лицемерию монахов. Однако мы заинтересованы в том, чтобы власть святой католической Церкви оставалась незыблемой. Церковь веровала и учила таким образом на протяжении многих столетий. И так же веровали и учили все учителя ранней Церкви, святейшие мужи, старше и ученее тебя. Кто ты такой, что смеешь не соглашаться со всеми ними и нести нам противоположное учение?» Когда сатана внушает подобное и как бы вступает в сговор с плотью и разумом, совесть устрашается и впадает в отчаяние, если ты непрестанно не приводишь себя в чувство и не говоришь: «Будь то Киприан, Амвросий, Августин, будь то св. Петр, Павел, Иоанн, будь то ангел с неба, если он учит иначе, я знаю точно, что я учу не человеческому, но Божьему. То есть я приписываю все Богу и ничего людям».

Я вспоминаю, что в самом начале моего движения доктор Штаупиц {примечание: Иоганн фон Штаупиц (1469−1524) — римско-католический ученый, наместник августинского ордена в Германии, поддерживал молодого Лютера в Виттенберге с 1508 г., выступая против индульгенций. Впоследствии изменил свою позицию и стал считать взгляды Лютера еретическими. — Перев.}, весьма достойный человек и наместник августинского ордена, сказал мне: «Мне очень нравится, что это наше учение отдает славу и все остальное только Богу и ничего людям. Ибо совершенно ясно, что невозможно приписать Богу слишком много славы, благости и т. п.» {примечание: см.: Luther's Works, 14, с. 283.} Так он утешал меня. И в самом деле, учение Евангелия лишает людей всей славы, мудрости, праведности и т. п., отдавая их целиком и полностью Творцу, созидающему все из ничего. Более того, куда безопаснее приписывать слишком много Богу, чем приписывать слишком много людям. Ибо тогда я могу уверенно сказать: «Хорошо, пусть Церковь, Августин и другие учителя, а также Петр и Аполлос и даже ангел с неба преподают противоположное учение! Все равно мое учение проповедует одного лишь Бога и служит лишь Ему одному, и оно порицает праведность и мудрость всех людей. Здесь я не могу ошибаться, ибо как Богу, так и человеку я приписываю именно то, что каждому из них воистину причитается».

Но «Церковь свята, отцы святы!» Правильно. Но Церковь, какой бы святой ни была, все же должна молиться Мф 6:12: «И прости нам долги наши…» Так и отцы, какими бы святыми ни были, все равно обязаны веровать в прощение грехов. Таким образом, если мы учим чему-то, что противоречит Слову Божьему, то ни мне, ни Церкви, ни апостолам, ни даже ангелу с неба не следует верить. Но пусть Слово Господне пребывает вовек 1Пет 1:25, ибо без него аргументация лжеапостолов полностью захлестнула бы учение Павла. Ведь это воистину было ужасно и весьма устрашающе — представить галатам дело так, будто вся Церковь и весь хор Апостолов {примечание: цитата из «Te Deum»: «Хор Апостолов славит Тебя».} стоят по одну сторону, а по другую сторону — лишь Павел, новичок с очень небольшим авторитетом. Это был очень убедительный и почти решающий аргумент. Ибо никто не хотел бы утверждать, что Церковь пребывает в заблуждении. И все же если Церковь учит чему-то помимо или вопреки Слову Божьему, то необходимо сказать, что она заблуждается.

Петр, главный среди Апостолов, жил и учил не по Слову Божьему и, следовательно, заблуждался. И по той причине, что он был неправ, Павел «лично противостал ему» Гал 2:11, критикуя его, поскольку он расходился с евангельской истиной. Ты слышишь здесь, что Петр, святейший Апостол, заблуждался. Таким образом, я не стану слушать Церковь, или отцов [Церкви], или Апостолов, если они не несут и не преподают чистого Слова Божьего.

В наши дни этот аргумент также используется весьма эффективно против нас. Ибо если нам не следует верить ни папе, ни отцам, ни Лютеру, ни кому-то еще, если они не учат чистому Слову Божьему, то кому же мы тогда должны верить? Кто удостоверит совесть в том, какая из сторон учит чистому Слову Божьему — мы или наши оппоненты? Ибо они также претендуют на то, что имеют и преподают чистое Слово Божье. С другой стороны, мы не верим папистам, потому что они не преподают и не могут преподавать Слово Божье. Они вновь злобно ненавидят и гонят нас, как гнуснейших еретиков и совратителей народа. Что же делать? Разве каждый фанатик имеет право учить всему, что ему заблагорассудится, потому что мир отказывается слушать или терпеть наше учение? Вместе с Павлом мы хвалимся, что преподаем чистое Евангелие Христово. И папа, сектанты, отцы и Церковь не только должны подчиниться этому Евангелию — они должны принять его с распростертыми руками, принять его с благодарностью, крепко ухватиться за него и нести его другим. Но если кто-то учит иначе, будь он папой или Августином, Апостолом или ангелом с неба, то да будут он и его евангелие преданы анафеме. Впрочем мы нисколько не продвигаемся вперед, но вынуждены выслушивать [слова оппонентов о том], что наша похвала не только горделива, легкомысленна и пуста, но к тому же еще богохульна и от дьявола. Тем не менее если мы смиримся и уступим неистовству наших оппонентов, то как паписты, так и сектанты возгордятся. Сектанты будут хвастаться, что они несут некое новое и неизвестное учение, никогда не слыханное миром доселе, а паписты восстановят свои старые мерзости. Таким образом, пусть каждый человек позаботится о том, чтобы иметь полную уверенность в своем призвании и учении — так чтобы он мог смело и решительно повторить вместе с Павлом Гал 1:8: «Но если бы даже мы или Ангел с неба…» и т. д.

Итак, главное, что утверждает Павел в рассматриваемом фрагменте, заключается в следующем: «Я принял свое Евангелие не от человека, но через откровение Иисуса Христа», и пока довольно об этом. Далее Павел приводит подробные доказательства этого утверждения, упоминая многочисленные исторические события.

13 Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее,
14 и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем…

Здесь не требуется ничего, кроме словесного анализа. Павел приводит свой собственный пример: «Было время, когда я защищал фарисейство и иудаизм еще более неистово и упорно, чем вы и ваши лжеучителя. Поэтому если бы праведность Закона чего-то стоила, то я остался бы фарисеем. Ибо я также был фарисеем и следовал традициям отцов с еще большим усердием, чем лжеапостолы делают это в наше время. Но я считаю, что эти традиции и весь иудаизм ничего не стоят». И я тоже, будучи монахом, испытал в бдениях и постах поболее, чем те, кто гонят меня сегодня. Я был суеверен до исступления и безумия, рискуя своим телом и здоровьем. Все, что я делал, — я делал с великим усердием и во имя Бога. Я искренне обожал папу римского и не из стремления к обретению пребенд {примечание: пребенда — доходы и имущество, предоставляемые привилегированной части католического духовенства за исполнение обязанностей. См.: Мартин Лютер, Избранные произведения. СПб, 1994, с. 388, прим. 63. — Перев.} или богатств. И все же, сравнив с праведностью Христовой, я отбросил эти σκύβαλα. {Примечание: отбросы, мусор, сор (греч.). Слово из Флп 3:8. — Ред.} Но слепые и черствые оппоненты не верят, что я и другие испытали на себе это фарисейство.

...будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.

Здесь Павел не называет отеческие традиции «фарисейскими» или «человеческими», как это делает Иероним. {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 349.} Ибо в данном фрагменте он обсуждает не фарисейские традиции. Он говорит здесь о вещах куда более величественных и грандиозных. Поэтому он называет даже святой Закон Моисеев «отеческими моими преданиями» — в том смысле, что они были переданы и получены как наследство от отцов. «За них, — говорит он, — я усердствовал немало, когда был в иудаизме». Об этом же он говорит в Флп 3:5−6: «по учению фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный». Этим он как бы говорит: «Здесь я могу открыто хвалиться и противопоставлять себя всему иудейскому народу, даже лучшим и святейшим из обрезанных. Пусть они покажут мне, если могут, более усердного и ревностного защитника Закона Моисеева, чем был я! Я был фанатичным сторонником традиций отцов и приверженцем праведности Закона. И это уже само по себе должно убеждать вас, галатов, не верить обманщикам, столь явно уповающим на праведность Закона как дело величайшей важности. Ибо если бы существовали хоть какие-то основания для того, чтобы хвалиться праведностью Закона, то у меня было бы больше причин похваляться, чем у кого бы то ни было».

15 Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил
16 открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью,
17 и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск.

Это указание на первое путешествие Павла. Иероним старается здесь изо всех сил, утверждая, что в Книге Деяний Лука даже не упоминает о путешествии Павла в Аравию — как будто была какая-то необходимость в том, чтобы записывать события и дела каждого отдельного дня, поскольку это невозможно. {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 352−353.} Достаточно и того, что у нас есть некоторые подробности и некоторое количество исторических повествований, из которых мы можем взять примеры и наставление.

Здесь Павел свидетельствует, что сразу же после того, как он был призван по благодати Божьей проповедовать Христа среди язычников, он отправился — причем не по совету какого-то человека — в Аравию, чтобы исполнять дело, к которому был призван. В данном библейском фрагменте показано, Кто научил его и посредством чего он пришел к познанию благодати и к своему апостольству. «Когда Бог благоволил», — утверждает он. Этим он как бы говорит: «Удостоился я этого не тем, что без рассудительности ревновал о Законе Божьем, — более того, это безумное и нечестивое рвение так ослепляло меня, что Бог попустил мне впасть в еще более отвратительные и мерзкие грехи. Я гнал Церковь Божью. Я был врагом Христа. Я поносил Его Евангелие. И, наконец, по моей вине было пролито столько невинной крови. Вот какая у меня была „заслуга“. Но в самый разгар этого неистовства я был призван к такой благодати. Неужели за это неистовство? Конечно, нет! Но по изобильной благодати Божьей, по благодати Того, Кто призывает и являет милосердие, я был помилован, и мне были прощены все эти богохульства. И вместо всех этих моих отвратительных грехов, которые я почитал за служение, в высшей степени угодное Богу, Он дал мне Свою благодать и призвал меня на апостольское служение».

В наши дни мы пришли к познанию благодати посредством таких же «заслуг». В монашестве я ежедневно распинал и хулил Христа своим ложным упованием, в котором я постоянно жил тогда. Внешне я был «не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи» Лк 18:11, но хранил целомудрие, пребывал в послушании и бедности. {Примечание: ссылка на тройственный монашеский обет бедности, целомудрия и послушания.} Вдобавок к этому я был свободен от забот жизни сей и посвящал всего себя постам, бдениям, молитвам, чтению месс и тому подобным вещам. Тем не менее под этой внешней святостью и твердостью я вынашивал постоянное неверие, сомнение, страх, ненависть и презрение к Богу. Эта моя праведность была не чем иным, как выгребной ямой и восхитительным царством дьявола. Ибо сатана любит таких святых и тех, кто разрушает свои собственные тела и души и лишает себя всех благословений даров Божьих, он считает их своими возлюбленными. Хотя они и делают все это, тем не менее ими правит нечестивость, [духовная] слепота, презрение к Богу, пренебрежение Евангелием, осквернение Таинств, богохульство и оскорбление Христа и пренебрежение всеми благословениями Божьими. Короче говоря, такие святые являются рабами сатаны. Таким образом, они вынуждены думать, говорить и делать все, чего он желает, хотя внешне кажется, будто они превосходят всех остальных своими добрыми делами, своей святостью и аскетической жизнью.

Такими при папстве были мы, оскорблявшими и хулившими Христа и Его Евангелие ничуть не меньше (если не больше) самого Павла, особенно я. Я питал отвращение даже к имени Яна Гуса. {Примечание: Лютер рассказывает эту историю более подробно в своем предисловии к Confessio Bohemica (WA L, 379).} Саму мысль о нем я считал серьезнейшим осквернением. И я горел желанием — столь ревностно я повиновался папе — огнем и мечом покарать этого еретика, если не действием, то в духе. И я полагал, что этим я мог бы совершить великое служение Богу Ин 16:2. Даже мытари и блудницы не кажутся порочными по сравнению с этими святыми лицемерами. Ибо те, совершив порочный поступок, терзаются угрызениями совести и не оправдывают своих порочных деяний, а эти отнюдь не считают свои мерзости, идолопоклонство и нечестивые культовые действия грехами, так что проповедуют даже, что все это является богоугодной жертвой, и почитают их величайшей святыней, да еще другим обещают спасение через них и даже продают их за деньги как нечто спасительное.

Таким образом, наша «величайшая праведность» и «драгоценная заслуга», приводящая нас к познанию благодати, заключается в том, что мы самым злобным и дьявольским образом гнали, злословили, попирали и оскорбляли Бога, Христа, Евангелие, веру, таинства, всех благочестивых людей и истинное служение Богу, а также учили и учреждали противоположное. И чем более «святы» мы были, тем более слепыми становились и тем более искренне служили дьяволу. Каждый из нас был кровопийцей — если не на деле, то в сердце своем.

...Когда же Бог… благоволил…

Этим Павел как бы говорит: «Только по неописуемой Своей доброте Бог пощадил меня, никчемного человека, преступника и богохульника. И не только пощадил, но дал мне также знание о спасении, Духа Своего, Сына Своего Христа, апостольское служение и вечную жизнь». Видя нас в подобных грехах, Бог не только простил наши беззакония и богохульства, причем исключительно по милости Своей, ради Христа, но Он также омыл нас Своими великими благословениями и духовными дарами. Однако многие из нас не только, как сказано во 2Пет 1:9, «забыли об очищении прежних грехов своих», но вновь открыли вход дьяволу и возненавидели Слово Его. И многие начали также извращать Слово Божье, становясь основателями новых сект. Последнее состояние этих людей хуже первого Мф 12:45.

...Избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею…

Это иудейское выражение. Этими словами Павел как бы говорит: «Освятивший, назначивший и подготовивший меня. То есть Бог предопределил еще до моего рождения, что я буду свирепствовать против Его Церкви и что затем Он милостиво отзовет меня от моей жестокости и моего богохульства — исключительно по благодати Своей — на путь истины и спасения. Короче говоря, еще не родившись, я уже был Апостолом в глазах Божьих. Когда же пришло время, я был провозглашен Апостолом и перед миром».

Таким образом, Павел отбрасывает все «заслуги». Он воздает славу одному лишь Богу, себе же приписывает только смятение и бестолковщину. Он как будто хочет сказать: «Всякий дар — большой или маленький, физический или духовный, который Бог намеревался дать мне, и все благое, что я когда-либо делал в своей жизни, — все это Бог предопределил еще до того, как я родился, еще тогда, когда я не мог задумывать, желать или совершать ничего хорошего, но был лишь бесформенным зародышем. Таким образом, этот дар я обрел исключительно по предопределению и милосердной благодати Божьей, еще до своего рождения. И затем, после того как я родился, Он продолжал поддерживать меня, несмотря на то, что я пребывал в неисчислимых и отвратительных беззакониях и пороках. Чтобы еще более очевидно провозгласить мне о невыразимом и неоценимом величии Своего милосердия, Он — исключительно по благодати Своей — простил все мои бесконечные и ужасные грехи. Он столь великодушно омыл меня Своей благодатью, что я не только познал то, что дано нам во Христе, но стал проповедовать это другим». Это то, чего заслуживают все люди, и особенно — безумцы, погрязшие в мерзостях собственной человеческой праведности.

...и призвавший благодатью Своею…

Обрати внимание на то, как усерден Апостол. «Призвавший», — говорит он. И каким же образом? Произошло ли это благодаря моему фарисейству, моей непорочной и святой жизни, или моим молитвам, постам и трудам? Нет. Тем более это не было совершено за мои богохульства, гонения и неистовства! Как же тогда? Исключительно по Его благодати.

...благоволил открыть во мне Сына Своего…

В этом фрагменте ты слышишь, какое учение было дано и вверено Павлу — учение Евангелия, которое есть откровение Сына Божьего. Как говорится в Пс 2:12: «Почтите {примечание: досл.: osculemini, «поцелуйте». — Перев.} Сына…» Это учение, отличное от всех других. Моисей не открывает Сына Божьего. Он открывает Закон, грех, совесть [терзания совести], смерть, грех, суд Божий и ад. Все это не Сын Божий. Таким образом, только Евангелие открывает Сына Божьего. О, если бы только человек мог внимательно различать и не искать Закон в Евангелии, но держать его отдельно, подобно тому как небо держится на удалении от земли! Само по себе это различие просто и ясно, но нам оно кажется трудным и почти непостижимым. Ибо легко сказать, что Евангелие есть не что иное, как откровение Сына Божьего, познание Иисуса Христа, а не откровение или познание Закона. Но в борениях совести и на практике блюсти это трудно даже многоопытным людям.

Итак, если Евангелие есть откровение Сына Божьего, а это так и есть, то оно, конечно же, не требует дел, равно как и не угрожает смертью и не устрашает совесть. Но оно являет Сына Божьего, Который не является ни Законом, ни добрыми делами. Но папистов этим не убедить. И потому они делают из Евангелия «Закон любви». {Примечание: «Новый Закон, который обладает превосходством благодаря вселённой в наши сердца духовной благодати, назван „законом любви“». — Фома Аквинский, «Сумма теологии», ч. II-I, вопрос 107, раздел. 1.} Однако объектом Евангелия является Христос. Чему Евангелие учит и что оно являет мне — так это божественное деяние, дарованное мне исключительно по благодати. Ни человеческий разум, ни мудрость, ни даже Закон Божий не учат этому. И я принимаю этот дар одной лишь верой.

...открыть во мне Сына Своего…

Такого рода учение, открывающее Сына Божьего, не может быть познано, преподано, указано никакой человеческой мудростью, и открывается оно не этим самым Законом, но Богом: во-первых — внешне, Словом, а затем — внутренне, посредством Духа. Таким образом, Евангелие является божественным Словом, которое нисходит с неба и открывается посланным для этого Святым Духом, но таким образом, что внешнее Слово предшествует. Ибо Павел сам не имел внутреннего откровения до тех пор, пока не услышал внешнего Слова с небес, а именно: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Деян 9:4. Итак, сначала он услышал внешнее Слово. И только затем последовали откровения, знание Слова, вера и духовные дары.

...чтобы я благовествовал Его язычникам…

Посмотри, как Павел подбирает слова. «Бог… благоволил, — говорит он, — открыть во мне Сына Своего». Для чего? «Не только для того, чтобы я сам веровал в Его Сына, но и для того, чтобы я проповедовал Его среди язычников». А почему не среди иудеев? Здесь ты видишь, что Павел действительно является Апостолом язычников, несмотря на то что он проповедует Христа также и среди иудеев. Здесь Павел в нескольких словах обобщает все свое богословие, что он делает часто, и сводится оно к проповеди Христа среди язычников. Он как бы говорит: «Я отказываюсь обременять язычников Законом, потому что для язычников я Апостол и евангелист, а не законодатель». Таким образом, он нацеливает все свои слова против лжеапостолов, как бы говоря: «Вы, галаты, не слышали, чтобы я учил праведности Закона или праведности дел. Ибо это относится к Моисею, а не ко мне, Павлу, Апостолу язычников. Мои обязанности и мое служение заключаются в том, чтобы нести вам Евангелие и являть вам то же откровение, что получил я сам. Таким образом, вам не следует слушать никакого иного учителя, преподающего Закон. Ибо среди язычников следует проповедовать не Закон, но Евангелие, не Моисея, но Сына Божьего, не праведность дел, но праведность веры. Вот что надлежит провозглашать язычникам».

...я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью…

Здесь Иероним вступает в острую полемику с Порфирием и Юлианом, обвиняющими Павла в высокомерии, потому что он не хотел советоваться о своем Евангелии с другими Апостолами, а также потому, что Павел называет других Апостолов «плотью и кровью». {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 351.} Однако если отвечать на это кратко, то следует заметить, что, когда Павел упоминает в этом фрагменте «плоть и кровь», он говорит вовсе не об Апостолах. Ибо ниже он добавляет: «…и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам». Павел имеет в виду следующее: получив некогда откровение Евангелия от Христа, он не стал советоваться об этом ни с кем в Дамаске. Тем более он никого не просил научить его Евангелию. Равно как он не пошел в Иерусалим к Петру и другим Апостолам, чтобы научиться Евангелию от них. Но сразу же после принятия крещения от Анании в Дамаске и возложения на него рук — ибо ему было необходимо иметь внешний знак и свидетельство своего призвания, — он стал проповедовать, что Иисус — Сын Божий. Лука свидетельствует о том же в девятой главе Книги Деяний.

17 …и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск.

То есть: «Прежде чем встречаться с Апостолами или советоваться с ними, я отправился в Аравию и сразу же принял на себя служение проповеди Евангелия среди язычников. Ибо я был призван к этому и принял также откровение от Бога». Таким образом, напрасно Иероним спрашивает, чтó Павел делал в Аравии. Что же еще он должен был делать, если не проповедовать Христа? Ибо, как он говорит, Сын Божий был открыт ему для того, чтобы он проповедовал Его среди язычников. Таким образом, он переезжает из Дамаска, языческого города, прямо в Аравию, где также жили язычники. И там он усердно совершает свое служение, довольствуясь лишь небесным призванием и откровением Христа, ибо прежде познал Евангелие не от какого-либо человека и не от Апостолов и не брал у них разрешения [на проповедь].

Таким образом, весь этот фрагмент является опровержением того аргумента, который лжеапостолы использовали против Павла. Они утверждали, будто он был лишь учеником и слушателем Апостолов, которые сами жили по Закону. Более того, они говорили, что и сам Павел также живет согласно Закону, а потому, дескать, и язычники должны соблюдать Закон и обрезываться. Чтобы опровергнуть данный аргумент, Павел рассказывает эту длинную историю: «До того как я был обращен, я не учился своему Евангелию ни у Апостолов, ни у каких-либо других верующих. Потому что я неистово преследовал не только это учение, но и Церковь Божью, опустошая ее. Так же [не учился ни у кого] и после обращения. Ибо в Дамаске я сразу же стал проповедовать Христа, ни с кем не советовавшись и не видев Апостолов».

Точно так же и мы можем хвалиться, что приняли свое учение не от папы. Мы действительно имеем от него Священное Писание и внешние символы, но не учение, пришедшее к нам целиком и полностью как дар Божий, к которому были присовокуплены наши собственные старания: изучение, чтение и исследование. Так что ничего не значит аргументация наших оппонентов, когда они говорят: «Кто поверит вашему учению, лютеране, ведь вы не состоите в публичном служении? Вы должны принимать свое учение от папы и епископов, поставленных надлежащим образом и законно выполняющих свои служебные обязанности».

18 Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать.
19 Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня.

Павел не отрицает, что встречался с Апостолами. Он даже так и указывает, что встречался с ними, хотя и не со всеми. Он говорит, однако, что ходил к ним в Иерусалим не по приказу, но добровольно, и не для того, чтобы научиться чему-то у Апостолов, но чтобы увидеться с Петром. Лука пишет о том же в девятой главе Книги Деяний (9:28 и далее). Варнава привел Павла к Апостолам и рассказал им, что Павел видел Господа на дороге, что Господь говорил с Павлом и что Павел смело и решительно проповедовал в Дамаске во имя Иисуса. Варнава свидетельствует это о Павле. Все слова Павла направлены на то, чтобы доказать, что его Евангелие — не от человека. Он признаёт, что виделся с Петром и Иаковом, братом Господа, но ни с кем другим, кроме этих двоих, и у них он ничему не учился.

Таким образом, Павел признается, что он был в Иерусалиме с Апостолами, и в этом отношении то, что говорят лжеапостолы, верно. Он соглашается также, что жил по иудейскому образу жизни, но только среди иудеев. Ибо Павел соблюдает правило: «Будучи в Риме, поступай как римляне». {Примечание: авторство этой поговорки Августин приписывает Амвросию. См. Послание XXXVI, Patrologia, Series Latina, XXXIII-2, 151.} Об этом он сам говорит в 1Кор 9:19−22: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей… Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». Итак, он соглашается с утверждением лжеапостолов, что он был в Иерусалиме с Апостолами. Но он отвергает то, что познал Евангелие от Апостолов, или то, что он обязан учить Евангелию так, как Апостолы того желали. Таким образом, основным в данном фрагменте является слово «видеться». «Ходил я в Иерусалим, — как бы говорит он, — видеться с Петром, а не учиться чему-то у него. Поэтому Петр не является моим учителем, равно как и Иаков». Что же касается других Апостолов, он полностью отрицает, что видел кого-либо из них.

Но почему Павел повторяет столь часто, даже слишком часто, что он познал свое Евангелие не от людей и даже не от самих Апостолов? Цель его заключается в том, чтобы отговорить церкви Галатии следовать за лжеапостолами, ведущими их на погибель, и склонить их к твердой уверенности, что его Евангелие является истинным Словом Божьим. Вот почему он повторяет это столь настойчиво. И если бы он не подчеркивал этого, то он никогда не смог бы опровергнуть утверждений лжеапостолов. Потому что они выдвинули бы такое возражение: «Мы ничуть не хуже Павла. Мы такие же ученики Апостолов, как и он. Кроме того, он один, а нас много. Поэтому мы превосходим его как авторитетом, так и числом». Здесь Павел был вынужден «хвастаться», решительно утверждать и клясться, что не учился своему Евангелию от кого-либо и не принимал его от самих Апостолов. Похвалиться таким образом было чрезвычайно необходимо, и это не было пустым хвастовством, как ошибочно утверждают Порфирий и Юлиан, которые, как и Иероним, не поняли, для чего Павел это делает. Ибо служение Павла, а также все церкви, в которых он учил, были здесь в большой опасности. Поэтому служение Павла и служение всех церквей требовало, чтобы Павел продемонстрировал эту святую гордость и похвалился своим призванием и знанием Евангелия, которое было открыто ему Христом. Поступая так, он мог убедить сердца галатов в том, что его учение является Словом Божьим. Здесь Павел имел дело с важным и серьезным вопросом, а именно — он стремился к сохранению всех церквей в здравом учении. Говоря кратко, вопрос, затрагиваемый в данной полемике, был делом вечной жизни и вечной смерти. Ибо там, где исчезает чистое и твердое Слово Божье, не остается ни утешения, ни спасения, ни жизни. Таким образом, намерение Павла состоит в том, чтобы сохранить церкви в истинном и здравом учении. Он борется не за то, чтобы защитить свою собственную славу, как ошибочно утверждает Порфирий. Этим экскурсом в историю он стремится показать, что принял свое Евангелие не от какого-либо человека и что в течение нескольких лет, а именно три или четыре года, проповедовал в Дамаске и Аравии, по божественному откровению, то же Евангелие, что и Апостолы, еще до того как повстречался с кем-либо из них.

Иероним здесь несет вздор по поводу некой тайны «пятнадцати дней». {Примечание: Иероним, Commentarius in Epistolam S. Pauli ad Galatas, I, Patrologia, Series Latina, XXVI, 354.} Он утверждает, что за те пятнадцать дней Павел был обучен Петром и посвящен в тайны Огдоады и Гебдомады. {Примечание: «Восьмерица» и «Седьмерица» (греч.). Термины гностической космогонии. — Ред.} Эти вещи не имеют к этому никакого отношения. Павел ведь ясно говорит, что ходил в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него пятнадцать дней. Если бы он собирался познать Евангелие от Петра, то ему пришлось бы остаться там на несколько лет! За пятнадцать дней он бы не стал столь великим Апостолом и учителем язычников. И я уж не говорю о том, что на протяжении этих пятнадцати дней, как свидетельствует Лука в Деян. (9:28 и далее), он уже «смело проповедовал во имя Господа Иисуса» и «состязался с Эллинистами» и т. д.

20 А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу.

Почему Павел клянется здесь? Потому что он рассказывает историю. Он вынужден присягать, чтобы церкви поверили ему. В противном случае лжеапостолы могли бы сказать: «Кто знает, а правду ли говорит этот Павел?» Здесь ты видишь, как великий Апостол Христов испытывает столь великое неуважение к себе среди своих галатов, которым он проповедовал Христа, что он даже вынужден присягать в том, что говорит правду. Если такое случалось [даже] с Апостолами, если даже они сталкивались с людьми, которые смели обвинять их во лжи, то нет ничего удивительного, что это происходит и с нами, людьми, недостойными никакого сравнения с Апостолами. Он клянется в том, что кажется делом обыденным и незначительным, а именно в том, что говорит правду, повествуя, что ходил к Петру, только чтобы повидаться с ним, а не научиться у него чему-то. Если рассмотришь этот вопрос более внимательно, [то увидишь, что] он важен и серьезен — это ясно из того, что было сказано ранее. Следуя примеру Павла, мы также присягаем: «Бог знает, что мы не лжем!»

21 После сего отошел я в страны Сирии и Киликии.

Сирия и Киликия — соседствующие провинции. Павел постоянно пытается показать, что и до своей встречи с Апостолами, и после нее он был учителем Евангелия, которое он принял по откровению Христову, и никогда не был учеником.

22 Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен,
23 …а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял,
24 …и прославляли за меня Бога.

Павел добавляет здесь это, чтобы дополнить и завершить свой рассказ о том, что после своей встречи с Петром он проповедовал в Сирии и Киликии, и проповедовал так, что стал известен среди церквей Иудеи и они могут свидетельствовать о нем. Этим он как бы говорит: «Я призываю в свидетели все церкви, в том числе и те, что в Иудее. Ибо церкви могут засвидетельствовать — и не только церкви, находящиеся в Дамаске, Аравии, Сирии и Киликии, но также и те, что находятся в Иудее, — что я проповедовал ту же веру, которую когда-то гнал и которой противился. И они прославили Бога за меня не потому, что я учил соблюдению обрезания и Закона Моисеева, но потому что я проповедовал веру и укреплял церкви своим евангельским служением. Таким образом, об этом вам свидетельствуют не только дамаскинцы, арабы и т. д., но и вся кафолическая церковь в Иудее».

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Комментарии Мартина Лютера на послание к Галатам, 1 глава. Комментарии Мартина Лютера.


«Лютеранское наследие»

Публикуется с разрешения фонда «Лютеранское наследие» в России.
Лекции Мартина Лютера на послания Римлянам и Галатам.
© 1996−97, 2021−22.

Я ХОЧУ ПОМОЧЬ

Галатам 1 глава в переводах:
Галатам 1 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Комментарии Жана Кальвина
  7. Комментарии Мартина Лютера
  8. Толкования Августина
  9. Толкование Иоанна Златоуста
  10. Толкование Феофилакта Болгарского
  11. Новый Библейский Комментарий
  12. Лингвистический. Роджерс
  13. Комментарии Давида Стерна
  14. Библия говорит сегодня
  15. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.