Библия » Златоуст Толкование Иоанна Златоуста

Деяния 7 Деяния апостолов 7 глава

1(б). Что же архиерей? «Так ли это?», говорит он (Деян 7:1). Видишь, как вопрос его кроток и не заключает в себе ничего оскорбительного? Поэтому и Стефан кротко начинает свою речь и говорит: «мужи братия и отцы! послушайте. Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран» (ст. 2). С самого начала он уже опровергает их мнение и этими словами несомненно доказывает, что и сам храм и обычаи — ничто, и что они не в состоянии остановить проповеди, а Бог всегда творит и устрояет все, что кажется невозможным. Посмотри, как последовательно в речи своей он доказывает, что те, которые всегда пользовались особенным благоволением (Божиим), воздали своему Благодетелю противным и замышляют невозможное. «Бог славы явился отцу нашему Аврааму и сказал ему: выйди из земли твоей и пойди в землю, которую покажу тебе» (ст. 2−3).

2. Не было ни храма, ни жертвоприношения, но Авраам сподобился Божественного видения, хотя имел предками персов (т. е. народ, живший в пределах Халдеи и Месопотамии) и жил на чуждой земле. И почему (Стефан) в начале своей речи назвал Бога «Богом славы»? Потому, что Он бесславных соделал славными; и для того, чтобы научить, что, если Он прославил тех, то тем более прославит их (апостолов). Видишь ли, как он отвлекает их от предметов чувственных и прежде всего от места, так как речь шла о месте? «Бог славы». Если Он — Бог славы, то, очевидно, Он не имеет нужды в прославлении от нас, или посредством храма; Он сам есть источник славы. Поэтому не подумайте прославлять Его таким образом. Как же, скажут, ведь Писание говорит это об отце Авраама (Быт 11:31)? Оно не говорит ничего лишнего, ничего кроме самого необходимого. Что полезно было узнать, тому только оно и научило нас, именно, что (Фарра) после откровения сыну вышел вместе с ним; а больше ничего не говорит о нем, потому что он вскоре по переселении в Харран скончался. «Выйди из родства твоего» (ст. 3). Этим Стефан показывает, что они не чада Авраама. Каким образом? Тем, что тот был послушен, а они непослушны; и из того, что он сделал по повелению (Божию), мы видим, что он претерпевал труды, а они лишь собирают плоды, между тем как все праотцы терпели озлобления. «Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог в сию землю, в которой вы ныне живете. И не дал ему на ней наследства ни на стопу ноги» (ст. 4, 5). Смотри, как он отвлекает их от земли; не сказал: даст, но: «не дал», выражая тем, что все от Него и ничего от них. Ведь (Авраам) вышел, оставив родных и отечество. Почему же «не дал»? Потому что (эта земля) была образом другой, которую Бог и обещал дать ему. Видишь ли, что не просто Стефан ведет речь свою? «Не дал ему», говорит, «а обещал дать ее во владение ему и потомству его по нем, когда еще был он бездетен» (ст. 5). Опять отсюда открывается всемогущество Божие и то, как Он творит все, что (кажется) невозможным: когда Авраам был еще в Персии и на таком расстоянии, Бог сказал, что Он сделает его владыкою Палестины. Но обратимся к вышесказанному. «Смотря на него», говорится, «видели лице его, как лице Ангела». Отчего в Стефане процвела такая благодать? Не от веры ли? Очевидно, что так; о нем выше засвидетельствовано, что он был исполнен веры. Следовательно, можно иметь благодать и кроме (благодати) исцелений; потому и апостол говорит: «одному дается Духом слово мудрости, иному дары исцелений» (1Кор 12:8, 9). Здесь словами: «видели лице его, как лице Ангела», кажется мне, намекается на то, что он был исполнен благодати, как говорится это и о Варнаве (Деян 4:36). Отсюда мы видим, что люди простые и незлобивые возбуждают к себе особенное удивление и преимущественно бывают исполнены благодати. «И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова». Прежде об апостолах говорили, что они проповедовали воскресение, и что к ним стекалось множество народа; а теперь, — что они исцеляли. О, безумие! За что нужно было благодарить, за то осуждали, — и тех, которые были сильны делами, надеялись преодолеть словами (как поступали и со Христом) и постоянно старались уловить их в словах, потому что стыдились прямо схватить их, не имея ничего, в чем бы обвинить их. И посмотри, судьи не сами лжесвидетельствуют, — потому что их уличили бы, — а подкупают других, чтобы это дело не показалось насилием. Тоже самое, как видим, было и со Христом. Видел ли ты силу проповеди, как она действует, несмотря на то, что (проповедники) не только подвергаются бичеванию, но и побиваются камнями, не только ведутся на суд, но и отвсюду изгоняются? И здесь, несмотря на лжесвидетельство, (враги) не только не преодолевали, но и не в состоянии были противостоять, хотя были крайне бесстыдны; с такою силою она поражала их, хотя они делали много ухищрений, подобно как и против Христа, для умерщвления Которого употребляли все свои усилия, так что после того для всех стало ясно, что это была борьба не людей между собою, но борьба между Богом и людьми. Посмотри, что говорят лжесвидетели, поставленные теми, которые злодейски привлекли его в судилище. «Мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога». Бесстыдные! Вы сами совершаете дела хульные против Бога и не думаете об этом, а притворяетесь ревнующими за Моисея? Моисей потому и поставлен наперед, что о Божием они немного заботились; о Моисее упоминают и выше и ниже: «Моисей», говорят, «который вывел нас» (Деян 7:40), желая тем возбудить легкомыслие народа. Как человек богохульный мог бы остаться победителем? Как человек богохульный мог бы творить такие знамения в народе? Но такова зависть; она подвергшихся ей делает безумными, так что они даже не понимают, что говорят. «Мы слышали», говорят, «как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога»; и далее: «этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон», и прибавляют: «которые передал нам Моисей», а не Бог (Быт 6:11−14).

3. Видишь ли, как обвиняют его в нарушении общественного порядка и в нечестии? Но что ему не свойственно было говорить это и быть так дерзким, это очевидно для всякого; и самое лицо его отличалось кротостью. Так, когда не клеветали (на апостолов), то Писание не говорит ничего подобного; а как здесь все — клевета, то Бог естественно опровергает ее и самым видом его. На апостолов не клеветали, но им запрещали; а на Стефана клевещут; потому прежде всего самое лице защищает его. Может быть, оно-то пристыдило и архиерея. Выражением: «обещал» Стефан указывает на то, что обетование дано было прежде места, прежде обрезания, прежде жертвы, прежде храма, и что они не по достоинству своему получили и обрезание, и закон, но что единственно за послушание (Авраамово) наградою была эта земля, и даже исполнение обетования произошло еще прежде установления обрезания; что все это были прообразы, и оставление отечества и родных по повелению Божию (там ведь и отечество, куда приведет Бог), и неполучение здесь наследия; что иудеи (отрасль) персов, если надлежащим образом исследовать; что словам Божиим должно повиноваться и без знамений, хотя бы и встретилось что-нибудь прискорбное, так как и патриарх оставил гроб отца и все из повиновения Богу. Если же отец его не сопутствовал ему при переселении его в Палестину, потому что не веровал (в истинного Бога), то тем более потомки не будут участвовать в этом, хотя бы они прошли и большую часть пути, потому что не подражали добродетели праотца. «Обещал», говорит, «дать ее во владение ему и потомству его по нем». Здесь указывается и великое человеколюбие Божие, и вера Авраама. Уверенность Авраама в этом, еще «когда еще был он бездетен», доказывает и послушание, и веру его, хотя обстоятельства представляли противное, т. е., по пришествии он не получил ни «на стопу ноги», не имел и сына, что могло препятствовать вере. Зная это, будем и мы принимать все, что обещает Бог, хотя бы иногда и случалось противное; впрочем, у нас не бывает противного, но все совершенно последовательно. Где обещают (одно приятное), а между тем случается напротив, там действительно бывает противное; а у нас наоборот: здесь Он обещал скорби, а там блаженство. Зачем же смешивать (различные) времена? Зачем горнее делать дольним? Скажи мне, ты скорбишь, что живешь в бедности и смущаешься от этого? Не смущайся; достойно скорби то, если там тебе придется мучиться; а настоящая скорбь может быть причиною блаженства. «Эта болезнь», говорит (Господь), «не к смерти» (Ин 11:4). Будущая скорбь есть наказание, а настоящая — вразумление и исправление. Настоящая жизнь есть время борьбы; следовательно, нужно бороться; здесь война и брань. На войне никто не ищет покоя, на войне никто не думает об удовольствиях, никто не заботится об имуществе, никто не беспокоится о жене; но печется только об одном, как бы одолеть врагов. Так будем поступать и мы. И если мы победим и возвратимся с трофеями, то Бог подаст нам все. Об одном только нам надобно стараться, как бы одолеть диавола; а лучше сказать, и это не есть дело наших усилий, но все — благодати Божией. Об одном только нам надобно стараться, чтобы приобрести благодать Его, чтобы стяжать себе помощь Его. «Если Бог за нас, кто против нас?», говорится (Рим 8:31). Об одном только будем стараться, чтобы Он не стал врагом нашим, чтобы Он не отвратился от нас.

4. Не перенесение бедствий есть зло, но грех — зло. Он великое бедствие, хотя бы мы жили в удовольствиях; не говорю, в будущей жизни, но и в настоящей. Что, — думаешь, — значит испытывать угрызения совести? Не хуже ли это всякой пытки? Я хотел бы тщательно расспросить живущих во зле, не помышляют ли они иногда о своих грехах, не трепещут ли они при этом, не страшатся ли, не скорбят ли, не ублажают ли тех, которые живут в посте, в горах, в любомудрии. Ты хочешь получить блаженство там? Потерпи здесь ради Христа; ничто не может сравняться с этим блаженством. Апостолы радовались, когда их подвергали бичеванию. К этому увещевает и Павел, когда говорит: «радуйтесь всегда в Господе» (Флп 4:4). Как можно, скажут, радоваться там, где узы, где пытки, где судилища? Здесь-то в особенности и можно радоваться. А как можно радоваться при этих условиях, послушай. Кто ничего не знает за собою, тот всегда будет в великой радости, так что, чем больше будешь говорить ему о бедствиях, тем больше доставишь ему удовольствия. Вот, скажи мне, воин, получивший множество ран и окончивший брань, не с великим ли удовольствием будет возвращаться домой, имея в самых ранах основание к своему ободрению, славе и знаменитости? И ты, если бы мог сказать то же, что сказал Павел: «я ношу язвы Господа Иисуса» (Гал 6:17), то мог бы сделаться великим, славным и знаменитым. Но теперь нет гонений? Восстань против тщеславия; если кто скажет против тебя что-нибудь, не убойся выслушать о себе худое ради Христа. Восстань против тирании, гордости; восстань против нападений гнева, против мук вожделения; и это — раны, и это — мучения. Скажи мне, какое из мучений всех ужаснее? Не то ли, когда душа мучится и терзается? Там (в телесных мучениях) страдает больше тело, а здесь все относится к душе. Она болезнует, когда (человек) гневается, завидует или что-нибудь подобное делает, или лучше сказать — когда страдает: ведь иметь гнев, зависть, — не значит действовать, но страдать (πάσχειν); потому и называются страстями (πάθη) души, ранами, язвами. Подлинно, это страдание, и даже ужаснее страдания.

Поймите же, гневающиеся, что вы делаете это по страсти. Следовательно, кто не гневается, тот не страдает. Видишь ли, что не тот страдает, кто терпит обиды, а тот, кто наносит их, о чем я уже говорил? А что он действительно страдает, это видно и из того, что такое состояние называется страстью, и из самого тела его, так как от гнева рождаются болезни: тупость зрения, сумасшествие и многие другие. Но, скажешь, он оскорбил моего сына, моего слугу? Не подумай, что с твоей стороны будет слабость, если и сам ты не сделаешь того же. Скажи мне, хорошо ли это было бы? Нельзя, думаю, сказать, (что хорошо); поэтому не делай того, что не хорошо. Знаю, какие являются при этом гневные движения. А что, скажешь, если он окажет презрение, или опять будет досаждать? «Обличай, запрещай, увещевай» (2Тим 4:2); гнев побеждается кротостью; приди к нему и обличи. Впрочем, за себя самих и этого не должно делать, но за прочих делать это необходимо. Оскорбления, нанесенного твоему сыну, не считай обидой себе самому, пожалей также и о том, но не так, как бы ты сам был оскорблен; когда сын твой потерпел зло, то не ты пострадал, а тот, кто совершил зло. Укроти (гнев) — этот острый меч: пусть он остается в ножнах. Если мы обнажим его, то, увлекаясь им, часто будем употреблять его и безвременно; а если он будет скрыт, то хотя бы и случилась нужда, гнев укротится. Христос не желает, чтобы мы гневались даже за Него; послушай, что Он сказал Петру: «возврати меч твой в его место» (Мф 26:52); а ты гневаешься за сына? Научи и сына быть любомудрым; расскажи ему о страданиях Господа; подражай твоему Учителю. Когда апостолам предстояло терпеть поношения, Он не сказал: Я отомщу; но что? «Меня гнали, будут гнать и вас». Поэтому терпите мужественно; вы не больше Меня (Ин 15:20). Тоже скажи и ты своему сыну и рабу: ты не больше господина твоего. Но эти внушения любомудрия кажутся недостаточными? Увы, словом нельзя выразить так, как можно научиться самим опытом. Когда ты стоишь между двумя враждующими сторонами, то будь на стороне обижаемых, а не обижающих, — и узнаешь, не будет ли на твоей стороне победа, не получишь ли блистательных венцов. Посмотри, как Бог, будучи оскорбляем, отвечает кротко и милостиво: «Где», говорит Он, «Авель, брат твой»? Что же отвечает Каин? «Не знаю; разве я сторож брату моему?» (Быт 4:9) Что надменнее этого ответа? Если бы даже от сына кто-нибудь услышал это, или от брата, не принял ли бы такого поступка за оскорбление? Но Бог опять кротко отвечает: «голос крови брата твоего вопиет ко Мне». Но Бог, скажешь, выше гнева? Для того-то и снизошел Сын Божий, чтобы сделать тебя богоподобным, насколько это возможно для человека. Но это, скажешь, невозможно для меня, как для человека? Так мы представим тебе в пример людей же. И не подумай, что я укажу на Павла или Петра; нет, на людей меньше и гораздо ниже их. Раб Илия оскорбил Анну, сказав: «доколе ты будешь пьяною?». Что обиднее этого? Но что она? «Я — жена, скорбящая духом» (1Цар 1:14). Подлинно, нет ничего лучше скорби; она мать любомудрия. Эта самая жена, имея у себя соперницу, не оскорбила ее; но что? Прибегает к Богу и во время молитвы даже не вспоминает о ней, не говорит: меня оскорбляет такая-то, отомсти ей за меня; такого-то любомудрия была исполнена жена (устыдимся же мы — мужи), хотя вы знаете, что нет ничего равного ревности.

5. Мытарь, оскорбленный фарисеем, не воздал ему оскорблением, хотя бы и мог, если бы захотел; но с любомудрием перенес это, сказав: «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» (Лк 18:13). Мемфиваал, обвиненный и оклеветанный рабом, не сказал и не сделал ему ничего худого, даже пред самим царем (2Цар 16:3; ср. 1 Парал. 8:35). Хочешь ли услышать о любомудрии и блудницы? Послушай, что говорил Христос, когда она отирала ноги Его волосами своими: «мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф 21:31). Ты знаешь, как она стояла, плакала и омывала грехи свои? Посмотри же, как она не гневалась на фарисея, будучи им оскорбляема. «Если бы», говорит он, «знал бы», что эта жена есть «грешница», не допустил бы ее к Себе (Лк 7:39). Но она не сказала ему: что, скажи мне, сам ты чист ли от грехов? — а еще более сокрушалась, более скорбела и проливала более горячие слезы. Если же и женщина, и мытари, и блудницы любомудрствуют, и, притом, прежде (получения) благодати, то какого прощения удостоимся мы, когда при такой благодати хуже диких зверей враждуем, угрызаем и терзаем друг друга?

Нет ничего постыднее гнева; ничего бесчестнее, ничего ужаснее, ничего неприятнее, ничего вреднее его. Говорю это не к тому, чтобы мы были кротки только в отношении к мужам, но чтобы ты терпел, если бы и жена досаждала тебе словами. Пусть и жена будет для тебя поприщем борьбы и училищем. Не безумно ли заниматься упражнениями, не приносящими никакой пользы и даже изнуряющими тело, а дом свой не делать училищем, которое доставляет нам венец прежде подвигов? Жена оскорбляет тебя? Не будь сам женщиной; ведь оскорблять свойственно женщине; это — болезнь души, порок. Не сочти бесчестным для себя, когда жена оскорбит тебя. Бесчестно, если ты оскорбляешь ее, а она любомудрствует; тогда ты поступаешь низко, тогда ты терпишь вред; если же ты, будучи оскорбляем, терпишь, то это — великое доказательство твоей силы. Говорю это не к тому, чтобы расположить женщин к нанесению обид, — да не будет! — но к тому, чтоб, если бы когда и случилось это по наущению сатанинскому, то вы терпели бы. Мужам, как сильным, свойственно переносить (обиды от) слабых. Если и слуга будет противоречить, ты перенеси с любомудрием; не то, чего он заслужил от тебя, говори и делай, но — что тебе нужно говорить и делать. Никогда, в оскорбление девицы, не произноси срамного слова; никогда не называй раба подлым, потому что этим ты унижаешь не его, а себя. Невозможно гневающемуся не выйти из себя, подобно морю, когда оно волнуется, или источнику остаться чистым, когда в него откуда-нибудь бросают грязь: так все здесь перемешивается, или, лучше сказать, все становится вверх дном! Если ты кого-нибудь ударил или разорвал на нем одежду, то причинил больше вреда себе самому; у него рана остается на теле и одежде, у тебя же на душе. Ее ты растерзал, ее ты поразил; всадника поверг под ноги лошадей, сделал то, что они влачат его, ниспровергнутого навзничь; и происходит тоже, как если возница, рассердившись на другого, сам потом влачится (по земле). Когда ты наказываешь или вразумляешь, или делаешь что-нибудь подобное, (делай) без ярости и гнева. Если наказывающий есть врач согрешающего, то как он может исцелить другого, причинив наперед зло себе и не исцеляя самого себя? Скажи мне, если какой-либо врач пойдет лечить другого, поранив наперед руку у себя или ослепив наперед свои глаза, — неужели в таком состоянии он исцелит другого? Нет, скажешь. Так точно и ты, когда кого наказываешь или вразумляешь, то пусть светло смотрят глаза твои. Не возмути ума своего, — иначе как совершишь ты исцеление? А он не может быть одинаково спокоен у человека не гневающегося и разгневанного. Зачем, ниспровергнув учителя с его седалища, советуешься с ним, лежащим на земле? Не видишь ли, как судьи, намереваясь производить суд, садятся на своем седалище и в одежде благопристойной? Так поступи и ты: укрась душу свою одеждой судии (а она есть кротость), и тогда садись производить суд на своем седалище. Но, скажешь, не будет бояться? Нет, гораздо больше убоится. В противном случае, хотя бы ты сказал и правду, раб припишет это гневу, а если (скажешь) кротко, то он осудит сам себя; главное же, ты сделаешь угодное Богу, и таким образом сподобишься вечных благ, — по благодати, щедротам и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 16

«И сказал ему Бог, что потомки его будут переселенцами в чужой земле и будут в порабощении и притеснении лет четыреста. Но Я, сказал Бог, произведу суд над тем народом, у которого они будут в порабощении; и после того они выйдут и будут служить Мне на сем месте» (Деян 7:6, 7).

Предъизображение воскресения в ветхом завете. — Промысл Божий. — Скорбь — благо. — В чем настоящая радость. — Сластолюбие — бремя для души.

1. Смотри, за сколько лет (дано) это обетование и каков образ обетования, тогда как (не было) ни жертвы, ни обрезания. Здесь Стефан показывает, что сам Бог попустил иудеям пострадать и что (враги их) не останутся без наказания. «Будут в порабощении и притеснении, произведу суд, сказал Бог». Видишь ли? Обещавший и даровавший землю сперва попускает бедствия. Так и теперь: обещав царствие, Он попускает испытывать искушения. Если здесь чрез четыреста лет свобода, то что удивительного, если не иначе бывает и с царствием? Бог, однако, исполнил (Свое обетование) и от продолжительного времени слово Его не оказалось ложным, хотя они (иудеи) терпели не легкое рабство. Стефан не останавливается на одних наказаниях их, но возвещает и о дарованных им благах. Этим, кажется мне, он напоминает им о полученных ими благодеяниях. «И дал ему завет обрезания. По сем родил он Исаака» (ст. 8); и потом далее прибавляет: «и обрезал его в восьмой день; а Исаак родил Иакова, Иаков же двенадцать патриархов. Патриархи, по зависти, продали Иосифа в Египет» (ст. 8, 9). Тоже было и со Христом, так как Иосиф был прообразом Его. Это имея в виду, Стефан и излагает вполне его историю. Они не могли ни в чем обвинить его, но дурно поступили с ним, когда он пришел к ним с пищею. Посмотри, и здесь также обетование отдаленное, но, несмотря на то, наконец исполняется. «Но Бог был с ним»; и, притом, из-за них: «и избавил его от всех скорбей его» (ст. 10). Здесь он показывает, что они, сами того не зная, содействовали (исполнению) пророчества и сами были виновниками того, а бедствия обратились на них же самих. «И даровал мудрость ему и благоволение царя Египетского фараона» (ст. 10). «Даровал мудрость ему и благоволение», и это пред царем языческим, рабу и пленнику; его братья продали, а тот почтил. «И пришел голод и великая скорбь на всю землю Египетскую и Ханаанскую, и отцы наши не находили пропитания. Иаков же, услышав, что есть хлеб в Египте, послал туда отцов наших в первый раз. А когда [они пришли] во второй раз, Иосиф открылся братьям своим» (ст. 11−13). Они пришли купить (хлеба) и имели в нем нужду. Что же он? Он не только в этой нужде проявил им человеколюбие, но и объявил о том фараону и переселил их туда. «И известен стал фараону род Иосифов. Иосиф, послав, призвал отца своего Иакова и все родство свое, душ семьдесят пять. Иаков перешел в Египет, и скончался сам и отцы наши; и перенесены были в Сихем и положены во гробе, который купил Авраам ценою серебра у сынов Еммора Сихемова. А по мере, как приближалось время исполниться обетованию, о котором клялся Бог Аврааму, народ возрастал и умножался в Египте, до тех пор, как восстал иной царь, который не знал Иосифа» (ст. 13−18). Еще новая неожиданность: первая — голод, вторая — та, что они впали в руки брата, а третья — та, что царь издал повеление умерщвлять (потомков их); и, однако они спаслись от всего этого. Показывая (в этом) премудрость Божию, (Стефан) говорит далее: «в это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом» (ст. 20). Если удивительно, что Иосиф был продан братьями, то еще более удивительно, что царь воспитал того, кто впоследствии ниспроверг царство его, (воспитал) сам, долженствовавший погибнуть от него.

Видишь ли, как в (Писании) почти везде предъизображается воскресение мертвых? Подлинно, не все равно, совершается ли что-нибудь от самого Бога, или происходит от воли человеческой. А это произошло не от воли человеческой. «И был силен в словах и делах» (ст. 22). Этими словами выражает, что он был их избавитель, а они — неблагодарны к благодетелю. Как тогда (братья) были избавлены пострадавшим Иосифом, — так и теперь они избавлены пострадавшим, т. е., Моисеем. Что из того, если они не умертвили его самим делом? Они, подобно тем, умертвили его словом. Те продали (Иосифа) из своей страны в другую, чужую: а эти изгоняют (Моисея) из страны чужой в чужую; там — принесшего пищу, а здесь — руководившего их к Богу. Так и в этих событиях открывается справедливость сказанного Гамалиилом: «если от Бога, то вы не можете разрушить его» (Деян 5:39). Ты же видя, как гонимые бывают виновниками спасения гонителей, удивляйся премудрости и разуму Божию. Если бы первые не были гонимы, то последние не спаслись бы. Настал голод, и они не погибли; и не только не погибли, но были спасены тем самым, кого хотели погубить. Вышло царское повеление, и не истребило их; но тогда более и умножались они, когда умер (царь), знавший их. Они хотели погубить своего избавителя, и не имели в этом успеха.

2. Видишь ли, как чрез то самое, чем диавол старался сделать тщетным обетование Божие, оно еще более исполнялось? Тогда-то и следовало им сказать, что Бог премудр и силен — извести нас оттуда. Премудрость Божия в том особенно открывалась, что и среди гонений народ умножался, будучи порабощен, озлобляем и умерщвляем. Так велика сила обетования! Ведь если бы они умножились в своей стране, то это было бы не столь удивительно. И не малое время они жили в чужой стране, — четыреста лет. Отсюда мы узнаем, сколь великое они обнаружили любомудрие, — потому что (египтяне) обращались с ними, не как господа с рабами, но как враги и притеснители. Поэтому Бог и предсказал им, что они получат совершенную свободу; это именно означают слова: «будут служить Мне» и «и после того они выйдут», и притом не без наказания (врагов их) (ст. 7). И посмотри, как Он, по-видимому, нечто предоставляет обрезанию, а между тем ничего не дарует ему; обетование (дано) прежде него, а оно после того. «Патриархи», говорит (Стефан), «по зависти»; Иосиф же не вредит им за то, а благодетельствует. «Патриархами» он называет праотцов, так как (иудеи) и ими много гордились; а с другой стороны, показывает этим, что и святые не были свободны от скорбей, но и среди скорбей получали помощь. Они же не только не облегчали (их скорбей), но еще содействовали врагам их, тогда как должны были бы, напротив, прекращать эти скорби. Как (те) сделали Иосифа очень знаменитым, продавши его, так и царь — Моисея, повелев умерщвлять младенцев. Если бы он не повелел этого, то и того не было бы.

И посмотри на действия Промысла Божия. Тот изгоняет Моисея, а Бог, устрояя будущее, не препятствует этому, чтобы он там сделался достойным (Божественного) видения. Так и проданного в рабство делает правителем там, где почитали его рабом. Как (Иосиф) делается правителем там, куда его продали, так и Христос являет силу в смерти; и это не было только знаком чести, но следствием собственного (Его) могущества. Впрочем, обратимся к вышесказанному. «И поставил его начальником над Египтом и над всем домом своим» (ст. 10). Смотри, что устрояет (Бог) посредством голода. В числе «душ семьдесят пять», говорит, «Иаков перешел в Египет, и скончался сам и отцы наши; и перенесены были в Сихем и положены во гробе, который купил Авраам ценою серебра у сынов Еммора Сихемова» (ст. 14−16). Этим показывает, что они дотоле не были владетелями гробницы. «А по мере, как приближалось время исполниться обетованию, о котором клялся Бог Аврааму, народ возрастал и умножался в Египте, до тех пор, как восстал иной царь, который не знал Иосифа» (ст. 17, 18). Заметь, что не в течение стольких лет Бог умножал их, но когда уже имел приблизиться конец, хотя всего они прожили в Египте четыреста и более лет. Это-то и удивительно. «Сей», говорит, «ухищряясь против рода нашего, притеснял отцов наших, принуждая их бросать детей своих, чтобы не оставались в живых» (ст. 19). Словами: «ухищряясь против рода нашего» указывает на тайное убийство; (царь) не хотел убивать их явно; для выражения этого он и прибавил: «принуждая их бросать детей своих, чтобы не оставались в живых. В это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом». То удивительно, что будущий избавитель рождается не прежде и не после, но среди самого бедствия. «Три месяца он был питаем в доме отца своего» (ст. 20). Когда же все человеческие надежды истощились, и когда он был брошен, тогда явилось во всем свете домостроительство Божие. «А когда был брошен, взяла его дочь фараонова и воспитала его у себя, как сына» (ст. 21). Еще не было нигде ни храма, ни жертвоприношения, хотя уже совершилось столько действий (Промысла Божия); и был он воспитан в доме языческом. «И научен был Моисей всей мудрости Египетской, и был силен в словах и делах» (ст. 22). Меня удивляет то, как он, живя там сорок лет, не был узнан по обрезанию; а еще более, как и он и Иосиф, живя в безопасности, не заботились о себе самих, чтобы спасти других. «Когда же исполнилось ему сорок лет, пришло ему на сердце посетить братьев своих, сынов Израилевых. И, увидев одного из них обижаемого, вступился и отмстил за оскорбленного, поразив Египтянина. Он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дает им спасение; но они не поняли» (ст. 23−25). Заметь, (Стефан) доселе не делается нестерпимым (для слушателей своих), но когда говорит это, они продолжают слушать его: так увлекла их благодать на лице его! «Он думал», говорит, «поймут братья его». Хотя защита была оказана на самом деле, и здесь не нужно было рассуждать, но при всем том они не поняли. Видишь ли, как кротко он беседует и как, показав гнев (Моисея) на одного, выражает и кротость его в отношении к другому? «На следующий день, когда некоторые из них дрались, он явился и склонял их к миру, говоря: вы братья; зачем обижаете друг друга? Но обижающий ближнего оттолкнул его, сказав: кто тебя поставил начальником и судьею над нами? Не хочешь ли ты убить и меня, как вчера убил Египтянина?» (ст. 26−28) В том же духе и почти тоже они говорили и против Христа: «нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин 19:15). Так обычно всегда поступали иудеи, даже и когда получали благодеяния. Видел ли ты их безумие? Того, кто имел избавить их, укоряют, говоря: «От сих слов Моисей убежал и сделался пришельцем в земле Мадиамской, где родились от него два сына» (ст. 29). Убежал, но и бегство не воспрепятствовало домостроительству (Божию), равно как и (угрожавшая ему) смерть. «По исполнении сорока лет явился ему в пустыне горы Синая Ангел Господень в пламени горящего тернового куста» (ст. 30).

3. Видишь ли, как это домостроительство не останавливается временем? Когда он был беглецом и странником, когда уже много времени провел в чужой стране и имел уже двоих детей, когда уже и не надеялся возвращаться оттуда, тогда является ему ангел. Ангелом, равно как (иногда) и человеком, (Писание) называет Сына Божия. И где является? В пустыне, а не в храме. Видишь ли, какие совершаются чудеса, и еще нигде не было ни храма, ни жертвоприношения? И здесь, в пустыне, (является) не просто, но в купине. «Моисей, увидев, дивился видению; а когда подходил рассмотреть, был к нему глас Господень» (ст. 31); вот он удостоился и гласа. «Я Бог отцов твоих, Бог Авраама и Бог Исаака и Бог Иакова» (ст. 32). Этим (Стефан) выражает не только то, что явившийся Моисею Ангел был велика совета Ангел (Ис 9:6), но показывает и человеколюбие, какое Бог проявляет в этом видении. «Моисей, объятый трепетом, не смел смотреть. И сказал ему Господь: сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (ст. 32, 33). Храма нет, и, однако, это место свято от явления и действия Христова. Оно даже чудеснее места во святом святых, потому что здесь Бог никогда не являлся таким образом, и Моисей никогда не был так объят трепетом. Видел ли ты человеколюбие (Божие)? Посмотри затем и на промышление Его. «Я вижу», говорит, «притеснение народа Моего в Египте, и слышу стенание его, и нисшел избавить его: итак пойди, Я пошлю тебя в Египет» (ст. 34). Посмотри, как (Стефан) показывает, что (Бог) руководил их и благодеяниями, и наказаниями, и чудесами, а они остались теми же. Отсюда мы узнаем, что Бог вездесущ. Слыша это, будем и мы прибегать к Нему в скорбях. «Стенание его», говорит, «слышу». Не просто, говорит, «слышу», но по причине их страданий. Если же кто спросит: для чего Бог допустил им так страдать? — тот пусть знает, что всякий праведник в особенности за страдания бывает удостаиваем наград; или для того Он попустил им страдать, чтобы и свою силу явить чрез это во всем свете, и их этими страданиями научить — во всем любомудрствовать. Посмотри, когда они были в пустыне, тогда не только они «утучнели, отолстели и разжирели», но и «оставили они Бога» (Втор 32:15). Беззаботная жизнь, возлюбленный, всегда есть зло! Потому и в начале (Бог) говорил Адаму: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт 3:19). Итак, чтобы они, вместо великих страданий пользуясь беззаботною жизнью, не сделались порочными, Он попускает им претерпевать скорби: скорбь есть великое благо.

А что скорбь — благо, послушай Давида, который говорит: «Благо мне, что Ты смирил меня» (Пс 118:71). Если же скорбь есть великое благо для мужей великих и чудных, то тем более для нас. Если хотите, рассмотрим эту скорбь и саму по себе. Представим, что кто-нибудь чрезмерно радуется, веселится и заливается (смехом): что безобразнее, что безумнее этого? Другой кто-нибудь пусть печалится и скорбит: что любомудрее этого? Поэтому и Премудрый внушает: «сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше. Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья» (Еккл 7:3, 4). Может быть, вы смеетесь над этими словами? Но вспомним, каков был Адам в раю, и каков после того; каков был Каин прежде (убийства), и каков после. Душа веселящегося не остается на своем месте; но, как бы каким ветром, увлекается удовольствием, становится легкомысленной и не имеет ничего твердого. Она бывает легка на вымыслы, скора на обещания, и великая в ней буря помыслов. Отсюда — неуместный смех, безотчетная веселость, излишний поток речей и большое пустословие. Но что я говорю о прочих? Представим кого-нибудь из святых и посмотрим, каков он был среди удовольствия и каков, в свою очередь, во время печали. Посмотрим, если хотите, на Давида. Когда он жил в удовольствии и радости по причине множества трофеев, побед, венцов, роскоши и самоуверенности, тогда, посмотри, что он сказал и сделал? «Я сказал в благоденствии моем: не поколеблюсь во век» (Пс 29:7). Когда же находился в скорби, то послушай, что он говорит: «а если Он скажет так: «нет Моего благоволения к тебе», то вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно» (2Цар 15:26). Что любомудрее этих слов? Пусть будет так, говорит, как угодно Богу. Также и Саулу он говорил: «если Господь возбудил тебя против меня, то да будет это от тебя благовонною жертвою» (1Цар 26:19). Когда был в скорби, тогда щадил даже врагов, а после того ни друзей, ни тех, которые ничем не оскорбили его. Иаков, когда был в скорби, говорил: «если Господь Бог даст мне хлеб есть и одежду одеться» (Быт 28:20). И сын Ноя прежде ничего такого не сделал, а когда уверился в безопасности (от потопа), тогда, слышишь, как оказался дерзок (Быт 9:22). И Езекия, когда был в скорби, посмотри, что делал для своего спасения: облекся в рубище и сидел на земле; когда же стал жить в удовольствиях, тогда пал с высоты сердца своего. Поэтому и Моисей увещевает: «будешь есть и насыщаться, берегись, чтобы не забыл ты Господа» (Втор 6:11, 12), потому что путь удовольствий скользок и ведет к забвению Бога. Когда израильтяне были в скорби, тогда более и более умножались; а когда (Бог) избавил их, тогда все погибли. Но для чего я привожу примеры древних? Обратимся, если угодно, к себе самим. Из нас очень многие, когда благоденствуют, бывают надменными, врагами для всех, гневливыми, пока имеют власть; а когда она отнята от них, то делаются кроткими, смиренными, тихими, и приходят в сознание собственной природы. А что это так, подтверждает и Давид, говоря: «овладела ими гордость их совершенно: происходит, как из тука, неправда их» (Пс 72:6, 7). Это я говорю для того, чтобы мы не домогались удовольствий всеми средствами. Как же, скажут, Павел говорит: «радуйтесь всегда»? Он не просто сказал: «радуйтесь», но прибавил: «в Господе» (Флп 4:4).

4. Это — самая высокая радость; ею радовались и апостолы; это — радость, приносящая пользу; она имеет свое начало, корень и основание в узах, в бичеваниях, в гонениях, в худой молве, и вообще в предметах скорбных, но конец ее вожделенный. Радость же мирская, напротив, начинается удовольствием, а оканчивается скорбью. Я не возбраняю радоваться о Господе, но даже особенно убеждаю к тому. Апостолы были бичуемы — и радовались; были связываемы — и благодарили; были побиваемы камнями — и проповедовали. Такой радости желаю и я; она берет свое начало не от чего-нибудь чувственного, а от предметов духовных. Невозможно, чтобы радующийся по мирскому радовался вместе и о Боге; всякий радующийся по мирскому радуется богатству, роскоши, славе, могуществу, почестям; а радующийся о Боге радуется бесчестию ради Его, бедности, нестяжательности, пощению, смиренномудрию. Видишь ли, как противоположны их предметы? Кто здесь не имеет радости, тот чужд и скорби (духовной); а кто здесь не имеет скорби, тот чужд и радости (о Боге). Несомненно, эти (предметы) доставляют истинную радость; а те носят только одно имя радости, в сущности же составляют скорбь. Сколько скорбей имеет (человек) высокомерный! Как он терзает сам себя от гордости, выдумывая себе тысячи оскорблений, (питая в себе) великую ненависть, сильную вражду, большую зависть и крайнее недоброжелательство! Если оскорбил его кто-нибудь из высших его, он досадует; если он еще не возвысился над всеми, терзается. Напротив, человек смиренный наслаждается великим удовольствием, не ожидая почестей ни от кого. Если ему оказывают честь, он радуется; если не оказывают, он не скорбит, но даже любит то, что ему не воздали почестей. Таким образом, не искать почестей и получать их, это — великое удовольствие. А у того наоборот: он ищет почестей и не получает их. И радуются почестям неодинаково ищущий их и не ищущий. Первый, сколько бы ни получал, думает, что ничего не получил; а последний, хотя и не много окажешь ему, принимает так, как если бы все получил. Также человек, живущий в роскоши, имеет множество богатства, и приобретения текут к нему легко, как бы из источника; но он страшится бедствий (происходящих) от роскоши и неизвестности будущего; а тот, кто приучил себя к скромному образу жизни, всегда спокоен и наслаждается удовольствием; не столько огорчает его то, что он не имеет роскошного стола, сколько услаждает то, что он не страшится неизвестности будущего. Всякому известно, сколько бедствий происходит от роскоши, но необходимо сказать об этом и теперь. От нее сугубая брань, т. е., и тела, и души, сугубая буря, сугубые болезни, и притом болезни неисцельные, сопровождающиеся великими несчастьями. Но не таковы плоды умеренности; (от нее) сугубое здоровье, сугубые блага. «Здоровый сон», говорит Премудрый, «бывает при умеренности желудка» (Сир 31:22). Умеренность всюду вожделенна, а неумеренность напротив. Например: положи на малую искру большую связку дров, и ты увидишь уже не светлый огонь, а только дым весьма неприятный.

Возложи на человека очень сильного и большого тяжесть, превышающую силы его, и увидишь его вместе с ношею поверженным и лежащим на земле. Навали слишком много груза на корабль, и причинишь страшное кораблекрушение. Таковы плоды и роскоши. Как на кораблях, слишком нагруженных, происходит большое смятение пассажиров, когда и кормчий, и сидящий на корме, и прочие плывущие на нем начнут бросать в море все и сверху и снизу, так и здесь: извергают и вверх, и вниз, и среди терзаний погибают. А что всего постыднее, сами уста исполняют дело задних частей и даже делаются срамнее их. Если же в таком срамном состоянии уста, то представь, каково на душе. Там все — мрак, все — буря, все — тьма, большая смутность в мыслях, мятущихся беспокойно и тяжко, и сама душа вопиет от стеснения. Тогда и сами чревоугодники обвиняют друг друга, досадуют и спешат извергнуть внутреннюю нечистоту. Однако и по извержении буря не прекращается, но являются горячки и другие болезни. Так, скажешь, подвергаются болезням и сраму; но напрасно описывать это и исчислять нам болезни; бываю болен я, страдаю я, подвергаюсь сраму я, который не имею, что есть: а эти, живущие в роскоши, как видишь, благодушествуют, цветут здоровьем, веселятся и катаются на конях. Увы, такие слова достойны слез! А кого, скажи мне, видим мы страждущими подагрой, носимыми на носилках, обвязанными? И если бы они не считали для себя обидным и не приняли слов моих за оскорбление, то я мог бы назвать их по именам. Но есть и такие, скажешь, которые остаются и здоровыми. Это потому, что они не предаются одним удовольствиям, (но занимаются) и трудами. Укажи мне хотя одного человека, который бы, постоянно угождая чреву, лежа в бездействии и нисколько не трудясь, был бы здоров. Ты не найдешь (такого человека). Хотя бы собрались тысячи врачей, и они не в состоянии избавить от болезней того, кто постоянно пресыщается, потому что это противно свойству самого дела. А я предложу вам врачебное наставление: не все то, что принимается в чрево, обращается в пищу, потому что и в самом существе пищи не все питательно, есть в ней часть, поступающая на извержение, а другая на питание. Поэтому кто, приняв ее в меру, даст ей совершенно перевариться, с тем это и делается и она достигает своего назначения; все здоровое и полезное занимает свое место, а излишнее и бесполезное отделяется и извергается; если же она принята чрез меру, тогда и то, что в ней есть питательного, становится вредным. Чтобы яснее раскрыть вам это, представлю в пример следующее: в хлебе есть крупчатка, мука и отруби. Если в жернов насыплешь столько, сколько он может смолоть, то он отделяет все это; а если насыплешь больше, то все перемешивается. Также вино, если будет иметь надлежащее приготовление и благовременное брожение, то в нем сперва бывает все нераздельно, а потом одно обращается в дрожжи, другое в пену, а иное делается напитком усладительным для употребляющих его, и это последнее бывает полезно и не скоро портится, тогда как сначала не было ни вина, ни дрожжей, но все было смешано. Тоже можно видеть и на море, во время сильной бури. Как тогда мы видим, что рыбы плавают по поверхности мертвыми, не будучи в состоянии укрыться от стужи в глубине, так бывает и с нами. Когда низвергнется на нас сильный дождь пресыщения, все возмущающий, тогда производит то, что наши мысли, дотоле бывшие здравыми и спокойными, плавают как бы мертвыми на поверхности (души нашей). Итак, научившись этими примерами, как велик вред (от пресыщения), перестанем ублажать тех, которых следовало бы считать несчастными, и оплакивать себя за то, за что следовало бы называть блаженными, и возлюбим умеренность. Или вы не знаете изречения врачей, что скудость — мать здоровья? Я же скажу, что скудость есть мать здоровья не только телесного, но и душевного. Тоже внушает и Павел, этот истинный врач, когда говорит: «имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим 6:8). Будем же послушны ему, чтобы нам здоровыми делать то, что должно делать, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 17

«Сего Моисея, которого они отвергли, сказав: кто тебя поставил начальником и судьею? сего Бог чрез Ангела, явившегося ему в терновом кусте, послал начальником и избавителем» (Деян 7:35).

Безумие иудеев.

1. Это весьма близко относится к предложенному (Стефаном) предмету. «Сего Моисея», говорит. Какого — «сего»? Того, который подвергался опасности погибнуть, которого (евреи) презрели, которого они отвергли, сказав: «кто тебя поставил начальником и судьею над нами?», подобно тому, как и о Христе говорили: «нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин 19:15). Сего Бог начальником и избавителем послал через Ангела, который сказал ему: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама» (Исх 3:6). Этим он показывает, что бывшие (при Моисее) чудеса совершены были Христом. «Сей», т. е. Моисей (посмотри, как Стефан изображает славу его) «вывел их, сотворив чудеса и знамения в земле Египетской, и в Чермном море, и в пустыне в продолжение сорока лет. Это тот Моисей, который сказал сынам Израилевым: Пророка воздвигнет вам Господь Бог ваш из братьев ваших, как меня; Его слушайте» (Деян 7:36, 37), т. е., Которого они также презрят и подвергнут гонениям. Ведь и Его (Христа) Ирод хотел убить, но Он спасся в Египте, подобно тому, как и тот в детстве подвергался гонениям. «Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему на горе Синае, и с отцами нашими, и который принял живые слова, чтобы передать нам» (ст. 38). Опять (это происходило, когда) еще не было ни храма, ни жертвоприношения. «С Ангелом», говорит, «принял живые слова, чтобы передать нам». Этим он показывает, что (Моисей) не только творил знамения, но и дал закон, как и Христос. И как он сначала творить знамения, потом дает закон, так точно и Христос. Но (евреи), привыкшие никогда не покоряться, не послушали его и после знамений и чудес, бывших в течение сорока лет. И не только не послушали, но сделали противное, на что указывая, Стефан и присовокупил: «которому отцы наши не хотели быть послушными, но отринули его и обратились сердцами своими к Египту, сказав Аарону: сделай нам богов, которые предшествовали бы нам; ибо с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что случилось. И сделали в те дни тельца, и принесли жертву идолу, и веселились перед делом рук своих. Бог же отвратился и оставил их служить воинству небесному, как написано в книге пророков: дом Израилев! приносили ли вы Мне заколения и жертвы в продолжение сорока лет в пустыне? Вы приняли скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали, чтобы поклоняться им: и Я переселю вас далее Вавилона» (ст. 39−43). «Отвратился и оставил» здесь значит: попустил. «Скиния свидетельства была у отцов наших в пустыне, как повелел Говоривший Моисею сделать ее по образцу, им виденному» (ст. 44). Хотя скиния была, но жертв еще не было. А что их не было, об этом ясно говорит пророк: «приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары?» (Ам 5:25) Скиния свидения была, но не принесла им никакой пользы, и они погибали. Также и знамения ни прежде того, ни после не принесли им никакой пользы. «Отцы наши, взяв ее, внесли во владения» (ст. 45). Видишь ли, что то место и свято, где присутствует Бог? Потому он и сказал: «в пустыне», чтобы сравнить одно место с другим. Затем (следовало) благодеяние. «Отцы наши с Иисусом, взяв ее, внесли во владения народов, изгнанных Богом от лица отцов наших. Так было до дней Давида. Сей обрел благодать пред Богом и молил, чтобы найти жилище Богу Иакова» (ст. 45, 46). Молил о построении (храма) Давид великий и чудный, но не получает просимого; а создает его отверженный Соломон. Потому (Стефан) и говорит: «Соломон же построил Ему дом. Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет» (ст. 47, 48). Это уже доказано и предыдущими словами; но подтверждается еще и голосом пророческим; а каким образом, послушай далее: «как говорит пророк: Небо — престол Мой, и земля — подножие ног Моих. Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила всё сие?» (ст. 49, 50) Не удивляйтесь, говорит, что Христос благотворит и тем, которые отвергают царствие Его: тоже было и при Моисее. Он не просто извел (евреев), но после того, как они пробыли в пустыне. Видишь ли, что и те знамения были для них? Кто беседовал с Богом, был спасен чудесным образом, столько сделал и имел такую силу, того пророчество, доказывает (Стефан), непременно должно исполниться, и он не может противоречить самому себе. Впрочем, обратимся к вышесказанному. «Это тот», говорит, «Моисей, который сказал: Пророка воздвигнет вам Господь Бог как меня». Мне кажется, на это изречение указывал и Христос, когда сказал: «ибо спасение от Иудеев» (Ин 4:22), разумея самого Себя. «Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему». Вот и опять указывает, что (Христос) дал закон, так как Он был с ним (Моисеем) в собрании — в пустыне. Здесь же напоминает и о великом чуде, случившемся на горе (Синайской). «И который принял живые слова». Во всем чуден Моисей, но особенно, когда нужно было дать закон. Что значит: «живые слова»? Разумеет те, которых исполнение раскрывалось в словах его, или пророчества. Затем следует обвинение праотцов, которые после знамений и чудес, и по получении слов живых, «не хотели», говорит, «быть послушными». Хорошо он сказал: «живые слова», показывая тем, что есть слова и не живые, о которых упоминает и Иезекииль, когда говорит: «и попустил им учреждения недобрые» (Иез 20:25). В противоположность таким словам он прибавил: «живы». «Но отринули его и обратились сердцами своими к Египту», где они стонали, где вопили, откуда призывали Бога. «Сказав Аарону: сделай нам богов, которые предшествовали бы нам».

2. О, безумие! «Сделай», говорят, которые «предшествовали бы нам». Куда? В Египет. Видишь ли, как неохотно они расставались с обычаями египетскими? Что ты говоришь? Не хочешь дождаться того, кто вывел, но отказываешься от благодеяния и убегаешь от благодетеля? И смотри, как они оскорбляют его. «Моисеем, который вывел нас из земли Египетской». Нигде не упоминают имени Божия, но все приписывают Моисею. Когда нужно было им быть благодарными, тогда они обвиняют Моисея; а когда нужно было исполнять закон, тогда не помнят уже и о Моисее. Он сказал им, что восходит (на гору) для получения закона: а они не подождали и сорока дней. «Сделай нам богов». Не сказали: Бога, но «богов»; так они неистовствовали, что и сами не знают, что говорят. «И сделали в те дни тельца, и принесли жертву идолу». Видел ли ты крайнее безумие? Там, где Бог явился Моисею, они делают тельца и приносят ему жертву. «И веселились», говорит, «перед делом рук своих». Чего надобно было стыдиться, тому они радовались. И что удивительного, если вы не признаете Христа, когда (вы не признавали) ни Моисея, ни Бога, открывшегося в стольких знамениях? Но они не только не признавали, но еще иначе оскорбили их, сделав идолов. «Бог же отвратился и оставил их служить воинству небесному». Отсюда и произошли эти обычаи; отсюда эти жертвы. Они сначала приносили жертвы идолам, на что указывая, и Давид говорит: «и сделали тельца у Хорива, и поклонились истукану» (Пс 105:19). Так как прежде этого нигде не упоминается о жертвах, но (были) заповеди живые и «живые слова», — то нигде не было и (жертвенных) обрядов, а только чудеса и явление знамений. «Как написано в книге пророков». Здесь (Стефан) привел свидетельство не без цели, но для того, чтобы показать, что в жертвах нет нужды. И смотри, что он говорит: «дом Израилев! приносили ли вы Мне заколения и жертвы в продолжение сорока лет в пустыне? Вы приняли скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали, чтобы поклоняться им». Он сказал в виде обличения; а слова его означают следующее: вы не можете сказать, что вы стали приносить жертвы идолам, подобно тому, как приносили их Мне; и это было в пустыне, когда Бог особенно руководил их. «Вы приняли скинию Молохову». От нее и (получили) начало жертвы. «И Я переселю вас далее Вавилона». Так и плен есть наказание за нечестие. Но почему, скажут, скиния названа «скиния свидетельства» (μαρτυρίου)? Потому что она была для того, чтобы они имели Бога свидетелем (μάρτυρα). Для этого только она и существовала. «По тому образцу, какой показан тебе на горе» (Исх 25:40). Следовательно, образец ее показан был на горе, и она была носима в пустыне, а не стояла на месте. Скиниею же свидетельства называется не по чему-нибудь другому, как по чудесам и заповедям. Впрочем, ни она, ни они не имели храма. И сам образец ее показан был, следовательно, самим ангелом. «Так было до дней Давида», говорит. Следовательно, до того времени не было храма, хотя и были изгнаны (языческие) народы, о которых он говорит: «изгнанных Богом от лица отцов наших». Это же он сказал опять с целью доказать, что тогда не было храма. Но что я говорю: было столько чудес и еще не было храма? Вот была и первая скиния, но еще не было храма. Давид молил обрести благодать пред Богом, — молил и не создал (храма). Следовательно, храм не составлял чего-нибудь важного, хотя некоторые и считали Соломона великим за построение храма, и даже за это ставили его выше отца. Но что он не был лучше отца и даже не равен ему, а только кажется таким во мнении толпы, это он объяснил, присовокупив: «но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк: Небо — престол Мой, и земля — подножие ног Моих». Да и эти (небо и земля) недостойны (быть жилищем) Бога, как творения, как дела руки Его. Смотри, как он убеждает их мало-помалу. Из пророка он доказывает, что даже и эти (творения) нельзя назвать достойными (быть жилищем) Бога. Для чего же, скажут, он говорит потом так обличительно? У него было великое дерзновение, как (у человека) готового на смерть; я думаю, об этом он знал по откровению. «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами!»; и это также из пророка, а не собственные его слова; «вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы» (ст. 51). Когда Бог не желал, чтоб были жертвы, вы приносили жертвы; а когда желает, вы не приносите их; когда Он не хотел давать вам заповедей, вы требовали их; а когда получили, то нерадели о них. И еще, когда существовал храм, вы служили идолам; а когда Ему угодно, чтобы вы служили Ему без храма, вы делаете противоположное. Смотри, он не сказал: Богу противитесь, но: «Духу»; так он не полагает никакого различия (между Ними). И еще большее говорит: «как отцы ваши, так и вы». Так и Христос обличал их, потому что они всегда слишком много хвалились отцами. «Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника». Говорит: «Праведника», чтобы и этим вразумить их. «Которого предателями и убийцами сделались ныне вы» (ст. 52). Обличает их в двух делах: в том, что они не признали (пророков) и что убили их. «Вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили» (ст. 53).

3. Что это значит? Некоторые утверждают, что, по словам его, закон был составлен ангелами; но это несправедливо, потому что когда же ангелы являлись составляющими закон? Но он говорит «приняли закон при служении Ангелов», т. е. врученным Моисею ангелом, явившимся ему в купине, так как это был не человек. Итак, нет ничего удивительного, говорит, если вы совершили это, когда совершили и то; если вы умертвили возвещавших (о Христе), то тем более (могли умертвить) Его. Здесь он представляет их непокорными и Богу, и ангелам, и пророкам, и Духу, и всем, как и в другом месте Писание говорит: «разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили» (3Цар 19:10). Они, притворно защищая закон, говорили: «говорил хульные слова на Моисея» (Деян 6:11); а он показывает, что они сами еще более произносят хулу не только на Моисея, но и на Бога, и что они издревле так поступают; что они сами нарушили обычаи, в которых уже нет нужды; что они, обвиняя и называя его противящимся Моисею, сами противились Духу, и не просто, но даже и с совершением убийства, и что издревле они враждовали (против Бога). Видишь ли, как он доказывает, что они противились и Моисею, и всем, и не соблюдали закона? Моисей сказал: «Пророка воздвигнет тебе Господь» (Втор 18:15), и прочие предсказывали об Его пришествии; также и пророк говорит: «где же построите вы дом для Меня» (Ис 66:1)? И еще: «приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары в пустыне в течение сорока лет?» (Ам 5:25) Таково дерзновение мужа, несущего крест (Христов)! Будем же подражать ему и мы; хотя теперь и нет брани, но для дерзновения всегда есть время. «И говорил», говорит (Давид), «об откровениях Твоих пред царями и не стыдился» (Пс 118:46). Поэтому, встретимся ли мы с эллинами, будем таким образом заграждать им уста, но без гнева, без ожесточения. Если станем это делать с гневом, то это, кажется, уже не будет дерзновение, а страсть; если же кротко, то это и есть истинное дерзновение, потому что не могут быть вместе в одно и то же время и добродетель, и порок. Дерзновение — это добродетель, а гнев — порок. Итак, мы, если хотим иметь дерзновение, должны быть чистыми от гнева, чтобы кто-нибудь не приписал ему слов (наших). Если ты говоришь и правду, но с гневом, то все погубил, будешь ли ты обличать, или вразумлять, или делать что-нибудь другое. Посмотри на этого мужа (Стефана), как он беседует без гнева; ведь он не оскорбил их, а только напомнил им о слове пророческом. А что он не был в гневе, это сам он показал, когда его мучили, а он молился за них и говорил: «Господи! не вмени им греха сего» (ст. 60). Так он говорил это, не гневаясь на них, но сожалея и скорбя о них. И о лице его поэтому сказал (писатель): «видели лице его, как лице Ангела» (Деян 6:15), так что и оно могло привлечь их. Будем же чистыми от гнева. Дух Святый не обитает там, где гнев. Гневливый подлежит проклятию. И невозможно быть чему-нибудь здравому там, откуда происходит гнев. Как во время бури на море происходит великое смятение и сильный крик, и никто тогда не имеет времени заниматься рассуждениями, так и во гневе. Если же душа хочет сказать или усвоить что-нибудь любомудрое, то наперед должна быть в (тихой) пристани. Не замечаешь ли, как мы, когда хотим рассуждать о чем-нибудь необходимом, избираем места, удаленные от шума, где спокойствие и тишина, чтобы нам не развлекаться? Если же внешний шум развлекает нас, то тем более внутреннее смятение. И станет ли кто молиться, он молится напрасно, если делает это во гневе и раздражении; станет ли говорить, будет смешным; станет ли молчать, опять тоже; будет ли есть, и тогда повредит себе; будет ли пить или не будет, будет ли сидеть или стоять, ходить или спать, ему и во сне представляется подобное же. И что у таких (людей) не беспорядочно? Глаза — отвратительны; рот — искривлен; члены тела напряжены и трясутся; язык не обуздан и не щадит никого; рассудок помешан; одежда в непристойном виде; (во всем) великое безобразие! Посмотри на глаза беснующихся, пьяных и неистовствующих (от гнева): чем они отличаются друг от друга? Не всюду ли безумие? Но ведь это бывает всегда только на время? Правда, неистовствующий бывает одержим (гневом) на время. Но что может быть хуже этого? И еще не стыдятся оправдываться: я не сознавал, говорят, что сказал. Почему же не сознавал этого ты, существо разумное, имеющее рассудок? Почему ты действуешь подобно неразумным животным, как бы дикий конь, увлеченный гневом и яростью? Это — оправдание, достойное осуждения. Желательно, чтобы ты знал, что говорил. Это — слова гнева, скажешь, а не мои. Как — гнева? Гнев не имеет силы, если не получит ее от тебя. Это подобно тому, как если бы кто сказал: это — раны руки (моей), а не мои. Где, кажется, больше всего нужен гнев, как не на войне и во время битвы? Но и там, если что будет делаться с гневом, то все будет испорчено и погублено. Воюющим в особенности и не следует гневаться; нападающим в особенности и не нужно раздражаться. Но, скажешь, как же иначе можно сражаться? Разумно, спокойно. Сражение есть стояние одной стороны против другой. Разве ты не видишь, что и сами войны подчинены закону, порядку и времени? А гнев есть не что иное, как безумное раздражение; безумный же не может сделать ничего разумного.

4. Так и он (Стефан) говорил это, и не гневался. И Илия говорил: «долго ли вам хромать на оба колена?» (3Цар 18:21), но не гневался. И Финеес совершил убийство, но не гневался. Гнев не дозволяет видеть, но как бы во время ночной битвы, закрыв все, и глаза и уши, ведет туда, куда хочет. Избавим же себя от этого демона, сокрушим его, когда он нападает на нас, положим на перси знамение (креста), как бы некоторую узду на него. Гнев есть бесстыдный пес; но пусть он научится слушаться закона. Если пес при стаде так свиреп, что не будет слушаться приказаний пастуха и узнавать его голоса, то все потеряно и погублено. Он пасется вместе с овцами; но когда станет кусать овец, то делается вредным, и его убивают. Если пес научится слушаться тебя, то корми его: он полезен своим лаем против волков, разбойников и воров, а не против овец и не против домашних. Если же не слушается, то во всем вредит, и если не обращает внимания на приказания, то все губит. Итак, пусть не истощается кротость твоя, но сам гнев пусть хранит и питает ее; а он сохранит и в совершенной безопасности будет пасти ее тогда, когда будет истреблять нечистые и порочные помыслы, когда будет отовсюду отгонять диавола. Так кротость соблюдается тогда, когда мы не помышляем ничего худого против ближнего; так мы делаемся достойными уважения, когда не учимся поступать бесстыдно. Ничто не делает так бесстыдным, как порочная совесть. Отчего блудницы бесстыдны? Отчего девственницы стыдливы? Первые не от греха ли? А последние не от целомудрия ли? Ничто не делает так бесстыдным, как грех. Напротив, скажут, он производит стыд? Правда, в том, кто сознает себя; а бесстыдного он делает еще более дерзостным; кто не сознает себя, тот становится дерзким. «С приходом», говорит (Премудрый), «нечестивого приходит и презрение» (Притч 18:3). Бесстыдный бывает дерзким, а дерзкий — отчаянным. Хочешь ли узнать, когда истощается кротость? Когда сокрушают ее порочные помыслы. Но, если случится и то, что этот пес не будет стоять и громко лаять, то и тогда не должно отчаиваться. У нас есть и праща и камень, — вы знаете, что я говорю, — у нас есть и копье, и ограда, и затвор, где мы можем сохранить помыслы чистыми. Если пес ласков к овцам, но лает на чужих и не сонлив, то это — хорошие качества пса. Когда он голоден, то и тогда не кусает овец, когда и сыт, не щадит волков. Таков и гнев. Когда он раздражается, не (должен) отступать от кротости; и когда не раздражен, (должен) восставать против порочных помыслов своих, хотя бы и бьющих его, не оставлять, но признавать, а чужим, хотя бы и ласкающим его, не давать пощады. Диавол часто ластится, как собака; но пусть всякий знает, что он чужой (для нас). Так и мы будем любить добродетель, хотя бы она причиняла нам скорбь; а от порока, хотя бы он и доставлял нам удовольствие, будем отвращаться. Не будем хуже псов, которые не убегают (с своего двора), хотя бы их били и мучили; а чужому, хотя бы он и накормил их, скорее вредят. Так и гнев бывает полезен, когда он восстает против чужих. Что значит изречение: «гневающийся на брата своего напрасно» (Мф 5:22)? То же, что: не мсти за себя и не воздавай злом. Если видишь другого погибающим, протяни ему руку помощи; гнев не будет уже иметь места, когда ты будешь свободен от пристрастия к себе самому. Давид застиг Саула, но не разгневался и не вонзил копья, имея в руках своих врага (1Цар 26:7); а отмстил диаволу (своею кротостью). Моисей, увидев, что чужой обижает (еврея), убил его; а когда свой (обижал своего), то не сделал этого; но братьев хотел примирить, а тех разделил (Исх 2:12). Хотя Писание и называет его самым кротким человеком (Чис 12:3), однако, и в нем иногда возбуждался гнев. Но мы не так; когда нужно показать кротость, то бываем свирепее всех зверей; а когда (нужно) гневаться, то (бываем) всех ленивее и беспечнее. Таким образом, употребляя свои силы не на то, на что должно, мы тратим и жизнь свою напрасно, подобно тому, как снаряды, когда употребляют их один вместо другого, портятся все. Так, например, если кто-нибудь, имея меч, не будет употреблять его, когда нужно употребить, но будет действовать рукою, не достигнет успеха; и напротив, если употребит меч там, где нужно действовать рукою, то испортит все. Также и врач, если не отрезывает там, где должно, а отрезывает, где не нужно, то портит все. Поэтому, умоляю, будем употреблять это орудие (гнев) в свое время. Для гнева — вовсе не время, когда мы должны помочь самим себе; а если нужно исправить других, тогда в особенности должно употреблять его, чтобы спасти других. Таким образом, всюду соблюдая себя от гнева, мы уподобимся Богу и сподобимся будущих благ по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 18

«Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами» (Деян 7:54).

Почему крещенные Филиппом не получили Духа Святого. — Нечестие Симона. — Какие блага получены от смерти Стефана. — Храмы по деревням.

1. Достойно удивления, как они, не найдя в словах (Стефана) повода к убиению его, еще беснуются и ищут этой причины. Так всегда бывают злобны (люди), поступающие неправедно. Подобно тому, как первосвященники недоумевали и говорили: «что нам делать с этими людьми?» (Деян 4:16), так и они терзаются. Кажется, он должен был бы негодовать, как не сделавший ничего несправедливого, и между тем подвергшийся участи (людей) неправедных и оклеветанный. Но этим-то более клеветники и обличаются; и так-то (оказывается) истинным то, о чем я всегда говорил, что делать зло — значит страдать. А он не произносит никакой клеветы, но говорил правду. Так, когда нас поносят за то, чего мы не сознаем за собою, мы от этого ничего не терпим. Они хотели убить его; но не (вдруг) делают это, а желают еще найти благовидную причину для своего злодеяния. Как? Разве обличение не было благовидною причиною? Но это было обличение не его собственное, а пророческое; или они нарочито отлагали (убиение), чтобы показать вид, будто они убили его не за обличение их, — подобно тому, как было и со Христом, — но за нечестие. Между тем слова его были слова благочестия. Поэтому, намереваясь вместе с лишением жизни повредить и славе его, они «рвались», — так как они боялись, чтобы из-за него еще не случилось чего-нибудь нового. Затем, что они сделали со Христом, то (делают) и со Стефаном. Как там, когда Он сказал: «узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы» (Мф 26:64), они называли это богохульством и призывали народ во свидетели, так точно и здесь. Там растерзали одежды; здесь затыкали уши. «Стефан же, будучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него, и, выведя за город, стали побивать его камнями» (ст. 55−58). И если бы даже он говорил неправду, то следовало бы отпустить его, как исступленного. Но он сказал это с тем, чтобы обратить их. Так как он сказал только о смерти (Христовой), а о воскресении не сказал ничего, то теперь благовременно присовокупляет учение и об этом предмете. Он говорит, что (Христос) явился ему так, как он рассказывает, чтобы, хотя таким образом расположить их к принятию слов его; сказать, что сидит (одесную Бога), было бы невыносимо для них; потому он проповедует только о воскресении и говорит, что Христос стоит (одесную Бога). Думаю, что и лицо его прославилось от этого (видения). Человеколюбец Бог чрез то самое и хотел призвать их к Себе, за что они негодовали, если бы и не было ничего более. «И, выведя за город, стали побивать его камнями». Опять смерть вне города, как (было) со Христом, и при самой смерти возвещается исповедание и проповедь. «Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой» (ст. 58, 59). Этим он показывает и научает их, что он не погибает. «И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего» (ст. 60). Как бы в доказательство того, что и прежде сказанное им происходило не от гнева, говорит: «Господи!»; или таким образом он хотел обратить их: ведь простить гнев и ярость, (простирающуюся) до убийства, и показать душу, непричастную страсти, — это могло расположить к принятию слова его.

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Толкования Иоанна Златоуста на Деяния апостолов, 7 глава. Толкование Иоанна Златоуста.


Public Domain

Public Domain.
Общественное достояние.

ПОДДЕРЖИТЕ НАС

Деяния 7 глава в переводах:
Деяния 7 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Комментарии Жана Кальвина
  7. Толкования Августина
  8. Толкование Иоанна Златоуста
  9. Толкование Феофилакта Болгарского
  10. Новый Библейский Комментарий
  11. Лингвистический. Роджерс
  12. Комментарии Давида Стерна
  13. Библия говорит сегодня
  14. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.