Библия » МакАртур2 Серия комментариев МакАртура

1 Коринфянам 15 1 Коринфянам 15 глава

Свидетельство воскресения Христа

«Напоминаю вам, братия. Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором утвердились, Которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, И что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию, И что явился Кифе, потом двенадцати; Потом явился более ежели пятистам братии в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; Потом явился Иакову, также всем Апостолам; А после всех явился и мне, как (некоему) извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божию есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали» (15:1−11).

В отличие от большей части первого послания к Коринфянам, глава 15 полностью посвящена одному из учений. В этих пятидесяти восьми стихах Павел дает наиболее обширный во всем Писании разбор учения о воскресении.

Как сердце качает животворную кровь, разнося ее по всему телу, так и истина о воскресении дает жизнь каждой области Евангельской истины. Воскресение — это центр, вокруг которого вращается все христианство и без которого ни одна из его остальных истин не имела бы большого значения. Без воскресения христианство было бы всего лишь религией, принимающей желаемое за действительное, и занимало бы свое место в одном ряду со всеми остальными философскими и религиозными предположениями человека.

Воскресение было главным пунктом всех других истин, которым учил Христос. Он учил Своих учеников, что «Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк 8:31; ср. 9:9, 31). Он говорил: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин 11:25). Первые две проповеди, которые были произнесены после Пятидесятницы, обе сосредотачивались на воскресении Христа (Деян 2:14−36; 3:12−26). Эта истина превратила сокрушенных, отчаявшихся последователей распятого Раввина в смелых свидетелей и мучеников, которые всего за несколько лет после события распространили Евангелие по всей римской империи и за ее пределы. Веру в воскресение, истину о том, что эта жизнь — только прелюдия к жизни будущей, которая наступит для тех, кто доверился Иисусу Христу, не могли изгладить ни насмешки, ни тюрьмы, ни пытки, ни, даже, смерть. Никакой страх и ужас в этой жизни не могут погасить надежду на жизнь будущую, которая придет, и радость этой будущей жизни.

Истинное новозаветное христианство — это религия воскресения. Джон Лоун, британский философ 18-го столетия, сказал: «Воскресение нашего Спасителя имеет для христианства первостепенную важность: от него зависит ответ на вопрос о том, Мессия ли Он».

Поскольку воскресение — это краеугольный камень, на котором держится все христианство, вопрос о воскресении явился мишенью для самых ожесточенных нападок сатаны. Если устранить воскресение, тем самым устраняется и животворная сила Евангелия, и божественность Христа, и спасение от греха, и вечная жизнь, «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1Кор 15:19). Если Христос не жил после гроба, те, кто в Него верят, уж никак не могут надеяться на то, что это удастся им.

Без воскресения было бы невозможно обеспечить спасение, и без веры в воскресение спасение получить невозможно. «Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим 10:9). Поэтому невозможно быть христианином и не верить в воскресение Иисуса Христа.

Трудность в области учения, с которой имеет дело эта глава, состояла не в том, что коринфяне не верили в воскресение Христа, а в том, что они не верили в то, что они сами воскреснут. Павел старался убедить их не в том, что Христос воскрес из мертвых, но в том, что однажды они тоже, вместе с Ним, восстанут к новой жизни. И все-таки, для того, чтобы заложить основы учения о воскресении, в первых одиннадцати стихах этой главы он дает обзор свидетельства о воскресении Христа, в истинность которого коринфяне, как Павел и признает, уже верили (стихи 1, 11). Павел представляет пять свидетельств или свидетельских показаний: свидетельства церкви; Писаний; очевидцев; конкретное свидетельство самого апостола; и свидетельство общего благовестия.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ЦЕРКВИ

«Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, Которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали» (15:1−2).

Хотя Павел не пишет о первом свидетельстве именно как о свидетельстве, он подразумевает это: уже один только тот факт, что коринфские христиане, как и все остальные, получили Евангелие, поверили в Иисуса Христа и чудесным образом преобразились, являлся важным свидетельством могучей силы Евангелия, чья сила — в воскресении Христа.

Павел снова обращается к ним как к братьям (ср. 15:10; 2:1; 3:1; 10:1 и т.д.). Он заверяет тех, кому пишет, что признает их своими товарищами-христианами. Обращаясь к ним как к братьям, он тем самым не только показывает, что он отождествляет себя с ними, но и выражает свою любовь к ним (ср. 15:58).

Апостол говорит им, что то, о чем он собирался им сказать, не является для них чем-то новым, — это просто то Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли. Только в стихах 3−4 он впервые конкретно определяет, что сердце Евангелия в том, «что Христос умер за грехи наши... и что Он погребен был, и что воскрес в третий день». Суть первых двух стихов в том, что коринфские верующие сами были живым свидетельством правильности этого учения. Тот факт, что они вышли из духовной ослепленности и смерти иудаизма или язычества в свет и жизнь Христа, свидетельствовал о силе Евангелия, и тем самым — о силе воскресения. Это свидетельствовало также о том, что они уже поверили в истину. Именно Евангелие о воскресении Иисуса Христа проповедовал им Павел, — то Евангелие, которое они приняли, и в котором, как он их уверял, они теперь утвердились, которым они и спасаются, избавленные от силы греха и от осуждения. Поскольку воскресение Христа было реальностью и коринфяне поверили в это воскресение, они теперь были частью Его церкви и тем самым — свидетельством силы воскресения.

Ограниченная фраза Павла, — если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, — предостережение против неспасающей веры. То есть более точным переводом, яснее передающим смысл этой фразы, было бы: «если вы крепко придерживаетесь проповеданного вам, если ваша вера не потеряла своей ценности или если вы не верите безрезультатно». То, что коринфяне крепко придерживались того, что проповедовал им Павел (ст. 11:2) было результатом подлинного спасения и свидетельствовало о нем, точно так же, как и спасение, и новая жизнь во Христе были свидетельством силы Христова воскресения. Однако, следует признать, что некоторым не хватало истинной спасающей веры, и поэтому они не слушались больше Своего Бога.

Учение Павла о том, что верующие находятся в безопасности, что их положение вполне надежно, было недвусмысленным. «Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил (быть) подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями; А кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим 8:29−30; ср. ст. 35−39; 5:9−10; 9:23; 1Кор 2:7 и т.п.). Только Божьей силой мы спасены, и только Его силой мы сохраняем свое спасение. Наше спасение в первую очередь сохраняется тем, что Христос крепко держит нас, а не тем, что мы крепко держимся за Него. То, что мы за Него держимся, это свидетельствует о том, что Он держит нас.

Человек, исповедующий христианство, придерживается правоверного учения и образа жизни, а затем полностью оставляющий и то, и другое, тем самым доказывает, что его спасение никогда не было подлинным и реальным. Он способен избавиться от того, что Божье, потому что держался за Бога он только своими силами. Он не принадлежит Богу, и поэтому Божья сила не может удержать его. Такой человек не удерживает слово, потому что вера его тщетна. Она никогда не была реальной. Он не может удерживать, потому что его не удерживают.

Наш Господь постоянно говорил о поддельных верующих, которые имеют бесполезную, неспасающую веру. В притче о сеятеле (Мф 13:1−23) повествуется о том, что некоторые из семян Евангелия упали на неплодородную или заросшую сорняками почву, и что плевелы часто выглядят как пшеница (13:24−30, 34−43). Иисус говорил о том, что одна и та же сеть ловит разную рыбу, — хорошую берут, а плохую выбрасывают (13:47−50). Он говорил о домах, не имеющих фундамента (7:24−27), о девах, не имеющих масла в лампадах, и о слуге, который зарывал в землю свой талант, и поэтому его «выбросили во тьму внешнюю» (25:1−30). Он предостерегал против врат и путей, которые кажутся добрыми, но ведут к погибели (7:13−14).

Очевидно, были такие коринфяне, которые признали господство Иисуса, спасение и воскресение, но только умом и чисто внешним образом, то есть не поверили в Него или не посвятили себя Ему. Они верили лишь так, как верили демоны (Иак 2:19). Они признавали Христа, но они не приняли Его, не утвердились в нем, не спаслись Им и не удерживали Его слово, преподанное Павлом. Как Иисус ясно показал в только что приведенном выше примере, реакция многих людей на Евангелие была в том или ином смысле положительной, но ко спасению приводит только истинная вера в Иисуса Христа.

Многие люди имеют бесполезную веру. «Многие скажут... «Господи! Господи!» в день суда, но будут изгнаны из-за своей пустой, притворной веры (Мф 7:22−23; Мф 25:11−12). Те, кто бросают Христа и Его церковь, тем самым доказывают, что они никогда по настоящему не принадлежали Ему и Его истинному телу (ср. 1Ин 2:19). Именно те, кто пребудет «в слове Моем», — говорит Иисус, — те, кто преподанное удерживают, те «истинно Мои ученики» (Ин 8:31; ср. 2Кор 13:5; 2Ин 1:9). Поистине оправданные и праведные не только спасены верой, но и продолжают жить верой, — «праведный верою жив будет» (Евр 10:38). Послушание и постоянная преданность — это признаки искупленного.

Тот факт, что, несмотря на огромную незрелость коринфян и множество их слабостей, коринфская церковь все же продолжала свое существование, был крепким аргументом, свидетельствовавшим о силе Евангелия. Кто, кроме воскресшего, живого Христа, мог взять таких грешников и превратить их в общину искупленных? Несмотря на недостатки и неудачи коринфян, несмотря на то, что среди них были ложные последователи христианского учения, в истинных верных святых жил Христос, — и через них присутствовал в общине. Павел стыдился многого из того, что они делали или не делали, но он не стыдился называть их братьями.

Хотя это доказательство во многом субъективно, уже тот факт, что церковь Иисуса Христа выдержала испытание временем в течение двух тысяч лет, свидетельствует о реальности Его воскресения. Его церковь и Его слово выжили, несмотря на скептицизм, преследования, ереси, неверность и непослушание. Критики христианства возводили клевету на воскресение, объявляя его обманом и фальшивкой, но им никогда не удавалось объяснить, откуда у такой фальшивки могла взяться сила, заставившая многих мужчин и женщин отдавать все, в том числе, если необходимо, свободу и жизнь, для того, чтобы, любя мертвого Христа, последовать за Ним! Его живая, живущая церковь — свидетельство того, что Христос и Сам жив; а живым Он может быть только в том случае, если воскрес из мертвых.

Х.Д.А. Мэджер, бывший принципал Рипон Холла в Оксфорде, писал:

«Если бы все, связанное у Его учеников с Ним, кончилось бы Его распятием, трудно было бы понять, как могла бы возникнуть христианская церковь. Эта церковь основывалась на вере в то, что Христос был Мессией. Распятый Мессия это вовсе не Мессия, а тот, кто отвергнут иудаизмом и проклят Богом. Именно воскресение Иисуса Христа, как писал в 1:4 послания к Римлянам св. Павел, и утвердило Его «Сыном Божиим в силе».

Церковный историк Кеннет Скотт Латоуррэтт писал в своей «Истории распространения христианства»:

«Именно убежденность в том, что Иисус воскрес, помогла Его исследователям выйти из того отчаяния, в которое их погрузила Его смерть. Эта убежденность привела к тому, что движение, начатое Им, сохранилось навеки. Лишь из-за глубочайшей веры в то, что распятый воскрес из мертвых, и они видели Его и говорили с Ним, они могли, возможно, почти забыть и смерть Иисуса, и даже Его Самого».

Последователи Будды писали об этом религиозном руководителе: «Когда Будда умер, это был полный уход, после которого ничего уже не остается». Маххамед умер в Медине в возрасте 61 года, 8-го июня 632 года, и его могила, находящаяся там, ежегодно посещается десятками тысяч мусульман. Но они сходятся оплакать смерть, а не отметить его воскресение. А церковь Иисуса Христа празднует победу ее Господа над смертью и могилой, — и не только в Пасхальное воскресение, но и во время каждого богослужения.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ПИСАНИЯ

«Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, И что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» (15:3−4).

Вторым свидетельством подлинности воскресения Христа был Ветхий Завет — Писание иудаизма и ранней церкви. Ветхий Завет ясно предсказывал Христову смерть, Его погребение и воскресение. Когда Павел говорит я... преподал вам, он имеет в виду, что он принес коринфянам авторитетное учение, а не какое-нибудь учение собственного изготовления. Он не составлял это учение, он преподал только то, создателем чего был Бог.

Двум ученикам на пути в Эммаус Иисус сказал: «О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех Пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк 24:25−27). Когда неверующие иудеи просили знамения того, что Иисус — это Мессия, Он отвечал: «род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. Ибо как Иона был в чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф 12:39−40).

Во время Пятидесятницы Петр процитировал из шестнадцатого псалма и затем, истолковывая его, сказал, что Давид, автор этого псалма «прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления» (Деян 2:25−31). Перед царем Агриппой Павел заявлял: «получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, То есть что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам» (Деян 26:22−23).

Иисус, Петр и Павел цитировали или упоминали такие отрывки из Ветхого Завета, как Быт 22:8, 14; Пс 16:8−11, Псалом 22; Исая 53 и Осия 6:2. Вновь и вновь, прямо и косвенно, буквально и при помощи метафор, Ветхий Завет предсказывал смерть Иисуса, Его погребение и воскресение. Ни один еврей, веривший Писанию, которые мы теперь называем Ветхим Заветом, и понимавший его, не должен был удивляться тому, что Мессии было предназначено умереть, быть погребенным и затем воскреснуть. Павел дважды повторяет слова — по Писанию, чтобы подчеркнуть, что воскресение не было чем-то новым и не противоречило истинному еврейскому вероучению.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦЕВ

«И что явился Кифе, потом двенадцати; Потом явился более нежели пятистам братии в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; Потом явился Иакову, также всем Апостолам» (15:5−7).

На протяжении всей истории показания ответственных и честных очевидцев рассматривались как одна из самых надежных форм свидетельства на суде. Третье свидетельство Павла в пользу воскресения — это показания очевидцев.

Законовед сэр Эдвард Кларк сказал:

«Я провел доскональное юридическое изучение свидетельских показаний о событиях первого Пасхального дня. Для меня эти показания убедительны. В высшем суде мне приходилось не раз заверять решения присяжных заседателей, вынесенные на основании свидетельских показаний, которые не были и приблизительно настолько же неотразимыми. Вывод логически вытекает из свидетельских показаний, и подлинный очевидец всегда безыскусен и пренебрегает эффектами; к показаниям этого рода относятся евангельские свидетельства, и я как юрист признаю их безусловно, без всяких ограничений как свидетельства правдивых людей о фактах, для доказательства которых они могли привести достаточные основания».

Историк Томас Арнольд Оксфордский писал:

«Можно доказать, что свидетельства в пользу жизни, смерти и воскресения нашего Господа удовлетворительны, — часто это уже было доказано. Это — добросовестные, хорошие свидетельства, если расценивать их на основании общих правил о том, как отличать хорошие свидетельства от плохих. Тысячи и десятки тысяч человек изучили их кусок за куском, как каждый судья, когда он подводит итог свидетельских показаний в важном деле на суде. Я сам изучал их много раз, снова и снова, — не для того, чтобы убедить других, но для собственного удовлетворения. В течение многих лет я изучал историю других времен и привык проверять и взвешивать свидетельства тех, кто писал об этих временах. Мне не известен ни один факт в истории человечества, для доказательства которого существовало бы более полное обилие свидетельств, чем для доказательства того великого знамения, которое нам дал Бог, — что Христос умер и вновь воскрес из мертвых».

Явление Иисуса Петру

Знаменательны слова Павла о том, что Иисус явился тем, кто видел Его после воскресения. До того, как Он открыл, Кем Он был, даже и Мария Магдалина (Ин 20:14−16), двое учеников на пути в Эммаус (Лк 24:15, 31), или ученики, собравшиеся вместе в пасхальный вечер (Ин 20:19−20) не узнали Его. Евангельские записи постоянно говорят о появлении Иисуса или о том, как Он показывался после Своего воскресения (Мф 28:9; Мк 16:9, 12, 14; Лк 24:31−39; Ин 21:1; и т. д.). Он был узнан только теми, кому Он решил открыть Себя, и не существует никаких записей о том, чтобы Он открыл Себя кому-нибудь. еще, кроме Своих последователей.

Одним из требований, предъявлявшихся к апостолу, было непременное условие — увидеть воскресшего Христа (Деян 1:22). И первым апостолом, которому Он явился, был Кифа, то есть Петр. Мы не знаем точно времени этого явления или того, как оно произошло. Мы только, знаем, что это случилось где-то после Его явления Марии и до Его явления двум ученикам на пути в Эммаус (Лк 24:34). Нам не говорится, почему Господь явился Петру первым или отдельно от других учеников. Но можно предположить, что причиной этого было великое горе, которое Петр переживал из-за того, что он отверг своего Господа, и то, что ему надлежало руководить апостолами и первой церковью до Иерусалимского собора (Деян 15). Тем, что Он первым пришел к Петру, Иисус подчеркивал Свое милосердие. Петр отрекся от Господа, но Господь от него не отрекся. Христос явился Петру не потому, что Петр больше всех из апостолов заслужил увидеть Его, но, возможно, потому, что Петру больше всех нужно было Его увидеть. Петр был оратором Господа в Пятидесятницу и в течение нескольких последующих лет он сыграл решающую роль в работе по распространению христианства. В этом качестве он был первым свидетелем воскресшего Христа.

Явление Иисуса двенадцати

После этого Иисус явился Двенадцати. Как упоминалось выше, Он явился одинадцати ученикам (которых все еще часто называли «двенадцатью», даже до того, как был найден заместитель Иуды Искариота), когда они собрались отпраздновать пасхальный вечер (Ин 20:19; Лк 24−36).

Апостолы заложили фундамент церкви (Еф 2:20), которая с самого начала основывала свои верования и обычаи на их учениях (Деян 1:22). Они были честными и надежными очевидцами самого важного события в истории, способными дать о нем свидетельские показания.

Явление Христа пятистам

Потом явился более нежели пятистам братии в одно время. Качество конкретного свидетельства представлено апостолами, каждый из которых был известен поименно и к каждому легко было обратиться с вопросом. А количество свидетелей подчеркивается в этом стихе, где говорится о пятистах братиях, которые все видели восставшего Христа в одно время. Писание не дает указаний на тот счет, кем были эти люди, или где именно Христос им являлся, но они были наверняка хорошо известны в ранней церкви, и им, как двенадцати, часто задавали вопросы о том, как они видели воскресшего Спасителя. Даже в то время, когда Павел писал это послание, — более двух десятилетий после этого события, большинство из свидетелей все еще были живы. Они доныне в живых, — добавляет Павел, — а некоторые и почили, то есть умерли.

В одно и то же время и в одном и том же месте пятьсот очевидцев видели Иисуса живым после того, как Он воскрес!

Явление Иисуса Иакову

Нам не сказано, которому Иакову... Иисус потом явился. Имя Иакова носили двое апостолов: один — сын Заведен, а другой — сын Алфея. Однако, я склонен считать, что тут речь идет о том Иакове, которого называли братом Господним, о том, который был братом Иисуса по матери, автором послания Иакова и важнейшим руководителем Иерусалимской церкви (Деян 15:13−21).

Вначале Иаков был скептиком. Подобно своим братьям, он долгое время не мог понять, что Иисус был Мессией (Ин 7:5). Но теперь этот человек — один из членов семьи Иисуса, который несколько лет не признавал Христа, стал очевидцем, убедительным свидетелем Его воскресения, обладавшим большим влиянием. Возможно, именно то, что Иаков увидел Христа воскресшим, в конце концов и привело его к спасительной вере, так же, как это было с Павлом. Как бы то ни было, к свидетельству апостолов и пятисот братии добавилось убедительное свидетельство члена семьи и бывшего неверующего.

«В продолжение сорока дней» (Деян 1:3) между Своим воскресением и вознесением Иисус являлся всем Апостолам и в других случаях, которые здесь конкретно не упомянуты (см. Ин 21:1−14).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОСОБОГО ОЧЕВИДЦА

«А после всех явился и мне, как (некоему) извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божию есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (15:8−10).

Четвертым из главных свидетельств о воскресении Христа было свидетельство самого апостола Павла. — особое и уникальное свидетельство человека, видевшего воскресшего Господа. Исходно Павла не было среди апостолов, все из которых были учениками Иисуса во время Его земного служения. Не было Павла и среди пятисот других верующих, которые видели воскресшего Христа. Наоборот, Павел в течение нескольких лет был не только неверующим, но и одним из злейших преследователей церкви.

Однако, и ему — после всех, было дано увидеть воскресшего Христа. Господь явился Павлу не только после Своего воскресения, но и после Своего вознесения, что делает свидетельство Павла еще более уникальным. Христос явился Павлу не в течение тех сорока дней, когда Он являлся всем остальным, но несколько лет спустя. Все, кому являлся Христос, были верующими, за исключением, возможно, Иакова. В то время как Павел, известный тогда как Савл, был яростным, дышащим ненавистью неверующим, когда Господь показался перед ним на дороге в Дамаск (Деян 9:1−8). Павел имел и другие видения (Деян 18:9−10; Деян 23:11; ср. 2Кор 12:1−7).

Иисус явился Павлу как некоему извергу. Слово эктрома (изверг) обычно употреблялось по отношению к извергнутому эмбриону, к выкидышу или к недоношенному младенцу — к жизни, неспособной поддерживать себя. В метафоре, к которой прибегает Павел, слово изверг может передавать представление о жизни, не имевшей надежды на помощь Бога, о том, что Павел родился без надежды встретить Христа. Но кажется, что лучше всего к мысли Павла подходит представление о рождении не ко времени — слишком рано или слишком поздно. Павел пришел к вере слишком поздно для того, чтобы быть одним из двенадцати. Слово изверг, передавшее представление о еще не сформировавшемся, мертвом и бесполезном, использовалось также в насмешку по отношению к человеку, из которого хотели сделать посмешище. До своего обращения, которое по времени совпало с его видением воскресшего Господа, Павел был духовно бесформенным, мертвым и бесполезным — человеком, над которым Бог мог бы только смеяться, который должен был вызывать презрение. Даже когда он родился, это было не в срок. Христос уже ушел. Как же мог он стать апостолом? И все же, благодаря особому божественному промыслу, Он явился и мне, — свидетельствует Павел.

Хотя Павел ни разу не усомнился в своем апостольстве и не колебался употребить тот авторитет, который принесло с собой это звание, он также никогда не переставал изумляться тому, что из всех людей Христос призвал к этой высокой должности именно его. Он считал себя не только наименьшим из Апостолов, но даже и тем, кто недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.

Павел знал, что все его грехи были прощены, и его не мучили угрызения совести из-за того, что он когда-то причинил Божьим людям. Но он не мог забыть того, за что он был прощен, и это постоянно напоминало ему, что только благодаря Божьей благодати он стал тем, кем он стал: благодатию Божию есмь то, что есмь. То, что он так мало заслужил Божье прощение, было постоянным напоминанием о том, как милосердно и великодушно была ему дана Его благодать.

Возможно, воспоминания Павла о том, что он гнал церковь Божию, были могучим стимулом сделать все для того, чтобы благодать Его (в нем) не была тщетна (сравните с его свидетельством в 1Тим 1:12−17). В Новом Завете приводится достаточно доказательств того, что Павел с полным основанием мог сказать: я более всех их потрудился (сравните это его признание с тем, что отмечено во 2Кор 11:23 — 12:12). И все же он хвалился не своей собственной духовностью или силой, но Божьей, потому что, как он поспешил добавить, не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. Та самая благодать, благодаря которой он был призван, отвечала и за его преданность. Бог Своей суверенной волей назначил Павла апостолом, и Он же суверенно благословил его апостольское служение. Павел верил, отзывался и слушался, он постоянно чутко реагировал на Божью руководящую волю. Но апостол знал, что без помощи Божьей благодати, все что он делал, было бы напрасно и не имело бы никакой ценности (ср. Еф 4:15−16; Кол 1:28−29, и т.д.).

Истина и сила воскресения Христова произвела в Павле три огромных изменения. Во-первых, это было глубокое признание греха. Впервые Павел осознал, как далека была его внешняя религиозная жизнь от внутреннего благочестия. Он увидел себя таким, каким он был на самом деле: Божьим врагом и преследователем Его церкви. Во-вторых, он пережил коренной перелом характера: из преследователя церкви он превратился в ее величайшего защитника. Его жизнь преобразилась: ранее главным в его жизни была самодовольная, ханжеская ненависть, а теперь главным стала самоотверженная любовь. Из гонителя он превратился в служителя, из того, кто заключал в темницу, — в избавителя, из судьи — в друга, из того, кто отнимал жизнь, — в того, кто жизнь дарит. И, в-третьих, энергия Павла обратилась в противоположную сторону: так же ревностно, как он однажды враждовал с искупленными Божьими, он теперь служил им.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ПРОПОВЕДИ

«Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали» (15:11).

Последним свидетельством Христова воскресения было свидетельство общей вести, которую проповедовал каждый истинный апостол, пророк и пастор. Итак я ли, они ли, — етр, двенадцать, пятьсот, Иаков, или кто-нибудь другой, — ы так проповедуем и вы так уверовали. Повсюду в ранней церкви, без исключения, проповеди и учение сосредотачивались на смерти, погребении и воскресении Христа. Кто бы и где бы ни проповедовал Христа, главной вестью, вокруг которой строилась проповедь, было Его воскресение. На счет того, насколько это учение истинно или важно, не существовало никаких разногласий. Такое согласие едва ли могло сохраниться в том случае, если бы весть о воскресении была сфабрикована.

До наступления нашего века скептицизма и гуманизма учение о воскресении Христа нигде не подвергалось сомнению внутри церкви, если не считать несколько изолированных ересей. Христианство Нового Завета, будь-то в древности, будь-то в наши дни, ничего не знает об Евангелии, чьим сердцем не был бы Иисус Христос, воскресший Господь и Спаситель.

Важность воскресения в теле

«Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают; Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:12−19).

Как Павел напомнил коринфским христианам в стихах 1−11, они уже поверили в воскресшего Христа, иначе они не были бы христианами. Это признание реальности воскресшего формулирует основу обоюдоострого аргумента, к которому он прибегает в главе 15. Поскольку Христос воскрес из мертвых, воскресение, очевидно, возможно; а с другой стороны, Христос не мог бы быть воскрешен, если бы воскресение людей в целом было невозможно. Оба воскресения неразрывно связаны друг с другом: одного не могло быть без другого. Кроме того, если нет воскресения, то Евангелие не имеет ни смысла, ни ценности.

Кажется странным, что некоторые из коринфских верующих могли принять одну часть этой истины, не принимая другой ее части. Причина этого замешательства лежит в том, что на них еще продолжали оказывать влияние языческие философские течения и религиозные верования, из которых вышли многие из них. Философская и спиритическая мысль в дни Павла, в точности как и в наши дни, имела много ошибочных представлений о том, что происходит с человеком после смерти.

Некоторые религиозные верования учили о сне души. Сон души — это такое состояние, при котором тело умирает и разлагается, в то время, как душа или дух отдыхают. Материалисты верили и верят в полное прекращение жизни, в абсолютное уничтожение. По их мнению, ничто человеческое, ни физическое, ни какое бы то ни было другое, не выживет после смерти. Смерть — это конец всему. Некоторые религии учат реинкармации, когда душа и дух постоянно переселяются из одной формы в другую, даже из человеческой формы в животную и из животной в человеческую. Другие верили в то, что в целом описывается как поглощение, когда дух или, по меньшей мере, определенная часть духа возвращается к своему источнику и поглощается конечным божественным сознанием или существом. Это верование отражается в утверждении современного философа Лесли Уэтерхеда: «И какое мне дело до того, что я был затерян, как капля воды в океане, если я мог просиять одним лучом некоей могучей волны, которая в невыразимом великолепии, в совершеннейшей красоте бьется в берега некоего вечного моря?»

Согласно всем этим мнениям человеческая личность и индивидуальность со смертью теряются навеки. Что бы ни выживало, — если вообще хоть что-нибудь выживает, — это уже не личность, не индивидуальность, не уникальное существо.

Основным принципом, которого придерживалась большая часть греческой философии, был дуализм — догмат, в целом приписываемый Платону. Дуализм считает все духовное по сути своей, п.о природе, добрым, а все физическое — исконно злым. Для любого, кто придерживался этого взгляда, представление о воскресшем теле было отвратительным и невыносимым. Для дуалистов сама причина перехода в загробное существование лежала в том, чтобы избежать всего физического. Они рассматривали тело как гроб или как труп, к которому их души прикованы в этой жизни. Для этих греков тела были последним, что они захотели бы взять с собой в будущую жизнь. Они верили в бессмертие души, но были крайне против представления о воскресении тела. С этим Павлу пришлось столкнуться лично, когда он проповедовал в ареопаге: «Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались...» (Деян 17:32). Типичное для дуализма мироощущение выразил Сенека в таких словах: «Когда придет день, который разделит эту смесь божественного и человеческого здесь, на земле, где я ее нашел, я покину свое тело и верну себя богам».

Возможно, что даже некоторые из еврейских членов коринфской церкви сомневались в воскресении. Несмотря на тот факт, что в Ветхом Завете содержится учение о воскресении, некоторые евреи, такие как саддукеи, не верили в него.

В древней книге Иова мы читаем: «... Он... восстановит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:25−26; ср. Пс 17:15). Видение сухих костей, о котором мы читаем у Иезекииля (37:1−4), описывает восстановление народа Израиля, но подразумевает также и телесное воскресение Божьего народа. Даниил ясно говорит о воскресении как потерянных, так и спасенных: «И многие из спящих земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан 12:2).

Если учение Ветхого Завета о воскресении было ограниченным и незавершенным, Новый Завет содержит обширное и далеко идущее учение о воскресении. Хотя Евангелии в то время еще не были написаны, жизнь Иисуса Христа была хорошо известна, и коринфяне, несомненно, узнали о Его учении от Петра и от других христиан. «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет Его Отец, пославший Меня; и Я воскрешу его в последний день» (Ин 6:44), — заявил Он некоторым из Своих еврейских критиков у Галлилейского озера. А Марфе Он сказал: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин 11:25).

Тот факт, что Христос воскрес из мертвых и что все, кто верят в Него, также воскреснут, был основанием апостольского учения. Когда Петр и. Иоанн проповедовали в Иерусалиме вскоре после Пятидесятницы, «к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых» (Деян 4:1−2). Через несколько лет после того, как Павел написал это послание к Коринфянам, он писал Фессалоникийцам: «потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1Фес 4:16). Несомненно в своем следующем послании к ним он говорит: «Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас и поставит перед Собою с вами» (2Кор 4:14).

И все-таки, несмотря на тот факт, что учение о воскресении содержится в Ветхом Завете, в том, чему учили и апостолы, и Христос во время Его земного служения, серьезные сомнения на этот счет заразили многих из коринфских христиан. Именно эти сомнения Павел опровергает в 15-ой главе 1-го послания к Коринфянам.

Первый его аргумент прост и логичен: Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Употребленная здесь концепция (ей с изъяснительным наклонением) подразумевает условие, соответствующее действительности. Коринфяне верили в воскресение Христа (1Кор 15:1, 11) и в то, что Он в настоящее время жив (что подчеркивается совершенным видом слова эрейро — воскрес). Так как же они могли отрицать общую истину о воскресении? Разве это логично? Если Христос воскрес, очевидно, что воскресение возможно.

В стихах 13−19 апостол показывает, что воскресение не только возможно, но и существенно необходимо для веры, приводя семь губительных последствий, к которым привело бы отсутствие воскресения. Среди этих последствий четыре носят теологический характер, а три — личный. Если бы не было воскресения, (1) не воскрес бы Христос; (2) проповедь Евангелия не имела бы смысла; (3) вера в Христа не имела бы ценности; (4) все свидетельства о воскресении и все проповеди о нем были бы ложью; (5) все люди все еще оста вались бы во грехах; (6) все, веровавшие прежде, погибли бы навеки, и (7) христиане были бы самыми жалкими людьми на свете.

ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ВОСКРЕСЕНИЯ: БОГОСЛОВСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

«Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мёртвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мёртвых? Если нет воскресения мёртвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мёртвые не воскресают (15:13−15)

НЕ ВОСКРЕС БЫ И ХРИСТОС

Если бы не было воскресения, первым и самым очевидным последствием этого было бы то, что и Христос не воскрес бы. «Любому легко сделать вывод, — аргументирует Павел, — что, если мертвые не воскреснут, то и Христос не воскрес».

Похоже на то, что не верившие в воскресение коринфяне решали эту проблему при помощи утверждения, что Христос не был по-настоящему человеком или не был полностью человеком. Их дуалистическая ориентация (о которой уже говорилось выше) заставляла их предполагать, что, поскольку Христос был божественным существом, Ему никак невозможно было быть существом человеческим. Поэтому Он, по их мнению, только казался человеком. Следовательно, и смерть Его не была реальной, но только казалось, что Он умер. Согласно этому взгляду, Его явления между распятием (иллюзорным) и вознесением были просто продолжающимися проявлениями чего-то, что только казалось телесным.

Этот взгляд, конечно, не мог совпадать с тем, чему учили авторы Евангелия, Сам Иисус и апостолы. Записи Евангелий о земной жизни и служении Иисуса — это записи о личности, которая была вполне человеческой. Он родился у матери, которая была человеком, Он ел, пил, спал, уставал, был распят, был ранен, истекал кровью и умер. Во время Своего первого явления двенадцати Иисус настоял на том, чтобы ученики прикоснулись к Нему, дабы доказать, что Он был не просто духом, который «плоти и костей не имеет, как видите у Меня». Затем Он просил чего-нибудь поесть и «взяв, ел перед ними» (Лк 24:39−43).

В Пятидесятницу Петр провозгласил, что «Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил чрез Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предвидению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили» (Деян 2:22−23). Ниже в той же самой речи Петр заявил, что этот Иисус все еще жив, и не только в духе, но и в теле. Он напомнил о том, что Давид «прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Сего Иисуса Бог воскресил» (Деян 2:31−32). В словах, открывающих послание к Римлянам, Павел ясно дает понять, что то «благовестив Божие», к которому он был избран, было «о Сыне (Его), Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых» (Рим 1:1−4). Воскресение Иисуса свидетельствовало о том, что Он. был и Богом, и человеком.

Явившись Иоанну во время видения на Патмосе, Христос заявил: «Я есмь первый и последний И живой; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр 1:17−18). В своем втором послании Иоанн выявляет решающее значение уверенности в том, что Иисус был рожден, жил, умер и воскрес как человек: «Ибо многие обольстили и вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист» (2Ин 1:7).

Коринфяне не должны были становиться жертвой языческого представления о том, что Христос только казался человеком. Он был человеком целиком и полностью; Он жил физически и умер, и жил снова. Поэтому, если физическое воскресение как таковое невозможно, то и Христос не воскрес.

Проповедь Евангелия была бы бессмысленна

Вторым последствием отсутствия воскресения была бы тщетность, абсолютная бессмысленность проповеди Евангелия. Как Павел только что сказал, сердце Евангелия — это смерть и воскресение Христа. «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» (15:3−4). Без воскресения Иисус не мог бы победить ни грех, ни смерть, ни ад, и эти три великие врага навсегда остались бы победителями человека.

Без воскресения благая весть была бы худой вестью, и не было бы ничего, что стоило бы проповедовать. Без воскресения Евангелие было бы плохим, безнадежным сообщением бессмысленной чепухи. Если наш Господь не победил грех и смерть, открыв для людей путь, которым они могли бы следовать за Ним в этой победе, нет Евангелия, достойного проповеди.

Вера в Христа не имела бы ценности

Отсутствие воскресения сделало бы как проповедь Христа бессмысленной, так и веру в Него бесполезной. Вера в такое Евангелие была бы тщетна (кенос — пуста, бесплодна, безрезультатна и бесцельна). Мертвый спаситель не может дать жизни. Если мертвые не воскресают, то Христос не воскрес — и мы не воскреснем. В таком случае мы могли бы только воскликнуть вместе с псалмистом: «Так не напрасно ли я очищал сердце мое» (Пс 73:13), или с Рабом у Исайи: «напрасно Я трудился, ни на что и вотще истощал силу Свою» (Ис 49:4).

Если бы не было воскресения, чертог верных в 11-ой главе послания к Евреям оказался бы чертогом безумцев. Авель, Енох, Ной, Авраам, Сарра, Моисей, Раава, Давид, пророки и все остальные были бы верны вотще. То, что они терпели издевательства, бичевания, заключение в тюрьму, бесчисленные страдания, дурное обращение, то, что они переносили, когда их побивали камнями и убивали, — все это оказалось бы совершенно тщетно. Все верующие, в каком бы веке они не жили, верили бы вотще, жили бы вотще и умерли бы за ничто.

Все свидетельства и проповеди о воскресении были бы ложью

Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают. Если нет воскресения мертвых, тогда каждый, кто заявлял, что своими глазами видел воскресшего Христа, и каждый, кто проповедовал воскресшего Христа, оказался бы лжецом, — в том числе и Павел, как и все остальные апостолы (мы). Все они были бы лжесвидетелями, ложно заявлявшими, что они от Бога, и ложно свидетельствовавшими о Боге, что Он воскресил Христа.

Отрицать воскресение — это значит называть апостолов, как и всех остальных руководителей новозаветней церкви, не просто заблуждающимися, но заблуждающимися нарочно, то есть говорящими неправду. Такая ошибка не могла бы быть сделанной по наивности, не могла бы быть невинной, как заявляют многие либералы. Все эти свидетели воскресения не могли бы быть честными людьми, которые нечаянно дают плохой совет. Если бы Христос не воскрес из мертвых, эти свидетели не только не были бы посланы Богом с вестью от Него, но и были бы лгунами, сговорившимися лжесвидетельствовать так, чтобы их показания не противоречили друг другу.

Если апостолы, пророки и авторы Нового Завета солгали относительно того, что является сердцем Евангелия, то с какой же стати верить им в том, что касается чего-нибудь другого? Почему их моральные учения считать богодухновенными и возвышенными, если они таким вопиющим образом сфальсифицировали учение о воскресении Иисуса? Все новозаветные истины основываются на воскресении и держатся на этой основе, от которой их нельзя оторвать.

Кроме того, если бы воскресение было ложью, то оказалось бы, что все эти свидетели утверждали бы и проповедовали ложь, учили лжи, за которую над ними издевались, их били, заточали в темницы и часто замучивали до смерти. Однако, самопожертвование — это не то свойство, которым отличаются шарлатаны. Ради спасения и защиты лжи люди не стали бы умирать.

Хотя Павел отдельно об этом не говорит, из отрицания воскресения ясно следует и еще один вывод: если бы воскресение не было подлинным, лгал бы и Сам Христос, — или, по меньшей мере, трагически ошибался. Как бы то ни было, в таком случае Его вряд ли можно было бы считать посланным свыше Сыном Бога или Спасителем мира и Господом. Иисус был бы не победителем, но жертвой. Или, если новозаветные авторы совершенно неверно представили то, чему учили и апостолы, и Христос, тогда сам Новый Завет был бы документом, лишенным ценности, документов, к которому ни один разумный человек не стал бы относиться с доверием.

ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ВОСКРЕСЕНИЯ: ЛИЧНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

«Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы. в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:16−19).

Затем Павел приводит то, что можно назвать тремя личными последствиями, которые были бы результатом отсутствия воскресения из мертвых. Подобно остальным четырем последствиям и эти последствия имеют серьезное теологическое значение, но, кроме того, они гораздо более непосредственно указывают, какое влияние на верующих оказало бы отсутствие воскресения.

Все люди все еще оставались бы в своих грехах

В стихе 16 Павел повторяет свой аргумент: если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. Мертвый Христос оказался бы главным гибельным последствием, из которого все остальные последствия проистекали бы логически.

Следующее последствие, о котором говорит Павел, серьезно и носит личный характер: А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна; вы еще во грехах ваших. Повторив слова о том, что в этом случае вера христиан оказалась бы тщетной, или напрасной (ст. 14), апостол указывает на очевидный добавочный результат: если бы не было воскресения, неверующие в духовном отношении были бы богаче, чем верующие. Христиане были бы все еще в своих грехах, до такой же степени, как и самые испорченные и неверующие язычники. Мы все оказались бы на одном и том же корабле с неверующими, которым Иисус сказал: «Вы... умрете во грехе вашем» (Ин 8:21).

Если Христос не воскрес из мертвых, то грех одержал победу над Христом, а потом продолжает одолевать и всех остальных людей. Если Христос остался мертвым, то и мы останемся мертвыми, когда мы умрем, и не только мертвыми, но и проклятыми. «Ибо возмездие за грех — смерть» (Рим 6:23), и, если мы останемся мертвыми, тогда смерть и вечные муки являются единственной перспективой как для верующего, так и для неверующего. Мы верим в Христа для того, чтобы наши грехи были прощены, потому что именно от греха нам нужно быть спасенными. «Христос умер за грехи наши», и «погребен был, и... воскрес в третий день» (1Кор 15:3−4). Если бы Христос не воскрес, Его смерть была бы напрасной, наша вера в Него была бы напрасной, и наши грехи все еще засчитались бы нам. Мы были бы все еще мертвы в своих грехах и прегрешениях, и навсегда оставались бы духовно мертвыми и грешными. Если бы Христос не воскрес, Он не принес бы ни прощения грехов, ни спасения, ни примирения, ни духовной жизни, — ни в настоящем, ни в будущем, ни в вечности.

Но Бог действительно воскресил «из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим 4:24−25). Поскольку Христос действительно жив, мы тоже оживем (Ин 14:19). «Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на дереве. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов» (Деян 5:30−31).

Все верующие прежде погибли бы навеки

Если нет воскресения, тогда и умершие во Христе погибли. В подлиннике здесь употреблено слово почившие, которое нельзя рассматривать как ссылку на то состояние, которое часто называлось сном души: это был обычный эвфемизм, который употребляли, говоря о смерти (ср. ст. 6, 20; Мф 27:52; Деян 7:60; 2Пет 3:4). Любой святой, ветхозаветный или христианин, который умер, погиб бы навеки. Очевидно, что то же самое следствие могло бы быть отнесено и к любому святому, который умер после того, как писал Павел. Сам Павел, другие апостолы, Августин, Кальвин, Лютер, Уэсли, Д.Л. Муди, как и другие верующие всех времен, — все они провели бы вечность в муках, без Бога и без надежды. Их вера была бы напрасна, их грехи не были бы прощены, и их судьбой оказались бы вечные муки.

Христиане были бы самыми жалкими людьми на свете

Учитывая все остальные последствия, это последнее последствие можно считать очевидным. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа (а мы действительно надеемся: ей с изъявительным наклонением), то мы несчастнее всех человеков. Без воскресения, без спасения и тех благословений, которые оно приносит, христианство было бы бессмысленным и жалким. Без воскресения у нас» не было бы никакого Спасителя, никакого прощения, никакого Евангелия, никакой осмысленной веры, никакой жизни, — и никакой надежды получить что-нибудь из этих благ.

Надеяться на Христа... в этой жизни, — это означало бы учить, проповедовать, страдать, жертвовать собой и работать совершенно вотще. Если Христос остался мертвым, тогда Он не в силах помочь нам не только в том, что касается будущей жизни, но и сейчас. Если Он не может подарить нам вечную жизнь, Он не может и улучшить нашу земную жизнь. Если бы Он не был жив, то где был бы наш источник мира, радости или удовлетворения сейчас? Христианская жизнь была бы насмешкой, шарадой, трагической шуткой.

Христианин не имеет Спасителя кроме Христа, не имеет Искупителя кроме Христа, не имеет Господа кроме Христа. Поэтому, если Христос не воскрес, Он не является живым, и наша христианская жизнь безжизненна. В таком случае у нас не было бы ничего, чем мы могли бы оправдать свою веру, свое изучение Библии, свои проповеди или свидетельства, наше служение Ему или наше почитание Его; и у нас не было бы ничего, чтобы оправдать нашу надежду, — будь то в этой жизни или в вечности. Мы не заслуживали бы ничего, кроме сострадания, которое оставляют для безумцев.

Но нас жалеть не стоит, ведь Павел тут же продолжает: «Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (15:20).

План воскресения

«Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу; Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится — смерть, Потому что все покорил под ноги Его; когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (15:20−28).

Теолог Эрих Сауэр писал: «Мы живем в Пасхальное время. Это время начинается с воскресения Искупителя и кончается воскресением искупленных. Между этими берегами лежит духовное воскресение тех, кто призван к жизни через Христа. Итак, мы живем между двумя Пасхами, и в силе первой Пасхи мы идем встречать последнюю Пасху».

Последняя Пасха, на которую ссылается Сауэр, это, конечно, телесное воскресение спасенных. Писание говорит об этом воскресении праведных (Откр 20:6; 1Фес 4:13−18; 2Кор 5:1−5; Лк 14:14; Ин 5:29), называя его первым воскресением. Второе — это воскресение неправедных (Ин 5:29). Именно о первом воскресении говорит Павел в 15-ой главе первого послания к Коринфянам.

Апостол напоминал коринфянам, что они уже поверили в воскресение Христа (15:1−11) и что из этого логически вытекает необходимость веры и в их собственное воскресение, и в воскресение всех святых; при этом Павел упомянул семь абсурдных и бедственных последствий, к которым привело бы отсутствие воскресения (стихи 12−19). Переходя к стихам 20−28, Павел рассматривает три аспекта воскресения праведных: (1) Искупитель; (2) искупленные; (3) восстановление. Первый и третий из этих аспектов сосредотачиваются на Христе; второй — на верующих.

ИСКУПИТЕЛЬ

«Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирает, так во Христе все оживут» (15:20−22).

Вначале Павел вновь утверждает истину о воскресении Христа — Но Христос воскрес из мертвых, истину, которую люди уже приняли и которой они уже поверили (стихи 1−2). Слова «и стал», содержащиеся в некоторых переводах (например, в Версии Короля Джеймса), в тексте подлинника не содержатся и вводят в заблуждение. Христос не стал первенцем из умерших однажды после Своего воскресения, Он стал первенцем, самим фактом Своего воскресения, в тот самый момент, когда Он воскрес. То, что Он воскрес, сделало Его первенцем из всех тех, кто будет воскрешен.

Перед тем, как собирать урожай, израильтяне должны были приносить первый сноп священнику в качестве жертвоприношения Господу (Лев 23:10). Нельзя было приступить к жатве всего урожая до того, как были принесены первые снопы. Вот в чем смысл той метафоры, к которой Павел тут прибегает. Воскресение Самого Христа было первым снопом (первенцем) будущего «урожая» воскресений умерших верующих. Своей смертью и воскресением Христос принес Себя в жертву Отцу ради нас.

Однако, значение первого снопа было не только в том, что он предшествовал урожаю, но и в том, что он был первым взносом, первой частью будущего урожая. Поэтому тот факт, что Христос был первенцем, указывает, что должно последовать еще что-то, а именно — жатва остальной части урожая. Другими словами, воскресение Христа не могло произойти в изоляции от нашего воскресения. Его воскресение требует нашего воскресения, потому что Его воскресение было частью более широкого воскресения Божьих искупленных.

Воскресение, о котором говорит здесь Павел, это — воскресение навеки. И Ветхий, и Новый Завет рассказывают о людях, которые умерли и чудесным образом были возвращены к жизни (1Цар 15:22; 2Цар 4:34−36; Лк 7:15; Ин 11:44). Но все эти люди умерли снова. Даже те, кого воскресил Иисус, — сын Наинской вдовы, дочь Иаира и Лазарь, — в конце концов умерли снова. Однако, Сам Христос был первым, Кто воскрес для того, чтобы никогда больше не умереть.

Как и в 15:6, 18 (ср. Мф 27:52; Деян 7:60; 2Пет 3:4), содержащееся в подлиннике выражение «те, кто почили» относится к умершим, — в этом случае к праведным умершим, чьи души вышли из тела, чтобы водвориться у Господа (2Кор 5:8; ср. Флп 1:23), но чьи остатки остаются в гробах, ожидая восстановления и воскресения.

Через Христа как через человека придет воскресение мертвых, в точности так же, как через Адама, первого человека, пришла смерть. Павел указывает здесь на то, что человеческая природа Иисуса неразрывно связана и с Его воскресением, и с нашим. Именно потому, что Иисус умер, был погребен и воскрес как человек, Он мог стать первенцем из всех других людей, которые будут воскрешены к славе. Как уже отмечалось, первые снопы и вся жатва были частями одного и того же урожая.

В стихе 22 Павел продолжает объяснять, какое воздействие на верующих оказывает великая истина об одном воскресении Христа. Он проводит убедительную аналогию с первым человеком: Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут. Как Адам — это прародитель каждого, кто умирает, в точности так же и Христос — прародитель каждого, кто воскреснет к жизни. В каждом из случаев то, что один человек совершает один поступок, вызывает такие последствия этого поступка, которые применимы к каждому, кто отождествляет себя с этим человеком. Те, кто отождествляется с Адамом, а это все рожденные, осуждены на смерть из-за того, что Адам совершил грешный поступок. Подобно этому все, кто отождествляют себя со Христом, а это каждый, кто был вновь рожден в Нем, должны воскреснуть к вечной жизни из-за того, что Христос совершил праведный поступок. В Адаме все унаследовали грешную природу и поэтому умирают. Во Христе все, кто верят в Него, унаследовали вечную жизнь и оживут, как в духе, так и в теле. «Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим 5:19).

Эти два «все», упомянутые в стихе 22, как мы знаем из бесчисленных библейских отрывков, хотя и подобны друг другу в некоторых отношениях, но не могут быть равными. Те, кто пытаются вычитать из этого отрывка универсализм, должны противопоставить этот стих другим отрывкам, которые учат о лишении спасения (Мф 5:29; Мф 10:28; Мф 25:41, 46; Лк 16:23; 2Фес 1:9; Откр 20:15 и т.д.). Сходство этих двух «все» в том, что оба они относятся к потомкам. Каждый человек — это потомок Адама, и поэтому первое все универсально. За единственным исключением Еноха и Илии, которых Господь взял на небо живыми, и тех святых, которые будут восхищены в будущем, каждый, кто родился, умрет. А потомками Иисуса Христа являются только те, кто доверились Ему (как проиллюстрировано у Иоанна в 8:44), и поэтому второе все относится только к спасенным. Только все те собратья, которые являются сынами Бога и сонаследниками с Иисусом Христом (Гал 3:26, 29; Гал 4:7; Еф 3:6; ср. Деян 20:32; Тит 3:7), все оживут. В Адаме просто быть человеком, просто быть рожденным однажды. А быть рожденным во Христе — значит иметь вечную жизнь, быть рожденным заново. Из-за естественного, природного наследования, получив по наследству от Адама его грех, все умирают. При помощи сверхъестественного происхождения от Христа, унаследовав Его праведность, все оживут.

Хотя в обоих случаях наследство касается как тела, так и духа, главным образом Павел подчеркивает здесь телесное наследство. Из-за греха Адама человек умер духовно и должен умирать телесно. Подобным образом через Христа верующим дана духовная жизнь, и они будут оживать телесно. Но наши души, поскольку они со смертью водворяются у Господа, не будут ждать воскресения. Воскрешены будут только наши тела, и это именно та истина, которая подчеркивается здесь.

ИСКУПЛЕННЫЕ

«Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (15:23).

В том, что касается порядка воскресения, Христос — это первенец, первый сноп, а те, кто Христовы в пришествие Его, — это полный урожай. Однако, в отличие от жатвы зерна, урожай воскресения далеко отстоит во времени от первого снопа (первенца). Мы не знаем, — и, по сути, нам сказано, что мы не можем знать (Мф 24:36, 42, 44, 50; Мф 25:13), — когда Господь придет оживить и восхитить Своих людей и установить Свое царство. Мы не знаем ни срока, ни конкретного поколения, ни момента, когда это произойдет, — однако мы знаем, в каком порядке это совершится.

Самое очевидное есть то, что Христос был первым и что наше воскресение последует при Его пришествии. Из других частей Писания мы узнаем, что даже и «урожай» не будет весь собран за один раз, но что «сбор» этого урожая будет происходить в определенном порядке, иметь свою собственную последовательность. Первое воскресение состоит из двух главных частей: из воскресения Христа и воскресения верующих. Воскресение верующих, Христовых, будет иметь три стадии, в соответствии с тремя группами верующих.

Вначале произойдет воскресение церкви, то есть тех верующих, которые пришли к спасительной вере в период между Пятидесятницей и восхищением: «потому что Сам Господь при возвещении, при «гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1Фес 4:16). К ним присоединятся те святые, которые к этому времени будут в живых, чтобы встретить Господа в воздухе и взойти на небеса.

Затем произойдет воскресение святых времен великой скорби. Многие начнут верить в Христа во время бедствий, в эти непредставимо ужасные семь лет, когда многих благочестивых людей осудят на смерть за их веру. Однако, в конце этого периода все, кто пришли к вере во Христа, будут воскрешены, чтобы править вместе с Ним во время тысячелетнего царствия (Откр 20:4).

Затем последует воскресение святых Ветхого Завета, обещанное пророком Даниилом: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан 12:2; ср. Ис 26:19−20). Это воскресение, как я думаю, произойдет одновременно с воскресением святых времен великой скорби.

После этого, во времена Тысячелетнего царства будет происходить, по необходимости, воскресение тех, кто умрет в эти времена. Интересно представить себе, что эти люди, очень возможно, будут воскресать сразу после того, как умрут, так что не потребуется погребения. Из-за этого для верующего смерть во времена царства станет всего лишь мгновенным преображением, переходом в его вечное тело и дух.

И в последнюю очередь произойдет воскресение неправедных, которые будут воскрешены для проклятия на вечные муки в конце тысячелетнего правления Христа (Ин 5:29). Спасенные будут воскрешены к вечной жизни, но неспасенные — к вечной смерти (Откр 21:8; ср. 2:11).

ВОССТАНОВЛЕНИЕ

«А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и. всякую власть и силу; Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится — смерть. Потому что все покорил под ноги Его; когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же покорит Ему, тогда, а Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (15:24−28).

Третий аспект того плана воскресения, о котором говорит здесь Павел, это то, что может быть названо восстановлением. Апостол подводит итог некоторым событиям, что произойдут в последние времена.

Слово затем (еита, «после этого») может подразумевать промежуток времени между воскресением при Его пришествии и установлением Его царства. Такое толкование было бы в соответствии с учением нашего Господа, о котором мы узнаем из 24-ой и 25-ой глав Матфея, где Христос говорит обо всех знамениях, которые будут предшествовать наступлению Его царствия, даже о знамении Сына Человеческого в небесах и о том, что все избранные будут собраны вместе (24:30−31).

Слово телос (конец) может относиться не только к тому, что кончено, но также и к тому, что доведено до своей цели, свершено или осуществлено. В заключительный, кульминационный момент всех времен, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, все вещи восстановятся такими, какими должны были быть по исходному замыслу Бога. В конце все будет таким, каким оно было вначале. Греха больше не будет, и Бог будет осуществлять верховное правление, не испытывая никакого вражеского сопротивления. Эти слова дают нам возможность глубоко заглянуть в суть божественного плана искупления. Здесь — кульминация: Христос обращает восстановленный мир к Богу, Своему Отцу, Который послал Его исцелить этот мир.

Заключительной задачей Христа будет покорить навеки каждого врага Бога, всякое сопротивляющееся Богу, начальство, любую власть и силу. Все это будет навеки упразднено, чтобы никогда больше не возникнуть снова, никогда больше не противоречить Богу, не обманывать, не вводить в заблуждение Его людей и не угрожать им, и не портить ничего в Его творении.

Это заключительное деяние Христа — обращение мира к Его Отцу, будет осуществлено в период тысячи лет, во время тысячелетнего правления Христа на земле. Как это изображено в 5−20 главах книги Откровения, в живых и впечатляющих символах и утверждениях, Христос вернет Себе землю, которую Он создал и которая по праву — Его. Сцена, о которой повествуется в 5-ой главе Откровения, описывает, как Сын достойно принимает право собственности на землю, как Он выходит, чтобы принять его назад, забрать от узурпатора и представить Отцу. При этом Он подавит все мятежи и покорит всех врагов. Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Необходимо, чтобы Он правил.

Метафора «низложит всех врагов под ноги Свои» восходит к распространенному в древности обычаю, по которому цари и императоры всегда сидели на тронах, возвышаясь над теми, кого они покорили, так, что, когда покоренные склонялись перед победителями, они в буквальном смысле оказывались под ногами правителя или ниже, чем его ноги. Что же касалось врагов, царь часто прямо ставил свои ноги на шею покоренного царя или военачальника, что символизировало полное подчинение врага. Во время Его Тысячелетнего царства все враги будут приведены в подчинение Ему, под ноги Его, чтобы Божий план мог осуществиться.

Во время тысячелетия никому не сойдет с рук открытое восстание против Христа, но в сердцах Его врагов все еще будет таиться мятежность. Поскольку добровольно Его враги не подчинятся, Ему придется пасти «их жезлом железным» (Откр 19:15). Но их будут пасти. В конце тысячи лет сатану на короткий срок освободят, чтобы он поднял последний мятеж против Бога и Его царства (20:7−9), после чего сатана, и вместе с ним все, кто принадлежит ему, будут ввержены в ад на вечные муки в огненном озере (Откр 20:10−15).

Последний враг, и Бога, и человека — это смерть, которая вместе со всеми остальными врагами истребится. Христос на кресте сломил власть сатаны, «имеющего державу смерти» (Евр 2:14), но до конца тысячелетия сатана и смерть будут истреблены навеки. Победа была одержана на Голгофе, но вечный мир и праведность, которые гарантирует эта победа, не будут окончательно завершены и осуществлены до тех пор, пока враги, которые были покорены, не будут также изгнаны и истреблены. И после этого, завершив Свое заключительное дело, Христос предаст Царство Богу и Отцу.

Приняв на Себя от Своего Отца задание спасти мир, Христос пришел на землю младенцем; Он вырос и жил как человек среди людей. Он учил, проповедовал, исцелял и творил чудеса. Он умер, был похоронен, воскрес и восшел к Своему Отцу, где Он сейчас ходатайствует за тех, кто Его. А когда Он вернется, Он будет бороться, покорять, править, судить, а затем — и это будет последним делом, которое Он совершит ради Отца — навеки покорит и навсегда осудит всех врагов Бога (Откр 20:11−15), воссоздаст землю и небеса (Откр 21:1−2), и, в конце концов, предаст царство Богу и Отцу.

То царство, которое Христос передаст Богу, будет искупленной средой, окружающей искупленных людей, тех, кто стали вечными подданными, населяющими вечное царство, через веру в Него. Учитывая главный аргумент, к которому Павел прибегает в этой главе, очевидно, в чем тут для него суть: если бы не было воскресения, то не было бы и подданных, которые могли бы населять Божье вечное царство, и не было бы Господа, чтобы править ими. Если и Он, и они не будут воскрешены, все Божьи люди в конце концов умрут, и это будет концом, концом для них и концом царства. Но Писание заверяет нас, что «Царству Его не будет конца» (Лк 1:33), и Ему и Его подданным конца не будет.

Чтобы никто не мог истолковать его неправильно, Павел, продолжая, объясняет очевидное: Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Бог-Отец будет исключением из общего правила, Он не будет покорен Христу, ведь именно Отец дал Сыну власть и правление (Мф 28:18; Ин 5:27), ведь именно Отец — Тот, Кому Сын преданно и в совершенстве служил.

Начиная со Своего воплощения и до того времени, когда Он представит царство Отцу, Христос находится в роли Слуги, исполняющего Свою божественную задачу так, как предназначено Его Отцом. Но, когда эта заключительная работа будет завершена, Он займет Свое прежнее, полноправное, славное место в совершенной гармонии Троицы. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем. Христос продолжит править, потому что Его правление вечно (Откр 11:15), но Он будет править вместе с Отцом в триединой славе, покорный Троице так, как Ему извека предназначено.

Когда Бог создал человека, Он создал его совершенным, праведным, добрым и подчиненным. Во время грехопадения это последнее из созданий Бога, вместе со всем остальным Его творением, стало испорченным и погибшим. Но те новые люди, которых Он создал через Своего Сына, никогда не станут ни испорченными, ни погибшими. Они воскреснут, чтобы жить и царствовать вечно в Его вечном царстве, вместе с Его вечным Сыном.

К чему побуждает воскресение

«Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям? Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем. По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (15:29−34).

Когда саддукеи, которые не верили в воскресение, насмешливо и неискренне спросили Иисуса о том, чьей женой такая-то женщина будет при воскресении, Он прежде всего сказал им, что они не понимают ни Писания, ни силы Бога. Заявив, что в небесах не будет брака. Он продолжал; «А о воскресении мертвых не читали ли вы реченные вам Богом: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова»? Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф 22:23−32; Исх 3:6). Он подчеркивал в Своем утверждении время глагола (Я есмь). Авраам, Исаак и Иаков были духовно живы в то время, когда говорил Иисус, и однажды они воссоединятся со своими прославленными телами, когда они воскреснут. По сути дела, Он говорил: «В настоящее время, прямо сейчас, Я — Бог Авраама, Исаака и Иакова». Это так и было, потому что жизнь после смерти существует.

Писание — это не нечто чисто теоретическое, непрактическое или не имеющее прямого отношения к нашей жизни. Поскольку саддукеи отвергали воскресение, они не могли ни думать, ни жить правильно, как это становится очевидно из их реакции на жизнь и работу Христа. Правильное учение неразрывно связано с правильным моральным поведением; правильные принципы даны для того, чтобы вести к правильному поведению. Божьей правде нужно не только верить; нужно еще и отзываться на нее правильно. Нам следует осуществлять в своей жизни те слова, которые мы любим петь: «Доверяй и будь послушным, здесь нет иной возможности быть счастливым в Иисусе, кроме этой: доверять и быть послушным». Библейская правда — это не то, что Бог дал только теологам для обсуждения, чтоб им было что вписать в свои символы веры. Он дал эту правду для того, чтобы по ней жить. Когда Его истину отвергают, это приводит к губительным последствиям в области духовной и моральной.

Первые одиннадцать глав послания к Римлянам — это почти чистая доктрина, чистая теология. Глава 12 начинается со слов: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божием, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (стих 1). Начиная с этого места в послании, учение апостола становится в первую очередь практическим. Это — серия увещеваний, основывающихся на только что объясненных истинах. Слово «итак» означает «поэтому». «Из-за того, что я только что сказал, вот это — тот путь, которым вам следует идти к жизни». Павел перекликается с псалмистом, который писал: «Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?» (116:12). В посланиях Павла, как и в Писании в целом, Божья искупительная работа является тем основанием, на котором, как на фундаменте, строятся представления о поведении и морали верующего. То, что Бог сделал для нас, это — наибольший из всех возможных мотивов, побуждающих нас делать то, чего Он от нас хочет. Отрицать воскресение — это, в конце концов, означает отрицать потребность в праведном поведении.

Главная мысль, которую Павел стремится высказать в этом отрывке (15:29−34), такова: если вы устраните воскресение, если вы станете отрицать эту чудесную и решающе важную истину об искупительной работе Боге, вы тем самым устраните одно из самых важных побуждений, заставляющих приходить ко Христу и жить для Христа. Поэтому Павел указывает на три побуждения, которые дает нам воскресение: (1) оно побуждает нас прийти ко спасению; (2) оно побуждает нас служить Богу, и (3) оно побуждает нас освятиться. Первое из этих побуждений — для неверующих, а два остальные — для верующих.

ПОБУЖДЕНИЕ ПРИЙТИ К СПАСЕНИЮ

«Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?» (15:29).

Этот стих — один из самых трудных во всем Писании; его можно с полным основанием толковать по-разному; однако, он был использован для того, чтобы оправдать многие странные и еретические представления. Тщательный и честный интерпретатор должен принять во внимание несколько дюжин предложенных толкований, и все же не быть догматиком в отношении того, что этот стих означает. Но ясное учение, содержащееся в других частях Писания, дает нам все основания быть для этого догматиками в отношении того, что этот стих на самом деле означает, мы можем только гадать, поскольку история хранит об этом молчание.

Например, мы можем быть совершенно уверенными в том, что этот стих не содержит в себе учение о заместительном или совершенном по доверенности крещении за мертвых, как это утверждали гностические еретики в древности, такие, как Марцион, и как утверждает церковь мормонов сегодня. Павел не учил тому, что человек, который умер, может быть спасен, или что ему можно каким-либо образом помочь тем, что другой человек крестится за него. Представление о крестительном возрождении, о том, что человек спасается тем, что он крестится, или что крещение в каком-то смысле необходимо для спасения, не является библейским. А представление о заместительном возрождении через крещение еще дальше от библейской правды. Если человек не может спасти самого себя тем, что он крестится, он уж конечно не может спасти тем самым никого другого. Спасение приходит только через личную веру в Иисуса Христа. «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф 2:8; ср. Рим 3:28, и т.д.). Это — то учение, которое постоянно и последовательно повторяется и в Ветхом, и в Новом Заветах. Цитируя из Бытия 15:6, Павел говорит: «Ибо что говорит Писание? «Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность» (Рим 4:3). Единственный путь, по которому кто бы то ни было когда-либо приходил к Богу, это путь личной веры.

Если вера одного человека не может спасти другого, то уж конечно крещение одного человека не может спасти другого. Крещение — это просто акт послушной веры, который утверждает отождествление верующего со Христом (Рим 6:3−4). Никто не спасается крещением — даже и живые люди, так где же спастись мертвым! «И как человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр 9:27). Со смертью кончается любой шанс на спасение и на духовную помощь какого бы то ни было рода.

В Новом Завете крещение тесно связано со спасением, внешним свидетельством которого оно является. Хотя человек не обязан креститься для того, чтобы быть христианином, он должен креститься для того, чтобы быть послушным христианином, — за очевидным исключением тех верующих, которые не имеют возможности получить крещение до смерти. Крещение — это неотъемлемая часть великой миссии Христа (Мф 28:19). В ранней церкви считалось, что тот человек, который был спасен, был крещен, и человека не крестили до тех пор, пока церковь убеждалась в том, что он спасен. Поэтому вопрос, крещен ли человек, был равносилен вопросу, спасен ли он.

Если мы предположим, что Павел использовал термин крестящиеся в этом смысле, тогда слово крестящиеся может относиться к тем, кто давали удостоверение, что они были христианами. Другими словами, говоря о крестящихся он просто имел в виду верующих, а не некий особый акт крещения. Слово мертвые также могло относиться к христианам, к покойным верующим, жизнь которых была убедительным свидетельством, приводящим ко спасению крестящихся. Этот взгляд кажется вполне резонным, ведь он не противоречит ни тексту, ни контексту.

Греческое слово хупер, переведенное в стихе 29 как для, имеет более десятка значений или оттенков значений, в том числе «для», «под», «о», «за», «ради», «вместо», «из-за» и «ссылаясь на» — в зависимости от грамматической структуры предложения и контекста, Хотя для — это в данном случае совершенно законный перевод, «из-за» могло бы быть также правильным переводом, если мы учтем контекст и ясное учение Павла, содержащееся в других местах его посланий.

В свете этого учения и толкования мы можем догадываться, что Павел, может быть, просто имел в виду, что люди спасались (знаком чего было крещение) из-за образцовой жизни и убедительного свидетельства тех преданных верующих, которые умерли. Мы не можем быть уверенными в том, что это толкование правильно, но мы можем быть уверены, что люди часто приходят к спасению благодаря свидетельству тех, кому они желают подражать.

Несколько лет назад одному человеку, члену нашей церкви, доктора сказали, что жить ему остается недолго. Он не огорчился и не ожесточился из-за этого, но обрадовался от перспективы, что он скоро окажется вместе со своим Спасителем. Благодаря этой доверчивой вере и радости перед лицом смерти один человек, которого я знаю, пришел к спасительному знанию о Христе. И, может быть, он был не единственным.

Во время финско-русской войны семь пленных русских солдат были осуждены на казнь финской армией. Вечером перед тем, как их должны были расстрелять, один из солдат начал петь «Спасен в объятиях Иисуса», Когда его спросили, почему он запел эту песню, он ответил со слезами, что он слышал, как ее пела группа солдат Армии Спасения всего три недели назад. Когда он был ребенком, он часто слышал, как его мать говорила ему и пела об Иисусе, но он не принимал ее Спасителя. Но в ночь перед тем, когда он, лежа, размышлял о том, как его казнят, он имел видение: перед ним возникло лицо его матери, и она напомнила ему тот гимн, который он недавно слышал. Ему пришли в голову слова песни и стихи из Библии, которые он слышал давным-давно. Он засвидетельствовал перед теми, кто был заключен вместе с ним, и перед стражей, что он молился о том, чтобы Христос простил его грехи, очистил его душу и подготовил его к тому, чтобы встать перед Богом. Все присутствующие, как заключенные, так и конвой, были глубоко тронуты, и большинство из них провело ночь в молитвах, в слезах и разговорах на духовные темы и в пении гимнов. Утром, прямо перед расстрелом, все семеро попросили разрешения спеть еще раз «Спасен в объятиях Иисуса», что им было разрешено.

По меньшей мере еще один из русских солдат признал и принял Христа той ночью. И, в заключение, тот финский офицер, который командовал расстрелом, сказал: «Что происходило в сердцах других, я не знаю, но... с этого часа я стал новым человеком. Я встретил Христа в одном из Его прелестнейших и самых юных учеников, и я увидел достаточно для того, чтобы осознать, — и я тоже мог бы стать Его учеником».

Возможно, что первые семена веры запали в сердце самого Павла из-за свидетельства Стефана, очевидцем смерти которого молодой Павел (тогда Савл) был и чье любящее, полное доверия свидетельство ему тогда пришлось слышать (Деян 7:59 — 8:1).

В 1Кор 15:29 Павел, может быть с радостью и с надеждой, является могучим свидетельством веры. Перспектива вечной жизни, жизни в воскресении, воссоединении с любимыми — это для людей огромный стимул, побуждающий их слушать Евангелие и принимать его. Воскресение — это одно из самых главных заверений, которые Бог дает тем, кто доверяется Ему. Для тех, кто верит в Иисуса Христа, могила — это не конец. Со смертью наши души не поглощаются неким космическим божественным духом. Когда мы умираем, мы тут же водворяемся у Господа — как индивидуальное, личное существо. И это еще не все, — но однажды наши прославленные тела соединятся с нашими душами, и мы будем всю вечность жить как целостные, совершенные человеческие существа вместе со всеми теми, кто любил Бога и почитал Его.

Мертвые верующие еще в одном смысле могут служить средством спасения — благодаря надежде воссоединения. Многие люди были привлечены к Спасителю именно сильным желанием вновь соединиться с любимым, который ушел к Господу. Я ни разу не упустил случая во время траурных служений сделать такой призыв к родственникам и близким усопших. Я видел одного вдовца, который не пришел бы к Господу, если бы его жена не умерла. Поскольку мысль о том, что он не увидит ее снова, была для него невыносима, он решился отдать свою собственную жизнь и вечность в руки Того, Кто, как он знал, был ее Господом. Я видел детей, которые пришли ко Христу после смерти своей матери, привлеченные отчасти желанием соединиться с ней когда-нибудь. То, чего не могли добиться ее просьбы и молитвы, осуществила ее смерть.

Конечно, и для тех, кто уже верят, воскресение сохраняет великую надежду на воссоединение. После смерти сына младенца Давида поддерживала надежда на то, что, хотя дитя «не возвратится ко мне», как он говорил: «я пойду к нему» (2Цар 12:23). Давид знал, что однажды он и его сын воссоединятся.

Приведенные в смущение, возможно, какими-нибудь сомнениями, вызванными языческими философскими течениями, терзавшими и коринфскую церковь, фессалоникийские верующие волновались из-за того что, по их мнению, любимые и друзья, которые умерли, почему-то не имели перспективы будущей жизни. «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении о умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды, — писал им Павел. — Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1Фес 4:13−14). «Как и вы, — уверял он их, — они будут восхищены, и всех вас воссоединит Господь, когда Он вернется».

Если нет воскресения, нет надежды на будущую жизнь, почему же тогда, спрашивает Павел, люди приходят ко Христу из-за свидетельства верующих, которые умерли? Если мертвые не воскресают, то для чего (многие нынешние христиане) крестятся для (то есть приходят к вере из-за свидетельства) мертвых (покойных преданных верующих)?

ПОБУЖДЕНИЕ К СЛУЖЕНИЮ

«Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям? Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем. По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (30−32).

Второй стимул, который дает надежда на воскресение, это — стимул служить Богу. Почему, в противном случае, могли бы верующие переносить так много бедствий и приносить столько жертв? Если бы с этой жизнью все кончалось, это заставило бы Павла и других апостолов ежечасно подвергаться бедствиям?

Если бы не было воскресения верующих мертвых, тогда страдания и смерть ради Евангелия были бы мазохистскими страданиями ради страданий. Как Павел уже сказал: «если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:19).

Единственное, что вызывает готовность христиан так усердно работать, терпеть насмешки и оскорбления, быть такими выносливыми в работе для Христа, это — сознание, что главное, завершенное дело Самого Христа, искупление грешников, оказывает свое действие не только в этой, теперешней жизни, но и после нее (ср. Рим 8:18). В чем была бы цель страдания за Христа, если бы мы никогда не увидели Его лицом к лицу? И зачем было бы приобретать других для Христа, если бы они никогда не увидели Его лицом к лицу? В чем состояли бы добрые вести такого Евангелия? Где были бы побуждения, заставлявшие проповедовать такое Евангелие — или верить ему?

Зачем заполнять эту жизнь бедствиями, если эта жизнь — все, что мы имеем? Зачем ежечасно подвергаться бедствиям, если мы не можем с уверенностью смотреть вперед? Зачем каждый день умирать, то есть подвергать свою жизнь опасности в самоотверженном служении, если со смертью все кончается? «Я протестую, — гневно говорит Павел. — Вы отрицающие воскресение, разбиваете вдребезги все христианекое служение. Если нет воскресения, ничто не имеет смысла». Если воскресение Христа пасхальным утром было единственным воскресением, как считали некоторые из коринфян, тогда факт Его воскресения для нас не является победой. В таком случае Он не победил смерть, но только сделал бы ее еще большей насмешкой для тех, кто отдал Ему свое доверие, возложил на Него все свои надежды.

По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Какое человеческое рассуждение и человеческое побуждение могло бы заставить Павла постоянно рисковать своей безопасностью и жизнью? Мы не можем быть вполне уверенными в том, что Павел боролся в Ефесе с дикими зверями в буквальном смысле этого слова, но кажется вполне возможным, что именно так дело и обстояло, и это толкование поддерживается традицией. А может быть, Павел говорил тут метафорически, имея в виду дикие толпы ефесян, которых натравил на него серебряник Димитрий (Деян 19:23−34). Как бы там ни было, здесь он упоминает одно из своих опасных переживаний, которое могло бы стоить ему жизни.

Почему бы он стал выносить такое, — говорил он коринфянам, — и продолжал бы выносить подобное, если бы единственная его цель и надежда были бы чисто человеческими и временными? Если мы живем только для того, чтобы умереть и оставаться мертвыми, куда больше смысла сказать: Станем есть и пить, ибо завтра умрем, — прямая цитата из Исайи 22:3, выражая безнадежные и гедонистические представления отпадших от веры израильтян. Эта цитата отражает также ту гнетущую напрасность, о которой постоянно говорится в книге Екклесиаста: «Суета сует, — все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» (Екл. 1:2−3).

Греческий историк Геродот рассказывает об одном интересном египетском обычае: «На общественных собраниях богатых египтян, после окончания пира, слуга часто проносил среди гостей гроб, в котором находилось изображение трупа, вырезанное из дерева и раскрашенное таким образом, чтобы как можно более натуралистично походить на мертвеца. Слуга, раскрывая гроб, показывал это изображение каждому из гостей и говорил: «Загляните сюда! А теперь пейте и веселитесь, ибо вот такими вы будете, когда вы умрете».

Если эта жизнь — все, что есть, почему бы не признать правоту сенсуализма? Почему бы не сделать его господствующим мировоззрением? Почему бы и не захватывать себе все, что мы можем нахватать, не делать всего того, что мы могли бы делать, почему бы не прожигать жизнь? Если мы умираем только для того, чтобы умереть и остаться мертвыми, гедонизм вполне имеет смысл.

А что в этом случае не имело бы никакого смысла, так это самопожертвование и самоотверженность тех, «которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча... скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр 11:33−34, 38). Их надежда «получить лучшее воскресение» (ст. 35) оказалась бы тщетной и пустой.

«Взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо подлежащей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия» (Евр 12:2), мы можем понять еще один аспект воскресения. Именно предчувствие воскресения, того, что Он оживет, чтобы быть снова со Своим Отцом, побудило нашего Господа умереть ради нас. Он был готов умереть за нас, потому что Он знал, что Он воскреснет ради нас.

ПОБУЖДЕНИЕ К ОСВЯЩЕНИЮ

«Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (15:33−34).

В-третьих, надежда на воскресение побуждает нас к освящению. Ожидание воскресения должно приводить к более благочестивому образу жизни и к духовной зрелости. Стихи 32 и 33 тесно связаны между собой. Отрицание воскресения отнимает стимул, заставляющий стремиться и к служению, и к освящению. Если нет воскресения, зачем тогда волноваться о том, чтобы служить Господу или служить другим людям во имя Его, и затем тогда беспокоиться о том, чтобы быть святым и чистым?

Павел предостерегает коринфян, чтобы они не обманывались насчет опасности худых обществ. Слово хомилиа исходно означает группу людей, но может иметь также и дополнительное значение — наставления, нотации или проповеди. Поэтому из данного стиха можно сделать вывод о том, что коринфяне не только прислушивались к некоторым ложным учениям, но и водились с некоторыми худыми людьми. Несло ли это учение в себе некую официальнопризнанную весть или нет, оно было худым и развращающим.

Люди, которые имеют неправильные мысли, неизбежно и ведут себя неправильно. Неправильное поведение источником своим имеет неправильное мышление, ложные верования и ложные нормы поведения. Невозможно общаться с развращенными людьми без того, чтобы не оказаться запятнанными и их представлениями, и их привычками. Контекст подразумевает, что эти худые сообщества учили еретическим теологическим взглядам о том, что нет воскресения из мертвых, и что эта худая теология развратила добрые нравы.

В точности так же, как надежда на воскресение побуждает к послушанию и святости, неверие в воскресение побуждает к непослушанию и безнравственности. Как Павел только что указал, если нет воскресения, мы спокойно могли бы есть и пить, ибо завтра умрем. Если смерть — это конец, разве большое значение имеет то, что мы делаем?

Некоторые из коринфского собрания не знали Бога, и поэтому не знали Его истины. Плохая теология доводила их до плохого поведения, особенно потому, что они отвергали воскресение.

Греческий историк Туцидидес записывал, что, когда в Афинах разразилась эпидемия смертельной болезни, «люди совершали любые позорные преступления и жадно предавались любому вожделенному удовольствию». Они считали, что жизнь коротка и нет воскресения, поэтому им не придется расплачиваться за свои грязные дела. Римский поэт Гораций писал: «Скажи, чтоб они принесли вина и благовоний, и цветов прелестной розы, у которой слишком короткий век, пока в силу обстоятельств, своего возраста и черных нитей трех сестер судьбы мы все еще можем это делать». Перу другого римского поэта, Катулла, принадлежат такие строки: «Давай же будем жить, моя Лесбия, и любить, и сказки стариков-аскетов не ставить в пол гроша. Солнце, закатившись, может вернуться назад, но для нас, когда однажды закатится наш краткий свет, не будет ничего, кроме одной вечной ночи, которую нам придется проспать».

Без перспективы воскресения и без той ответственности за свои поступки, которую приносит с собой такая перспектива, нет стимула делать что бы то ни было, кроме того, что нам бы хотелось делать здесь и сейчас. Если мы не получим ни награды, ни осуждения за свое поведение, зачем нам контролировать свои поступки?

Отрезвитесь, как должно, и не грешите. Павел умоляет в повелительном наклонении. «Те из вас, кто верят в воскресение, знают, как надо себя вести, и они должны приводить тех, кто в воскресение не верит, к истинному знанию Бога, вместо того, чтобы допускать, чтобы ересь и безнравственность таких людей сбивала с толку и развращала и их самих». Апостол говорит это к их стыду. Они имели истину, но они не вполне верили ей и поэтому не вполне следовали ей. Он повелевал им бросить грех, в который они впутались.

Какую огромную силу имеет воскресение, и какую чудесную надежду оно дает! Иисус воскрес из мертвых; Он жив; и мы тоже будем жить, потому что однажды Он воскресит нас, чтобы мы были с Ним навеки. Что могло бы сильнее побудить нас прийти к Нему, служить Ему и жить для Него?

В каком теле воскреснут мертвые

«Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных; Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; Сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею»; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (15:35−49).

Первая из главных трудностей, которые разбирает Павел в главе 15, это — отвержение воскресения для всех. Некоторые из коринфян, хотя и приняли истину о воскресении Христа, отказывались верить в то, что и другие люди воскреснут или смогут воскреснуть. Стихи 12−34 показывают ошибочность такого неверия, а также и то, к каким опасностям оно приводит. Теперь апостол переходит к другой трудной теме, к теме, которая по сути является частью первой, а именно к вопросу о том, каким образом может быть возможно воскресение для всех. Кажется невозможным вместить представление о воскресении всего человеческого рода, — из-за сложности этой задачи и огромной силы, необходимой для ее осуществления.

«Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?» (15:35)

Те из коринфян, которые отрицали воскресение, не могли поверить в него прежде всего из-за влияния гностической философии, которая утверждала, что тело по природе своей является злым, и только дух несет в себе доброе начало. Поэтому для них воскресение тела было нежелательным. А теперь, в этих стихах, Павел бросает вызов представлению также и о том, что воскресение невозможно. «Ну ладно, — говорили эти коринфяне, — предположим, что в воскресении есть что-то хорошее; но как бы оно могло произойти?»

Возможно, что частично трудности в вопросе о воскресении, которые были у некоторых греков, могли корениться в том неправильном взгляде на воскресение, которому учили многие раввины той поры. Неправильно толкуя такие отрывки, как 19:26 из книги Иова («и я во плоти моей узрю Бога»), они приходили к выводу, что воскресшие тела во всем будут такими же, как наши земные тела. Например, автор еврейской апокрифической книги Варуха писал, что «земля тогда (при воскресении) конечно восстановит мертвых; при этом не произойдет никаких изменений в форме — что она получила, то и восстановит, таким же, каким оно было». Для гностиков такое мнение превращало воскресение в нечто, даже еще менее желанное — и еще менее возможное.

Но почему человек, признающий Бога-Творца, мог бы решить, что для Него восстанавливать может быть труднее, чем создавать в первый раз? Как Павел спрашивал еще прежде царя Агриппу, «Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» (Деян 26:8). Почему люди даже и до сих пор, не исключая и некоторых христиан, все еще смущаются и беспокоятся из-за вопросов о том, как может Бог восстановить тела тех, кто утонул в море, разорван во время взрыва или сожжен? Почему в том, что Он восстановит эти тела, есть что-то более чудесное и невероятное, чем в том, что Он создал вселенную? И, кроме того, всякое мертвое тело, как бы хорошо его не набальзамировали, в конце концов распадается.

И все же одним из возражений противников представления воскресения была — и все еще остается — его кажущаяся невозможность. Но скажет кто-нибудь, как воскреснут мертвые? Как может Бог вновь собрать тела всех тех, кто умер на протяжении всех веков истории? С этим вопросом тесно связан был и другой вопрос: и в каком теле придут?

В стихах 36−49 Павел отвечает на вопросы, которые задает стих 35; в этом ответе можно выделить четыре аспекта: (1) Павел приводит пример из жизни природы; (2) он рассказывает о том, какого рода телами будут воскресшие тела; (3) он противопоставляет земные тела телам воскресшим; и (4) напоминает коринфянам о том прототипе воскресения, в который они уже поверили.

ПРИМЕР ВОСКРЕСЕНИЯ

«Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или. другое какое; Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело» (15:36−38).

Как и отказ от воскресения из-за того, что оно кажется нежелательным, неверие в воскресение из-за того, что оно кажется невозможным, коренится в скептицизме языческой философии. Это неверие происходит не от честного сомнения или невежества: в согласии с этим Павел и отвечает. Безрассудный. Это слово употреблялось, когда хотели поднять на смех того, кто не имел понятия о чем-нибудь или не хотел употребить свои умственные способности.

Вопросы, упомянутые в стихе 35, не были вопросами того человека, который хотел бы узнать, в чем тут дело, это были насмешливые вопросы, язвительные шпильки того, кто думая, что уже все на этот счет знает. С этими вопросами дело обстояло так же, как и с большинством тех вопросов, которые задавали Иисусу книжники, фарисеи и саддукеи: цель их была не в том, чтобы раскрыть правду, а в том, чтобы поймать в ловушку и сбить с толку.

Чтобы выявить глупость этого возражения, Павел приводит общий пример из жизни природы. Он показывает три аспекта, в которых воскресение подобно сеянию и росту зерна: исходная, первоначальная форма разлагается; исходная и конечная формы это формы различного рода; и все же эти различные формы обладают преемственностью. В воскресении нет ничего невозможного, потому что в малых масштабах оно постоянно происходит в растительном мире.

Разложение

Первое сходство — это сходство разложения или смерти. То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. Когда зерно сажают в землю, оно умирает, — фактически как зерно оно прекращает свое существование; оно должно прекратить свое существование как зерно, в своей исходной форме, прежде, чем оно сможет ожить в своей конечной форме растения.

Прибегая к тому же самому сравнению, Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин 12:24). Прежде, чем Христос мог принести плод спасения для нас, Он должен был умереть. Подобно тому и мы, прежде, чем сможем участвовать в плоде Его воскресения или принести плод в Его служении, тоже должны умереть. «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» (ст. 25).

Когда Иисус был распят, Его земное тело умерло; оно прекратило свое существование в качестве земного тела. В точности, как это происходит с растущим зерном, старое должно окончиться прежде, чем может начаться новое. В случае с людьми одно тело умрет для того, чтобы дать жизнь другому.

Разница

Во-вторых, и в том, что касается роста зерна, и в том, что касается воскресения тел, между исходной и конечной формами существует разница. Зерно теряет свою тождественность с зернами, перестает быть зерном и становится все более и более похожим на взрослое растение. Но само зерно, то, что ты сеешь — будь то пшеничное зерно или... другое какое, — на вид ничем не похожее на зрелое, взрослое растение, на тело будущее. Только перестав быть зерном, оно становится взрослым растением крестьянской жатвы.

Когда Иисус воскрес из мертвых, Его прославленное тело радикальным образом отличалось от того, которое умерло. То, что вышло из гроба, отличалось от того, что было положено в гроб. Оно уже больше не было ограничено ни временем, ни пространством, ни вещественностью материального мира. Во время Своих явлений Иисус перемещался с места на место без того, чтобы совершать какие бы то ни было физические усилия, без того, чтобы предпринимать путешествия. Он появлялся или исчезал, как Ему было угодно, и входил в помещения, не открывая дверей (Лк 24:15, 31, 36; Ин 20:19, и т.д.). Будучи в Своем земном теле, Он ничего этого не делал. Воскресение изменило тело Иисуса чудесным и радикальным образом, и при Его новом пришествии все воскресшие тела изменятся чудесным и радикальным образом.

Преемственность

В-третьих, несмотря на отличия, между старым и новым все-таки существует преемственность — они неразрывно связаны между собой. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Семя меняется радикально, но, продолжая жизнь, оно продолжает ее в той же самой форме жизни. Пшеничное зерно не становится ячменем, и лен не становится кукурузой. Бог дал каждому роду семян свое тело, и тождественность этого тела продолжается во взрослом растении, которое из этого семени вырастает.

После того, как Иисус воскрес, ни один человек не узнал Его до тех пор, пока Он Сам не открыл им Себя. Но как только Он открывался им, Он становился узнаваемым. Ученики узнали и Его лицо, и Его рану в боку, и Его пронзенные руки. Подобным же образом и наши воскресшие тела, воскресшие тела всех верующих, будут находиться в преемственной связи с теми телами, которые мы имеем сейчас. Наши тела умрут и изменят свою форму, но они все еще будут оставаться нашими телами. Конечно, это не слишком трудно — поверить, что Бог, Который ежедневно в течение веков осуществляет этот процесс, создавая растения, может совершить то же самое и с людьми.

ФОРМА ВОСКРЕСШИХ ТЕЛ

«Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных; Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых» (15:39−42а).

В этих стихах более подробно разъясняется только что высказанная мысль о том, что наши воскресшие тела будут отличаться от наших земных тел. Видя такое широкое разнообразие среди Божиих творений, мы не должны сомневаться в том, что Он способен создать такие тела, которые, отличаясь друг от друга, все же продолжаются одно в другом.

Слова Не всякая плоть такая же плоть указывают на изумительное разнообразие земных тел, которые создал Бог. Стоит только оглянуться вокруг, и мы увидим, что разнообразие созданных существ и предметов фактически бесконечно. Что касается биологического мира, то плоть людей разительно отличается от плоти скотов, или плоти рыб, или плоти птиц. Не все существа обладают плотью одного и того же рода.

Я читал, что существует около шестисот октодециллионов различных комбинаций аминоацитов. Октодециллион — это десять в 108 степени, или один, за которым следует 108 нулей. Аминоациты — это те строительные элементы, из которых создано все живое. Не только каждый из видов растений и животных имеет различные типы аминоацитов, но и каждое отдельное растение, животное и человеческое существо обладает своей собственной, уникальной комбинацией их. Нет двух цветков, двух снежинок, семян, былинок травы или двух человек, даже если эти люди — однояйцевые близнецы, которые были бы в точности одинаковы. И все же каждое живое существо совершенно идентично с тем родом или видом, к которому оно принадлежит.

Эти два факта представляют собой одно из убедительнейших свидетельств против теории эволюции. Что бы мы ни ели, какой бы оригинальной или неуравновешенной ни была наша диета и какой бы ни была наша окружающая среда, мы никогда не изменимся так, чтобы превратиться в другое живое существо. Мы можем стать более здоровыми или более болезненными, можем потолстеть или похудеть, но мы никогда не перестанем быть людьми, человеческими существами, и никогда не станем каким-нибудь другим человеком, кроме того единственного, которым мы являемся. Биологические коды ограничены и уникальны. Невозможно повторить или продемонстрировать какое-либо научное доказательство на тот счет, что одна форма жизни превратилась или могла бы превратиться в другую.

Кроме того, есть тела небесные, которые, очевидно, сильно отличаются от тел земных по славе, то есть по природе, проявлению и форме. И небесные тела не только сильно отличаются от земных; они сильно отличаются и друг от друга. Солнце сильно отличается от луны, и то, и другое небесное тело отличается от звезд. Из астрономии мы знаем, что многие из тех небесных тел, которые обычно называют звездами, на самом деле — планеты, и поэтому похожи на землю и на луну, и что настоящие звезды на самом деле сами — солнца. Но Павел говорил с точки зрения обычного земного наблюдателя, а не с точки зрения науки. Однако, суть его мнения остается верной и с той, и с другой точки зрения. Звезды вырабатывают свой собственный свет, в то время как планеты и луны только отражают тот свет, который производят звезды. Таким образом, эти два типа небесных тел сильно различны по славе, то есть по характеру и проявлению.

Даже звезда от звезды разнится в славе. Дональд Пеатри писал:

Как и цветы, каждая звезда отличается своей собственной расцветкой. На первый взгляд, когда вы смотрите наверх, все они сверкают белым цветом, как замороженные кристаллы. Но попробуйте выделить одну или другую из них для наблюдения, и вы обнаружите, что звезды обладают тонкой цветовой гаммой. Качество их цвета определяется температурой поверхности каждой из них. В декабрьском небе вы увидите Альдебаран бледно-розовым, Ригел голубовато-белым, а Бетельгоис будет переливаться светом, переходящим из оранжевого в желтый, как топаз.

Каждая звезда — необычна, непохожа на другие звезды, в точности как каждое растение отличается от других растений, и каждое животное отличается от других животных, и каждый человек отличается от других людей. Бог обладает бесконечными творческими способностями, в том числе и способностями создавать бесконечное разнообразие. Так почему же кому-нибудь могло бы прийти в голову, что Ему было бы трудно воссоздать и воскресить человеческие тела, какою бы ни была их форма?

Так и при воскресении мертвых. Воскресшие тела будут отличаться от земных так же радикально, как небесные тела отличаются от земных. И воскресшие тела будут такими же индивидуальными и уникальными, как и все другие формы Божьего творения.

Когда Моисей и Илия явились на горе преображения, они были такими же неповторимыми личностями, как и во время их жизни на земле. При этом явлении они не обладали воскресшими телами, но они были определенными небесными существами, которые однажды будут иметь определенные небесные тела. Бог есть, а не был Богом Авраама, Исаака и Иакова — Богом живых, живущих, а не мертвых (Мф 22:32). Эти патриархи не просто живы в небесах, но живы в качестве тех же самых личностей, которыми они были на земле. Иисус знает всех Своих овец по имени (Ин 10:3), на небе ли они или все еще на земле. Наши воскресшие тела будут такими же уникально нашими, как наши души и наши имена.

КОНТРАСТЫ ВОСКРЕСЕНИЯ

«сеется в тлении, восстает в нетлении; Сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное» (15:426−44).

Переходя более непосредственно к рассмотрению самого воскресшего тела, Павел в этих стихах отмечает четыре аспекта, отличающие наши прославленные будущие тела от наших земных тел. Эти аспекты представлены в виде четырех видов контрастных качеств.

Тленное / нетленное

Первый относится к длительности жизни. Одно из наиболее очевидных качеств всей естественной жизни, состоит в том, что она — тленная, покоряющаяся процессу изнашивания и, в конце концов, смерти. Этот процесс начинается даже в здоровом младенце. «Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах» (Еккл 3:20). «Ибо Он знает состав наш, помнит, что мы — персть. Дни человека, как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его» (Пс 102:14−16).

Даже самые здоровые из людей, когда стареют, становятся слабыми, подверженными болезням и различным физическим недомоганиям. Смерть, конечно, намного ускоряет разложение. Марфа возражала Иисусу, когда Он попросил открыть гроб Лазаря, говоря «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе» (Ин 11:39). Цель бальзамирования состоит в том, чтобы оттянуть разложение тела на как можно более долгий срок. Но даже искусство замечательных египетских мумификаторов не смогло предотвратить изнашивания мертвых тел, а тем более — возвратить им жизнь.

Одним из трагических последствий грехопадения было то, что, начиная с той поры, человеческие тела стали неизбежно смертными, подверженными смерти. Каждый человек, без исключения, сеется, то есть рождается, с тленным телом, в тлении.

Но воскресшее тело верующего будет воскрешено в нетлении. «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, К наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас» (1Пет 1:3−4). Наши новые тела не будут знать ни болезней, ни разложения, ни изнашивания, ни смерти. «Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою» (1Кор 15:54).

Уничижение / слава

Второй контраст связан с ценностью человеческого тела и его потенциальными возможностями. Во время грехопадения потенциальная способность человека угождать и служить Богу была радикально редуцирована. Не только ум и дух человека, но и его тело стало неизмеримо менее совершенно исполнять то, что предназначил ему делать Бог. Создание, которое было сотворено совершенным, по образу Самого своего Создателя, было сотворено для того, чтобы во всем, что оно делает, проявлять и отражать своего Создателя. Но из-за греха то, что было создано, чтобы прославить Бога, стало отличаться уничижением.

Мы уничижаем Бога своею неспособностью вполне извлечь благо из того, что Он нам дал в Своем творении. Мы уничижаем Бога тем, что мы злоупотребляем телами, через которые, по Его замыслу, мы должны чтить Его и служить Ему, — тем, что мы уничижаем эти тела. Даже самый преданный Богу верующий умирает, обладая телом, находящимся в состоянии уничижения, несовершенства и неполноты.

Но это несовершенное и уничиженное тело однажды восстанет в славе. Всю вечность наши новые, бессмертные тела будут также и славными телами, усовершенствованными для того, чтобы угождать Творцу, Который создал их, чтобы хвалить и услаждать Его и Искупителя, Который восстановил их.

Немощь / сила

Третий контраст имеет отношение к способностям тела. Свойством наших теперешних тел является немощь. Мы немощны не только в том, что касается физической силы и выносливости, но и в том, что касается сопротивляемости болезням и подверженности вредным влияниям. Несмотря на то, что тело человека имеет от природы чудесные предохранительные механизмы, ни один из нас не имеет иммунитета против перелома кости, пореза ноги, против возможности подхватить различные инфекции, — и, в конечном счете, против умирания. Мы можем и должны сводить до минимума опасности, которым подвергаются наши тела, если они не являются необходимыми; ведь для верующего тело — это храм Святого Духа (1Кор 6:19−20). Но мы не можем полностью защитить свое тело от вреда, и того меньше — от смерти. Наши земные «храмы» неизбежно являются временными и хрупкими.

Но не таковы наши новые, будущие тела, которые восстанут в силе. Нам не сказано, в чем будет состоять эта сила, но она будет неизмеримой по сравнению с той, которой мы обладаем сейчас. Нам больше не придется говорить, что «дух бодр; плоть же немощна» {Мф 26−41). Что бы наши небесные души не решили совершить, наши небесные тела окажутся в состоянии исполнить.

Мартин Лютер сказал: «Насколько слабым оно (человеческое тело верующих) является сейчас, когда лишенное всех сил и способностей, лежит в могиле, насколько же сильным станет оно в конечном счете, когда наступит время, так что никакое дело уже не будет для него невозможным, если оно задумает это дело, и оно будет таким светлым и подвижным, что. например, во мгновение ока оно сможет, проносясь внизу, по земле, тут же подняться наверх, в небеса».

Душевное / духовное

Четвертый контраст связан со сферой или областью существования. Наше земное тело является строго природным или душевным. Это — единственная область, в которой оно может жить и функционировать. Физическое тело подходит для жизни в физическом мире и ограничено физическим миром. Несмотря на все несовершенства и ограничения, вызванные грехопадением, наши теперешние тела созданы для жизни на земле, прекрасно подходят для земного образа жизни. Но это — единственная сфера и единственная жизнь, для которых они подходят.

А новое тело верующего восстанет телом духовным. Наши души пребывают в земных телах, но однажды они будут пребывать в телах духовных. Тогда мы станем во всех отношениях духовными существами. И духом, и телом мы будем совершенно подходить для небесного образа жизни.

«Чада века сего женятся и выходят замуж, — говорил Иисус, — А сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых не женятся, ни замуж не выходят, И умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения» (Лк 20:34−36).

При воскресении все, связанное с нами, навеки станет совершенным. Мы не будем такими же, как ангелы, но мы будем «равны» им в том, что и мы тоже будем обладать всем, необходимым для небесной, духовной, сверхъестественной жизни.

ПРООБРАЗ ВОСКРЕСЕНИЯ

«Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею»; а последний Адам есть дух, животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (15:45−49).

На вопрос «как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?» (ст. 35) Павел отвечает и еще одним образом, показывая прототип воскресения и объясняя, в чем состоят различия между природным телом и духовным телом.

Он начинает с цитаты из Бытия 2:7, с добавлением двух слов первый и Адам. Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею». Адам был создан с природным телом. Оно не было прославленным, но оно во всех отношениях было добрым и совершенным.

Адам и Ева исходно находились в испытательном периоде. Если бы они доказали преданность, а не непокорность, им было бы позволено съесть плоды с дерева жизни, что сделало бы их тела прославленными и бессмертными (см. Быт 2:9). Но, поскольку они согрешили, они были изгнаны из сада, чтобы они не отведали плода дерева жизни и не стали жить вечно в состоянии греха (3:22).

А последний Адам, однако, есть дух животворящий. Последний Адам — это Иисус Христос. «Ибо как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие... Дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим 5:19, 21; ср. ст. 12, 15). От Адама мы унаследовали наши природные тела; от Христа мы унаследуем при воскресении духовные тела.

Тело Адама было прототипом наших природных тел, в то время как тело Христа было прототипом наших духовных тел. Все потомки Адама имеют природные тела, и все потомки Христа будут иметь духовные тела. Поэтому воскресение было прототипом всех последующих воскресений.

В стихе 46 Павел отмечает очевидное: Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Каждый человек, начиная с Адама и включая Христа, начал человеческую жизнь в природном, физическом теле. То тело — природное, тело воплощения, в котором Христос был рожден и в котором Он жил и умер. При воскресении это тело стало духовным, вечным.

Адам, первый человек, от которого произошел природный человеческий род, исходно существовавший на земле, фактически был создан прямо из земли (Быт 2:7). В любом смысле слова он был земным, перстным. Но Христос, названный вторым человеком, потому что от Него произошел духовный человеческий род, существовал предвечно, до того, как Он стал человеком. Он жил на земле в естественном человеческом теле, но Он пришел с неба. Адам был привязан к земле; Христос был привязан к небу.

Поскольку по природе мы — потомки Адама, то принадлежим к тем, кто перстные. Но благодаря нашему наследству в Иисусе Христе мы принадлежим также и к тем, кто небесные. В Адаме мы перстные; во Христе мы стали небесными. Однажды наши природные тела, которые унаследованы от Адама, изменятся, преображаясь в наши небесные тела, которые мы получим от Христа.

И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. В точности так же, как мы сменим естественное тело Адама на духовное тело Христа, мы также сменим и Адамов образ на Христов.

На основании послевоскресных явлений Иисуса мы получили некоторое представление о том, насколько величественными, могучими и чудесными будут наши собственные воскресшие тела. Иисус являлся и исчезал, как хотел, возникая тут же в другом месте, далеко отстоящем от первого. Он мог проходить через стены или закрытые двери, и все же, несмотря на это, Он мог также есть, пить, сидеть, говорить и быть видимым теми, кому Он хотел показать Себя, Он был на удивление Тем же самым, и все же даже еще удивительнее было то, насколько Он стал другим. После того, как Он вознесся, ангел сказал изумленным ученикам: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, прийдет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян 1:11). То тело, которое ученики видели после воскресения Иисуса, это — то же самое тело, которое станет видимым, когда Он снова вернется.

Наши тела, тленные, уничиженные, немощные и природные, восстав из мертвых, станут нетленными, славными, сильными и духовными, — в точности, как это было с телом нашего Господа. То, что сейчас мешает нам служить Богу и исполнять Его волю, станет чудесным каналом осуществления Его воли. Мы будем обладать Его собственной силой, чтобы служить в ней Ему, восхвалять и возвеличивать Его и Его собственную славу. «Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф 13:43). В небесах мы будем излучать свет, как солнце, в сверкающей и величественной славе, которую Господь великодушно разделит с теми, кто Его. Христос «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп 3:21).

Мы не можем совершенно точно представить себе, как это будет. Даже наши теперешние духовные глаза не могут вообразить, какими будут наши будущие духовные тела. «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Ин 3:2). Мы не увидим свое собственное воскресшее тело и не получим его до тех пор, пока мы не увидим тело Христово.

«Так места, где похоронен человек, становятся семенными участками воскресения, — прекрасно заметил Эрих Сауэр, — и кладбища Божьих людей, благодаря небесной росе, становятся полями воскресения обетованного совершенства».

Грядущее воскресение — это то, на что надеется церковь и все верующие, то, что дает импульс, ободряет их в служении. Что бы ни случилось с нашими теперешними телами — здоровы они или больны, красивы или некрасивы, суждена ли им короткая или долгая жизнь, могут ли они себе позволить любые прихоти или же измучены пытками, это не те тела, в которых мы будем пребывать вечно, и нам не следует слишком цепляться за них. Наша благословенная надежда и упования в том, что эти сотваренные природные тела однажды восстанут телами духовными. Хотя мы можем иметь только слабое представление о том, каковы будут эти новые тела, для нас должно быть довольно и того, что мы знаем: мы «будем подобны Ему».

Победа над смертью

«Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все мы изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» Жало же смерти — грех; а сила греха — закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом! Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом» (15:50−58).

Кто-то написал:

«Есть один проповедник старой школы, старого закала, но говорит он так же смело, как всегда. Он не пользуется популярностью, хотя его приход — это целый мир, и он разъезжает по всему земному шару, говорит на всех языках. Он посещает бедных, стучится и к богатым, проповедует людям любого вероисповедания — и тем, кто никакого вероисповедания не имеет, и тема его проповедей всегда одна и та же. Он красноречив, и часто вызывает такие чувства, которые никто иной не мог бы вызвать. Ему удается довести до слез даже тех, кто никогда не плачет. Никто не может опровергнуть его аргументов, и нет ни одного сердца, которого не тронула бы его сила. То, что он говорит, вдребезги разбивает жизнь. Большинство людей ненавидит его; его боится каждый. Как его зовут? Смерть. Каждая надгробная плита — это его кафедра, его тексты печатает любая газета, и однажды его проповедью станет каждый из вас».

Томас Грей писал: «И похвальбу своим высоким родом, и пышность власти, и всю красоту, и все богатство, — все данное когда-то, все ожидает неизбежный час. И никуда не ведет тропа славы, кроме могилы». До тех пор, пока речь идет о человеческой силе, красоте, богатстве и славе, эта истина применима и к христианам, не меньше, чем ко всякому другому. Но христиане надеются не на такие блага, о которых они знают, что в могиле им приходит конец. Надежда христианина выражена в той эпитафии, которую Бенджамин Франклин написал для самого себя и которая выгравирована на его могильном камне на кладбище церкви Христовой в Филадельфии. «Тело Франклина, печатник, как обложка старой книги, чьи листы вырваны и лишены всего, что на них было написано, тиснения и позолоты, — лежит здесь, пищей для червей. Но эта работа не пропадет, ибо она будет выпущена в свет в новом и более изящном издании, проверенная и исправленная Автором».

Это — упование христианина, весть о котором несет в себе 15-я глава 1-го послания к Коринфянам. Святой Дух устами Павла упрекает скептиков всех веков, так же, как и скептиков в Коринфе, за то, что они отвергают истину о воскресении тела (15:12, 35), и заявляет: «Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (ст. 20−22).

В этой главе, самой длинной из всего послания, апостол привел свидетельства о воскресении Христа (ст. 1 — 11), объявил, к каким последствиям приводит отказ от истины о воскресении тела (ст. 12−19), рассказал, в каком порядке будет происходить воскресение (ст. 20−28) и каким могучим стимулом оно является (ст. 29−34); наконец, он описал и объяснил, какими будут наши воскресшие тела (ст. 35−49). В заключение этого отрывка он провозглашает чудесную победу, которую воскресение принесет тем, кто Христовы.

Заключительная «песнь победы» Павла была положена на музыку в таких шедеврах, как «Мессия» Генделя и «Реквием» Брамса. Во многих отношениях этот отрывок больше подходит для пения, чем для проповеди. Восхваляя Бога в предвкушении воскресения, апостол провозглашает великое преображение, великий триумф и великую благодарность, которые принесет с собой воскресение Божьих святых, а затем дает великое увещевание вести святую жизнь до тех пор, пока не придет этот день.

ВЕЛИКОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ

«Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие» (15:50−53)

Павел снова напоминает, что воскресшее тело не будет плотью и кровью, которое, хотя чудесным образом подходит для земли, вовсе не подходит для небес и поэтому не может наследовать Царствия Божия. Выражение Царствие Божие употреблено здесь не в своем универсальном смысле, подразумевающем Божье управление вселенной, и не в своем духовном смысле, подразумевающем Его правление в человеческом сердце, но в своем совершенном смысле, воплощая и то, и другое значение и подразумевая вечное состояние, небеса. «И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (ст. 49).

Даже тело Самого Христа было «плотью и кровью» (Евр 2:14) и должно было преобразиться прежде, чем Он мог вернуться к Отцу. Человеческое тело обновляется каждые семь лет, но это не спасает его от старения, изнашивания и, в конце концов, от смерти. Человеческое тело тленное. Оно не подходит для нетленного и не может его наследовать. Оно должно быть пересоздано, чтобы наследовать небеса, и оно будет пересоздано. «Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1Кор 15:42−44). Подобно семени, посаженному в землю, оно будет продолжать оставаться самим собой, но в радикально другой форме, изменившейся чудесным образом.

Но как же насчет тех верующих, которые к моменту прихода Христа все еще будут в живых? Что будет с ними? Предчувствуя этот вопрос, Павел продолжает: Говорю вам тайну: не все мы умрем. Как отмечалось уже несколько раз выше, в Новом Завете слово тайна всегда относится к тому, что прежде было спрятано и неизвестно, но теперь дается в откровении. Апостол теперь раскрывает, что те христиане, которые к моменту второго пришествия Христа окажутся в живых, не должны будут умереть для того, чтобы их тела могли измениться. «Мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1Фес 4:17). Когда верующие воскреснут или будут восхищены, они все изменятся. Умрут ли верующие или будут восхищены, их тела изменятся, превращаясь из тленных в нетленные, из природных — в духовные. Раз тленное не может наследовать нетленное, Енох и Илия должны были измениться таким же образом, каким изменятся восхищенные верующие. В любом случае все верующие будут одинаково хорошо подготовлены для небес (ср. Флп 3:20−21).

И для воскресших, и для восхищенных изменение произойдет вдруг, во мгновение ока. Сверхъестественное преображение не будет процессом. Это будет мгновенное пересоздание из одной формы в другую, из земной — в небесную. Слово, переведенное как вдруг, произошло от слова атомос, от которого мы произвели слово атом, и указывает на то, что не может быть разрезано или разделено, отмечая наименьшее доступное восприятию количество. В самое минимальное количество времени наши тела превратятся в нетленные. Чтобы еще раз подчеркнуть и проиллюстрировать скорость этого изменения, Павел говорит, что оно произойдет во мгновение ока. Рхипе (мгновение) буквально означает метать (бросать, швырять), и это слово употреблялось для обозначения любого быстрого движения. Глаз может двигаться много быстрее, чем любая другая часть человеческого тела; Павел хотел передать представление о том, что изменение будет исключительно быстрым, мгновенным.

Это изменение произойдет при последней трубе. Я не думаю, что этот трубный глас непременно будет последним трубным гласом, который когда-либо прозвучит. Однако, он будет последним для живущих в это время христиан, ведь самым своим звуком он отметит конец церковного века, тот момент, когда все верующие будут удалены с земли. «Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; Потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1Фес 4:16−17).

Этим трубным гласом Бог соберет к Себе всех Своих (ср. Исх 19:16; Ис 27:13).

Однажды, во время гражданской войны группе солдат пришлось переночевать зимой без палаток, на открытом поле. За ночь выпало много снега на несколько дюймов, и, как позднее рассказывал каппелан, на рассвете, ему представилась странная картина. Покрытые снегом солдаты выглядели как свежие могильные холмики; и, когда горнист протрубил подъем, из каждого могильного холмика вдруг поднялся человек, что разительным образом напомнило каппелану этот отрывок из 1 Послания к Коринфянам.

Имея в виду предстоящий день воскресения, Иисус сказал: «Приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин 14:3). Когда Он вознесся на небеса, ангелы сказали глядящим наверх ученикам: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян 1:11). Вместе с Павлом каждый верующий должен жить, «ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит 2:13).

Поскольку земные, природные тела не могут жить в вечном царстве, должен быть такой день и такой момент, ибо тленному сему (обреченному разложению) надлежит облечься в нетление и смертному сему облечься в бессмертие. Слово, переведенное как облечься, обычно употреблялось по отношению к надеванию одежды, и изображает, как искупленный дух каждого из нас будет одет в искупленное тело (ср. 2Кор 5:1−5).

ВЕЛИКОЕ ТОРЖЕСТВО

«Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» Жало же смерти — грех; а сила греха — закон» (15:54−56).

Воскресение Христа сломило власть смерти для тех, кто верит в Него, и смерть больше не имеет над ним власти, потому что «смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим б:9). Но смерть все еще продолжает быть врагом людей. И даже для христиан она — враг, который нарушает суверенное право Божьего создания, разрывает любовные взаимоотношения, разрушает семьи и причиняет нам огромное горе, отнимая у нас тех, кто нам дорог. Нам больше не надо испытывать страха смерти, но она все еще вторгается в нашу жизнь и мучит нас, потому что мы смертны.

Но однажды, когда вернется Христос, это тленное, которому надлежит (ст. 53) облечься в нетление, и смертное, которому надлежит облечься в бессмертие. Тогда придет великая победа, предсказанная Исайей, когда будет «поглощена смерть победою». У Исайи сказано: «Поглощена будет смерть навеки» (Ис 25:8; ср. ст. 6). Когда произойдет великое преображение, наступит великая победа.

Хорошо известный комментатор Р.К.Х. Ленски пишет:

Смерть не просто сломана так, чтобы она больше не могла причинить вреда, в то время, как весь тот урон, который она уже принесла Божьим детям, останется нетронутым. Нет, этот ураган будет не только обуздан, так, чтобы не рухнули больше никакие новые дома, в то время как уже рухнувшие так и останутся лежать в руинах... Смерть и ее видимые победы окажутся для Божьих детей уничтоженными, так, словно эти ее победы никогда и не были одержаны. То, что выглядит как победа смерти и как наше поражение, когда человеческое тело умирает и разлагается, будет полностью перевернуто: смерть умрет в абсолютном поражении, а наши тела будут снова жить в абсолютной победе.

Цитируя другого пророка (Ос 13:14), Павел издевается над смертью: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Продолжая эту метафору, Павел подразумевает, что смерть оставила свое жало в Христе, как пчела оставляет жало в своей жертве. Христос взял все жало смерти на Себя, чтобы на нашу долю ничего не осталось.

Чтобы сделать свою точку зрения еще яснее, апостол напоминает своим читателям, что жало же смерти — грех. Тот вред, который причиняет смерть, вызван грехом; по сути дела, и сама смерть вызвана грехом. «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим 5:12). Только там, где есть грех, смерть может нанести свой фатальный удар. Там, где грех устранен, смерть может только прервать земную жизнь и ввести в небесную. Вот что сделал Христос для тех, кто доверился Ему. «Прощены (нам) грехи ради имени Его» (1Ин 2:12). Сама смерть не исчезла, но исчезло ее жало — грех. «Ибо, если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим 5:17).

И дело, конечно, не в том, что христиане больше не грешат, но в том, что грехи, которые мы совершаем, уже покрыты искупительной смертью Христа, так что грех больше не оказывает своего фатального воздействия. «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1Ин 1:7). Но для тех, кто не верит, жало греха трагическим образом остается навеки.

Павел продолжает объяснять, какая последовательность событий привела к смерти, упоминая, что сила греха — закон. Божий закон раскрыл Божьи нормы поведения, и, когда они нарушаются, то открывают грех человека. Если бы не было закона, очевидно, не могло бы быть и его нарушения. «Где нет закона, нет и преступления» (Рим 4:15). Но люди умирают, потому что они нарушают этот закон.

А как же с теми, кто не знает Божьего закона, кто никогда даже и не слышал о нем, и уж тем более не читал Божьего Слова? В послании к Римлянам Павел говорит нам, что, когда «язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (2:14−15). Поэтому любой, кто идет против своей совести, идет и против Божьего закона, — так же наверняка, как и любой, кто, зная закон, нарушает одну из Десяти заповедей. В этом — причина того, что люди обречены смерти (Рим 3:23; 6:23).

ВЕЛИКОЕ БЛАГОДАРЕНИЕ

«Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» (15:57)

Поскольку Иисус в совершенстве был послушен закону (Рим 5:19) и принес жертву умилостивления за его грехи, те, кто доверяются Ему, «не под законом, но под благодатью», потому что «освободились от него» (Рим 6:14; 7:6). Иисус исполнил и закон, и праведность. Его смерть была безгрешной и поэтому выполнился закон. Христос смертью победил грех.

Павел воздает благодарение Тому, Кто даст нам великое преображение тела и Кто одержал победу над грехом и смертью. То, чего мы никогда не могли бы сделать сами для себя, Бог сделал для нас Господом нашим Иисусом Христом. Мы не можем жить безгрешно и тем самым исполнять закон, и мы не можем снять грех после того, как мы его совершили, или устранить его последствие, которое — смерть. Но ради нас Иисус Христос жил безгрешной жизнью, исполняя закон; Он устранил наш грех Самим Собой, заплатив его цену, удовлетворив Бога совершенным удовлетворением; и одержал победу над смертью, подчинил ее Себе, будучи воскрешенным из мертвых. Все в этой великой победе Он совершил для нас и даровал нам. «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал 3:13). Он взял на Себя наше проклятие и наше осуждение, и вместо них дает нам победу.

Что же нам делать, как не благодарить и хвалить Бога за то, что Он сделал для нас? Он пообещал нам нетленное, славное, сильное и духовное тело взамен этого тленного, уничиженного, немощного и природного. Он обещает нам небесное в обмен на земное, бессмертное в обмен на смертное. И мы знаем, что эти обетования исполнятся наверняка, потому что Он уже дал нам победу над грехом и смертью.

Для христиан смерть больше не имеет силы (Евр 2:14−15), потому что Бог устранил, убрал прочь наш грех. Для христианина смерть — это не что иное, как переход его духа из этой жизни в следующую, тот момент, когда он покидает эту землю, чтобы быть со Христом. У Павла была только одна причина желать оставаться на земле: чтобы продолжить свое служение ради Христа, для пользы других. Но ради него самого, для собственной выгоды, у него было только одно желание, наполнявшее его радостью: «разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп 1:23−24).

С Христовой победой над смертью жало смерти устранено; у нее вырваны когти, клыки, ее ядовитые зубы. Она разоружена, сломлена. «И смерть и ад повержены в озеро огненное... И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет» (Откр 20:14; 21:4).

ВЕЛИКОЕ НАСТАВЛЕНИЕ

«Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом» (15:58).

Если мы действительно верим, что наше воскресение совершится, и если мы воистину благодарны за то, что из тленных, уничиженных, немощных, природных, смертных и земных мы преобразимся и станем нетленными, славными, сильными, духовными, бессмертными и небесными, тогда нам нужно доказать свою уверенность и благодарность тем, что мы будем тверды, непоколебимы и всегда преуспевать (в положительном смысле) в деле Господнем.

Слово хедраиос (тверды) в своем буквальном значении употребляется по отношению к тем, кого посадили и тем самым поселили, крепко установили. Слово аметикинетос (непоколебимы) передает то же. самое основное значение, но еще более подчеркивает его. Оно указывает на абсолютную неподвижность, на отсутствие любого движения. Очевидно, в данном случае под движением Павел подразумевает наше движение прочь от Божьей воли, а не наше движение внутри ее. В рамках Божьей воли нам следует всегда преуспевать в деле Господнем. Но мы не должны ни на волосок отходить от Его воли, постоянно быть начеку, чтобы не быть «более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф 4:14).

Гордон Кларк дает полезный пересказ этого стиха: «Поэтому нам следует подавлять свои чувства, быть твердыми, неизменными, не быть неустойчивыми, легкомысленными, легко падающими духом, и мы должны умножать добрые дела, зная, что Господь сделает их полезными».

Если наша надежда на воскресение колеблется, мы, наверняка, склоняемся к путям мира сего, нас начинают притягивать его нормы. Если в вечности не существует разветвлений или последствий наших поступков в этой жизни, тогда стимул для самоотверженного служения и святой жизни исчезает.

С другой стороны, когда наша надежда на воскресение ясна, у нас оказывается большой стимул преуспевать в деле Господнем. Слово периссеуо (преуспевать) передает представление о перевыполнении требований, о том, чтобы переусердствовать, перестараться, переполнить, перелиться через край. В послании к Ефесянам (Еф 1:7−8) это слово использовано, когда говорится о том, что Бог в преизбытке даровал нам «богатство благодати». Поскольку Бог до такого избытка перестарался для нас, ничего от Него не заслуживших, нам следует решиться переусердствовать (если бы это было возможно) в служении Ему, Кому мы обязаны всем.

Что за слово обращает Павел к тем бесчисленным христианам, которые работают, и молятся, и дают, и страдают настолько мало, насколько это только возможно! Как можем мы удовлетворяться тривиальными, незначительными, недолговечными вещами мира сего? Как можем мы не принимать «близко к сердцу» того, что так многие вокруг нас духовно мертвы и так многие единоверцы нуждаются в назидании, утешении и во всякого рода помощи? Когда может христианин сказать: «Я свое время отслужил; я свою долю работы исполнил; пусть теперь другие поработают»?

Без разумного отдыха не обойдешься. Но если мы ошибемся, говорит Павел, так это должна быть ошибка в сторону переусердия в работе для Господа, а не наоборот. Лень и расслабленность — это два современные идола, которым многие современные христиане, кажется, совсем не прочь поклониться. Восстановление сил и развлечения, если к ним прибегать в правильных пропорциях, могут помочь нам восстановить энергию и повысить работоспособность. Но и то, и другое легко может превратиться в самоцель, отнимающую у нас все больше и больше внимания, заботы, времени и энергии. Не один верующий дорасслаблялся и допредавался своим хобби до того, что полностью позабыл о деле Господнем.

Некоторые из самых верных святых, особенно плодотворных в своей работе, дожили до старости, оставаясь активными и продуктивными в Его служении до конца. Однако, многим другим пришлось увидеть, что жизнь укорачивается по той самой причине, что они преуспевают, заходят слишком далеко в своем служении Христу. Генри Мартин, британский миссионер в Индии и Персии, положил «сгореть дотла для Бога», что он и сделал в 35 лет. Дэвид Брайнэрд, который был одним из первых миссионеров, работавших среди американских индейцев, умер, не дожив до тридцати лет. Мы очень мало знаем об Епафродите, кроме того, что он был «братом и сотрудником и сподвижником» Павла, который «за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь» (Флп 2:25, 30). Он ушел с головой в богоугодное служение, погрузился в него до такой степени, что заболел из-за него смертельно опасной болезнью.

Пока Господь не вернется, есть души, которые надо достигать, и всякого рода служения, которые надо исполнять. Каждый христианин должен бескомпромиссно исполнять то дело, для которого его одарил Господь, и идти по тому пути, по которому Он его ведет. Нам не следует вкладывать ни деньги, ни время, ни энергию, ни таланты, ни дары, ни телесные, ни умственные или духовные силы ни в какую деятельность, которая не вносит свой вклад в дело Господне. Наша хвала, наша благодарность не должны быть голословными: мы должны приложить руки к тому, чтобы делать Господне дело, мы должны не щадить для него своих ног. Иаков говорит нам: «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак 2:26).

Наше дело для Господа, если оно — воистину для Него и делается в Его силе, не может не осуществить Его целей. Каждое доброе дело, которое совершают верующие в этой жизни, обладает вечной пользой, гарантией которой является Сам Господь. «Се, гряду скоро, — говорит Иисус, — и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр 22:12). Мы имеем от Самого Господа обетование, что наш труд (работа до изнеможения) не тщетен пред Господом.

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Комментарии Джона МакАртура на 1 послание Коринфянам, 15 глава. Серия комментариев МакАртура.


«Славянское Евангельское Общество»

«Славянское Евангельское Общество»
Комментарии МакАртура на Евангелие Матфея, Иакова, 1 Петра, Римлянам, 1 Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Колоссянам, 1−2 Тимофею, Титу, Филимону.

Я ХОЧУ ПОМОЧЬ

1 Коринфянам 15 глава в переводах:
1 Коринфянам 15 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Комментарии Жана Кальвина
  7. Толкования Августина
  8. Толкование Иоанна Златоуста
  9. Толкование Феофилакта Болгарского
  10. Новый Библейский Комментарий
  11. Лингвистический. Роджерс
  12. Комментарии Давида Стерна
  13. Библия говорит сегодня
  14. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.