Но они сказали: «Нам-то что? Сам смотри!»
« Да, ты сам говоришь это », — сказал Иисус.
«Распять Его!» — отвечала толпа.
«Распять Его!» — закричали они еще громче.
27:1−2 Иисус предстает перед римским правителем, прокуратором Иудеи. (см.: Мк 15:1; Лк 23:1). Вынесенный приговор (26:65, 66) был утвержден, но привести его в исполнение можно было только с разрешения римского наместника, Понтия Пилата. Он уже зарекомендовал себя как жестокосердный правитель и позднее будет снят с должности за превышение власти и незаслуженно жестокое обращение со своими подчиненными. Чтобы убедить такого человека иудейским старейшинам требовались более серьезные улики, чем богословские обвинения в «богохульстве». Несомненно, совещание, которое состоялось ранним утром, было посвящено как раз этому вопросу.
27:3−10 Смерть Иуды. Матфей предлагает нам историю другого предательства, которое, однако, в корне отличается от отречения Петра. История временного падения Петра под давлением обстоятельств закончилась слезами покаяния Петра, и его возрождение в дальнейшем не вызывает сомнений. Но, в отличие от Петра, Иуда принял осознанное решение предать Иисуса, и его раскаяние после того, как он понял, что совершил, не было искренним покаянием о содеянном, а его самоубийство было просто актом отчаяния.
Тема цены крови возвращает нас к ответственности за пролитие крови пророков (23:29−36) и в 27:24, 25 достигает своего драматического накала. Иуда, который не смог сбросить с себя груз вины, вернув тридцать сребренников, удавился; но первосвященники, использовав эти деньги (цена крови) на покупку земли горшечника, стали соучастниками преступления. Традиционно считается, что земля крови (Акелдама) расположена в долине Енномовой (где добывается глина для гончарного производства). Эти и другие детали, о которых упоминает Матфей, позволяют сделать вывод, что он рассматривал всю историю в свете Иер 19:1−13, где долина сыновей Енномовых связывается с захоронением «невинной крови» и с горшечником. Другие тексты в Иер. тоже вызывают аналогичные ассоциации («дом горшечника» в Иер 18; покупка поля горшечника в Иер 32).
Таким образом, эта история закономерно достигает своей кульминации (9, 10) в формуле-цитате из Иер. об использовании этих денег («цена крови») на покупку поля горшечника. Приведенная цитата, по сути, ближе к Зах 11:12, 13, где прямо упоминаются «тридцать серебреников» (см.: коммент, к 26:15), которые были таинственным образом брошены «в дом Господеньдля горшечника». У Захарии эти деньги — оскорбительная цена, которая была заплачена за Бога, Пастыря (Мессию) Его мятежной паствой (см. коммент. к 26:31 по поводу других аллюзий в этом удивительном пророчестве). Однако это не простая цитата одного отрывка, а тонкое переплетение тем из Иер. и Зах. в свете выше рассмотренных событий. «Исполнение», которое здесь прослеживает Матфей, гораздо глубже, чем простое свершение предсказанного события.
Примечание. Ст. 5 В Деян 1:18, 19 смерть Иуды описывается несколько по-другому, но снова упоминается Акелдама («земля крови»).
27:11−26 Перед римским судом (см.: Мк 15:2−15; ср.: Лк 23:2−5, 18−25). Суд был открытый, вне резиденции правителя. Пилат мог самостоятельно решать такие вопросы, но суд показывает, что им могли манипулировать другие, и в конце концов Пилат перекладывает решение на иудейских руководителей. Именно они сыграли здесь первую роль и приняли окончательное решение.
Царь Иудейский: таков, предположительно, был титул, который якобы присвоил Себе Иисус и за который они обвинили Его. Это был более политизированный титул, чем «Мессия», а потому этот факт не мог игнорироваться властями. Именно этот титул послужил формальным поводом для обвинения Иисуса (37). Ответ Иисуса был положительный, но острожный, как и в 26:64.
Он осознавал, что мирская власть неверно понимает значение этого титула. Больше Иисус не сказал ни слова, пока не оказался на кресте.
Попытка Пилата воспользоваться существовавшим обычаем и отпустить на свободу Иисуса, чтобы избежать осуждения невинного, была использована старейшинами в нужном им направлении. Бараева, по всей видимости, был не простым разбойником, а национальным лидером, за которым шло больше народа, чем за галилейским пророком. Первосвященникам и старейшинам не пришлось долго уговаривать народ сделать свой выбор. Нет оснований полагать, что это были те же самые люди, которые в качестве паломников приветствовали Иисуса в Иерусалиме (21:8, 9), скорее это были городские жители (см. коммент. к 21:10, 11).
Заключительная сцена в ст. 24, 25 подчеркивает ответственность человека за свои поступки. Хотя Пилат не вынес формального приговора, но, умыв руки пред народом, он продемонстрировал, что слагает с себя ответственность за смерть Иисуса и возлагает ее на народ; в ст. 25 записаны страшные слова: весь народ принял на себя эту ответственность.
Таким образом, Матфей подчеркивает, что, хотя инициатива в этом деле принадлежит первосвященникам и старейшинам, народ несет коллективную ответственность за смерть Иисуса. Конечно, нет оснований обвинять в этом всех евреев во все времена (в конце концов, и Матфей, написавший эти строки, был евреем, как и все основатели Церкви Иисуса). Как и предсказывал Иисус (23:37−39), именно «род сей» в Иерусалиме несет на себе эту ответственность, и в 70 г. их настигло страшное наказание, когда город и храм были разрушены.
Примечания. Ст. 16, 17 В ранних рукописях здесь дается имя Иисуса Вараввы, и, вероятно, так и написал Матфей. «Иисус» было распространенным именем. Ст. 17 тем самым как бы предлагает выбор между двумя «Иисусами».
Ст. 19 О жене Пилата более ничего не известно. Убежденность этой языческой женщины в невиновности Иисуса противопоставляется предубеждению евр. «множеству народа».
Ст. 22 Большинство евреев ненавидели казнь через распятие как варварский метод, который использовали римляне. Но распятие было неизбежно, так как, по их настоянию, Его официально осудили как мятежника.
Ст. 25 Ср.: Нав 2:19.
27:27−56 Распятие Иисуса
27:27−31 Издевательства римских воинов (см.: Мк 15:16−20). Хотя описывается и применение грубой физической силы, основное внимание направлено на издевательства и поругания Иисуса. Они насмехались над Ним, называя иудейским «царем» и изображая поклонение Ему, и использовали все, что попадало под руку, чтобы одеть Его как бы в царские одеяния: вложили Ему в руку палку вместо скипетра и сплели венец из терна. Так «Царь Иудейский», уже претерпевший поругание от собственного народа (26:67, 68), был обесчещен и язычниками.
27:32−44 Распятие (см.: Мк 15:22−32; ср.: Лк 23:33−39). Матфей мало что говорит о физических муках при распятии; здесь снова внимание сосредоточено на поругании над Иисусом со стороны Его собственного народа. Но даже в таком необычном контексте, некоторые из величайших мессианских титулов являют свою силу, несмотря на стремление принизить их значение. И через пелену этих насмешек к нам доходят блики духовного озарения, освещающие реальное значение смерти Иисуса. В Пс 21 и 68 звучит эхо страданий и смерти Иисуса, напоминание о том, что предсказанное в Писаниях исполнилось (Пс 21:19; 8; 9 перекликаются с 35, 39, 43, а в ст. 46 цитируется Пс 21:1; Пс 68:22 перекликается с 34, 38).
Голгофа — традиционное место, где казнили преступников, расположена на холме вне пределов города (возможно, на этом месте теперь стоит Церковь Гроба Господня). Воины играют важную роль в этой сцене распятия, поскольку именно из уст сотника и его стражи исходили слова исповедания (54). Они изображены не как садисты (уксус, смешанный с желчью, вероятно, служил наркотическим средством, облегчающим страдания), а как нейтральные наблюдатели. Официальный приговор, вынесенный Иисусу, призван был служить предупреждение другим потенциальным национальным вождям.
Издевательства, которые испытал на Себе Иисус, исходили от людей разного социального положения. Два разбойника (38, 44) были, вероятно, повстанцами (возможно, сподвижниками Вараввы), т. е. Иисус, по иронии судьбы, умер в компании зилотов, которых старался тщательно избегать. Проходившие мимо были простыми иудеями, которые знали о Его заявлении по поводу храма и Его утверждении о том, что Он Сын Божий. Призыв сыграть на Его притязании на статус «Сына Божьего» перекликается с искушением, описанным в 4:3, 6; но с ним Он уже столкнулся в Гефсимании, и именно потому, что Он был Сын Божий, Он не мог сойти с Креста. Наконец, первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями (обращает на себя внимание полный перечень членов синедриона, как в 16:21) тоже надсмехались над Ним, добавив к этому и издевательства над титулом «Царь Иудейский». Вряд ли можно найти более явное подтверждение, что Иисус был отвержен Своим народом.
Примечания. Ст. 32 Симон был случайной жертвой; но тот факт, что он упоминается по имени, позволяет полагать, что пережитый опыт помог ему присоединиться к группе учеников Иисуса.
Ст. 38 Слово, переведенное как разбойник, используется Иосифом Флавием для описания иудейских повстанцев. Оно встречается также в 26:55, и в Ин 18:40 по отношению к Варавве.
27:45−56 Смерть Иисуса (см.: Мк 15:33−41;ср.:Лк 23:44−49). Иисус до сих пор молчал, не реагируя на град направленных на Него насмешек. Теперь Матфей фокусирует внимание на Самом Иисусе, и, наблюдая, как Он умирает, мы становимся свидетелями свершения чрезвычайно важных событий вселенского масштаба.
Иисус оставался живым на кресте от 2 часов до 3 часов дня (в русской синодальной Библии — шесть часов вечера и девять часов утра, соответственно). Тьма по всей земле в это время (затмения солнечного не было, поскольку Пасха приходилась всегда на полнолуние) была знамением Божественного гнева (Ам 8:9). Возглас Иисуса, прозвучавший во мраке (см.: Пс 21:2), показывает всю глубину страданий во имя искупления «многих» (20:28). Это единственное место, где Иисус не обращается к Богу как к «Отцу», указывая, хотя и на кратковременный, но имевший место разрыв тесных отношений между Отцом и Сыном (11:27).
Предположение, что Он призывал Илию, объясняется тем, что слова «Илия» и «Эли», «мой Бог», весьма созвучны и трудноразличимы. Уксус, о котором говорится в ст. 48, это винный уксус (дешевое вино, которое пили воины), он был знаком проявления милосердия (см.: Пс 68:22).
Обычно распятые люди пребывают в бессознательном состоянии долго, их агония продолжается в течение многих часов и даже дней. Иисус же умирал в полном сознании, о чем свидетельствует и весьма необычное выражение: испустил дух, которое предполагает волевой акт.
В ст. 51−53 (в сочетании с «тьмой» в ст. 45) показано, что это была необычная смерть. Огромная завеса в храме, которая отделяет святая святых, разорвалась сверху до низу, что свидетельствовало не только о Божественном вмешательстве, но было также и знамением открытия прямого доступа к Богу через смерть Иисуса. Землетрясение тоже символизировало собой могущественное проявление силы Божьей и Его суд (Суд 5:4; Иоиль 3:16; Наум 1:5, 6). Происшедшее в результате воскресение мертвых, усопших святых (возможно, умерших в ветхозаветную эпоху) указывает на то, что воскресение последних дней (Ис 26:19; Дан 12:2) находит свое начало в воскресении Иисуса. Теперь наступило время, когда все надежды и упования народа Божьего должны были исполняться.
Неудивительно, что эти сверхъестественные явления привели в ужас охрану, состоящую из язычников, но титул Сын Божий для них звучал несколько странно; возможно, они просто запомнили его, сопоставляя со странными намеками (40, 43). В любом случае, как ни мало они поняли во всем происходящем, Матфей стремится убедить своих читателей в том, что это была адекватная реакция на случившееся. И снова язычники смогли увидеть то, что прошло мимо иудеев (ср.: 2:1−12; 8:8−12; 12:41, 42; 27:19).
Примечания. Ст. 52, 53 Других описаний этих удивительных событий нет, а Матфей не приводит подробных разъяснений и свою трактовку. Например, почему воскрешенные появились в Иерусалиме позже, после воскресения Иисуса, и что случилось с ними потом? Здесь ясно просматривается символизм, но у нас нет данных для окончательного суждения о характере этих событий.
Ст. 55, 56 Одни и те же женщины засвидетельствовали о смерти Иисуса, Его погребении (61) и воскресении (28:1); нет никаких оснований сомневаться ни в реальности смерти Иисуса, ни в точном месте Его захоронения.
27:57 — 28:20 Погребение, воскресение и великое поручение Иисуса.
На этих последних страницах Евангелия события, связанные с воскресением Иисуса описываются ярко и живо с использование литературного приема «зеркального отражения» (обратного параллелизма, или хиазма). Стержнем повествования является пустой гроб и воскресший Господь (28:1−10). Все происходящее имеет прямое отношение к этому: и стража, которую поставили у гроба (27:62−66), и отчет стражи (28:11−15), и погребение Иисуса (27:57−61), и встреча с воскресшим Иисусом, Который дает ученикам Великое поручение (28:16−20).
27:57−61 Погребение Иисуса (см.: Мк 15:42; Лк 23:50−55). Тела распятых обычно забирались для захоронения, в лучшем случае на общественном кладбище. Погребением Иисуса в новом своем гробе Иосиф продемонстрировал свою принадлежность к Его ученикам. Вокруг Иерусалима и поныне сохранилось много семейных гробниц этого периода, в пещерах, вырубленных в скалах с небольшим входом (закрытым большим камнем), в которых можно захоронить несколько тел (новый гроб Иосифа поэтому означает, что там еще никого не захоронили). Только богатый человек мог позволить себе иметь фамильный склеп так близко от столицы.
27:62−66 Охрана гробницы. Только Матфей упоминает о страже. Он вынужден был сделать это во избежание лжесвидетельств, которые уже появились (28:15). Присутствие стражи призвано подчеркнуть масштаб свершившегося чуда воскресения Иисуса.
День, который следует за пятницей (днем приготовления), — т. е. суббота. Первосвященники и фарисеи (знаменательно, что враждовавшие между собой две группы все еще объединяла вражда против Иисуса) нарушили субботний покой, собравшись у Пилата, дабы убедить его поставить надежную охрану гробницы. Возможно, Иуда предупредил их о неоднократном предсказании Иисуса воскреснуть на третий день (после трех дней воскресну). Стража, состоящая из трех римских воинов, должна была обеспечить надежную охрану.
Примечание. Ст. 64 Первый обман они относят к мессианским притязаниям Иисуса, последний — к возможности сфабриковать «воскресение» для подтверждения Своего мессианства.